Согревая любовью

Проснувшись утром, я чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне вечером. Меня даже будоражило какое-то радостное предвкушение от предстоящей поездки, чего со мной давно не случалось. Хотелось еще понежиться в кровати, но надо было собирать вещи. Сборы с помощью Виктора заняли около часа, а потом я с книгой в руках опустился в кресло и стал дожидаться Бэзила. Однако вскоре сам не заметил, как заснул. Мне снилось что-то неприятное, я бежал куда-то по темному лесу, или коридору, или просто дороге. Убегал от чего-то отвратительного. Со всех сторон раздавались стоны боли и наслаждения. Под ногами хрустел гравий, но когда я опустил взгляд, то увидел всех размеров человеческие кости. От ужаса осознания я бросился бежать быстрее. Но казалось, что моя цель только удаляется, тогда как преследователь приближается. Страх и ужас все нарастали. Кровь стучала в висках. Стоны переросли в завывания, а кости под ногами хрустели все сильнее. Через сон начал прорываться голос, зовущий меня по имени. Но он был искажен моим страхом и ужасными, но такими реальными видениями из сна. И я не смог его узнать. Ноги понесли меня быстрее, сквозь холодный, густой туман, в мгновение окутавший дорогу. С разных сторон начали вдруг появляться безобразные руки со скрюченными пальцами. Они все тянулись ко мне. Я бежал все быстрее и быстрее. Вой нарастал. Хруст костей становился невыносимым. А руки каждый раз оказывались все ближе и ближе. Я все бежал и бежал, как вдруг почувствовал прикосновение к своему плечу. Резко развернувшись, я замер от мигом сковавшего все конечности страха. На меня смотрело мое собственное лицо, изуродованное и отмеченное печатью порока. Его губы кривились в презрительной усмешке, а руки тянулись ко мне. Все ближе и ближе. Ближе и ближе. И когда он почти коснулся моего лица, я закричал и проснулся. Я все так же сидел в кресле в гостиной, книга упала на пол, а передо мной стоял взволнованный Бэзил. - Дориан, что вам снилось? Вы кричали во сне, - он встревоженно вглядывался в мое лицо. Несколько раз глубоко вздохнув, я поднял на него взгляд. Не знаю, что художник увидел в глубине моих глаз, но вдруг взял меня за руку и слегка пожал ее. Потом видимо испугавшись своих действий, он резко отстранился и для верности отступил на пару шагов. - Все хорошо, Бэзил. Мне просто приснился кошмар. Я постарался улыбнуться, но образ из сна все еще стоял передо мной и был пугающе живым, реальным. Поэтому улыбка вышла натянутой, и мне отчаянно захотелось, чтобы Бэзил этого не заметил. Или хотя бы сделал вид, что не заметил. Он помолчал несколько секунд, а потом, кашлянув, сказал: - Вы можете не рассказывать мне о своих проблемах, но знайте, что я всегда готов вам помочь. Я благодарно кивнул и встал с кресла. - Во сколько поезд? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. - Он отходит через два часа. Сначала мы поедем к одному моему знакомому: мне нужно забрать у него картину для выставки, а потом отправимся на континент. - Хорошо. Тогда едем сейчас? - Если вы готовы. Я кивнул и велел Виктору отнести вещи в кэб. Через несколько минут мы уже ехали в сторону вокзала, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Никто из нас не затрагивал тему вчерашнего вечера и Гарри. Я был благодарен Бэзилу за это, так как не находил в себе сил поднимать ее. В легком молчании, когда каждый думал о своем, мы доехали до вокзала и без проблем погрузились в поезд. В нашем купе ехали только мы двое. Извинившись перед Бэзилом, я устроился на сиденье как можно удобней и погрузился в сон. Образы утреннего кошмара будоражили мой ум, но я чувствовал себя слишком изможденным, чтобы не попытаться заснуть. Мне опять снилось что-то пугающее, но вдруг кошмар прекратился. Нет, я не проснулся, однако ужасные видения отступили и сменились спокойным сном без сновидений. Этот сон приносил облегчение и расслаблял напряженные нервы. Не знаю, сколько я спал, но пробуждение было на удивление приятным. Мне долго не хотелось открывать глаза и вырываться из того спокойствия, которое принес сон. Оно расслабляло и лишало какого-либо желания двигаться. Я немного приоткрыл один глаз, дабы достигнуть компромисса с самим собой, но тут же снова удивленно его закрыл. Это было, по меньшей мере, странно. Однако я решил сначала прислушаться