It feels like a tear in my heart Like a part of me missing And I just can't feel it I've tried and I've tried And I've tried
Юноша открывает глаза на рассвете, автоматически встаёт, допрыгивает на одной ноге до стола и надевает на себя ошейник, после чего устанавливает очередную колбочку с ядом. Устало трёт глаза, падает на пол от подступившей тошноты и боли. Неужели так постоянно будет? Он не хотел повторять. Он не хотел даже смотреть больше на осточертевшие пробирки. Несправедливо. Тело само проснулось спустя восемь часов? Это достаточно досадно, хотя бы потому, что он не сможет нечаянно «забыть», когда надо употребить яд. Настоящая западня, не иначе. Иккинг встаёт, опираясь сначала на стул, потом на стол, опять возвращается на кровать, устало откидываясь на неё. Нужно было хотя бы доспать то, что можно доспать, чем он и занимается, опять закрывая глаза.***
Проснуться всё-таки приходится, когда стучат в дверь. Голова оказалась очень тяжёлой, шея болела ещё сильнее, потому что поворачиваться на колбу было себе дороже, а потому ещё часа два она отлежала в одном положении и сильно затекла. Трин слегка склоняет голову вбок, заглядывая в комнату. Хэддок подбирает одеяло, прикрывая своё тело, хотя, казалось бы, зачем. —Ох, Трин, доброе утро, — парень слегка приулыбнулся, отчего и девочка одаривает его лёгкой улыбкой. —Доброе, Иккинг. Я тебя на завтрак хочу забрать. Пойдём вниз. —Гриммель уже не спит, я полагаю, раз уже тебя послал? — он всё же откладывает в сторону одеяло, присоединяет к себе свой протез и после этого защёлкивает броню. —Нет, — на удивление сообщает Трин, — Я сама за тобой пришла. Просто приготовила кое-что новенькое, надеюсь, тебе понравится. Сладкое любишь? —Даже не знаю… — на самом деле наездника это удивляет. Трин, конечно, его будит достаточно рано, но раз такое дело, как завтрак без его мучителя, то он даже не против произошедшего. —Решила на мне поэкспериментировать? — с улыбкой спрашивает парень, отчего девушка совсем неловко отводит взгляд, зацепившись им за чужой ошейник. Ей становится стыдно, она довольно быстро шепчет «Извини», на что сам Хэддок опять тихо посмеивается. —Против таких экспериментов я ничего не имею, ты вкусно готовишь. Пока что надо мной экспериментирует только один человек этого дома, — Иккинг застёгивает последний ремешок на груди, поворачивается к юной леди с лёгкой, но грустной улыбкой. Потом неожиданно скользит по столу, к коробочке с другими колбами. Чёрта с два он их возьмёт с собой. Не приказано. А потому покидает помещение вслед за хозяйкой. Следующие полчаса они говорят о жизни в деревне, готовке. Как оказалось, девушка впервые приготовила пирог с яблоками, причём весьма успешно. Парень с удовольствием пробует уже второй кусочек пирога, одновременно хваля её кулинарные способности, пока сама девушка лишь неловко улыбается. —А… я могу задать тебе вопрос? — неожиданно спрашивает Трин, на что зеленоглазый кивает дважды, подпирая щёку рукой. —За… за что ты любишь драконов? Я в том смысле, что… Они же приносят столько зла! Я не понимаю, как можно видеть в них что-то доброе! — она пару раз мотает головой, смотрит, как в лице меняется её собеседник, который задумывается, приставив руку к губам и лишь приулыбается пошире, прежде чем заговорить. —Они не злые. Вспомни, волков тоже много кто не любил, те тоже разоряли деревни, нападали на скот. Но сейчас есть собаки. Я это к тому, что драконы тоже просто борются за выживание. Когда моя деревня билась с ними, мы нашли гнездо. И как оказалось, они разоряли нас ради их вожака. В остальном драконы… я это и описать не могу ниже понятия «друзья». Знаешь, они… —Твари. Чудовища. Ещё подсказки? — сзади раздаётся довольно раздражённый голос Гриммеля, неожиданно его руки появляются и на плечах парня, который от этого голоса замолкает и хочет обернуться. Ему не дают. —Ты ошибаешься. —Замолчи. Иккингу приходится прикусить язык, сжимая губы в плотную линию, исполняя приказ. Он затихает, смотрит сначала в пустующую тарелку, потом на девчушку, на которую испытующе глядит и охотник сзади. —Да. Чудовища, — вторит она, мотает головой и слегка хмурится. Хэддок бесшумно цокает языком, поворачивает голову в сторону от этих двоих. Если ему постоянно будут так затыкать рот, он никогда не сможет заставить их поменять своё мнение. —В комнате забирай футляр и спускайся вниз, я подожду тебя в кузнице, куда ты и заглянешь, прежде чем мы уйдём. Трин, поможешь убрать у меня в кабинете? — руки исчезают с чужих плеч, а потому Иккинг исчезает из кухни довольно быстро. —Да… Почему вы не дали ему договорить? —Потому что он явно пудрит тебе мозги. Драконы не могут быть друзьями.***
