В этом мире нет ничего светлого, Только не обманывайся этой ложью, Давай вместе мечтать о том, о чем раньше не смели.
Мягкий металл на горячей наковальне. Удар. Краснота железа. Удар. Новая форма. Удар. Переворот. Молот бьёт точно, сильно, размашисто. И никто бы сейчас не посмел говорить под руку кузнецу, старающемуся успеть в кратчайшие сроки. Ульф, только что привезённый с Малой Родины, трудится в поте лица уже как пару часов. Рядом носится подмастерье, постоянно разогревает жаровню, греет металл. В соседнем прилавке собирают пайки, ещё рядом — бабы варят лекарства. Деревня готовилась. Деревня ждала. Каждый был занят своим делом, все понимали о серьёзности данного положения. Они отставали. Подготовка к нападению началась слишком поздно, потому спешка объяснима. Грузился целый корабль, чтобы отправить путешествие детей в Холмы, дабы тем не грозила та опасность, что может здесь таиться. Хотя помимо них туда снаряжался ещё один товарищ. Иккинг, уже как вторые сутки уверенно стоящий на ногах, отказывался вообще как-то воспринимать своё отступление куда-то вглубь континента. Гриммель же был столь непреклонен, сколько и зол. Он бросил все усилия, чтобы найти Хенрика, но как и ожидалось — тот давно уже был у Блудвиста, наверняка тоже готовясь к борьбе. В глазах мужчины играли те самые искры азарта, которые были при охоте. Хотелось поскорее разобраться с и этим ничтожеством, что звалось его подчинённым, и заодно с Драго, которого и вовсе хотелось изничтожить до костной ткани, убивая чуть мучительнее, чем он это делает обычно. Всё естество желало о мести, кричало о том, что так будет правильно. Собственнические замашки? Вполне вероятно, и пусть только кто попробует опять отнять и навредить тому, что всецело должно принадлежать ему. На Хэддоке опять видны ампулы. И Хульда ничего не может с этим поделать, потому что это добровольно. Он пришёл к охотнику с одной лишь просьбой, с одним лишь желанием забыть неделю пыток. Просил так жалобно и умоляюще, что пришлось переступить через свои же слова, вставить ампулы и отдать очередной приказ. Сейчас же юноша совершенно не помнит, какого было. Знает лишь то, что был в плену, сбежал и сейчас они готовятся к бою. Знает и то, что попросил об этом сам. Новая доза, второй раз за день, прямо здесь, рядом с работающим мужчиной, и, если честно, его это стало вплоне устраивать. Помимо ошейника, сейчас на нём нет и грамма брони. Рука, перемотанная и уже чувствующая прикосновения к пальцам, висит вдоль тела, но становится всё лучше с каждым днём. Количество перевязок сокращается, переживания Трин тоже. Беспокоит только нога. Не болью, нет... Скорее тем, что теперь знак чужой виден очень чётко, заживший, и проявляющийся большим шрамом. Сейчас он помогает хотя бы тем, что что-то может приносить Гриммелю, пока тот работает. Будь то молоток, стакан с отваром, или же новый слой кожи. Всё равно что. И так ровно до сумерек, чтобы пойти и заставить охотника лечь в кровать. —Вы итак тут без продыха, хотя бы сон, я разбужу вас на рассвете, — говорит уже второй день, отчитываясь словно часы. В деревне ещё светло, там всё ещё работают люди, только в отличие от Гриммеля — они сменяют друг друга, передавая работу по кругу, заканчивая всё не в одиночку. И это Хэддока злит. Пихает мужчину вон из кузни, спустя минуту уже не один, а вместе с Трин. И лишь после того, как тот скрывается в своей комнате, то только лишь после этого они вдвоём выдыхают. —Как думаешь, сколько нам осталось времени? — девочка рядом жмёт в руках фартук, смотрит на тяжёлую дверь, а после тянет за собой, на кухню, чтобы накормить и перевязать. И Иккингу остаётся только пожать плечами, потому что он