***
По району она бродила долго, на востоке уже заалел рассвет, а вчерашняя слякоть покрылась ледяной коркой. Сара сама уже замерзла и устала: спала на ходу, машинально идя дальше. Может, папаша Джарвис зависает со своими собутыльниками сейчас, а может, нашёл себе новую даму сердца и остановился у неё. Может, с ним действительно случилось что-то ужасное, и Сара не хотела бы оказаться гонцом, несущим плохие вести. Вернуться домой без новостей вовсе, стало бы ещё более сокрушительным провалом. И Лиззи, и Джулия любят своего отца, такого ворчливого, вечно брюзжащего старого пьянчугу, и пусть она это не понимала, но пыталась сделать хоть что-то полезное. В её жизни нет людей важнее, и, сидеть, сложа руки, Сара просто не могла. Лиззи и Джулия давно уже отправились домой, вновь прочесав все ближайшие пабы и расспросив людей. После прошлой бессонной ночи им явно нужна была передышка. Шёл четвёртый день. По статистике пропавших обычно удаётся найти в первые двое суток, то есть, разумеется, тех, кто ещё жив. Сара не думала о статистике и прочей ерунде, просто шагала вперед. Казалось, что уже целая вечность прошла, и мир заволокло серым предрассветным туманом, обвивающим ноги, словно полы призрачной мантии. Конечно, у неё просто глаза слипались и всё это лишь почудилось. Остановилась у старого железнодорожного моста, под которым играла, будучи ребёнком, и огляделась по сторонам. Песчаный берег был припорошен снегом, внизу шумела тёмная река, а вдалеке ревели моторы первых машин, пробудившихся с рассветом. Улицы сквозили пустотой, растворяясь в белёсом полумраке. Слишком поздно, чтобы остановиться или… слишком рано. Может, показалось, а может, и в самом деле послышались странные звуки откуда-то издалека. Похоже, на стоны, но Сара не была уверена. Словно какая-то неведомая сила тянуло под мост, и Сара быстрым шагом направилась туда.***
История Отца Лиззи оказалась простой, как двухпенсовая монета. Все эти дни он действительно курсировал по пабам в компании местных забулдыг, малознакомых, надо признаться. Но он ведь всегда был компанейским человеком и умел завести беседу. В общем, друзей удалось приобрести быстро. Расставание с мачехой Лиззи далось нелегко, и он поспешил залить своё горе алкоголем, следуя давней привычке. Это помогало справляться с потерей одной любимой женщины, поможет и с другой. Вчерашним вечером, просадив остатки денег и распрощавшись с приятелями, он принял решение вернуться в собственный дом. Как бы не была она хороша, есть вещи, на которые пойти невозможно: извинения и признание своей неправоты входили в их число. Слишком уж много она о себе возомнила, указывая ему, как жить. Не таков папаша Джарвис, чтобы подчиняться какой-то там женщине, пусть и прекрасной, надо признать. В том состоянии, в котором он пребывал, отыскать обратный путь оказалось непросто. Впрочем, папаша Джарвис никуда не торопился. Прогуливался по набережной шатким шагом и помышлял о том, к кому бы из друзей заглянуть в гости на пару капель завтрашним утром. Вероятно, в темноте он и не заметил покрывшейся ледяной коркой лужи, провалился, и, чертыхаясь, пытался отряхнуть промокшую штанину. Равновесия удержать не сумел, и в итоге, совершив довольно-таки болезненный спуск по склону, оказался прямо под железнодорожным мостом. Некоторое время папаша Джарвис пытался осознать своё бедственное положение. Нащупал в кармане пальто разряженный телефон, хрипло прокричал в темноту призыв о помощи, но в столь поздний час так и не был услышан. Алкоголь бродил в крови, и голова соображала туго. Так и не сумев выбраться, он улёгся под импровизированной крышей моста, запахнувшись в пальто и решив, что при солнечном свете всё как-то само собой образуется. Очнувшись поутру от холода, он понял, что это не так. В момент наибольшего отчаяния и застала Сара эту скорбную картину. Увидев приближающего человека, папаша Джарвис было обрадовался, но, узнав её, тут же состроил кислую мину. — Что это ты здесь делаешь, девчушка? — приосанившись и отряхнув длинное чёрное пальто, бросил он сквозь зубы. Сара промолчала, однако, выражение её лица определенно выдавало все прыгающие в голове мысли. Папаша Джарвис, тем не менее, не стал больше