***
Хатаке Какаши стоял в тени дома и наблюдал за своей бывшей ученицей. Девушка шла по улице с отрешенным взглядом, словно пустая оболочка с выделяющимися большими, хоть и мутными глазами. Казалось, она не дышала. Сердце копирующего ниндзя сжалось, когда перед глазами возник образ маленькой девочки с длинными розовыми волосами и наивными ярко-зелеными глазками, искрящимися счастьем. Она тогда краснела при любом упоминании мальчишки с черными грустными глазами, и широко улыбалась, когда ей удавалось обойти своих сокомандников в навыках. Какаши прикрыл глаза и ухмыльнулся. Он давно не видел такого идеального контроля чакры, как у Сакуры Харуно. — Все же, — Командир Третьей Дивизии Союзных Войск Шиноби проводил взглядом удаляющуюся спину, как считали многие, предательницы всего мира, — ты была одной из самых талантливых юных ниндзя, хотя ты и считала иначе. Я не знаю, что ОНА с тобой сделала, но обязательно спасу тебя.***
Кагуя Ооцуцуки готовилась покинуть деревню Скрытого Листа, чтобы наведаться в Сунагакуре, но Сато. Ей передали, что власть в тех землях все еще не установилась, а выжившие шиноби готовят заговор по освобождению Конохи от тирании Принцессы. Прародительница Чакры была этим крайне недовольна и, решив оставить в Листе свою верную собачку для соблюдения порядка в поселении, отдала приказ своему личному отряду, чтобы те подготовили все для их миссии. Сакура, выполнив очередной заказ ее госпожи, вернулась в почти достроенный дворец. Черный Зецу, который до сих пор не принял того факта, что розоволосая стала новой любимицей его матери, громко цокнул языком, демонстративно показывая свое недовольство и пренебрежение. Харуно даже бровью не повела. Она, доложив об удачном устранении небольшой группы предателей вблизи леса, направилась в свою комнату ждать очередного ментального приказа ее хозяйки. Некогда лучший ирьёнин в мире окончательно потеряла связь с людьми, которые не переставали верить в нее. До этого момента.***
Гаара, рассматривая карты, схемы и другие документы, внимательно слушал Хатаке Какаши о последних передвижениях Сакуры Харуно и хмурился. Их план по ее освобождению с каждым словом терял свою актуальность. — Люди не понимают, зачем она нам. Все больше людей требуют ее смерти. Собаку оторвал свои глаза от плана нападения и перевел их на копирующего ниндзя. Что-то в его голосе ему не нравилось. Казалось, что несколько сотен маленьких колокольчиков играли в душе этого мужчины. Такие же колокольчики, как и на заколке его бывшей ученицы. — Но ведь Вам кажется, что что-то с ней не так, верно? Какаши нахмурился. Он знал, что Казекаге никогда не был глупым. Напротив, слишком догадливым и понимающим других людей. Гаара был не по годам умным и рассудительным. — Она не могла стать такой только из-за страха перед Ооцуцуки. Думаю, что эта женщина с ней что-то сделала. Я слишком давно знаю Сакуру. Ее никогда бы не сломил страх перед кем-то. — Вы в этом уверены, Какаши-сенсей? — Да. Во-первых, она лучший ниндзя-медик в мире. Долг перед людьми не позволил бы ей убивать людей по чьей-либо указке. А во-вторых… Хатаке задумался. Он не мог точно сформулировать свою мысль. А возможно даже и не хотел озвучивать имена тех, чьи судьбы были тесно переплетены со смертью. — «Во-вторых» что? Какаши сжал в руке найденную у себя дома фотографию. — А во-вторых, Сакура Харуно росла вместе с Наруто и Саске. И ради них она никогда бы не перешла на сторону Прародительницы Чакры. Сакура скорее бы умерла, чем выполняла бы приказы, предписывающие не просто убийства, а хладнокровное вырезание такого количества невиновных людей. И, между прочим, многих она знала лично. Бывший джинчуурики Однохвостого задумался, вспоминая все встречи с обладательницей нежно-розовых волос. И он был согласен с Хатаке. Не могла девушка, которая, практически не зная его брата, помня их нападение на ее команду еще в детстве, так яро бороться за его жизнь без каких-либо личных принципов и убеждений. Чтобы кому-то что-то доказать? Нет. Гаара видел таких людей. Они с такой целью были не способны даже и на половину того, что делала Сакура Харуно. Собаку один раз столкнулся с этой девушкой в личном разговоре. После похорон Чиё-баасамы они пересеклись ночью в одном из коридоров резиденции Казекаге. Перекинувшись парой слов о пройденных событиях, они просто молчали. Иногда поглядывали друг на друга и сразу же вновь уходили в себя, вспоминая недавние смерти. И тогда Гаара запомнил навсегда фразу, которую эта