к своим ощущениям, а уже потом делать выводы. Итак. Я чувствовал, что лежу на чем-то более мягком, нежели жесткое вагонное сиденье. Это что-то время от времени то поднималось, то опускалось. Так… Первый вывод сделан: я лежу на чьей-то груди. У этого человека приятная ткань пиджака, кстати. Идем дальше. Спиной я ощущал теплые руки, которые обвивались вокруг моих плеч и талии. Второй вывод: мало того, что я преспокойно спал на чьей-то груди, так этот человек еще и обнимал меня. Не скажу, что это было неприятно, однако факт оставался фактом! Кто-то бессовестно воспользовался моим расслабленным состоянием и теперь преспокойно домогался меня прямо в вагоне поезда, куда мог каждую секунду кто-нибудь зайти!! И как только Бэзил это допустил? Стоп. А где, собственно, Бэзил? У меня даже не возникло мысли, что он мог уйти или, что уж совсем невозможно, позволить какому-то незнакомому человеку беспрепятственно обнимать меня прямо у него на глазах. В этот момент мое сознание посетила безумная идея, которая, оказавшись правдой, могла бы все объяснить. Со вздохом я втянул воздух и…вдруг задохнулся от одного единственного запаха. Пахло красками и растворителем. И тут я понял. Это Бэзил обнимал меня, и это от его нежных прикосновений ужасные видения из моего сна отступили. Мысль поразила меня до самой глубины моей падшей души. Просыпаться, высвобождаться и вообще как-либо двигаться сразу расхотелось. Однако тут же дало о себе знать любопытство. Мне стало дико интересно, как выглядит Бэзил, когда спит. Желание было непреодолимым, и все доводы рассудка были против него совершенно бесполезны. Мое решение было похоже на решение умалишенного, но не в моих силах было противостоять ему. Особенно сейчас, когда художник был так близко. Слишком близко, чтобы устоять. Я открыл глаза и оглядел обстановку. «Какой отвратительный у Бэзила галстук», - пронеслась нелепая мысль. Но мой взбудораженный ум тут же отогнал ее, решив, что лучше покончить со всем этим как можно быстрее, а главное, незаметней. Осторожно приподнявшись и невесомо опираясь ладонями художнику на грудь, я заглянул ему в лицо. Глаза были расслабленно закрыты, рот, наоборот, чуть приоткрыт, и из него вырывалось теплое дыхание, щекотавшее мне щеку. Он выглядел донельзя расслабленным и спокойным, хотя волосы чуть-чуть и взлохматились. Ох, мне начинал нравиться этот невыносимый беспорядок, который время от времени царил у него на голове. Нестерпимо хотелось запустить пальцы в эти темные волосы и взлохматить их еще больше. А это желание было как минимум опасно, а как максимум просто смертельно. Я знал, что если привыкну к Бэзилу, то уже не смогу спокойно жить без него. Именно поэтому надо на корню пресекать все возможные нежности и вольность в его адрес. Ведь никто не может быть уверен, что узнав меня ближе, Бэзил все так же будет продолжать питать ко мне нежные чувства. И это не говоря уже о портрете, который в данный момент висел в моем доме на чердаке. Вырвавшись из цепкого плена вдруг захвативших меня мыслей, я снова устремил свой взгляд на Бэзила. Он спал, неловко откинувшись на спинку сиденья. Вдруг захотелось утянуть его вместе с собой на более мягкую поверхность. Но я тут же отогнал от себя эту мысль как недопустимую. Продолжая скользить взглядом по спящему художнику, я отметил удивительную вещь, хотя Бэзил и выглядел расслабленным, он, тем не менее, продолжал крепко сжимать меня в объятьях. Я был благодарен ему за это, ведь именно его забота прогнала мои кошмары. Переведя взгляд с подбородка на шею, я увидел бьющеюся жилку пульса и, повинуясь вдруг с новой силой возникшему желанию, невесомо поцеловал ее. И тут же испуганно замер, боясь не то что пошевелиться, а даже просто дышать. Однако Бэзил лишь слегка вздрогнул, но не проснулся. А спустя секунду еле слышно выдохнул: - Дориан… Меня тут же пронзил страх. А что, если он совсем не спит? Что, если просто прикрыл глаза? А что, если он сейчас их откроет и застанет меня за разглядыванием собственной персоны? Одернув себя, я решил раньше времени не паниковать. Немного подождав и, наконец, поняв, что Бэзил действительно спит и в ближайшее время просыпаться видимо не собирается, я облегченно выдохнул. А потом осторожно занял прежнее положение у него на груди. Когда еще представится такой удачный шанс выспаться?