изображать из себя гордеца и протянул руку. Поморщился от боли в повреждённой ноге и кашлянул. Очевидно падение по склону прошло не так уж и удачно, как представлялось вчера. Сара скривила губы. Огляделась по сторонам и безмолвно приняла протянутую руку. Но… Стоило это сделать, как перед ней предстала старая знакомая. Женский силуэт. «Это общество не хочет принимать таких, как ты» — эхом раздалось в голове у Сары. А дальше Женский силуэт протянула свою руку — «Ещё не поздно сделать правильный выбор». Сара застыла, протянув к ней руку, а потом резко отступила назад. Папаша Джарвис что-то кричал, кажется, просил о помощи, хотел, чтобы она вытащила его. Сара уже не слышала его. Джарвис-старший находился в смятении. Положение было поистине гадким, и каким же образом вновь обрести лицо, он не знал. — Я сделала свой выбор, — зачем-то сообщила девчушка, когда всё же вытащила его наверх. Подняв глаза, она увидела, как Женский силуэт смеялась, а затем растворилась в воздухе. Папаша Джарвис надменно поджал губы и дёрнул головой. — Помедленнее. Не видишь разве, ведёшь травмированного человека! — тут же нашёл он к чему придраться. Девчушка молчала, и препираться с ним было сложно, а выплеснуть свою досаду уж очень хотелось. — Что за ересь ты творила? — не терял надежды продолжить диалог папаша Джарвис. — А, — махнула она рукой. — Не обращайте внимания. Это меня шизофрения замучила уже, — сподобилась на пояснение девчушка. Папаша Джарвис лишь крякнул. Не стал ничего говорить, только бросил на неё странный взгляд: и брезгливый и сочувственный. — Я без понятия за что вас любят ваши дети, но они и правда волнуются, — сообщила Сара, когда вдалеке замаячил родной дом из жёлтого кирпича. Когда они поднялись по ступенькам, Сара лишь окинула его равнодушным взглядом призрачно-серых глаз. Хотела попрощаться, но почему-то не смогла заставить себя вытолкнуть хоть слово. Вместо этого спустилась вниз и, накинув капюшон, растворилась в рассветном тумане.***
Несмотря на то, что к папаше Джарвису она испытывала скорее презрение, чем жалость, Сара была рада, что всё закончилось благополучно. Бедолага отделался парой лёгких ушибов и растяжением, да и, конечно, небольшим переохлаждением, переросшим в простуду, однако, обошлось без серьёзных последствий. Вскоре он пошёл на поправку, а его дорогая женщина, заслышав о несчастье, тут же впорхнула в двери дома Джарвисов, чтобы выхаживать возлюбленного. Лиззи тараторила в трубку, пересказывая эту душещипательную историю воссоединения, но, тем не менее, радовалась, что с отцом всё в порядке. Вскоре Джарвис-старший вновь вернулся в дом своей женщины, и зажили они долго и счастливо, настолько счастливо, что даже решили связать себя узами брака на старости лет. Свадьба состоялась в звенящем капелью свежем апреле в зале муниципалитета. Узкий семейный круг и небольшое застолье в ресторане. Об этом Сара тоже узнала от Лиззи, и от Джулии, разумеется, но она была не столь многословна. Её, конечно, никто не пригласил, но она ведь и не была частью семьи. Из-за такой ерунды Сара даже не огорчилась. К тому же, после чудесного спасения отца семейства Лиззи посмотрела на неё другими глазами. Наверное, она сумела стать той, кто способна не только лишь неприятности приносить. Главное, чтобы её любимая подруга была счастлива, и она тоже. После того, как прошла свадьба, Сара думала, что папаша Джарвис будет наслаждаться своим личным счастьем, и позабудет на какое-то время о них. Оказалось, что нет. В один из тёплых весенних вечеров, когда они возвращались с велосипедной прогулки по парку, Лиззи сообщила, что отец намерен нанести им визит. Сара даже споткнулась на ровном месте, услыхав такую новость. — Мне обязательно присутствовать? — замерла посреди парковой аллеи. — Мне бы этого хотелось, — осторожно подсказала Лиззи. — Он ведь с тобой хочет пообщаться. Я зачем нужна? — поставив велосипед на подножку, Сара присела на лавку. — Он хочет пообщаться с нами, — выделила последнее слово Лиззи, присоединившись к ней. Сара лишь невнятно простонала в ответ: — Что за бред. Он же терпеть меня не может. — Может быть, он изменил своё отношение после того, как ты спасла ему жизнь, — напрямую заявила