уставшая и осунувшаяся девчонка сказала ему на прощание, поблескивая своими глазами, переполненными решимостью. — Мы вытащим ее, Какаши-сенсей. Я Вам обещаю. А дальше посмотрим. Она мне как-то сказала: «Я поражаюсь тому, как человек решается пожертвовать собой. А Чиё-баасама решилась на это за один день два раза. Если бы не эта удивительная женщина, то и ты, и я были бы уже мертвы. И я никогда не предам такой подарок. С этого момента медицина для меня открыта с абсолютно иной стороны.». Я так полагаю, она научилась обменивать жизнь на жизнь, как и Чиё-баасама. Такой человек не способен на такое предательство. Это не та Сакура Харуно, которую мы с Вами знаем. Некогда капитан Анбу кивнул и, попрощавшись, направился прочь из катакомб. На душе у него было спокойно. Казалось, что все шло именно так, как надо.***
Кагуя Ооцуцуки противоестественно нежно обняла Сакуру, шепнув ей на ухо, что та остается за главную в Деревне Скрытого Листа. Жители деревни смирно стояли на главной площади, боясь пошевелиться. Харуно, смотря на хозяйку мутным взглядом, медленно моргнула и, преклонив колено, произнесла: — Я буду Вас ждать, моя госпожа. Клянусь, что в Конохагакуре, но Сато будет мир и порядок, к которому Вы так стремились все это время. Первая обладательница чакры кротко посмотрела на свою собачку, склонившую в беспрекословном повиновении голову. Ей нравилась такая безвольная кукла. Красивая и хрупкая. У ее пленницы была светлая кожа, казавшаяся фарфоровой. Ооцуцуки была довольна своей новой игрушкой. Черный Зецу раздраженно пробубнил, что им пора выдвигаться. Хиро но Кири двинулся за Принцессой к выходу из деревни. Сакура, встав с колена, молча проводила взглядом процессию и, развернувшись, скрылась в темноте дворца. Лишь звон колокольчиков отозвался в полной тишине.***
— Все готово. Кагуя покинула Скрытый Лист. Этой ночью мы можем начать. Конохамару рассказывал окончательный вариант плана по спасению Сакуры Харуно. Отряд из четырех человек должен был проникнуть во дворец Ооцуцуки и обездвижить объект. Для миссии были выбраны Сай, Канкуро, Какаши и Киба. Бывший член Корня был ответственным за незаметное передвижение. С помощью Нинпо: Чоджу Гига он должен был, используя нарисованных и одухотворенных птиц, перенести всех сначала во дворец, а после обратно. Собаку должен был усыпить Сакуру. Инузука поручили охрану операции и членов новой команды. Хатаке же был тактиком, следившим за выполнением задания, и, в случае непредвиденных обстоятельств, должен был обеспечить тактическое отступление без потерь. — Все всё поняли? — Есть!***
— Как ты думаешь, они справятся? Гаара и Темари выбрались на скрытый балкон. Брат с сестрой с момента прихода в Коноху практически не разговаривали, будучи занятыми освобождением мира от тирании нового диктатора. — Да, — Казекаге проводил взглядом две темные птицы, уносившиеся в сторону замка. — У них всегда получается. — Надеюсь.***
Сакура Харуно лежала в кровати. Ее ресницы медленно подрагивали в полудреме. Прозрачные занавески невесомо развивались. Никогда еще так спокойно во дворце не было. Не слышно было криков ужаса и боли. Запах крови выветрился. Харуно открыла глаза. Рядом с ней лежали ножны. Катаной ее научила пользоваться Кагуя, аргументировав это тем, что грубая сила не всегда поможет ей. Внутри что-то защекотало. Словно вот-вот случится что-то хорошее. Хорошее. Сакура резко села и замерла. На секунду ее глаза приняли прежнюю форму. С балкона раздался непонятный звук. Вернулся прежний болотный оттенок. — Чужаки. Харуно, медленно встав с кровати и взяв в руки ножны, затаилась в темноте комнаты. Хоть луна и пробивалась в покои через балкон, охватить все пространство так и не вышло. Тихо обнажив катану, девушка приготовилась к нападению.***
Канкуро, приготовив несколько игл со снотворным, которое он самолично придумал, следил за Кибой. Инузука, принюхавшись, сделал вывод, что девушка сейчас находилась в комнате и головой показал это ребятам. Сай, кивнув, рассеял птиц и занял позицию для поддержки, а Какаши, прильнув спиной к стене балкона, жестами отдал приказ к готовности. Сердце бешено стучало, отдаваясь пульсом в висках у всех четырех шиноби. Этот момент мог стать переломным в столь непростое для всех время. Сакура была ключевой фигурой. Той самой основой, на которой держится все. И ее товарищи приготовились вытащить из этой пирамиды отчаяния и боли столь значимый брусок надежды.***
