Дни без солнечного света

Укутавшись в хлопчатобумажный халат, Мисаки все никак не мог привыкнуть к необычным ощущениям. Как все-таки странно быть одетым. С тех пор, как он оказался в руках похитителя, его все время держали обнаженным, за исключением тех случаев, когда его обязывали надевать специальные костюмы для «свиданий» с Коровиным. Как только они оделись, Джадир подхватил юношу под руку и повел в сторону душевой. Сердце Мисаки колотилось как бешеное. Он был поражен, как только еще его сердцебиение не отдавалось эхом по стенам, оповещая всех вокруг, что вот они, прямо здесь! Когда его попутчик сжал крепко пальцы вокруг его ладони, то Такахаши понял, что он тоже нервничал. Идя вдоль темных длинных коридоров, они не могли перестать удивляться, какой огромной была их «темница». В то время как Джадир потащил его сквозь огромное количество коридоров, в тихом негодовании Мисаки начал понимать, что совсем не знает места, где он оказался. Его сердце почти не выдержало, когда в конце пути они наткнулись на дверь с кодовым замком. Он с трепетным восхищением наблюдал за тем, как бразильский юноша набирает код на клавиатуре, чтобы открыть ее. Мисаки осенило почти сразу: Джадир уже давно планировал свой побег. Как только дверь открылась, они бесшумно протиснулись сквозь нее и начали подниматься по лестнице, ведущей в другой коридор. Стены в нем были нежно-кремового цвета, полы были уложены терракотовой плиткой. Они аккуратно ступали по полу босыми ногами, так сильно отличающимся от того холодного бетона, к которому они привыкли. Пока они тихо, шаг за шагом ступали вдоль длинной комнаты, не издавая ни единого шума, Мисаки окончательно понял, насколько хрупким он стал после «заключения». Каждая тень, отбрасывая ими, каждый шорох или неровное дыхание отзывалось липким ужасом внизу его живота и заставляло сердце пропускать удары. После того, как бразильский мальчик ввел еще один код и они снова прошли несколько пролетов лестниц, по изменению концентрации воздуха и света, Мисаки начал понимать, насколько глубоко под землей они находились до этого. С каждый новым вздохом безумная надежда начала наполнять его сердце. Неужели они вот-вот освободятся? Неужели… еще чуть-чуть и всему этому придет конец? В конце концов, перед ними предстала еще одна развилка, каждая дорога которой вела в другой коридор. Но шаги Джадира с каждым разом становились все медленнее. Сначала Мисаки списал это на то, что мальчик ослаб также, как и он и ему было просто напросто тяжело двигаться. Но потом он понял, что Джадир не знал куда дальше идти. Бразильянец беспомощно взглянул на Мисаки, слегка пожав плечами. Японец почувствовал, как его надежда была готова разбиться на миллион осколков. В его воображении снова проскользнул образ Усади-Сана и сердце бешено заколотилось. Он кивнул в сторону зала, находящегося справа. Бразильянец мрачно улыбнулся ему в ответ, и они продолжили двигаться. Двое парней прошли еще несколько длинных залов, свернули за угол и Мисаки ахнул, когда увидел еще один лестничный пролет и наверху дверь рядом с зарешеченным окном, через которое пробивался настоящий дневной свет. Его изумрудные глаза наполнились слезами мучительной радости, наполнивший его, когда наконец, после стольких дней пребывания в кромешной темноте он увидел истинное солнце. Оба юноши, ощутив возобновившийся прилив сил, ринулись вверх по лестнице. Джадир неловко схватил дверную ручку своей тонкой, изуродованной рукой. Они затаили дыхание. Влево. Вправо. Дверь была заперта снаружи. Мисаки потупил взгляд, когда бразильский подросток неистово дергал ручку, извергая тонны проклятий. Он хотел рыдать. Это было невыносимо жестоко. Одна запертая дверь отгораживала их от цветущей зеленой поляны на фоне диких джунглей. После темноты, тусклых, безжизненных стен, его глаза жаждали цвета. Болезненно бледная кожа требовала ощущения солнца. Юноша поднял глаза, впитывая в себя каждую деталь искушения, находящегося по ту сторону двери. Затем его взгляд переместился. Мисаки положил свою израненную руку поверх ладони Джадира и безмолвно указал на панель клавиатуры на стене рядом с дверью. Джадир с трудом смог подавить восторженный крик, когда он это заметил. Моментально он начал отскабливать отслоившуюся штукатурку около кодового устройства. Мисаки в ужасе попытался остановить его, напуганный таким всплеском со стороны своего друга. Но Джадир почти сразу перестал царапать. Он спустился на колени, собрал с пола несколько оторванных кусков штукатурки и начал искусно стирать ее в порошок, после чего нанес его на саму клавиатуру. Мисаки с малоскрываемым удивлением наблюдал за его действиями. Он и представить не мог, насколько умным был его друг. Порошок прилип к натуральным маслам, которые были оставлены на клавиатуре там, где касались пальцы Коровина. Джадир лихорадочно начал пробовать различные комбинации цифр, чтобы найти из них верную последовательность. Эти цифры были похожи на тот код, который уже использовался для закрытия одной из дверей. Не может же быть такого, чтобы один и тот же код использовался повторно? Он проверил. Ничего. Затем он изменил порядок цифр. Прозвучал «щелчок» и Джадир не смог скрыть улыбку. Мисаки, стоя за Джадиром вздохнул с облегчением. Дрожащими от восторга руками, Джадир схватил ручку и повернул ее. Дверь открылась и легкие мальчиков наполнились свежим, слегка прохладным воздухом. Слабый ветерок щекотал их кожу. Это было благовонием после всего, что они пережили. Джадир двинулся вперед, будучи готовым покинуть это злачное место и почти переступил за порог, когда большая фигура внезапно заполнила проход двери. Мисаки в ужасе вздохнул, когда бразильский юноша издал удушающий крик. Это был Коровин.