Мы стали единым целым

***

— Малыш? Питер, несколько раз с силой зажмурившись, помотал головой, прежде чем снова решился посмотреть в сторону обеспокоенного голоса. Так, ладно, ничего такого, ничего… — Что-то случилось, Пит? — повторил с нажимом мужчина, подойдя еще ближе, чтобы обдать бледного как полотно Паркера жаром своего тела. Едва взглянув на сильное тело, четко очерченные кубики пресса и притягивающие внимание соски, парень тут же спрятал лицо руками и тихо захныкал, ощущая, как горят щеки. Боже ты мой, сейчас он и вправду потеряет сознание от этого великолепия, особенно если учесть как усилился запах мускуса и как Тони словно окружили лучи солнца, делая мифический образ Тони Старка в голове Паркера еще более похожим на Бога. Господи, спасите Питера, а то он сейчас просто заплачет от счастья. — Да я в-в порядке, мистер Старк! — нервно засмеялся он, тем не менее, продолжая прятать лицо и дышать с еле слышным хрипом. Когда горячая ладонь коснулась его лба, аккуратно откидывая назад чуть влажные от жары мешающие прядки, парень только чудом сдержал позорный писк и не отшатнулся назад (хотя не факт, что наоборот не подался бы ближе в поисках прикосновений и ласки). — Может, тебе стоит пока посидеть где-нибудь в теньке? — все еще обеспокоенно спросил мужчина, внимательно разглядывая алые щеки и безостановочно что-то шепчущие, чуть пострескавшиеся губы. Тем не менее, Питер не переставал прятать взгляд, все время опасаясь вновь увидеть это совершенство и все-таки упасть в обморок от переизбытка чувств. А мистер Старк словно бы специально не убирал руку и едва не касался голой грудью (О Боже мой!) его тела! Знаете, в этот момент Питер уже надумывал начать читать очередную придуманную им самим молитву (что-то вроде: простите меня все, я сейчас просто взорвусь и накинусь на него, как изголодавшийся демон, спасите меня, О Боги, я сошел с ума от любви). — Или мне стоит отменить все и… Голос Железного Человека звучал немного расстроенно, но все же больше всего в нем было ни с чем несравнимого беспокойства — Питер, едва расслышав его и поняв весь смысл слов, мгновенно выпрямился как струнка, отчего ладонь мужчины сама собой отстранилась от неожиданности, а затем выпалил: — Я буду купаться с вами, с-сэр! — не дал закончить мужчине Человек-Паук, после, вздохнув, с небывалой решительностью, на несколько долгих секунд задержать взгляд на Тони (не забываем, что его торс был оголен, но Питер у нас герой и со всеми чувствами справляется). Мужчина, удивленно подняв брови, даже не успел элементарно задать вопрос, как парень, самому себе с уверенностью кивнув, нагнулся и начал снимать с себя штаны, после проделав то же самое и с футболкой, в рекордные сроки остался лишь в плавках темно-синего цвета. Стараясь ни о чем не думать, Питер, зажмурившись, стартанул прямо с места в сторону воды. В разгоряченное лицо дул не менее горячий ветер, сердце стучало как сумасшедшее от одной мысли, что он сейчас бежит в одних плавках и что мистеру Старку прекрасно видно все его тело. И, о боже, будет видно даже когда он полностью зайдет в воду. Хорошо, что Паркер так и не почувствовал на себе взгляда потемневших карих глаз, внимательно рассматривающих стремительно отдаляющиеся аппетитные и наверняка приятные на ощупь округлости, которые выгодно подчеркивались этими чертовыми плавками. Тони сглотнул неожиданно вязкую слюну, не отрываясь широко распахнутыми глазами от идеального изгиба поясницы, по которой так хотелось бы провести кончиками пальцев и прочертить невидимые линии. В ответ на столь чудесное зрелище (которое внезапно споткнулось на ровном месте и с писком упало в воду, ну кто бы сомневался), не только потяжелело в паху, но и сердце забилось с такой скоростью, с какой не билось никогда и ни для кого. Тони до сих пор не может понять, как кто-то столь грациозный и уверенный в битве в образе героя, может быть настолько неловким в повседневной жизни. Это его Питер — такой...