Mein Peiniger wacht über Haus und Hof Meine Tür versperrt ein Eisenschloss Und ich habe keinen Schlüssel dafür Es führt heut Nacht kein Weg zu mir (нем.)
Он бежит до самого леса и лишь там останавливается, чтобы перевести дыхание. Он не хотел слышать новых приказов. Хотя, что уж таить, он совершенно не хотел даже видеть его. Иккинг опирается о дерево, оборачивается, прежде чем вытащить из себя проклятую, но уже пустую колбу. Яд полностью находится в нём... проклятье. Тем не менее, он не испытывает уже столь серьёзного дискомфорта, когда поворачивает голову из-за иглы. По крайней мере, ему не говорили, что доставать их нельзя. Парень горько усмехается. Зато ему нельзя многое другое. Например, колбу эту разбить... "Их всего шесть, так что осторожнее". Он сжимает губы, суёт колбочку в карман штанов и входит в лес. Здесь тихо. Слишком тихо. Настолько, что звенит в ушах, пока не поднимается ветер и не заставляет деревья зашуметь иголками и почти полностью опавшей листвой. Холодно. Хэддок сбавляет шаг, вдыхает полной грудью и радуется иллюзии свободы. Внутри себя он понимает, что не будет свободным, пока на нём ошейник, пока иглы с ядом будут протыкать его каждые восемь часов. Но эта иллюзия помогает ему, когда он идёт меж деревьев и вспоминает Олух. Он очень хочет вернуться домой. Иккинг подходит к старой сосне, проводит по шершавому стволу рукой, упирается в него головой и прикрывает глаза. —Надеюсь у вас там всё хорошо... Отходит от дерева, идёт дальше, осматривается и ищет. Он сказал, тут могут быть Жуткие Жути, а потому их надо найти. Хотя бы одного дракончика хватило, чтобы ровно уполовинить его основные проблемы. Но вскоре он понимает, что это бесполезно. И не только потому, что драконов на этом острове нет (тут даже птиц нет). Основной причиной является кричащий в голове приказ о запрете побега. Начинает темнеть. Примерно столько же идёт снег, мелкие хлопья, только-только ложились на землю и таяли. Спустя час небо опять проясняется. Юноша выходит к берегу, небольшому возвышению, где и садится на камень, смотрит вдаль. Лицо его грустнеет сильнее, когда он вспоминает такие закаты на Олухе, когда рядом сидит Беззубик. Но нет. Здесь его нет. Он неизвестно где, вместе с Дневной Фурией. В порядке ли тот? Счастлив?.. Иккинг горько усмехается. —Тебе безопаснее вдали от меня, братец...***
—Отойди, тупая рептилия. —Опять с ними сидите... И не страшно вам? —Страшно, а что ещё остаётся? За этими тварями нужен глаз да глаз. —За ним тоже нужен глаз да глаз?.. —Не поднимай эту тему, — Гриммель отводит от себя жало Смертохвата, тот убирает его, отходит, слегка сжимаясь около стены, хищно поглядывая не то на охотника, не то на Трин. Девочка жалась поближе к мужчине, морщится, когда драконы издают какие-то звуки, а потому поспешно отворачивается. Сам Гриммель делает новые колбочки с ядом, как для самих драконов, так и для человека, последние суёт в небольшой футлярчик, куда помещается целых семь небольших штучек, но заполнены лишь четыре, потом приступает к дротикам для своего арбалета. —Он ведь не животное, как эти... эти... —Трин, послушай. Он пусть и кажется безобидным мальчишкой, но всё-таки опасен. —Но нельзя же так! Возможно можно... можно поговорить и... —Он не станет идти на контакт. У него другие понятия в этой жизни, поэтому переубедить его будет крайне сложно. Понимаешь, он считает, что драконы добрые и милые создания, — Гриммель морщится, оборачивается на одно такое "милое" создание, морщится, когда дракон выпячивает вперёд свои клыки. Девушка мотает головой из стороны в сторону. У неё не укладывается. —Как вообще можно подумать, что они могут быть милыми... —Поэтому постараюсь