Лиззи. — Это… он сам, а не я, — покачала головой Сара. — Ты, моя хорошая. Не к чему умалять свои заслуги, — Лиззи приблизилась, и, заглянув в её глаза, улыбнулась. Сара лишь поджала губы, не зная, что ответить. Субботним вечером Джарвис-старший в парадном сером костюме объявился на пороге их дома. Лиззи приготовила к его приходу мясной пирог, и вскоре все они чинно уселись за стол. Джарвис-старший принёс в качестве «угощения» своё излюбленное шампанское. Лиззи тут же начала возмущаться: — Папа, неужели тебя совсем ничему жизнь не учит? — она рассерженно взмахнула рукой, так что просторный рукав бледно-серой блузки описал полукруг в воздухе. — Я всего лишь хочу познакомиться получше с твоей… — очевидно никакого определения он так подобрать и не смог, потому оборвал фразу, натянув жалкое подобие улыбки. Что ж, определённо Джарвис-старший притворяться радушным точно не умел. Сара состроила в ответ гримасу, которую считала дружелюбной. Вскоре шампанское было разлито в широкие стаканы, которые Лиззи без большого удовольствия вынула из посудного шкафа. На какой-то момент повисла пауза, однако, пригубив напиток, отец решил продолжить беседу. — Так, значит, здесь вы живёте, — обведя взглядом комнату, констатировал он. — Маловата квартирка, — в этот раз своё недовольство скрывать не стал, и лицо его приобрело привычное повседневное выражение. — Зато практически в самом центре, и район хороший. Нам здесь нравится, — заверила Лиззи с улыбкой. Сара лишь хмуро кивнула. — А ты почему не пьёшь? — налив себе вторую порцию напитка, поинтересовался он у Сары. — Я несовершеннолетняя. Лиззи сжала её ладонь под столом и шепнула на ухо: «Пей уже». Пришлось внять просьбе. — Интересно. Несовершеннолетняя и уже работаешь. А есть у тебя какие-то увлечения, помимо этого, — обведя рукой развешенные по стенам плакаты компьютерных героев, поинтересовался отец. — А… нет. Я как-то в психушке писала рассказы, — это было под присмотром доктора, но картинка сама встала перед глазами. Врач за столом о чём-то расспрашивал, но его голос хоть и звучал громко и чётко, Сара совсем ничего не понимала. Её трясло от страха, как в детстве, и она могла лишь мотать головой. Время, проведённое в кабинете, казалось ей вечностью. «Детская психиатрическая лечебница имени…» — неразборчиво пробормотала Сара. Сжала кулаки под столом и мотнула головой. Голос Лиззи прорвался сквозь больничные стены, мелькающие перед глазами, и запах лекарств. Кажется, она звала уже не первый раз. — С тобой всё хорошо? — тихо спросила Лиззи, приложив ладонь к её лбу. — Я н-не знаю. Мне можно об этом больше не говорить? — наверное, она снова сделала что-то не так, потому что за столом повисло молчание. Лиззи встревожено смотрела на неё, неловко улыбнулась отцу и взяла Сару за руки. Отец качал в руке стакан, глядя в сторону. — Всё в порядке, слышишь? Чтобы там ни произошло, это было давно. — Да. Простите, — деревянное вытолкнула Сара едва ли не по слогам. Беседа больше не клеилась, однако, папаша Джарвис, судя по всему, что-то для себя решил. Он долго глядел на их растерянные виноватые лица и сомкнутые ладони, баюкая в руке стакан, и усевшись на краю дивана, покачивал ногой в воздухе. Размышлял. Вскоре они ушли, а Сара уронила голову на сложенные на столе руки. Это был самый неудачный момент для «флешбэков из прошлого». Теперь уж точно всё пропало. Лиззи вернулась минут двадцать спустя (хлопнула входная дверь, и господин Лягушкин заквакал, выпрашивая еду). Она осторожно опустилась на диван и принялась ласково перебирать волосы на её затылке. — Я снова всё испортила? — глухо пробормотала Сара в стол. — Всё хорошо, — ответила Лиззи, и она не могла понять интонацию. Может, почудилось, но она казалась растерянной. — Папа предложил мне вернуться в его дом, — произнесла без предисловий. — Что?! — Сара живо подскочила, и Лиззи невольно отшатнулась в сторону. — Ты ведь слышала, — не стала повторять она. Сара в растерянности помотала головой. Наверное, это была какая-то шутка. Лиззи поднялась и обняла её, положив подбородок ей на плечо. — Так что ты думаешь? — Проводишь меня, дочка? Хочу с тобой поговорить, — вполне миролюбиво сообщил он, демонстративно взглянув на часы.