совершенно не знает. Как говорил Гриммель — это может произойти в любой момент, даже сегодня ночью, а может и через неделю, когда сам Блудвист хорошенько подготовится, чтобы сравнять это место с землёй. И чем дольше тот не нападает, тем тяжелее для понимания, пусть и больше времени на собственную подготовку. —Барбро сказала, что сегодня придёт сюда. Надеюсь, что ты не против нашей с ней компании? —С чего бы мне быть против? — юноша качает головой, чуть хлопает девушку по спине и идёт следом. В доме темно, и не очень тепло, потому как большую часть дня никто не топит печи. Трин так же, как и большинство девушек, обитали около дома Хульды и помогали всем, чем могли. Поэтому даже сейчас приходилось кутаться в верхнюю одежду. Ничего, за ночь протопится, станет теплее. На кухне больше света, на столе стоит заваривается очередной отвар, которым приятно пахнет, ровно как и настаивается мазь, на основе тех же трав. Многогранная сборка. —Давай, пока её ждём, я тебе повязку на руке поменяю? Тебя бы хорошо вместе с Гриммелем в баню засунуть, а то вы в последнее время из кузни не вылезаете, давай помо-... — она чуть застывает, когда позади юноши Барбро даёт понять, что поможет тому сама. Иккинг вздрагивает очень ощутимо, потому как не ожидал её увидеть уже сейчас. Но ничего против помощи не имел, потому что рубашку как-то снимать надо было. Пока без помощи он не справлялся. —Извини, что так своевольно. Привет, — махнув рукой, женщина приземляется на стул, разваливаясь на нём от усталости. Скорее всего она только-только вернулась с патруля, которым сама лично и командует. Ночная смена должна была её сменить ещё только через пол часа, если внутренние часы Хэддока его не обманывают. Но, с другой стороны, так даже лучше. Не смотря на то, что они не особо тесно общаются, всё же каких-то негативных эмоций друг другу не питали, и на том спасибо. —Привет. Заработалась, да? Вот отвар, я пока Иккинга обработаю, — Трин начинает щебетать подобно пташке весной, да и улыбается она шире. Хэддок не в первый раз замечает, как расцветает чужая улыбка в присутствии подруги, оттого и сам тихо улыбается, чуть потирая шею рядом с ампулой. Всё же без рубашки холодно. Девочка довольно скоро обрабатывает его, даёт посмотреть, что вся рана чистая, и идёт на поправку, накладывает новый слой мази и вновь заворачивает в белые бинты. Барбро потягивала отвар всё это время, так же завороженно наблюдая за чужими махинациями, как и сам Иккинг. Мастерица на все руки, не иначе. —Готово! А теперь пирог. Только надо будет Гриммелю оставить на утро, хорошо? — улыбается, ставит на подносе новый кулинарный шедевр, который смогла соорудить из всего, что оставалось на кухне, а после и разрезала. —Хэддок, как полагаю, тоже отправляешься в Холмы? — командир армады подпирает щеку рукой, пока помогает обратно натянуть чужие шмотки и встречая лёгкий хмык, и такое же лёгкое возмущение. —Уже который раз говорю, что я туда не поеду. Если понадобится, то я спрячусь в еде Смертохватов. Серьёзно. Отстранять меня от этого как минимум глупо. Из-за меня началась эта вся... беготня! — Хэддок фыркает, показательно показывая куда-то в абстрактное "туда" здоровой рукой. —С другой стороны, глупо себя ведёшь именно ты. Ты всё ещё не полностью восстановлен, будешь мешаться под рукой и являться лёгкой мишенью для врагов. Так что как знаешь, а я собственноручно усажу тебя на корабль прямиком на Холмы, — Барбро жмёт плечами, победно улыбаясь, когда юноша упирается лбом в столешницу. Не смотря на то, что на её удивление юноша был относительно силён, он всё ещё проигрывает ей в силе и выносливости. Девочка рядом поставила перед ними тарелки с пирогом, подсунула