самый лучший, самый светлый, что Старк не смеет оторвать глаз от этого солнечного мальчика с его же генами. Это его сын — такой единственный и такой родной, что Тони до сих пор не понимает, как столь долгое время был абсолютно слеп. Как он вообще посмел не быть всегда рядом? С самого рождения, рядом со своим ребенком. «Ты не воспитал его, как сделала это Мэй. Но ты полюбил его так, как не будет любить никто», — пронеслось в голове, на что мужчина на миг прикрыл глаза и вздохнул, пытаясь отогнать до сих пор гложущие его мысли о греховности тех отношений, что складываются между ним и Питером. Пусть хотя бы сегодня им обоим будет на это плевать. Пусть в этот день они забудут обо всем, что их тревожит, чтобы насладиться друг другом. Все люди имеют право любить, какими бы странными и противоестественными не были бы их отношения. Отныне и навсегда, Тони Старк ни за что не позволит, чтобы самую крепкую связь с его малышом хоть кто-то разрушил. Если потребуется, ради Питера он обрубит все связи с внешним миром — подделает свою смерть, закроет Старк Индастриз и будет общаться только лишь с самыми близкими людьми; исчезнет со всех радаров вместе с ребенком, как только появится даже малейшая угроза того, что кто-то прознает об их запретной связи. Все. Ради Питера Говарда Старка, Тони сделает абсолютно все. Потому что, если об их связи станет известно всему миру, произойдет что-то совершенно катастрофическое, что невозможно будет контролировать абсолютно никак. Но пока ребенок с ним здесь и сейчас, можно закинуть эти тревожные мысли и вопросы куда-нибудь глубоко на некоторое время. Ради Питера. Ради него. — Пит, ты там как? — не удержался от счастливого смеха миллиардер, уже стоя на берегу, уперев руки в бока, с нежностью следя за тем, как подросток отплевывается от воды и смешно щурится от яркого солнца. В этот момент желание обнять его собственное маленькое чудо, зацеловать все лицо, не обходя вниманием круглые щечки с милыми веснушками, и одарить своего ребенка любыми подарками и благами, было очень и очень сильным. — Я в н-норме, — продолжая отплевываться от воды и, кажется, песка, пролепетал он, упав с плеском на задницу, чтобы поднять наконец голову и поперхнуться от увиденного. Во рту мгновенно скопилась слюна от этого прекрасного зрелища. Прямо перед его лицом находился божественный пресс и та самая дорожка волос, уходящая вниз. В памяти всплыл момент с мистером Старком, прижатым к столу, и им самим, делающим такие грязные и вместе с тем самые лучшие вещи в мире, что даже сейчас от этого лицо пылало. Ух, ладно, надо поскорее отогнать все, потому что друг в штанах очень хочет встать и начать просить прикосновений мужчины. — Эй? Ты там заснул что ли, ребенок? — нагнувшись и оперевшись руками об колени, спросил миллиардер, внимательно разглядывая ушедшего куда-то в себя сына. На миг прикрыв глаза, Питер внезапно по-ребячески широко улыбнулся, чтобы затем резко зачерпнуть в ладони воды и бросить ее прямо в лицо опешившего Тони. Тот даже не успел попросту отплеваться, чтобы хотя бы вернуть нормальное зрение, как проворные руки схватили его под колени и потянули вниз. — Пора искупаться, хватит стоять на месте, мистер Старк! У вас там еще суставы не скрипят от старости? — счастливо и громко засмеявшись, Питер начал отходить от берега, с легкостью продолжая удерживать миллиардера за предплечья, уводя все дальше в воду, который как-то слишком спокойно принял тот факт, что его затягивают все дальше и дальше на глубину без спроса. А Тони, хитро улыбнувшись куда-то за плечо мальчишки, и вовсе решил воспользоваться случаем — когда уровень воды поднялся до груди, он резко подхватил опешившего от такого напора Питера за бедра, заставив того от неожиданности уцепиться всеми конечностями как коала за мистера Старка, уткнувшись мокрым носом тому куда-то в ключицы. Сердце от такой близости забилось как сумасшедшее, комочек пару раз радостно что-то пропищал, ведь в таком положении, прижавшись грудью к чужой груди, Паркер как никогда ощущал всем своим существом ответное сердцебиение, столь же быстрое, как и у него самого. А еще из-за обострившихся