***
Для Питера чужой женский голос прозвучал — особенно в такой момент — как что-то безумно неожиданное и страшное. Сердце в один миг сбилось с нормального ритма вместе с дыханием, а сам Паркер и вовсе вдруг осознал себя стоящим и закрывающим мистера Старка от чужого шокированного взгляда какой-то незнакомой женщины. Подросток был белее снега, в его глазах читались решительность и страх, но он все-таки в каком-то защитном жесте не отходил от странно тихого мужчины. Заметили. Об их запретной кровной связи — между отцом и сыном — узнали. Боже, узнали. Комочек в груди, до этого счастливо метавшийся из стороны в сторону благодаря чувствам, благодаря бесконечно любимому запаху, утих, как хищник перед атакой, готовый ради своего счастья сотворить все, что угодно. Сердце продолжало биться в пугающем ожидании, пока пульс больно бил по вискам, а пальцы неконтролируемо дрожали даже тогда, когда он сжимал руки в кулаки до побеления в костяшках. В карих омутах горел безумный страх потерять самого дорогого. Мистера Старка заберут от Питера. Господи, его Тони заберут, обрубят все связи, не дадут даже говорить, не… Сбежать. Им нужно сбежать. Просто необходимо убежать. Как можно дальше. Далеко-далеко, куда-нибудь на необитаемый остров, главное, вместе с мистером Старком. Да, Питер, слышишь? Нужно как можно быстрее, давай же, не стой столбом, Человек-Паук, прошу тебя… — Тони, что вы сейчас… — судорожно начала неизвестная и сделала пару шагов в их сторону, от чего парень уже собирался, если потребуется, в один миг исчезнуть из здания с мистером Старком на руках, как тяжелая и горячая ладонь неожиданно легла на его напрягшееся плечо. Питер не успел даже понять, как его самого завели за сильную спину, пока он отдаленно пытался осознать, почему перед глазами плывет, щеки отчего-то мокрые, а на губах привкус соли. — Пеппер, что ты здесь делаешь? — в отличие от него, Тони сразу же взял себя в руки, не отрывая глаз от бледной, как призрак, женщины. Паркер, практически полностью скрытый за мужчиной, ощутил себя защищенным, несмотря на далеко не стабильное состояние — стучащее как сумасшедшее сердце, сбившееся дыхание… Это была очень и очень маленькая часть того, что парень в данный момент чувствовал. Что хочет не чувствовать, не смотреть на шокированную незнакомку, Господи, ну почему? Все ведь было так хорошо. Так спокойно и хорошо рядом с Тони, с которым Питер был живым, самым настоящим. Впервые за все время после раскрытия тайны, рядом с мистером Старком исчезали все мысли об их слишком близких кровных отношениях, что были и являются запретными. Паркер больше не хотел даже мельком в голове представлять, что в его жилах течет кровь Железного Человека, что половина ДНК принадлежит известному миллиардеру, и что для него Энтони Старк — биологический отец. Человек, благодаря которому Мэри Фицпатрик, пустой образ матери в сознании Питера, забеременела и явила на свет ошибку. Да, Питер Старк — самая настоящая ошибка, влюбившаяся в родного родителя. Но парень рад быть этой ошибкой с невинным комочком чувств под ребрами. Рад быть наследником Энтони Эдварда Старка и огромной компании Старк Индастриз, даже если абсолютно об этом не думает. Рад быть сыном. Быть Питером. Быть частицей Тони. — Что… — судорожно вздохнула стоящая перед ними Пеппер, бросая полные непонимания и неверия взгляды то на мужчину, то на мальчишку, стоящего позади него. — Боже мой… Мистер Старк, не уходите. Пожалуйста. Прошу вас, я не хотел, чтобы так вышло. Боже, как же не хотел. — Тони… — одними солеными от слез губами прошептал подросток и с огромной нуждой, с боязнью схватился за крепкую мозолистую ладонь. Миллиардер заметно вздрогнул при касании, однако уверенно сжал чужую руку в ответ, расслышав позади себя тихий всхлип. Сглотнув вязкую слюну и судорожно вдохнув, парень ощутил, как без остановки дрожала своя же ладонь даже когда ее сжимали со всей осторожностью, со всей защитой и уверенностью. Питер ведь не виноват, верно? Питер