Педант и выскочка

      Проснулся Сокджин оттого, что горячая ладонь Намджуна, за ночь переползшая с талии на плечо, покинула своё место. Тихонько хлопнула дверь в комнату, и Ким остался в полном одиночестве, пытаясь собраться с мыслями. Вот только анализировать собственные ощущения оказалось очень страшно. Сокджин не был готов к таким переменам и сделал единственное, что могло вернуть ему стабильность: позвонил Джереми. Благо стационарный телефон в доме четы О`Доверти имелся, а новый лекционный день ещё не начался.        — Сокджин, боже, как я рад тебя слышать! Ты ведь обещал приехать ещё вчера. Я боялся, что с тобой что-то случилось.        — Прости, так и есть. Это был худший день в моей жизни. Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти.        — Надеюсь, сегодня тебе ничего не помешает приехать. Я очень жду встречи. К тому же нам есть что отпраздновать. Вчера мне позвонили из совета дома, и… угадай, что?        — Что? — Сокджин аж привстал со стула от нетерпения.        — Квартира наша!        — Ты серьёзно? Не шутишь? Это же просто прекрасно! — Ким был воодушевлён, и внезапно возникшие после вчерашнего вечера и ночи чувства к Намджуну тут же забылись.        — Тогда до встречи. Мне пора бежать, извини. Надеюсь, скоро увидимся.        — Я тоже надеюсь, — улыбнулся Сокджин и, положив трубку, прикрыл глаза.       Всё складывается как нельзя лучше. Да, пусть Ким и не верил в провидение, судьбу и прочее, но сейчас ему словно указали: твоя жизнь идёт в верном направлении. Они получили квартиру в очень престижном месте, куда допускаются только избранные. И… не это ли лучше всего доказывает, что упорный труд способен подарить истинное счастье?       Сокджин вскочил на ноги, заметил Намджуна на кухне и отправился туда.        — Доброе утро! — поприветствовал он парня и, увидев на столе поднос с завтраком, уточнил: — Это мне.        — Да, если хочешь, — пожал плечами Намджун, зашнуровывая ботинки и не поднимая взгляд.       Ким нахмурился, чувствуя, что настроение у парня какое-то уж больно мрачное, но не успел ничего спросить — на кухню зашел мистер О`Доверти.       — Как спаслось? Бока не отлежали?        — Всё в порядке, спасибо, — вежливо поблагодарил Сокджин.        — Какие планы, детки?        — Лично я еду в Дублин, — пояснил Ким, но увидев нахмуренные брови смотрителя станции, насторожился.        — Не к добру это, ехать в воскресенье в Дублин.        — Пожалуй, я опущу эти суеверия, — пожал плечами Сокджин. — Не верю в них.        — А в расписание поездов веришь? — лукаво спросил мистер О`Доверти и пояснил: — В воскресенье поезда не ходят.        — Как? — опешил Ким, игнорируя смешок Намджуна. — Совсем?        — Как есть, — подтвердил смотритель.        — Но… но разве, разве… — Сокджин отчаянно пытался найти выход. Ну не может же это продолжаться вечно. — Мистер О`Доверти, а у вас есть машина?        — Конечно, мальчик мой.        — Поверьте, мне очень-очень нужно в Дублин. — Ким шагнул ближе, аккуратно сжимая плечи мужчины. — Вы не могли бы за вознаграждение отвезти меня туда? Пожалуйста.        — Прости, но нет. И дело-то не в деньгах. Просто машина у Айлин. Обедня, покупки на неделю. Вернётся она только ночью.       — Но почему? — Сокджин никак не мог понять этого. На черепахе, что ли, эта почтенная чета за покупками ездит.        — Так он страсть как далеко, Дублин-то, — пояснил смотритель.       Повисла неловкая тишина, нарушаемая только Намджуном, похрустывающим яблоком. Ким был готов прибить этого раздражающего выскочку на месте. Раздавить медленно, со вкусом, нафаршировать этими самыми яблоками, как гуся.       «И как я мог ночью только жела…» — подумал было Сокджин, но тут же оборвал себя, разворачиваясь и направляясь в их комнату.       Быстро собрав чемодан, он тепло попрощался с мистером О`Доверти, проигнорировал виновато мнущегося на пороге Намджуна и гордо пошагал по дороге к мосту. Уже миновав его, он услышал деликатное покашливание за спиной и тихое: «Вокзал в другой стороне».       Сокджин резко затормозил, развернулся и двинулся в обратном направлении. Внутри всё клокотало от злости и раздражения. Почему в этой чёртовой стране всё вечно идет наперекосяк? Что может быть проще — добраться до города? Но здесь это превратилось в какой-то выматывающий квест. Ким просто хотел уже оказаться в Дублине, поговорить с Джереми и покинуть Ирландию. Улететь подальше от этих холмов, дорог, размеренности и… от Намджуна.       