Иккинг появляется в дверном проёме кузницы, обращает на себя внимание кашлем, так как сказать какое-либо слово всё ещё не мог. Он даже не смог сматериться в комнате или послать кое-кого в Хельхейм. Самого себя становиться нестерпимо жаль. —Никогда не снимай, пока я не разрешу. Ни ошейник, ни колбы. Я ясно выражаюсь? — голос и взгляд Гриммеля холодные, заставляют пробежаться мурашкам по спине, после чего он слегка кивает. —Футляр можешь закрепить на ноге, я сделал специальные крепежи, так что при беге не беспокойся, там ничего не разобьётся и не отвалится. Можешь установить прямо сейчас. Когда заканчиваются колбы — подходишь и просишь новые. Сразу же, — мозг судорожно подсчитывает последние ускользающие от него лазейки, заставляя неприятно зажмуриться. Парень наклоняется, устанавливает футляр, на самом деле совершенно небольшой и нетяжёлый, но, сколько дискомфорта он доставляет простым своим присутствием где-то на его теле… —Сегодня ты, наконец-таки, сможешь сделать то, чего не смог в детстве. Мысли парня неожиданно холодеют, он смотрит на Гриммеля с непониманием, но одна мысль где-то на задворках сознания теплится. Она ему не нравилась. Он не хотел её подтверждения. —Убьёшь первого своего дракона, а там поглядим, на что сгодишься. Злобный Змеевик или Престиголов? — Хэддока охватывает паника. Он не хочет… он же не заставит? Парень смотрит на мучителя загнанно, мотает головой, смотрит в ледяные серьёзные глаза и понимает — заставит. —Скажи мне кто. —Не надо. Я не смогу убить дракона. Остановись, — Хэддок мотает головой, будто не слышит, что ему предоставлен выбор, сжимает руки в кулаки перед собой, смотрит почти умоляюще. —Гриммель, прошу, не надо... —Мне лестно, что ты просишь у меня. Но убить ты сможешь, я тебя уверяю. Неужели ты не понял, что с этой штукой на своей шейке ты выполнишь всё? Если понадобится, то ты и свою мать убьёшь, если я прикажу, только я не столь жесток, — охотник пожимает плечами, — Поэтому выбирай, иначе я выберу сам. Тебе же нужен выбор? М? Пока не ушли у тебя есть время. —Гриммель!.. —Замолчи, скажешь мне лишь название дракона. И Хэддок замолкает, опять очень послушно прикусив язык. Он не может поверить… не такой жестокий. Он жесток, и прекрасно это понимает. Парень зло смотрит в спину отвернувшегося мужчины, стреляет в них молниями, достаточно быстро подходит, схватив со стола первый попавшийся меч, замахивается им, но быстро роняет. Это заставляет Гриммеля довольно удивлённо обернуться, отметив около себя мальчишку, который схватил себя за волосы и смотрел куда-то ему в ноги. В его голове стучало «Не причиняй мне вреда». Фраза билась о череп, доставляла дискомфорт, а лишь после этого начала затухать. Его опять тянут за чёлку, заставляя поднять взгляд вверх. Юноша хватается за чужое запястье своими ладонями, пытается отстранить, но не получается. —Через пять секунд ты делаешь выбор. Пять… «Нет, не надо!» —Четыре, три… «Нет, не заставляй этого делать! Не заставляй!» —Два… «Умоляю…» —Один. —Злобный Змеевик…***
На улице холодно, всё ещё идёт снег, но уже не хлопьями. Он колючий, больно бьёт по щекам, когда его с силой бросает ветер. На траве уже сантиметра три снежного покрывала. В небе тёмно-серые тучи. Гриммель идёт впереди, несёт сумку. Следом за ним идёт юноша, паникующе смотрит на всё, что хотя бы в теории может вытащить его отсюда. Но каждая мысль прерывается о какой-либо приказ, отчего его начинает тошнить. Замыкающим идёт Смертохват, тот самый, что следил за Иккингом вчера. Но сейчас мысли об этом прерываются, выходят ужасающие картины, что он сделает в ближайшие минуты. На берегу рядом с пристанью стоит пара клеток, моряки. На одной из пустующих сидит Барбро, болтает ногой, следит за порядком. При появлении своего командира она спрыгивает, сгибается в лёгком поклоне, больше из уважения, чем из-за его звания, как вышестоящего. —Вытащите одного Змеевика. —Собираетесь прикончить первого сами? Мы только что перенесли их на сушу. —Не я. Сегодня не я. —А? — девушка вопросительно изгибает бровь, и лишь после замечает Иккинга за его спиной. Он с болью смотрит на Змеевика в клетке, пока на него не обращают внимание отходит к клетке. Дракон шипит на него, пытается укусить. Парень настойчиво, спокойно, показывает, что не навредит. Но его окрикивают в последний момент, призывая подойти. —Нет, серьёзно? Как по мне он в любом случае дракона уложить не сможет. —Посмотрим. Тебя