Сквозь все девять миров

— Ты точно решила? — Тор обеспокоенно смотрит на меня сверху вниз, сжимая в объятьях. С сегодняшнего собрания мы практически не отпускаем друг друга: либо обнимаемся, либо держимся за руки. Мы не ванильно-влюбленная парочка, нет. Просто мы должны расстаться завтра утром. Возможно навсегда. У нас осталось восемь совместных часов до квантового прыжка, и некоторое время после. А потом… Никто не знает, что будет потом. Одинсон то и дело плетёт мне на ухо какую-то чушь о каких-то там норнах, богинях судьбы, о самой судьбе, ещё о чем-то. Ему кажется, что это меня успокаивает. А по факту меня успокаивает просто его бас. Он мог бы считать от одного до ста и обратно, или повторять алфавит, мне бы было всё равно. У меня есть восемь часов с моим мужчиной, и я намеренна взять от них всё.  — Послушай, задавая мне один и тот же вопрос ты ничего не изменишь, — качаю головой я. — Я не хочу терять тебя. Но я хочу вернуть тебе брата. И себе брата. И всех остальных. Всех из моей считалочки…  — Я понимаю, — мягко улыбается громовержец, целуя меня в макушку и прижимая ближе к себе. — Я тоже хочу этого. И не хочу… Но я спрашиваю о другом. Ты точно решила, что должна идти со мной? Я вполне могу справиться в одиночку. Тебе не обязательно там быть.  — Обязательно! — бурчу я в его грудь. — Я хочу провести с тобой больше времени.  — Черри, ты можешь просто подождать здесь, — я чувствую, как он мотает головой. — Это всё… Это… Только продлит расставание. Расставаться там будет только больнее. Ты хочешь сама себе причинить боль.  — Ты же знаешь, мазохизм — моё всё! — горько усмехаюсь я, поднимаясь на цыпочки и прикасаясь губами к его шее, по коже мужчины тут же разбегаются мурашки, а воздух вокруг нас начинает вибрировать. — Прекрати философствовать! Я ни на что не променяю это лишнее время с тобой, тем более на мнимое спокойствие! И хватит тратить его на демагогии! Тор фыркает и поднимает меня над землей, втягивая в поцелуй. Он немного горчит от скорого расставания и немного солёный от моих слёз. Но это ненадолго. Скоро огонь в нашей крови стирает все эмоции кроме самых первобытных. Желание обладания, желание присвоения, предъявления своих прав на человека в твоих объятьях. Мы переплетаемся телами, падая на кровать, сметая на пол мои книжки, плеер, какие-то шмотки. Ракета предупредительно смылся в лабораторию Старка, едва мы зашли, так что нам никто не может помешать. Да и не будет. Кеды, футболки, джинсы — всё летит на пол. Пол, потолок, окно — всё смешивается перед глазами. Когда мы льнём кожа к коже. Когда изучаем губами и руками друг друга. Пир во время чумы. Любовь во время войны. Сколько избитых фраз. И отчего-то все они нас касаются. Завтра — не существует. Есть только здесь и сейчас. Всего мира не существует. Есть только мы. Черри и Тор. Тор и Черри. Мы нашли друг друга и не собираемся терять. Не сейчас. Мир вокруг распадается на атомы и собирается обратно, когда я, обессиленная, падаю на подушку рядом с Одинсоном. Он снова обнимает меня, хотя обоим нереально жарко. Но отпустить друг друга — смерти подобно. Не сейчас.  — Ангельский пират… — шепчу я, вырисовывая пальцами узоры на мощном торсе Тора, — Не мышцы — жгуты волокон катати, что крепче стали… — смеюсь, повторяя слова Дракса и Гаморы, целую бровь над механическим глазом Тора.  — Тогда ты тоже была с ними согласна? — довольно щурится мужчина, больше похожий сейчас на разомлевшего кота, чем на бога грома.  — Неа! — показываю ему язык. — Тогда я хотела оторвать Ракете уши, за то, что насмехался на Квиллом. Но потом вполне оценила правдивость слов моих друзей. Асгардец смеётся и снова крепко целует меня. А на рассвете мы босые и растрепанные пробираемся на крышу, не изменяя традициям.  — Солнце еще воссияет над нами, Черри! — улыбается Тор.  — Солнце еще воссияет над нами, Тор! — улыбаюсь и я.