Они благополучно достигли небольшого городка: Сокджин всё так же вышагивал впереди, а Намджун — за ним, отставая на несколько шагов и насвистывая весёлую песенку, чем неимоверно бесил. Это было ненормально — чувства, что этот человек будил в нём, и завершение путешествия виделось Сокджину спасением. Он не наделает глупостей, о которых в последствии пожалеет. Не разрушит свою стабильную жизнь ради… ради наглого выскочки.       Зелёная изгородь сменилась каменными насыпями, и небольшие домики вдоль забора неимоверно обрадовали Сокджина. Возможно, им не придётся искать вокзал, кто-нибудь из местных мог бы любезно согласиться отвезти их в Дублин за плату. Но погода, ставшая персональным проклятьем Кима в этом путешествии, и тут вмешалась в его чётко выстроенные планы.       Вначале он думал, что Намджун совершенно подлым образом кидает в него камушки за каким-то чёртом. Но Сокджин не успел возмутиться такому ребячеству, как за какую-то минуту просто пасмурное небо потяжелело и обрушило на них поток мелкого града. Ким выругался, прикрывая голову сумкой, и, подталкиваемый сзади хохочущим Намджуном, побежал вперед.        — Сюда, сюда!       Намджун потянул его в сторону, где на одном из домиков болталась вывеска бара, а на подъездной части стояла куча классических мотоциклов. Они влетели в тёплое помещение, не сдерживая улыбок, и замерли, увидев, что прервали свадебную церемонию.       С десяток мужчин и женщин в чёрных кожаных штанах и косухах чинно сидели на стульчиках перед импровизированным алтарём. Одежда жениха и невесты отличалась от всех присутствующих только наличием белой фаты и классического белого пиджака, надетого поверх неизменной косухи. Сокджин прикрыл рот рукой, чтобы не дай бог не хихикнуть, и стушевался под осуждающим взглядом пастыря.        — Дети мои, вы хотите назвать причины, по которым эти двое детей божьих не могут вступить в брак?       Ким нервно сглотнул, почувствовав на себе недобрые взгляды, но Намджун шагнул вперёд, закрывая его собой, и радостно воскликнул:        — Никак нет, отче. Эти замечательные люди точно ведают, что творят.       Зал взорвался одобрительными возгласами, а Сокджин перевёл дух, присаживаясь на свободный стул.       Церемония благополучно продолжилась, а один из гостей, узнав, что именно привело их в бар, пригласил остаться.        — Мы бы с удовольствием, но мне срочно нужно в Дублин, — шёпотом ответил Сокджин.        — Так отче может вас отвезти рано утром до Нейса. Он живёт там. А оттуда на автобусе, мигом доедете до Дублина.       Ким с сомнением посмотрел на Намджуна, не зная, как поступить. С одной стороны, он вновь потеряет целый день и приедет в город как раз двадцать девятого числа. Но с другой, не факт, что в городе им вызовутся помочь, а святой отец уж точно не подведёт.        — Хорошо, мы останемся, спасибо за приглашение, — улыбнулся Сокджин, и рокер кивнул.        — Чем больше людей — тем веселее.        — Ты уверен? — склонился к нему Намджун, и Ким не смог скрыть дрожь от внезапной интимной близости. — Мы могли бы спокойно дойти до городка пешком. Всего-то четыре часа, и вот она, автобусная остановка.        — Спятил? — зашипел Сокджин. — Я, конечно, очень хочу попасть в Дублин, но эта вечная резкая смена погоды и твои косяки вымотали мне все нервы. К тому же… эти туфли страшно натирают. Идею подготовить всё к… к двадцать девятому я уже похоронил, так что если приеду в город завтра, роли это не сыграет.       Намджун пожал плечами, и на секунду Киму показалось, что тот расстроен его словами. Он тут же запретил себе развивать эту мысль и перевёл взгляд на подходящую к концу церемонию бракосочетания.       