паучьих чувств он кожей ощущал все неровности шрама, оставшегося от дугового реактора, на которые ранее не обращал внимания, однако сейчас не делать этого он не мог. В голове на секунду промелькнула мысль о всей той боли, которую мужчина чувствовал из-за этого самого реактора. Все-таки Железный Человек самый крутой и самый лучший! — Не думаю, что старик смог бы сейчас удерживать тебя столько времени, малыш, — с нежностью поцеловав его в висок, Старк зашел еще дальше в воду, из-за чего Питер случайно отцепился, но тут же опомнился. Не желая терять драгоценный контакт тел, он вновь обвил Тони руками, скрестив их за спиной и упершись макушкой в подбородок миллиардера. Теплая вода приятно обмывала их, вызывая легкие мурашки; пальцы ног постоянно зарывались в песчаное дно, поджимаясь от наслаждения родным телом; а губы то и дело неловко касались бьющейся на шее жилки, постоянно опасаясь, что их маневр заметят. — Тогда почему же вы сейчас меня отпустили? — пробубнил он куда-то, потираясь кончиком носа о любимое тело, чтобы затем принюхаться и еще сильнее вдохнуть запах солнца и мускуса, лишь едва не заскулив. Надо же, а ведь Тони пах намного сильнее и прекраснее огромного горячего шара над головой, что грел их лучами, заставляя постоянно щуриться и прятать лицо куда-то под шею, дабы спрятаться от яркого света (Питер, конечно, не знал, чем может пахнуть солнце, но почему-то был уверен, что если бы оно все-таки пахло, его запах не сравнился бы с запахом Тони и на одну миллионную). — Ты же сам вполне неплохо висишь на мне, ребенок. Хотя, знаешь… — в ответ хмыкнул тот, чтобы совершенно внезапно снова подхватить парня, на этот раз под задницу, заставив того выпустить весь воздух и покраснеть от того, что сейчас он утыкался пахом прямо в чужой крепкий живот. — Если ты так хочешь, то можем и побыть в таком положении некоторое время. Я хотел, конечно, поплавать, но дело твое, Пит. Вновь хмыкнув, Железный Человек, быстро поцеловав его в шею, пару раз провел широкими ладонями по ягодицам, словно нарочно на несколько секунд сжал их до сладостных мурашек, чтобы после, когда Паркер совсем ошалеет от всего этого, слегка ущипнуть его в том же месте — надо ли сказать, что друг в штанах моментально встал по стойке смирно? — Я плавать! — мгновенно подскочив, Питер только чудом не завалился на спину, издав какой-то странный звук (что-то среднее между тихим стоном и мышиным писком) и отплыв от мужчины спиной вперед как можно дальше. Дыхание, конечно же, сбилось, от чего ему пришлось хватать ртом воздух, как рыбе на суше; возбуждение стало больно натираться о плавки; а сильное тело недалеко от него, отнюдь не отгоняло мгновенно появившиеся картинки сексуального характера. — Малыш, только не заплывай далеко, хорошо? — как ни в чем ни бывало попросил Тони, опускаясь в воду еще ниже, чтобы начать плыть в сторону подростка, который аж икнул от неожиданности, под водой прикрывая позорный стояк. — Может, тебе помочь? И подмигнул. Ему, Питеру, явно прекрасно понимая, почему тот так резко отпрыгнул и из-за чего сейчас выглядит как вареный рак. Почему сейчас усиленно пытается отогнать самые разные образы в голове, представляя вместо них что-нибудь ужасное и противное. Например, Флэша в женском белье и в лифчике, танцующего в пьяном бреду под какую-нибудь попсовую музыку на учительском столе. Питера тут же неслабо передернуло, а член потихоньку начал опадать. Кажется, помогает! — Спасибо, но нет! — едва не перешел на ультразвук в ответ он, к сожалению, упустив тот момент, когда к нему подплыл миллиардер. Как будто Паркеру было мало снова ощутить рядом горячее и мокрое от воды тело. И, явно для того, чтобы окончательно его добить, мужчина игриво, прикладывая немного сил, потер кулаком его макушку, вырвав из Питера недовольное шипение. — Ой, да ладно, что ты стесняешься? Чего я там не видел? — продолжая свою пытку, засмеялся прямо в ухо мужчина, свободной рукой обвив его шею и притянув спиной к груди. — Ну мистер Старк! — возмущенно воскликнул Питер, всеми силами стараясь не