***
Сознание к Саске вернулось так же внезапно, как и страх, всколыхнувшийся с самых глубин. Парень резко распахнул веки, но увидел лишь тьму, что мягким саваном накрывала его глаза. Попытка активировать Шаринган сразу отсеклась ужасным пониманием, что потоки чакры нарушены. Пошевелиться также не получилось, так как тело было сковано по рукам и ногам: что-то удерживало его, не позволяя сдвинуться с холодного стола. Глубокий вдох, и сердцебиение постепенно пришло в норму, отчего Учиха смог настроиться на другие органы чувств. Оголенную грудь неприятно холодил ветерок, задуваемый откуда-то сбоку. Запястья и лодыжки ныли от сильно перетянутых пут, до боли и крови впивающиеся в кожу. А обострившийся слух улавливал тихое позвякивание металла, сопровождающееся невнятным бормотанием. И как я так попал? — мысленно чертыхнулся, даже не вспомнив, в какой момент его так глупо подловили. Вот он заходит в архив, берет несколько книг… А затем картинка мылится и наступает кромешная тьма. Значит его похитили уже после того, как он разделился с Хинатой. Может ее и не тронули… Саске будет надеяться, что это так. Иначе он самолично распотрошит каждого в этом городке, чтобы найти похитителей. Вот только у него сразу возникает вопрос: Кто его похитил? — Ты очнулся. Тихие шаги затихли, и Саске мгновенно испытал дичайшее ощущение страха. Этот голос он никогда не забудет. — Сасори?.. — медленно прохрипел, опасаясь получить подтверждение своим страшным догадкам. И через минуту тишины все его надежды рассыпались в мелкую пыль, когда по ушам резанул холодный голос Акасуны. — Удивлен, что ты меня знаешь. Да я тебя, ублюдок, в прошлой жизни убил, — мысленно прорычал, припомнив, как его рука насквозь пробила грудину Сасори. В этом человеке уже давно не осталось ничего живого и человечного. Кроме сердца, которое Саске с наслаждением раздавил своими же пальцами, смотря в насмешливые глаза марионеточника. Даже находясь при смерти Акасуна испытывал безразличие к окружающему миру — словно всё это не имело смысла. Как и его жизнь, закончившаяся ничем. Он существовал, творил — а в конце нашел одинокую смерть, которая подвела черту в его искусстве. Но сейчас судьба, по-видимому, решила посмеяться над Учиха, отдав его во власть настоящего маньяка. Сасори всегда хотел заполучить в свою коллекцию представителя красноглазых демонов. Итачи для него был под запретом, ибо Наруто рьяно защищала своего любимого. А вот Саске стал очень лакомым и доступным кусочком, когда покинул ряды нукенинов, вернувшись в Коноху. Предал, оставил, сдал все позиции Акацуки врагам — и за это был объявлен главной целью Пейна. Лидер отдал приказ на уничтожение предателя, а Сасори охотно забрал это задание себе, уверенный в том, что сможет одолеть горделивого мальчишку. Но… он просчитался. Недооценил силы врага, из-за чего погиб на том самом задании. За ним последовал Дейдара — а после Нагато вместе с оставшимися акацуки пришел в Коноху, где и закончилась его прошлая жизнь. История организации прервалась на очень грустной ноте, и Саске стал главным мечом возмездия для своих бывших товарищей. Однако он нисколько не сожалел о содеянном. Ведь это было сделано ради любви, как бы высокопарно это не звучало. Учиха влюбился. Влюбился в девушку, которая помогла ему увидеть свет в конце своего мрачного пути. Она вытянула его из бездны и своей нежностью показала, что даже самого ублюдошного мерзавца можно простить. Но он не смог защитить ее в прошлой жизни. И сейчас, возможно, потеряет во второй раз… Перед глазами яркой вспышкой разгорелся образ Хинаты, и Саске попытался подвигать хотя бы руками. Тщетно. Тело перестало его слушаться, лишив возможности не просто спастись — а защитить любимого человека. — Только попробуй с ней что-либо сделать… — Не надо этих пустых угроз. — Сасори спокойно перебил свою жертву и умелым движением всадил иглу в пульсирующую вену на шее. По жилам потекла свинцовая тяжесть, и сознание мгновенно окутало молочным туманом. Мысли спутались, кровь гулко застучала в ушах, а по чакроканалам заструился колючий мороз, перебивающий все чувства, на которые опирался Учиха. — Ты всё равно умрешь быстрее нее. Девушка мне не нужна. А вот Какузу давно хотел заполучить владельца Бьякугана. На черном рынке за них готовы дорого заплатить. — З-зачем? — Это не ко мне… — Зачем… ты это… делаешь? Ты ведь… не… не нукенин. Или… Слова давались настолько тяжело, что на очередном вдохе Саске сбился со своей мысли, затерявшись в круговороте тяжелых ощущений. Сейчас его бросало то в жар, то в