ложки и по кружке отвара, для Барбро просто обновив порцию. Да и сама подсела к ним, уместившись между. —Хватит вам. Всё равно ведь всё сейчас решает именно Гриммель. Давайте лучше поедим и пойдём спать, утра вечера мудренее. Почти весь вечер они проводят на кухне. Барбро рассказывая об островах где-то на самом юге, воспылала от речей, отчего загорелась ещё ярче. Шевелюра, подобно огненным всполохам, то и дело перекатывалась с бока на бок, а от её рассказов и напитка становилось всё теплее и теплее. Иккинг так же рассказал об островах, которые когда-то обследовал со своим отрядом, рассказал о драконах, которые остались в таком малом количестве, что о них практически ничего не известно. Обе девушки, раз не было командира, смогли навалиться с расспросами по поводу приручения, и тогда понесло уже Хэддока. Они бы и правду просидели целую ночь за подобными рассказами, если бы их не стало клонить в сон от усталости. Трин практически навалилась на женщину рядом, посапывая, так что и Иккинг, зевнув, решился прекратить говорить о своей излюбленной теме. Вечер проходит, за ним наступает ночь. Довольно морозная, потому как даже рядом с печной трубой в комнате совсем холодно. Кутаясь в одеяла, Иккинг засыпает с трудом, но это всё же получается. Ему же ещё утром будить своего командира.***
Проходит ещё около недели, прежде, чем разведка даёт плоды. Единичные корабли Драго были найдены не так далеко от Большой Родины, так что всё же собрали эвакуационную лодку для тех, кому ещё рано воевать. Недовольного этим положением дел Иккинга собирались даже привязать к мачте, но Гриммель всё уладил, как и обычно, парой приказов. Отпустить подальше этого мальчишку казалось очень хорошей идеей, держа его подальше от эпицентра схватки. Которая непременно скоро должна была произойти. Корабли врага, судя по всему, просто окружали полуостров, так что придётся обороняться от всех сторон разом. И это положение дел не нравилось абсолютно никому. Оборонять территорию будет тяжело, это понимал по факту каждый. Но отступать от своего ни один живший здесь викинг совершенно не собирался. Хэддок в последний раз смотрит на Гриммеля, уже стоя на палубе, пока тот отдавал последние распоряжения одному из командиров, что едут с ними. А после уже обращает внимание и на мальчишку, подзывая пальцем, отчего и тело само по себе уже идёт навстречу. Встаёт рядом, поднимая глаза и тяжко выдыхая. —Я верю в вашу победу. —Ни к чему мне эти речи, Хэддок, так что лучше послушай сюда. Оберегай Трин, понял? С вами хорошо оснащённый корабль, но если вдруг что-то пойдёт не по плану, постарайся исправить это своей тугодумной головой, — в волосах опять чувствуются пальцы, они в перчатках, но гладят аккуратно, почти нежно, так что Иккинг позволяет себе прикрыть глаза и чуть-чуть улыбнуться. Слов не хватает, как он зол уезжать вот так, но уже ничего другого не остаётся. Возражать запретили. —Всё, отчаливай, и про яд не забывай, — толкает обратно к кораблю, но на секунду ловит удивление, когда чувствует руки вокруг своей талии. Всего на пару секунд, прижимающееся тельце, но этого хватает, чтобы сразу же ощутить пустоту, как только мальчишка уже стоит двумя ногами на палубе. Корабль отправляется. Гриммель взъерошивает себе волосы, почти рычит, но отправляется обратно в центр деревни, им нужно быть готовыми. Потому что стоит отплыть кораблю, спустя всего сутки здесь появляется первый выстрел катапульты, разносящий в дребезги один из домов. —Что ж, друзья. У нас гости. Давайте повеселимся, ведь мы давно ожидали их приезда, — лучезарная улыбка, сидящие на готове викинги, и уже начинающие взлетать Смертохваты. О, да. Да начнётся бой. EVERGLOW — First