точно-точно не первый, кто поцеловал мистера Старка на глазах у женщины, которая точно знает, что их связь является запретной, их связь отца и сына — грязная. — Тони, прошу тебя, скажи мне, что я сейчас все просто не так поняла, — Вирджиния сделала шаг вперед, не обращая внимание на то, как Железный Человек словно вытянулся еще выше в жесте защиты, а подросток позади него и вовсе начал бросать на нее панические взгляды, в какой-то момент сжав свободную руку на плече мужчины. — Господи, да, должно быть, усталость на мне так сказалась. Верно, по-другому быть не может, просто не… — Ты поняла все абсолютно правильно, Пеппер, — четко ответил тот, заставив женщину от неожиданности услышанного подавиться воздухом и замереть на месте, широко распахнув глаза. — Я не стану тебе врать. Достаточно лжи и тайн. Я… Мы… Резко помотав головой и глубоко вздохнув, он выпустил хриплый, чуть нервный смешок и вдруг: — Блять, — впервые за долгое время выругался миллиардер, отпустив руку замершего от услышанного Паркера, чтобы начать с силой тереть до красноты свое лицо. Когда Тони глубоко вздохнул в полную грудь и поднял голову, смотря на женщину перед ним без капли сомнений, у всех в этой комнате сердце пропустило удар. — Ты увидела то, что не должна была увидеть, Пепс. И очень и очень надеюсь, что больше об этом никто не узнает, потому что… — Тони, ты хотя бы слышишь самого себя? Это твой сын! — в миг взорвалась та и покраснела от гнева, а затем прикрыла рот ладонью, распахнув глаза во внезапном осознании. — Это твой сын, а ты его целовал… Господи, Питер еще совсем ребенок, как ты мог… Ты что, используешь его? Когда она резко выпрямилась и посмотрела на Паркера так, будто собиралась, если потребуется, оторвать его от Железного Человека, парень все-все понял. Все намерения этой женщины, что увидела их самую главную тайну и прямо сейчас собиралась произнести и сделать что-то, что стопроцентно будет больно. Все пришедшее осознание и внезапный материнский инстинкт, словно Вирджиния видела в мужчине опасность, будто все ее построенное за многие годы доверие пошатнулось. Питер видел. И Питер не станет просто так молчать. — Не смейте… — холодным голосом сказал он, вновь очутившись перед мистером Старком, подойдя ближе к удивленной Пеппер, — говорить так о Тони. Такие грязные слова. Можете говорить обо мне все, что угодно, но даже не смейте больше произносить что-то подобное в отношении мистера Старка. Он ни в чем не виноват! Это я!.. Я — тот, кто во всем виноват! — Питер, что ты такое говоришь? — мужчина схватил его за предплечье и развернул себе к лицом, внимательно разглядывая мокрые щеки, все еще поблескивающие от слез карие омуты и нервно поджатые губы. Решительный взгляд и полная уверенность в своих словах буквально ударили миллиардера под дых. — Правду, — не моргая, ответил тот механически, инстинктивно прильнув к своему счастью и не услышав громкий выдох женщины. — Вы же недавно сказали, что больше не будете врать. Я тоже не буду врать. Все-таки во мне ваша кровь, да? Сын идет по стопам своего отца. Мистер Старк, а ведь верно… Господи, а вдруг это я использую вас? Вдруг это я сам!.. В какой-то миг Паркер осознал, что начинает бормотать почти бессвязно, молча плача и смотря на Тони с такими чувствами, что даже Поттс, не видящая последних в глазах парня, смогла расслышать в голосе невиданную боль. Смогла расслышать и поверить, что, возможно, слова Тони могут оказаться правдой. Все чувства Железного Человека к своему сыну могут быть настоящими. Потому что Вирджиния прекрасно помнит, как увидела в глазах своего босса любовь, которую нельзя описать словами, и на целую секунду подумала, что мужчина влюбился. Пока Железный Человек не сказал напрямую, что думал над тем, что подарить своему сыну, она была твердо уверена, что у Тони появилась та самая любовь. Пеппер не могла не видеть, как и Тони, и Питер защищали друг друга, словно это она была опасностью. Той, кто может раскрыть их секрет всему