холод. А сердцебиение было настолько хаотичным, что парень уже с трудом улавливал грань между реальностью и забвением, куда он стремительно падал. И лишь монотонный, лишенный эмоций голос еще помогал ему держаться. — Ярлык нукенина или простого шиноби для меня ничего не значит. Моя деревня считает, что этим можно хоть как-то ограничить искусство. Но это невозможно. Я буду творить несмотря на свое положение. Может… это даже лучше, что теперь никто не попрекает меня в желаниях… — Акасуна резко замолчал, тяжелым вздохом осуждая себя за излишнюю болтливость. — Что-то я заговорился. Значит это не тот Сасори… Но это всё равно не меняет сути дела, — подумал Саске и с небывалым трудом просипел: — Наруто… т-тебя с землей… сровняет. Взяв второй шприц со смертельным ядом, Акасуна усмехнулся и подставил иглу к самому сердцу, которое он вскоре вынет из этого тела. А после сделает из Саске Учиха марионетку — без чувств и мыслей. Без всего того, что делает человека слабым. — Не успеет. Вскоре Менма остановит ее, и тогда мне уже никто не будет мешать… Острая игла беспрепятственно проникла между ребрами, и бледно-розовая жидкость вспрыснулась в сосредоточие человеческой жизни. Отложив использованный шприц, Сасори приложил два пальцы к шейной артерии и замер. Тук-тук Уголки губ слегка приподнялись, и в глазах кукольника распалился огонек предвкушения. Наконец-то он обретет то, о чем всегда мечтал — свободу творить без каких-либо ограничений и моральных устоев. Тук-тук Ему больше не придется выслушивать каждодневные нотации от бабули Чие, что эксперименты с людьми — это недостойно звания шиноби. Тук А когда его навыков и знаний будет достаточно, он станет своим же искусством… Сасори насторожился, когда дверь приоткрылась, и в помещение медленно прошел девятихвостый лис. Хвосты плавно раскачивались по воздуху, а в звериных глазах горела жажда крови и убийства. Сглотнув, кукольник незаметно вложил в руку несколько отравленных сенбонов, в мыслях понося себя за такую неосмотрительность. Оставил все свитки с марионетками на соседнем столе, а перед ним сейчас преспокойно стоит сам Девятихвостый Демон-Лис. А если эта тварь здесь, то… Вдруг стена позади Акасуны разлетелась вдребезги, отчего помещение мгновенно наполнилось удушающим дымом и пылью. Парень на секунду прикрыл глаза, но через мгновение уже оказался вытянут на улицу своим же напарником. Дейдара что-то панически выкрикивал, затаскивая Сасори на глиняную птицу. А тот его совершенно не слушал, в глубоком сожалении наблюдая за своей оставленной марионеткой. Столько усилий было потрачено, чтобы поймать Саске Учиха в ловушку. И всё оказалось зря… Наруто проводила нукенинов сердитым взглядом, после чего вместе с Хинатой подлетели к столу, на котором лежало уже бездыханное тело. — Ч-что с ним? — Хьюга с ужасом уставилась на мертвецки бледное лицо Саске, неосознанно активирую Бьякуган. И когда в ее глазах забелело клановое доудзюцу, девушка испуганно ахнула и… упала в обморок от пережитого шока. Курама подхватил падающую девушку своими хвостами и, мягко опустив на землю, запрыгнул на разделочный стол. –Шансов мало, — серьезным голосом прошелся страхом в глазах своего сосуда. Наруто вздохнула и положила на ледяную грудь Саске подрагивающие ладони. Его кожа была слишком холодна. А чакра… ее она уже не ощущала. — Но мы обязаны хотя бы попробовать. Отчаянно прошептала и начала осторожно передавать другу свою демоническую чакру в надежде, что она не слишком опоздала. Ведь если Учиха умрет, то этот мир обречен на неминуемую гибель. А в одиночку Наруто не сможет остановить Зецу и его чертову мать.***
Ludovico Einaudi — Canzone popolare Саске блаженно улыбнулся, когда в нос ударила смесь древесных ноток, кофе и чего-то цветочного. Не разлепляя глаз, он схватил нарушителя своего сна и повалил ее на кровать, нависая сверху. Снизу донесся звонкий смех, который был моментально поглощен приветственным поцелуем. Коснувшись мягких губ, Учиха разлепил веки и со всей нежностью посмотрел на Хинату. Костяшками пальцев провел по скуле, смахивая распущенные волосы. А после отпустил с языка одно единственное слово: — Привет. Но именно в него он вложил всю радость и счастье от того, что она рядом. И девушка, ощущая преданность в каждом прикосновении и взгляде, с которыми на нее смотрело два бездонных омута, отвечала Саске взаимностью. Не боясь, что он предаст ее и разобьет и так хрупкое сердечко… Тонкие пальчики зарылись в волосах цвета вороного крыла, и девушка притянула парня за новым поцелуем. Учиха трепетно коснулся