замечать, что мужчина как бы случайно практически прижимается пахом к его заду. — Хочешь открою тебе секрет, Пит? — заговорческим тоном начал Тони, наклонившись над подростком, который моментально прекратил вырываться и навострил уши, застыв. — По правде говоря, голенького тебя я видел еще в день, когда ты родился. Знаешь, какой ты был хорошенький? Не давая Питеру даже опомниться, тот с нежной улыбкой продолжил: — Реденькая копна мягких волос на голове, невинные карие глаза, смотрящие на меня с искренним детским интересом. Ты у нас был самым умным мальчиком. Настоящий мини-Старк, — когда Тони еще и взял его за щеки, потянув их в разные стороны, парень покраснел, как маков цвет, инстинктивно схватившись одной рукой за плечо мужчины, как будто готов был упасть. — Эти мягкие щечки до сих пор все так же прекрасны. В доказательства своим словам Тони расцеловал обе щеки несколько раз, с нежностью рассмеявшись и уткнувшись губами в висок, чтобы обвить обеими руками свое яростно краснеющее чудо. Сердце забилось в ответ на чужое тепло точно так же, как и в тот день. Питер Говард Старк родился рано утром. В день, когда на небе не было ни облачка — Тони тогда, заснув за столом с отверткой в руках, был разбужен телефонным звонком (даже после всего, в ее телефоне все еще был записан его номер). Знакомый голос холодно сказал лишь несколько слов, самых важных слов, от которых у мужчины, не подозревающем о подобном, затряслись руки и сердце застучало как бешеное. Она сказала, что все девять месяцев носила в себе его сына. Она сказала, что Тони может приехать и посмотреть на младенца. Тест на ДНК не требовался, потому что где-то внутри он все-все давно знал. Она запретила ему приближаться к своему ребенку после этого, как будто не видела ту крепкую связь отца и сына, что была создана, едва он взял малыша на руки и прижал того к себе — так близко, что изнутри, не сдерживаемые ничем, вырывались счастье, нежность и любовь. Тони Старк никогда не понимал, что двигало этой женщиной — той, которую он когда-то любил — но почему-то ответить что-либо на это мужчина не мог. Не смел, прекрасно зная, что произойдет, если Старк возьмется за воспитание малыша — Говард был тому ярким подтверждением. Тони со своим бесконечным количеством грехов и пристрастием к алкоголю — тоже. Старки всегда умели лишь разрушать и губить, даже если порождали на свет что-то столь невинное и прекрасное, как его новорожденный сын. Миллиардер свято верил, что держа своего ребенка далеко от себя и семьи Старков, обеспечит ему счастливую жизнь и светлое будущее. Как оказалось, гены нельзя скрыть абсолютно ничем. А ведь Мэри говорила ему, клялась, что Старк все уничтожит, как будто забыла, что ее сын тоже является частью той семьи… Да. Мэри кричала с ненавистью тогда, но не сейчас. — Ой? Что это я сейчас слышу? У нас здесь кто-то смеется и не говорит, что его так сильно рассмешило? Может, поделишься со своим стариком? — взъерошив кудряшки на затылке и с нежностью проследив за тем, как подросток мгновенно застыл от ласки, спросил Железный Человек, до этого никак не реагирующий на то, что подросток неловко хихикает себе под нос. Ну, или точнее, куда-то в шею мужчины. Держать Питера сейчас и в тот самый день — это словно одно и то же. Пускай малыш давным-давно перестал умещаться на руках, пускай это чудо боготворит его образ героя и любит той самой любовью из сказок — эту связь, построенную в один миг, все равно никто и никогда не разрушит. Не посмеет. Он не позволит. Никогда. Ни за что. — Я просто представил ваше выражение лица, если я сейчас сделаю… вот так!  — не давая мужчине опомниться, Питер с громким смехом, используя паучьи силы, подпрыгнул и повалил мужчину в воду. К слову, после того, как мистер Старк, придя в себя, резко целует опешившего парня, последний так и не узнает, как в тот момент выглядело лицо мужчины. Они лежали прямо на воде возле берега — Тони на спине, а Питер, растекшись, как лужица, головой на груди миллиардера — до того момента, пока у парня громко не заурчал живот.