миру и тогда…тогда опасностью станут все. Господи, неужели Тони и Питер на самом деле любят друг друга той самой любовью? — Питер! В какой-то момент Питер понял, что почему-то буквально начинает задыхаться, терять самого — где вверх, а где низ? — и цепляться за широкие плечи с таким отчаянием, как будто не понимал, что у него всего лишь начинается паническая атака. Да. Всего лишь, Паркер-Старк, ты сам себя слышишь? А Тони? А Тони, который прямо сейчас держит его почти на руках, пытается дозваться и смотрит с огромной обеспокоенностью — страхом — тоже слышит? — Малыш, дыши, ну же! — как сквозь вату доносится до него бесконечно дорогой голос. Парень через силу делает глубокий, судорожный вдох и поднимает полные слез глаза, чтобы увидеть перед собой знакомые карие омуты, морщинки в уголках, что-то говорящие ему самые любимые губы, которые он недавно целовал и ощущал колющуюся бородку. Чтобы увидеть своего Тони и упасть, Боже, пожалуйста-пожалуйста. Тони, мистер Старк… Папа. Питер громко всхлипывает и запрыгивает на мужчину, обвивая всеми конечностями и начиная рыдать навзрыд, где-то отдаленно ощущая, как мистер Старк едва успевает подхватить его под бедра. Он как потерявшийся котенок тыкается мокрым носом в любимую шею, шумно вдыхает этот солнечный запах, цепляется одной рукой за одежду до треска ткани, пока губы успокаивающе касаются такой же мокрой щеки. — Тихо-тихо, малыш, — Тони осторожно садится на диван вместе со своим ребенком на коленях, бесконечно шепча что-то теплое и поглаживая упругие кудряшки. — Все хорошо, Пит. С тобой все хорошо. Никто больше ничего не узнает, понимаешь? Если ты этого не захочешь, наша тайна останется тайной. Пеппер никому не скажет. Чувствуя успокаивающие слова прямо в ухо, прикосновения рук то к спине, то к волосам, ощущение крепких колен под собой и запах Тони — Боже, запах — он может наконец успокоиться. Может положить голову на плечо, спрятать лицо в шею и так глубоко вдохнуть усилившийся именно здесь запах, что комочек в груди, до этого беспокойно мечущийся из стороны в сторону, замер от умиротворения. Счастья. Любви. — Я никому не дам тебя в обиду, ребенок. Тони аккуратно берет обеими руками любимое лицо и со всей нежностью целует своего карапуза в висок, прикрывая глаза и выдыхая. Вирджиния, стоящая недалеко от них и все это время молчавшая, может лишь медленно опуститься в кресло и прижать руку ко лбу.***
— Тони… — вздохнула Вирджиния, не отрывая глаз от вида своего босса и его сына, который совсем недавно заснул на его коленях, положив голову на плечо. — Его тетя знает?.. Мужчина бросает на нее взгляд, который она сразу же понимает. — Знает ли, что я люблю ее племянника не как отец сына? — немного холодно переспрашивает тот не слишком громко, прекрасно понимая, что на нем тихо спит его сын, недавно перенесший паническую атаку. — Ты это имела в виду? Пеппер с силой трет переносицу. — В голове не укладывается… Как вообще это произошло? — так же тихо спрашивает она. — Тони, я тоже человек и могу… теперь поняла, что все и вправду серьезно, но… — А как, по-твоему, происходит любовь? — хмурясь, все еще холодно произносит тот, так и не простив женщину, что своим внезапным появлением вторглась в личную жизнь его и Питера. Что сказала такие слова и что из-за нее у его малыша произошла паническая атака. — Никто не знает об этом. Кроме, разумеется, теперь тебя. — Ты ведь знаешь, что когда-нибудь либо ты, либо Питер можете совершенно случайно самостоятельно раскрыть эту тайну? — она замирает. — И тогда никто не сможет вам помочь. Тони аккуратно, немного задумчиво пропускает между пальцами кудряшки, ощущая всем собой, как опускается и поднимается грудь его сына. Теплые губы слегка касаются его шеи, как и горячее родное дыхание. Питер винит во всем самого себя. Слышишь, Старк? Помнишь свой страх быть рядом с сыном, дорогой отец? — Я не просто так зовусь Железным Человеком, Вирджиния. Я действительно полюбил всем сердцем своего родного ребенка.***