- Простите, счастье закончилось.

      Рядом с нами стояла молодая девушка, явно не на много старше меня, левой рукой держась за рюкзак, в котором я ненароком заметил баночки с эмоциями. Возможно, она хотела выпить удивление, но ни она, ни я, не решили продолжить действовать, так и замерев и смотря друг на друга. Её блондинистые волосы были убраны в две длинные косы, а карие глаза не желали отводить взгляд первыми. Я видел её впервые.       Я первый сдался, вновь обращаясь к Соколу, выпивая бледно-голубую эмоцию, которую скоро нужно было купить вновь. — Сокол, я уверен, что есть ещё какая-то работа. Хоть на складе или связях с поставщиками эмоций. Может, нужен ещё один курьер или продавец? — Тише, тише, Арчил, не списывай меня со счетов раньше времени. Я ещё могу работать здесь, — мужчина улыбнулся, а после добавил: — Я давно не видел тебя таким.       Затем пожилой человек попросил нас подождать, уходя в комнату для сотрудников, оставляя нас троих в неловком молчании. Я ждал, кажется, не меньше юноши, стоявшего рядом со мной, когда же Сокол выйдет из комнаты, огласив своё решение. Почему-то сейчас я вновь ощущал что-то странное внутри груди, заставляющее считать всё это бредом или сном, который создала моя фантазия после прочтения очередной истории? Но слова, неожиданно произнесённые девушкой, казались более, чем реальными: — Что ж, думаю, что мы теперь коллеги или что-то вроде того? Меня зовут Луиза, — на её лице была заметна явная радость. Скорее всего, та выпила эту эмоцию после принятия на работу. Я тоже тогда много её выпил, когда Сокол согласился взять меня на работу. Сейчас же я, зная свои головные боли, не выпил бы и половины от того, сколько радости во мне было тогда. — Я Бен, — первее меня отозвался юноша, который не испытывал сейчас никаких эмоций. — Джек. Приятно познакомиться.       После Сокол появился в нашем поле зрения, неся какие-то бумаги. — Смотри, если ты сможешь разобраться вот с этим, — говорил он, подходя к Бену и протягивая ему эти листы. — То ты тоже можешь начать уже совсем скоро.       Я с облегчением выдохнул, услышав нечто подобное. Почему-то, я был уверен, что Бен справится с, как я узнал немного позже, пересчётом товара и заполнением отчётов, связанных с ним. «Да, не самая интересная работа, зато деньги будут, это точно», — рассудил я, улыбаясь Соколу. — А ты, кстати, задолжал мне ужин. Соколина интересовалась, как у тебя дела, — Сокол отошёл вместе со мной к одной из полок, расставляя новые склянки на их места, с чем я ему и помогал. — Хорошо, прости, я тут просто, — невольно посмотрел на Бена, выдохнув. — Долгая история. Я обязательно расскажу тебе, только… У меня занятия сегодня допоздна будут, а ещё… — Занятия? Я явно тебя слишком сильно напрягаю, раз ты забыл, — на этот раз громче произнёс, словно напоминая всем. — С сегодняшнего дня в городе ежегодная неделя дождей, поэтому все занятия и рабочие смены отменены. В этом году обещают не очень сильный ветер, но, даже так, лучше не стоит зазря выходить на улицу, — объяснила Луиза, смотря в окно. — Сейчас дождя ещё нет, ребятки, так что, пожалуйста, не задерживайтесь сегодня у меня, — улыбнулся нам Сокол, осматривая всех нас. — А ты сам не долго будешь? — Нет, Арчил, недолго.       Я «с горем пополам», как выразился однажды один писатель, который отправлял мне свои работы, уговорил Бена вернуться домой и объяснить всю ситуацию. Конечно же, стоило умолчать о близкой передозировке и её последствий, но всё остальное было просто необходимо рассказать. По крайней мере, я считал это правильным, хоть и сам в сознательном возрасте перестал рассказывать о большей части своей жизни родителям.       Я спешил как можно скорее оказаться дома, когда же это произошло, я рухнул на диван в гостиной, не сумев дойти до кровати. Было сложно. Была странная усталость, даже не физическая, пусть она и играла не последнюю роль в моём состоянии на данный момент, а, скорее, моральная. Я не привык говорить так много с незнакомыми людьми, тем более поддерживать их. Не знал, что делать и что сказать, даже жалея о том, что помог Бену именно я, а не кто-то более сговорчивый или сочувствующий.       Веки, как показалось, прикрылись всего на несколько мгновений, а перед глазами я вдруг увидел нечто страшное, быстро проносящиеся передо мной. Что-то, что не давало мне покоя уже долгое время. Я резко вскочил, хватаясь за голову, что начала болеть от резкого движения. «Теперь и подремать нельзя?»       В голове отдавалось даже тиканье часов. «Так не должно быть.»       Я даже пожалел, что не согласился прийти к Соколу сегодня, ведь у меня накопилось так много всего, о чём я хотел ему рассказать. Я прекрасно знал, что Сокол умеет хранить секреты и личные разговоры, а вот для меня это было куда сложнее. Хотелось рассказать, спросить, правильно ли я поступил и получить хороший совет от мимо проходящей Соколины. Наверное, я мог бы назвать семью Вергас моей семьёй, пусть мы и не были родными по крови.       Страх уступил место спокойствию только спустя десять минут, а сердце вдруг замерло, стоило мне вспомнить ситуацию в магазине. По какой-то причине та странная первая встреча с Луизой не давала мне покоя, позволяя отвлечься от жутких воспоминаний. Сердце то заледенело, то застучало с удвоенной силой, заставляя меня пребывать в странном состоянии. Кажется, об этом я тоже поговорю на днях с Соколом, если дождь, что шумно забил по карнизу, позволит выйти на улицу.       Но дома было ещё много дел, в том числе и уборка, с которой я затягивал около месяца. Желая отвлечься сейчас от всего и не думать ни о чём, я посчитал хорошей идеей убраться в квартире. Возможно, прибраться в своих мыслях у меня тоже получится.