губ любимой, а руки отпустил блуждать по ее хрупкому телу. Пижамная футболка задралась до уровня груди, после чего вместе с бельем улетела на пол. Мозолистые пальцы, загрубевшие от многочисленных битв и сражений, провели по бархатной коже и с особой нежностью обхватили затвердевший сосок. Жалобный стон поглотился напористым языком, проникшим в женский ротик, а после Хината задрожала от нахлынувшего желания. Она заерзала под парнем, в нетерпении потираясь о его возбуждение, с такой же страстью начала отвечать на поцелуй, слегка покусывая и пытаясь проникнуть в рот Учиха. Но тот словно специально растягивал эти прелюдии, изводя ее своей неторопливостью и… нежностью. Саске прикасался, целовал — да даже вдыхал аромат Хьюга робко и с какой-то неуверенностью. Будто боялся спугнуть этот прекрасный цветок своей безумной жадностью, что бурлила внутри. Его поцелуи балансировали на грани безумия и трепетной невинности, с которой он осыпал шею, плечи, грудь любимой. Учиха упивался ароматом и теплом, исходящими от любимого тела. Наслаждался тихими стонами, которые срывались с медово-сладких губ. А после, обнажив этот цветок до природной красоты, плавным толчком вошел в горячие чертоги, вобравшие его любовь целиком и полностью. Бугры мышц перекатывались каждый раз, когда Саске двигался в девушке медленно и нежно. Никуда не торопясь и не пытаясь вдавить Хинату в кровать кипящей внутри страстью. Он просто любил ее. Любил и наслаждался каждым моментом, проведенным вместе. Ведь взамен за свои чувства Учиха получал такую же взаимность, что вплеталась в тихие и самые дорогие слова: я люблю тебя По комнате разлетелось приглушенное мычание, заставившее Хинату резко оторвать голову от кровати. Покрасневшие от слез глаза устремились к бледному лицу, которое неожиданно исказилось болью и невыносимыми страданиями. Но именно эти эмоции заставили девушку улыбнуться. Впервые в жизни она была рада узреть, как дорогой сердцу человек мучается. Ведь боль — это часть нашей жизни. А если она видит эту боль, то… человек жив! — Наруто! Он очнулся! Не прошло и секунды, как возле кровати возникла блондинка, вид которой оставлял желать лучшего. Бледное лицо, ужасные синяки под глазами и настолько помятый вид, что даже короткие часы отдыха не смогут восстановить утраченные силы. Она не спала уже неделю. Не могла уснуть, зная, что лучший друг балансирует на грани жизни и смерти. Но, видимо, сегодняшняя ночь принесет ей долгожданный отдых. И не только ее отчаявшейся душе… Трясущиеся пальцы обхватили ладонь парня, и Хината озарила унылую атмосферу счастливой улыбкой. — Он очнулся… очнулся… — радостно прошептала, поднимая благодарный взгляд к подруге. — Ты спасла его… Наруто в ответ на такую похвалу лишь натянуто улыбнулась, скрывая за маской чудовищное осознание. Но свои мысли она так и не озвучила в слух, не решаясь разрушить хрупкое равновесие, что зародилось на душе подруги. Саске выжил после манипуляций Сасори — и это самое главное. А его будущее шиноби… Значит такова судьба, — Узумаки со вздохом прикрыла дверь и сразу оказалась прижата к груди Итачи, который понял ее без слов. Уже научился; не в первый раз он видит эту боль в глазах любимой. Не в первый раз приходится выслушивать неутешительные вердикты касательно их семьи. Вначале Шисуи лишился своих глаз — а теперь и отото потерял возможность быть полноценным шиноби. А если он не сможет использовать свою чакру, то ни о какой помощи Наруто не может быть и речи. И весь план Хагоромо рассыпится, как нечто бессмысленное. — Мы обязательно справимся. Я тебе обещаю… Ты всегда можешь рассчитывать на меня… Девушка дернулась, когда со спины к ней неожиданно прижался любимый братик. Тяжело вздохнув, Нагато уткнулся носом в загривок сестры и со всей присущей ему решимостью прошептал: — Мы остановим Менму и Зецу вместе… Как и пришли в этот мир. Уголки губ невольно поползли вверх, и Наруто расслабилась, позволяя парням, хоть и на мгновение, но забрать себе часть ее страхов и тревог. А пока троица дарила друг другу частичку своей уверенности в завтрашнем дне, Хината прижималась к уснувшему Саске, со всей преданностью и счастьем разглядывала его идеально-бледное лицо и тихо нашептывала о том, как сильно любит его. Больше она не будет молчать. Время для опасений и нерешительности давно прошло — и отныне она не боится сказать о том, что творится на ее маленьком сердечке. Она любит Саске. И готова быть с ним несмотря ни на что. … за окном продолжал идти дождь. В доме Узукаге впервые за долгое время уснули абсолютно все.