Когда священник сказал финальные слова, молодые поцеловались под одобрительный гул всего бара и покинули его, направившись на берег озера. Сокджин и Намджун поехали вместе со священником в его небольшом фургончике и оказались в самом эпицентре совершенно нестандартной свадьбы. Вместо классических столиков и небольшой концертной площадки на земле уже были расстелены пледы с закусками и одноразовыми приборами. Свои мотоциклы байкеры поставили вокруг, беря место банкета в кольцо. В центре был установлен небольшой постамент, куда каждый желающий взбирался и поздравлял молодых. Все свистели, кричали, пели песни, чем смущали и одновременно радовали Сокджина. Он привык к правильным, консервативным, даже в чём-то чопорным свадьбам, где всё старались сделать роскошно и дорого, куда приглашали кучу гостей, больше половины из которых даже не были знакомы с молодожёнами. Здесь же пара купалась во всеобщей любви, искренних тостах, совершенно не обращая внимания на формальности.       Наблюдая за молодыми, Ким далеко не сразу заметил, что рядом сидящий Намджун необычайно мрачен и раздражён. Вот только во взгляде плескалась непонятная тоска.        — Ты словно на похоронах. Можно выключить на секундочку свою вредность и порадоваться? — попытался немного разрядить обстановку Сокджин. — Смотри, тут так красиво, и эта пара… Они так влюблены и счастливы.       Намджун тяжело вздохнул и, отхлебнув пива, ответил:       — Ненавижу свадьбы.        — О, я понял, тебя раздражает, когда люди любят друг друга. Это поэтому ты вечно цепляешься ко мне и Джереми?       Намджун театрально вскинул брови и хмыкнул, не собираясь отвечать на выпад Кима. Это распалило его, разозлило, захотелось вывести на настоящие эмоции выскочку.        — В тебе столько злобы и предрассудков. Конечно, тебе не понять. Ты же женат и помолвлен никогда не был.        — Вообще-то был, — ответил Намджун, наблюдая, как новоиспечённая жена встает с пледа и произносит свою пламенную речь для супруга, — один раз.       Сокджин застыл. Ему стало неуютно от тона Намджуна. Руки дрогнули в иррациональном желании развернуть к себе этого мужчину и обнять, но он только смотрел, как мрачнеет его лицо, как во взгляде появляется боль. Ким силился что-то сказать, но язык просто прирос к нёбу. Он молча наблюдал, как Намджун отставил кружку в сторону и поднялся, уходя подальше от торжества, к воде. Сокджин не сразу решился пойти за ним, а потом нашёл его на поваленном дереве, следящим за невысокими волнами озера. Одинокого, среди бескрайних просторов.       — Почему ты ушёл?        — Там слишком жарко, — пожал плечами Намджун, кидая мелкую гальку в воду.        — Хочешь поговорить? — Сокджин понимал, что ведёт себя бестактно, но ему было очень важно узнать, что скрывается за этим вечно раздражающим поведением.        — Послушай, мистер Ким Сокджин, — взгляд Намджуна стал острым, как заточенный нож, — это не твоя любимая Америка. Это Ирландия. И вот тебе мой совет: ешь, пей, веселись, наслаждайся красотами края и закрой свой рот.        — Я просто хотел помочь!       — Правда? Помочь? — зло усмехнулся Намджун. — И это мне говорит человек, прилетевший сюда по совершенно идиотской причине: сделать предложение своему парню двадцать девятого февраля! Ты доверил самое важное событие в своей жизни какой-то примете. При этом утверждая, что не веришь ни в судьбу, ни в предназначение. Да у тебя такая каша в голове, что нет, спасибо, я справлюсь без вашего американского величества.        — У меня в голове не каша! — зашипел Сокджин. — Да, не верю, но я решил, что это будет красиво… романтично… да, романтично! И вообще, имею право, чёртов выскочка.       Ким был готов начистить рожу этому болвану, но просто развернулся и ушёл к гостям. Его благородный порыв растоптали, опустив до уровня обычного любопытства. Он избегал Намджуна до самого вечера и, лишь немного остыв, понял, как сглупил. Они ведь были другу никем, случайными знакомыми, вечно рычащими друг на друга. То, что за последний день отношения между ними потеплели, не давало ему права лезть Намджуну в душу. Сокджин понимал это. И его взбесили не столько слова парня, сколько таящаяся в них правда и пропасть, по разные стороны которой они стояли. Ким не понимал себя, впервые не знал, что происходит. Это знакомство длилось всего несколько дней, так откуда у него возникали мысли задержаться здесь, продлить эти мгновения? В Дублине его ждал жених, а он находился на чужой свадьбе и психовал оттого, что его оттолкнул Намджун.       «Возвращай мозги на место», — повторял Сокджин про себя, и когда на поляну опустилась ночь, ему удалось окончательно успокоиться.       