Харуно сделала вдох. Сконцентрировав взгляд на своем орудие, она вся ушла в тишину, пытаясь различить лишние шорохи. Она обязана защитить замок госпожи. Обязана. Но кому? Руки дрогнули. И в ушах раздался звон и треск, оглушающий настолько, что хотелось закричать.***
— Кажется, первая печать дала трещину — Как ты это сделала? — Независимость, чувства долга и правильность собственных действий всегда были одними из главных принципов личности Сакуры Харуно. — Как бы это не вышло нам боком.***
Хатаке показал несколько знаков. Киба выскочил из-за угла. План был прост: отвлечь на себя Харуно, чтобы Канкуро незаметно ее усыпил. Но Инузука наткнулся лишь на невменяемую Сакуру, которая стояла в углу комнату и, держа в дрожащих руках катану, бредила, что-то неразборчиво бормоча себе под нос с широко распахнутыми от ужаса глазами. Некогда член команды № 8 расслабился и, оповестив всех о том, что опасности нет, присел на корточки, вглядываясь в лицо розоволосой. — Что с ней? — Сай был сильно испуган за подругу. Она никогда не видел девушку в таком состоянии. — Думаю, я догадываюсь, — Хатаке нахмурился, окидывая взглядом девушку. Сакура их не замечала. Какаши, сказав для всеобщего блага все же усыпить девушку, так как было неизвестно, что в таком состоянии могло произойти с ними и с самой Сакурой, принял решение возвращаться в их убежище. Киба стоял напротив Гаары и докладывал об увиденном. Какаши, Канкуро и Сай лишь подтверждали то, в каком ужасном состоянии они нашли Харуно. Причину данного поведения они не знали, что предшествовало этому, они не видели. — У меня есть одно предположение, — у Хатаке сжималось сердце. Он никогда не видел Сакуру такой. — И какое же? — Гаара оторвал взгляд от спящей девушки. — На ней печать запечатывания души. И она дала трещину. Я видел такое однажды, когда был капитаном Анбу. Это было секретное задание. Рассказать не могу, я давал присягу. Однако, чтобы точно убедиться в этом, нам нужны ниндзя из клана Яманака. Собаку кивнул и попросил Конохамару, стоявшего рядом, найти кого-нибудь из данного клана. Внук третьего Хокаге рванул из комнаты. Ему очень сильно хотелось помочь всем тем, кто нуждался в этом. А нуждался весь мир. — Они догадались! — У них все получится. — Главное, чтобы сделали все правильно. Через день Конохамару вернулся в компании двух братьев-близнецов и их кузины: Иносукэ, Иношинори и Инорин Яманака. После смерти Иноичи, их лидера, и его дочери Ино, клан Яманака был вынужден прятаться в лесной глуши. Конохамару с трудом нашел их новое укрытие. Лишь эти трое из оставшихся шиноби согласились помочь восстанию и осмотреть Сакуру Харуно. Остальные же требовали казни. Причем желательно прилюдно. Близнецы, объединив усилия, вдвоем внедрились в разум бывшей ученицы Цунаде, их кузина следила за тем, чтобы все шло по плану. Через какое-то количество времени Иносукэ и Иношинори вернули сознание в свои тела и подтвердили теорию Какаши. — Вы сможете разрушить печать? Гаара почувствовал облегчение. Хоть он и не был близок с Сакурой, он чувствовал в ней родную душу. — Мы даже втроем не сможет, — Инорин помотала головой, ухаживая за обессиленными близнецами, — на душу этой девушки наложили две мощнейшие печати. Мы не в силах разрушить даже одну. — И что нам делать? — Единственный выход — это отнести ее к нам в укрытие. Общими усилиями членов клана Яманака получится высвободить Сакуру Харуно, — откашливая кровь, произнес Иносукэ. Гаара вопросительно посмотрел на Конохамару. Тот в свою очередь обреченно покачал головой. Собаку выдохнул. — Мне сказали, что ваши люди требуют ее публичной казни. Как они согласятся помочь нам? — Сейчас идет борьба за лидерство клана. Судя по всему, мой брат станет следующим лидером. — Иношинори добродушно улыбнулся, поднимаясь с холодного пола, — Если вы окажете поддержку нам, мы окажем поддержку вам. Бывший джинчуурики прищурился. Эти ребята здорово продумали свой план. С такими мозгами они смогли бы добиться хороших высот. — По рукам, — Гаара ухмыльнулся, — если вы додумались до такого способа встать во главе своего клана, то вам не безразлична судьба ваших людей. — Отлично. Тогда завтра можно выдвигаться. Нам нужно отдохнуть. — Как думаешь, они согласятся? — Надеюсь. А Вы как думаете, Какаши-сенсей? Мужчина с трудом улыбнулся. Его давно так не называли ребята его команды № 7. — Не согласятся они — найдем другой способ.***
В этот день восстание достигло точки отсчета. Теперь появилась возможность остановить бессмысленный геноцид. Лишь бы только Сакура Харуно пришла в себя.