- Простите, счастье закончилось.

      Сегодня я сидел у него не так долго, как это бывало обычно. Все вопросы довольно быстро были разрешены, поэтому ещё около часа мы просто разговаривали. Я знал, что Рамус ведёт не особо социальную жизнь, но был уверен в том, что он всегда был рад общению со мной. Но, зная, что в моей квартире сейчас находится человек, вскоре я поспешил попрощаться с соседом, сославшись на то, что хотел спать.       По возвращении домой мной не было замечено особых изменений, впрочем, мой невольный гость сидел на диване, укутавшись в плед так, чтобы торчал один только нос с веснушками, да голубоватые глаза. Сейчас было пять утра, поэтому мне показалось весьма странным то, что Бен проснулся так рано. — Что-то случилось? — спросил я у него, присев на край дивана. — У тебя очень шумные соседи, — произнёс юноша, смотря в стену, за которой можно было услышать громкие разговоры.       Я всё меньше обращал на это внимание, потому что это становилось обыденным, но и лезть в чужую жизнь я не желал, поэтому предпочитал просто ждать, пока гнев не исчезнет из тел соседей. Я мало что знал о них, к тому же видел всего несколько раз, поэтому не мог даже представить, по какому поводу они так шумят каждый раз.       Взглянув на Бена, я невольно заметил, что сейчас он был довольно спокойным. От разнообразия эмоций у него на лице не осталось и следа, поэтому я решил, что это произошло по причине слабой дозировки выпитых им вчера эмоций. Хотя, не мне говорить о подобном, ведь встречал подобных людей я впервые.       Записи, которые я относил Рамусу, я благополучно обменял на новую стопку бумаг, которые были положены рядом с телевизором на небольшой столик. Они ещё не были пронумерованы, поэтому я не хотел бы, чтобы они перепутались. — Раз ты уже проснулся, то могу ли я задать вопрос? Зачем ты сделал это? — мне даже озвучивать подобное было сложно. — Решил убить себя? Потому что устал, неужто это не понял из моих вчерашних слов?       Бен заставил меня «удивиться», ведь он помнил то, что происходило с ним. Перечитывая этой ночью конспект по теме Эмоциамании, я был уверен, что люди под большим количеством эмоций не помнят того, что с ними происходит после. Хотя, если подумать, то довольно малое количество людей выживают в подобном состоянии, поэтому это и не так известно. — Но, у тебя была же какая-то причина для этого? — Я уже всё сказал вчера.       Парень отвернулся от меня, фыркнув. Тогда я отправился на кухню, предупредив Бена об этом. Но есть не хотелось. Я сел на стул, как только поставил чайник с водой греться. Не знал я, что сказать. Опять я вспомнил Оливера, который всегда был способен поддержать разговор, даже если тема была ему не особо интересна.       Уже через несколько минут я увидел Бена, который сел напротив меня и стал смотреть в окно, где шёл несильный дождь. — У тебя… действительно не было причины для этого? — спросил я, на что получил молчание в качестве ответа. Опять неловкая пауза. — Я же просто помочь хоч... — не успел договорить я, как меня перебили чужие слова. — Честно, не похоже на то, что у тебя получается. — Но я пытаюсь, а попытка не пытка, — произнёс я фразу, которую когда-то произнесла Соколина. Только тогда спокойное лицо парня повернулось в мою сторону. — Что это значит? В смысле, то, что ты сказал сейчас. — Это значит, что всегда нужно попытаться сделать хоть что-то, даже если ты не уверен, что всё получится, — почти дословно запомнил я, как мне объяснила это Соколина пару лет назад.       Бен прошептал что-то, похожее на «я запомню это» и замолчал, словно собираясь с мыслями. Он вдруг потянулся куда-то в карман, но его рука застыла, ощутив лишь пустоту. Должно быть, хотел выпить какую-то эмоцию, чтобы начать рассказ… Если хотел начать. — Я поругался с родителями. Долгая история, не хочу всё это вспоминать, так что так кратко. — Неужели просто так? — Да нет, конечно же. Это из-за школы. Я закончил школу в том году, но никак не мог начинать работать из-за того, что мне было пятнадцать. А когда мне исполнилось шестнадцать, то и желание пропало, вот и выгнали меня за бездействие.       Я, конечно, знал, что с шестнадцати лет человек становился совершеннолетним, но о подобном я слышал впервые. — Так значит, что ты все деньги, что у тебя были, потратил на эмоции?       Парень поднял на меня глаза, что невольно сильнее раскрылись. — Поправка: потратил на недостаточное количество эмоций, чтобы умереть. — Хотел умереть из-за ссоры с родителями?       В этот момент за стеной послышалось, как разбивается посуда, сопровождаемая грубыми словами женщины в адрес мужа. Это заставило нас обоих вздрогнуть, а также меня обратить внимание на кипящий чайник. — Скорее, просто бы не выжил на те деньги, что у меня были.       Кружки с горячим напитком приземлились на стол, а я вновь сел на стул, опять растерявшись. — Ты поверишь мне, если я скажу тебе, что у меня тоже были проблемы с родителями? — Поверю. Потому что вижу, что живёшь один. — Раз так, могу сказать, что не полностью понимаю тебя и твою ситуацию, потому что не бывал в ней. Но я знаю каково это, когда у тебя на руках небольшая сумма денег и нет крыши над головой.       Мои руки невольно сжались. Пусть я и не умел говорить красиво, но очень желал, чтобы смысл их дошёл до подростка, сидящего на против меня. А пока в моей полусонной голове зарождалась глупая идея, Бен продолжал пить чай. По выражению его лица я смог понять, что он действительно задумался над сказанным мною.       Спустя около нескольких минут, проведённых в тишине, я залпом выпил тёплый чай, вставая на ноги. — Ты говорил, что у тебя нет работы. А хочешь? — русоволосый медленно кивнул, следя за мой.       Я взглянул на часы, которые сказали о том, что не было ещё и шести часов. — Тогда сейчас мы поедем в один магазин. Я уверен, что там найдётся работа. Я говорил о магазине Сокола, ведь чуть меньше месяца назад он заговорил о проблемах со здоровьем, и о том, что, скорее всего, придётся искать нового сотрудника. Я был полнейшим глупцом, предлагая человеку, который меньше дня назад пытался убить себя с помощью передозировки, начать работать в магазине эмоций. Но это показалось мне куда лучшей идеей, чем просто оставить Бена в сложной для него ситуации.       Мы довольно быстро доехали на моём велосипеде до «Falke Bottle», заходя в уже открывшийся магазин. — Привет, Сокол! Помнишь, ты говорил о том, что тебе, скорее всего, придётся искать нового сотрудника? Так вот, у меня появился один знакомый, его зовут Бен, и… — я не успел отдышаться, поэтому быстро сбился с нужной мысли, только сейчас взглянув на пожилого мужчину, который смотрел на меня с лёгким удивлением. — Доброе утро. Я не хотел бы огорчать ни одного из вас, но я уже нашёл ещё одного продавца.       Только после слов Сокола я обратил своё внимание на фигуру, стоявшую недалеко от нас.