***

— Пит, я тут кока-колы холодной принес. Не желаешь? — раздался приятный голос на всю гостиную, стоило Тони появиться на пороге. — Я-я… — почему-то растерялся в ответ Паркер, отрываясь от телевизора и застыв в нелепой позе, держа в руках пульт. Честно сказать, со стороны он выглядел как олень перед фарами машины — так широко были распахнуты в полном непонимании его глаза, так отчего-то заметался комочек в груди. — О, Звездные Войны смотришь? — ни капли не удивился мужчина, подойдя к дивану и плюхнувшись на него, чтобы поставить на небольшой столик две металлических банки с напитком, от которых исходил холодный пар. — Какой это круг? Одиннадцатый? — Четырнадцатый, — как в прострации ответил Паркер и весь вытянулся, как струна, стоило горячей руке обвить его плечи и прижать ближе к другому телу. Питер неловко кашлянул, так и не привыкнув, что Тони поменялся с ним местами и стал самым главным инициатором касаний. Кстати, он до сих пор так и не может понять, почему краснеет, как юная девица, от столь невинных прикосновений, в то время как при поцелуях ведет себя куда увереннее и взрослее. Да даже когда он делал минет родному отцу такого не было! — Настоящий фанат, что сказать, — все-таки удивленно выдохнул тот и закинул ногу на ногу, расслабившись и быстро чмокнув подростка в макушку. Последний только и успел перед этим протянуть руку и взять кока-колу, чтобы при поцелуе случайно с силой сжать банку и оставить на ней неслабую вмятину. — Кстати говоря, ожидай в ближайшие дни, что у тебя на пороге окажется сюрприз. Твой друг и ты ведь любите Лего, не так ли? Пора бы вам пособирать еще не поступившую в продажу модель Звезды Смерти. Старки мы или кто? Позовешь Неда сюда — он же уже вернулся, не так ли? — поиграете во что-нибудь на приставке, разберетесь с инструкцией, послушаете эту вашу дурацкую музыку. Что там еще делают подростки? — Мистер Старк… — ошарашенно пролепетал он, оторвавшись от экрана, чтобы с восторгом и огромным неверием посмотреть на спокойно попивающего колу мужчину. — Она… Она… Мне?.. Боже мой! В этот момент Питер просто не смог удержать все скопившиеся за долгое время чувства, тем более, что комочек внутри от всего этого не дал бы поблагодарить лишь словами — с громким счастливым восклицанием Паркер резко припадает к любимым губам, моментально седлая бедра миллиардера и прикусывая слегка нижнюю губу. Рука зарывается в чужие мягкие волосы, в то время как другая ложится на грудь, прямо над бешено бьющимся сердцем. Он тут же стонет, чувствуя, как чужая ладонь ложится на его поясницу и притягивает еще ближе к мужчине, оставляя фантомные ожоги. Спасибо-спасибо-спасибо. Боже мой, Тони, как же я люблю, как сильно, как невыносимо, как прекрасно, тебя-тебя-тебя. Я всех уничтожу. Всех, кто встанет на пути у наших отношений. Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй, умоляю, я не смогу без тебя, я погибну без тебя, ты слышишь?  — проносится как молитва в голове, когда чужие пальцы начинают оттягивать волосы на затылке, а бородка приятно колоть щеки. У Тони нет времени на удивление и ступор, потому что как только эти чертовы губы накрыли его, все барьеры и преграды слетели будто по щелчку пальцев. Старк тихо рычит и касается чужого загривка, углубляя поцелуй и находя почти сразу же юркий язычок. На дыхание не хватает времени. На слова не хватает сил. Ты самый важный человек для меня, малыш. Ты мое личное солнце, ты мой яркий свет, важный-важный-важный и единственный, самый родной и лишь мой. Я никогда не посмею оставить тебя, я погибну за тебя, я уничтожу ради тебя. Я люблю тебя.  — от всего железного сердца, с этими мыслями, готовыми сорваться с языка. Вдох на двоих и ласковый, мелодичный смех. Тони, тяжело дыша, прислоняется горячим лбом к чужому, обхватив обеими руками родное лицо и с нежностью погладив большим пальцем щеку в веснушках. Питер поднимает глаза и смотрит прямо в глаза напротив, не моргая и не отрываясь. Губы шепчут что-то важное, растягиваются в радостной улыбке и уже готовы снова прикоснуться к чужим губам. — Тони? — как шелест травы раздается полный шока и неверия женский голос. Они застывают на месте. Я уничтожу за тебя — твердые и решительные слова появляются в мыслях у Тони и Питера одновременно, ведомые лишь одним — ведомые любовью.

***