его переубедить. Своими способами. Трин, не задумывайся об этом, ладно? Завтра я постараюсь ему показать. Я сам не понимаю, как он может всё ещё биться за них, когда они сами же пытаются его убить, — кивает куда-то за спину, где опять издаёт звук его подчинённый зверёныш. Он прекрасно помнил и видел, как парня почти облили кислотой, после поймали, почти убили. Сам смотрел, как его выносит за руку дракон из почти развалившегося здания, еле дышащего от гари, но живого. Он сам думал, что мальчишка умер при падении. Смотрел и не понимал, как такой слабак может так говорить о таких опасных и сильных созданиях с такой преданностью. Ему, видимо, не дано понять. И он не хочет понимать. —Тебе не пора спать, юная леди? — охотник вопросительно изгибает бровь, смотрит на пискнувшую девочку, когда к ним сбоку подходит вторая тварь, протыкает банку и впрыскивает дозу яда, тут же отходя и довольно рокоча. —Иди спать, завтра ещё один тяжёлый день. —Да, хорошо, иду... А. Где сам Иккинг? —Гуляет где-то. Скорее всего, подальше от дома, так что в лесу, — он не считает нужным спрашивать, зачем ей мальчишка. Делает вид, что очень занят, потому не оборачивается, когда она всё же покидает его. Рядом оставлен ночной перекус из остатков мяса и молока. Гриммель неопределённо подбрасывает колбочку с ядом для юного вождя, кладёт её на стол, стаскивая с тарелки небольшой кусочек мяса. Этот мальчишка... строптивый, непослушный, глупый, но определённо точно очень смелый и самоотверженный. Если бы не его дурацкое занятие по спасению чёртовых ящериц, то он явно бы обратил на него внимание, даже помог бы, обучил некоторым уловкам. Но нет. Они на разных сторонах баррикад. Пока что. —Пошли прочь отсюда, — командует охотник, после чего даёт знак рукой. Три дракона тут же выходят из помещения, залезают на крышу дома, осматривая местность в разных направлениях. Последний дракон поднимается позже всех, а потому его останавливают, показывают знак "ищи", потом "следи". —Поищи-ка его, может, ищет неприятности. Только следи, ничего не делай, — доверять дракону идти к мальчишке, что этих драконов приручает... что ж, была надежда, что эта ящерица не будет столь тупой. Они умели быть очень тихими, это часто помогало ему в последних экспедициях, когда нужен был эффект неожиданности. Мужчина подходит со сложенными руками к окну, смотрит, как дракон быстро перемещается к лесу, учуяв запах нужной ему цели. Потом переводит взгляд на закат, прикрывая глаза. Не часто у них такие виды. Что ж, нужно продолжать работу. Гриммель отходит от окна, подходит к столу, забирает футляр и только что сделанную колбу, поднимается на третий этаж, идёт в дальнюю комнату. Внутри уже кладёт на стол и то и другое. Оглядывается вокруг, решает, что тут не хватает освещения, но будет думать об этом после. Завтра, например. К ночи он заканчивает с бумагами, складывает их в аккуратные стопки, собирается идти спать. Проходя мимо окна, замечает движение, смотрит на то, как возвращается мальчишка вместе с драконом сзади, не может сдержать ухмылки. Поздно он как-то... Потом в глаза бросается отсутствие ошейника, что заставляет его нахмуриться. Они поговорят об этом завтра с утра. Стоит около окна некоторое время, обдумывает план на завтра, усмехается. Мальчишке явно не понравится то, что он задумал. После спускается вниз, садится около забора, смотрит на ночную деревню. Почти везде уже давно потухли огни, лишь в казарме, таверне и на пристани они ещё горели. Ночь становится неприветливой, небо затягивается облаками, опять идёт снег. Зима набирает обороты. Мужчина выдыхает облако пара, жмурится от накатившего холодного северного ветра. Ожидается холодная ночь. Холодная зима. А завтра продуктивный день. Опять открывает глаза, смотрит куда-то неопределённо вдаль. —Я дам тебе понять то, что кого ты считаешь другом — враг. А врагов надо истреблять.***