Гости разожгли по периметру фонарики, расчистили место для танцев и включили музыку. Ким ожидал чего-то тяжёлого, рвущего барабанные перепонки, но, на удивление, из динамиков полились традиционные ирландские напевы.        — Несмотря на их вызывающий вид, на свадьбах все предпочитают веселиться под классическую музыку, — раздался рядом голос Намджуна, и Сокджин вздрогнул.       Парень выглядел немного виноватым, но не таким бледным, как накануне, и Ким просто кивнул, улыбаясь. Это их последний вечер вместе, и ему очень не хотелось оставлять о себе плохое впечатление.        — Может, выпьем? — Но Сокджин не успел прикоснуться к бокалу, как заиграла новая мелодия.        — Может, лучше потанцуем? — лукаво предложил Намджун и, схватив за руку опешившего Кима, потащил на танцпол, не слушая возражений.        — Но я не танцую такие танцы. Я вообще не танцую, — пытался втолковать он, но его развернули, поставили в круг и взяли за руку.        — Расслабься ты уже. Это же праздник, — рассмеялся Намджун, сверкая ямочками на щеках. — Просто повторяй за ними. Будет весело.       Сокджин очень в этом сомневался, но пытаясь поспеть за движениями остальных, постепенно втянулся, поймал ритм и через пару песен почувствовал себя чуть ли не звездой танцпола.       А потом бессовестно напился.       Намджун отыскал его с бутылкой какого-то крепкого пойла у самой кромки воды, разговаривающего с камнями. Как добрёл сюда — Сокджин не помнил, как не помнил и то, где взял бутылку и почему он рассказывает основы дизайна камням. Ему было хорошо и грустно одновременно. Вокруг всё такое красивое, и Сокджин такой красивый, но почему-то безбожно пьяный. И этот выскочка, который ему уже всю душу вынул и никак не хочет возвращать обратно, толкётся рядом и улыбается, засранец.        — Ты разве не должен везти меня, ик, в Дублин? — спросил он у Намджуна, пьяно похихикивая.        — Я к вашим услугам, мистер американец.        — У-у-у-у, злюка, — возмутился Сокджин и, пошатываясь, встал. — Знаешь, Моо-о-он, знаешь? Ты, ты чу-у-удовище, мда. О, не-е-ет, ты Монстр, хе-хе-хе. Ты был прав.        — Да?        — Ага, — покивал Сокджин, цепляясь пальцами за рубашку Намджуна, чтобы не упасть. — И я, ик, те-е-рпеть тебя не могу.        — Серьёзно? — весело отозвался Намджун, не позволяя себе дотрагиваться до Кима, а вот тому этого очень бы хотелось.        — Да! Не могу… терпеть. — Сокджин опустил взгляд на полные губы напротив и шагнул ещё ближе. — Но я тебя раскусил! Ты… ты рычишь и кусаешься, грозно и страшно, но это, это просто бо-о-ольшая ширма. Ты прячешься за неё. Прячешь боль. Да, у тебя всё болит. Внутри. Потому что в сердце сидит противная заноза и ноет, ноет.       Он шагнул ещё ближе, просто впечатываясь в тело Намджуна, и, чуть приподнявшись, выдохнул ему в самые губы:        — И мне так хочется её вытащить.       Кто преодолел эти несколько миллиметров — Ким не уловил. Почувствовав на губах такие тёплые, мягкие губы Намджуна, он охнул, впуская чужой язык в свой рот, и застонал от охватившей его дрожи. Это был запретный плод, но как же он был сладок. Ему стало мало, чертовски, катастрофически, Сокджин цеплялся за ткань, вытягивался в струнку, чтобы притереться ещё сильнее, ни миллиметра между ними не оставив.       И когда его сильно замутило, только успел отстраниться, чтобы тут же вырвать всё съеденное и выпитое за день. Намджун рассмеялся, поддерживая пьяное тело, и молча гладил по спине, пока желудок Сокджина скручивало от спазмов.        — Боги, за какие грехи ты послал мне этого невозможного американца?!        — Эй, — забормотал Ким, — не за грехи, определенно за заслуги, да.        — Всё-всё, иди сюда. Держись.       Намджун перекинул его руку через плечо и повёл не держащегося на ногах Сокджина к фургончику святого отца.       Ким уже не слышал, как пастырь заводил мотор, как они ещё до рассвета покинули свадебное торжество. Он плавал где-то в той реальности, где поцелуй с Намджуном всё длился и длился, и это не было чем-то неправильным. Там не было чувства вины, ощущения, что эта встреча за несколько дней просто взяла и пошатнула что-то в его душе. Пришла мысль, что вернуться к первоначальному состоянию для него будет намного сложнее.