предупредили об экспедиции? —Да, я уже собираюсь. Ну, ладно. Раз ты так говоришь, то начнём. Освободите одного дракона, не дайте ему взлететь! — тут же распоряжается женщина, отходит от них. Хэддок дышит через раз, когда ему предлагают выбор уже из оружия. Арбалет или же меч. Он отходит на пару шагов, прижимает руки к груди, мотает головой, не в силах издать ни звука, пока ему не разрешено разговаривать. Умоляет взглядом вновь. Но Гриммелю это столь надоело, что он сам выбирает за юношу, кидает меч к его ногам. —Бери, — и он берёт. Наклоняется, смотрит на оружие, не в силах повернуться к Змеевику, который шипит на окруживших его людей, пытается повредить их хвостом, но последний прижимают к земле. —Иди и убей его. Мне всё равно, каким способом. Слова повторяются в его голове отчётливо, громко, заставляя с придыханием повернуться к дракону. Юноша осознаёт, что идёт твёрдо, но внутри него всё переворачивается, ноги кажутся ему ватными, каждый шаг даётся с большим трудом. Он вспоминает времена до перемирия с драконами, давится вздохом, когда подходит к существу почти вплотную. Вспоминает, как убивали Змеевиков. «О, Боги, прости меня. Я не хочу. Не хочу. Не хочу…» Он твёрдо берёт дракона за шип на его голове, отгибает голову, понимает, как его взгляд застилают слёзы. «Умоляю, прости… Я постараюсь быстро… чтобы тебе не было больно…» Он вгоняет меч почти по рукоять за шипами дракона, поворачивает так же быстро. Змеевик кричит от боли, но в секунду сваливается на землю. Снег на берегу окрашивается в красный. Дрожащими руками отходит на пару шагов назад, падает, смотрит на мёртвого Змеевика перед собой. Тошно. Больно. Он плачет, прикрывает рот рукой, жмурится. —Хорошая работа, — его хлопают по голове, судятся рядом на корточки, берут за подбородок. —Жалкое зрелище. Из-за чего ты плачешь? Из-за жизни того, кто унёс ещё множество до этого момента? — Гриммель не ждёт ответа, видит, как по чужим щекам катятся новые слёзы, как зелёные глаза смотрят на него с кипящей ненавистью, как губы подрагивают от невозможности сказать ему всё. Подбородок отпускают, сам охотник встаёт, даёт какой-то свой знак. —Защищай меня, — Иккинг на автомате подскакивает, вытаскивает меч из мёртвого тела, пачкает руки в крови, тут же преграждает путь дракону, который явно намеревается убить охотника. Быстро взмахивает оружием. Змеевик кричит, изменяет траекторию, бежит куда-то вбок, врезается в тело сородича. Слышится ещё один приказ «Убей», после чего тело безоговорочно слушается, пара движений, меч торчит из брюшины сопротивляющегося, но уже заранее мёртвого дракона. С такими ранами не живут… Хэддок становится на колени, уже ничего не видит из-за слёз. Руки горят от ощущения, что на них кровь, висят вдоль тела бесполезными придатками. Это так больно. Так больно, что хочется кричать в голос. Но ему приказано молчать. Он рыдает молча, прерывисто дышит, не хочет смотреть на два тела, лежащих друг на друге. Барбро смотрит на него издалека, смотрит без насмешки, но с человеческим сочувствием. Гриммель подходит к мальчишке, говорит тому что-то на ухо и уходит, запустив в три клетки стрелы из арбалета, когда проходит мимо них. Когда же он уходит, вождь сгибается пополам, плачет уже в голос, но тихо. Основная масса рыданий была подавлена, задушена в тишине его собственного тела. Он сжимает руки в кулаки, больно бьётся ими о камни под снегом, упирается лбом в колени. —Это не они чудовища… это ты монстр… — слышит девушка, когда подходит. Она хотела было поднять его, увести, но вдруг осознаёт, что и сама не может двигаться. Почему… почему он так убивается из-за их смерти? Почему? Капитан не понимает. Застывает, как и все на этом берегу, словно изваяние. Находит в себе силы действовать только спустя минуту, подхватывает его под руку, встряхивает. —Уходи. Иккинг не уходит. Ему приказано смотреть на транспортировку. Приказано смотреть, как их «разбирают на запчасти». Гриммель будто хочет добить его морально, когда сил и желания сопротивляться, просто не останется. Что ж… как же он близок к этому. Но Хэддок не сдастся. Он не даст так поступить с Беззубиком. Ни с одним драконом с их острова. Он переживёт. Перетерпит. —Он приказал мне остаться, — голос дрожит, взгляд парня мечется куда угодно, но не на мёртвых Змеевиков. Куда угодно… —А…. ах, — Барбро хочет было что-то сказать, но хлопает парня по плечу, обходит его, достаёт топор. Слышится стук металла об шип Змеевика. Он переживёт. Перетерпит. Переживёт…. Перетерпит…. Эпиграф песня: Can You Hold Me (Feat. Britt Nicole) — NF