Иккинг сидит около берега некоторое время, смотрит на то, как облака начинают собираться, нагоняя на, и без того неприветливый, остров ещё большую тьму и холод. Поднимается, оглядываясь вокруг и только потом осознаёт, что сзади стоит дракон. Его окраска слишком сильно выделяется среди серого леса. Парень опасливо пятится на пару шагов, потом осознаёт, что дальше лишь океан. Смертохват не двигается, просто наблюдает. Не выглядит столь опасным, как в той башне. Не пытается убить. Хэддок выдыхает, говорит себе что-то о безумии и начинает подходить. Дракон поворачивает голову в немом вопросе, но ничего не делает, сидит ровно. Точно так же ровно реагирует на чужую руку на своей морде, лёгкое поглаживание. У парня что-то ухает внутри, когда внезапно дракон дёргает хвостом, почти падает от неожиданности. Он помнил, как этим хвостом этот дракон выламывал камни в вековой стене башни. Смертохват успевает выдвинуть клык, за который Хэддок и хватается, смотрит очень настороженно, но дракон не пытается навредить ему. Без приказа... Без приказа. Юноша опять гладит дракона по морде, тот довольно рокочет, толкается носом в грудь. Почему они все считают драконов столь опасными? Нет, без сомнения, они были опасны. Давали даже в мирной жизни большие разрушения, но не со зла... никогда не со зла. —Вас делают злыми злые люди, верно? — вождь улыбается, потом последний раз треплет Смертохвата по голове, смотрит на океан, который, как и небо, поменял настроение. Юноша вздыхает, стягивает с себя удавку, чтобы не чувствовать грубой драконьей кожи на своей. Кусает себя за губу, опять смотрит на своего невольного спутника. —Пошли обратно, а? На завтра он наверняка придумает ещё что-то, — Иккинг зовёт дракона за собой и тот идёт, неловко перебирает ногами по траве, покрывающейся снеговым покрывалом. Видимо они где-то на севере, раз зима пришла столь скоро. Парень примерно прикидывает насколько далеко от дома, смотрит на дракона рядом. —Хей, а ты бы меня унёс отсюда, если бы я снял все эти колбочки, м? — говорит не то дракону, не то в пустоту. На возвышении видит уже ненавистный дом, поднимается к нему. В окнах ещё горит неяркий свет, поэтому парень хмурится, понимая, что Гриммель ещё не спит. Оставляет дракона за дверью, в последний раз его гладит по голове и скрывается во тьме здания. На секунду он останавливается на втором этаже, смотрит на приоткрытую дверь в чужой кабинет, хочет открыть рот, но тут же захлопывает его. Он не будет отчитываться. Он дал ему хотя бы некоторую свободу до утра. Он не будет брезговать ей. Поднимается на третий этаж, тут же ныряет в комнату и подпирает собой дверь. Следует глубокий вдох и выдох, когда на столе он замечает подарок. Иккинг слегка морщится, мотает головой и проходит до кровати, там стягивает с себя особо неудобные части новой брони, на стол кидает ошейник с колбой, после чего падает назад, на кровать. Отвратительное положение, конечно же, но... Что ж. Он выберется. Нужно ещё немного времени. Совсем немного. За окном уже снегопад и ветер. Парень трёт щёки и глаза пальцами. Зима будет жестокой, по всей видимости. Ну, ничего, на Олухе тоже бывали такие морозы, что застывал океан, а ветра сдували крышу с домов. Всё можно пережить. Непогоду в том числе. Ещё один медленный выдох, юноша снимает ногу, откладывает её и слегка прикрывается одеялом, в скором времени проваливаясь в сон. Эпиграф песня (заменено одно слово для передачи смысла): Diese kalte Nacht — Faun