Позвони мне, я буду ждать...

－ Так, смотрите. У нас крайне неудобные номера по два человека. Даня будет жить со своей мамой. － Я буду с Крис. Ты же не против? － крикнул Олег. － Она не против, против я. Ты с Лукашевым будешь. Мало ли что ты там сделаешь с девочкой. Я себе больше, чем тебе доверяю. Она живёт со мной. Это не обсуждается. Вот тут Кристине перестала нравится поездка. Она его избегает уже второй месяц, а он будет жить с ней в одной комнате. Уже хорошо, что на разных кроватях. Первые три дня в Питере прошли спокойно. Днём они ходили на олимпиаду, вечером она в компании трёх друзей ходила гулять. Всем стало весело на четвертый день прибывания в отеле. Максим, уже два месяца как Дмитриевич, в хорошем настроении с пяти утра просидел на балконе в холле отеля. Осталось ещё два дня, и он вернётся из серого Питера в Москву. Он уже скучал по Серёже, тот обещал какую-то тусу замутить в честь его возвращения из поездки. Он сидел в наушниках и параллельно читал какой-то не особо интересный детектив. Его прервал бегающий из номера в номер Терновой. － Терновой, блять, не носись. － Максим Дмитриевич, Кристине плохо там в номере. － Я вышел из номера два часа назад. Что могло произойти? － Она там вообще загнулась. У вас есть таблетки от живота? － Максим встал и направился к ним в номер. － Что на этот раз, Кошелева? Ты случайно там, не беременна? － Блять, Максим Дмитриевич, лучше таблетку принесите, а не стебите! － сказал Терновой. － Эй, кто материться разрешал? Лукашев, тащи воду, － Олег встал и ушёл к себе в номер, а Никита, который сидел в ванной рядом с Кристиной, убежал за водой. － И что ты сделала с собой? Нет, не так. Что мне сейчас делать с тобой? － Оставить умирать в номере. － Ой, Кошелева, я серьёзно. Что стало с тобой, отличница? Где тебя так угораздило? － Мы с парнями вчера ночью за шавухами ходили, － Максим громко заржал. － И твой детский желудок не выдержал? － Кристина закатила глаза. «Детский» － так про неё сказал человек, который ещё недавно признавался ей в любви, клялся, что навсегда с ней, называл своей любимой и единственной «девушкой». Да, конечно, верь после этого людям. － Я не привыкла к такой еде, и что-то там ещё не так было, и вот сейчас я обнимаюсь с унитазом, － Крис так хотелось добавить «а не с вами», но решила придержать слова у себя в голове. К ним забежал Никита с бутылкой минералки и протянул её Кристине. － Спасибо. － Выздоравливай, － он похлопал её по плечу. － Никита, передай Терновому, что вы сегодня пойдёте на олимпиаду с мамой Бурцева, она вас отведёт и заберёт. Я с этой останусь. － Вообще-то у меня есть имя! － Максим даже не обратил на неё внимания, взглядом проводил Лукашева за дверь и прыгнул к себе на кровать. － Таблетки тебе найду. Ты их выпьешь, а потом спать ляжешь, от тебя проблем много слишком, － Кристине стало очень обидно, что он так с ней разговаривает и вообще относится ещё хуже, чем к Терновому. И ещё эта атмосфера серого города на нервы капала. Нет, сама атмосфера ей нравилась. Днём она чувствовала СВОБОДУ. А ночью хотелось сбежать от него, от его общества максимально далеко. Крис легла к себе на кровать и заплакала. Её это так всё достало. Грёбаная олимпиада, грёбаная математика и грёбаный Максим Дмитриевич. Какого хрена она согласилась ехать на эту олимпиаду? Макс, увидев её плачущей, понял, что слишком грубо обходился с ней в последнее время. Закрыл дверь, проводил мальчиков до выхода в холле и вернулся в номер. Тихо подошёл к ней, нежно положив руку девушке на спину. － Малышка, ты плачешь? － она проигнорировала его. Не хотела ни слушать, ни видеть, а от его присутствия в комнате было максимально некомфортно. Он подошёл почти вплотную, стянул одеяло с головы и улыбнулся ей. － Свалите, пожалуйста. Не трогайте меня. － Таблетку дать? － Нет, спасибо. － Может водички? － Не надо. － Вкусняшку? － Ну свалите уже, пожалуйста. － Тебя поцеловать? － Да! － она сама от себя не ожидала, испугалась, но выражение лица не изменилось. Оно осталось таким же напряжённым и серьёзным. Он был вмайке и спортивных штанах, такой домашний. Последний раз такого Максима она видела в конце августа, до того, как их пути разошлись. Максим подошёл к кровати Кристины, завернул девушку в одеяло, поднял на руки и сел вместе с ней на кресло. － И чего? Долго от меня бегала? Два месяца! А правды так и не узнала… － она вырвалась из его рук. － Нет, спасибо, знаете, я передумала, не надо ничего, － Крис вскочила и отбежала закутанная к окну. － Ну, малышка, не начинай, － он подошёл к ней сзади, обнял крепко и уткнулся носом в каре. Ей было настолько плохо от всего происходящего, да и самочувствие оставляло желать лучшего, а тут ещё он со своими разговорами о том, что так старательно забывалось неделями. Она скинула с себя его руки: － Максим Дмитриевич, учителя с ученицами так себя не ведут. － Это мне кто говорит? － Это вам говорит ваша ученица. Пожалуйста, не приставайте ко мне. Мне ещё нет 18, не забывайте. － Да блять, Кошелева, ты всё ещё моя девушка, мы с тобой не расставались. － Вы так думаете? А я с вами и не встречалась даже. Это было просто так. Как вы тогда сказали? «Минутная слабость»? Вот, именно это и происходило за те неполных три дня. － Ты всё ещё обижаешься на меня? － Я не хочу с вами обсуждать то, что у меня было с Анисимовым Максимом. Это в любом случае в прошлом. Я его не люблю и не хочу ничего менять. － Сама себе веришь? Ты убивалась там после нашей недовстречи в кафе. Тебя Нази с Трущёвым из этого дерьма вытаскивали. Я тебе хотел помочь, но ты не подпускала меня к себе. Я тебя люблю и просто хочу, чтобы ты это знала. Молчит. Не знает что ему ответить. － Всё? Вы всё сказали? А теперь я попрошу тишины, потому что хочу лечь спать. Благодарю за понимание, － она легла в кровать и снова заплакала, изредка всхлипывая. И только когда он ушёл в ванную умыться, заревела в голос. Он резко вернулся в комнату. － Кристиночка, тихо. Всё хорошо, не плачь, пожалуйста, － он подбежал к ней, размотал, посадил к себе на колени и обнял крепко. － Максим, я тебя очень-очень люблю. Прости меня, пожалуйста. Я должна была с тобой поговорить и выслушать, а не вот это всё делать, － она положила свою ладошку ему на щёку, а второй обняла за шею. － Всё, перестань плакать. Я с тобой, мы разберемся со всем этим. Успокойся, пожалуйста. Я тогда сидел за столом со своей сестрой, братом и его женой. Если я сидел с ними и разговаривал, это не значит, что я тебе изменяю. Вот сяду с Трущёвым поговорить, и что? И ничего. Эх ты, моя девочка-истеричка, － он поднял её, как маленького ребенка, носил по комнате на ручках, пытаясь успокоить. Гладил по спине, целовал, и только через полчаса она заснула. Максим сдвинул кровати, закрыл двери и лёг с ней. Зарылся носом в её волосы, крепко прижимая к себе. Снова его девочка с каре.