Когда мы станем совсем большими, Ты вряд-ли вспомнишь моё имя… А сколько раз я буду ещё любить, Как в последний раз?
－ Конечно, после того что случилось, ничего и не бывает, и просто быть не… － А я тебя люблю, — Крис аккуратно кладёт голову ему на плечо, и слеза катится ему на футболку.Проснёмся завтра уже другими, Но это море твое отныне. Однажды я утону в нём, Как и в глубине твоих синих глаз
А он молчит, спугнуть боиться, лишнее что-то сказать, кладёт свою голову сверху, тяжело выдыхает ей в волосы, надеется, что можно вернуть всё. Думают об одном. Такие мысли отрезвляют сильно. И вот они вдвоём, среди пьяных тел танцуют.Твои глаза сияют и не капли не юлят, Мы снова пьяные, танцуем последний медляк. Собраны сумки, аэропорт, последний взгляд. Мы стоим напротив, нас провожает закат
Конец песни. Слёзы. Истерика. Накрыло девочку. Вырвалась из его рук, убежала в туалет и заперлась там. Он за ней.Закат нас проважал, Я смущённо молчал, Ты стояла напротив, в платье скромном, Я такую тебя навсегда запомнил
Стоит под дверью. Не решается ничего сделать. Стоит и слушает. Всхлипы, плач, теперь что-то полетело в стену, вероятно телефон с ними двумя улыбающимися на заставке. Прибегает Нази. Макс просит её зайти к ней, сам боится. － Крис, открой, — Назима громко стучит в дверь, — это я. － Нази, оставь меня, пожалуйста. Сейчас вообще не до разговоров, — дрожащий голос её выдал. Плач усилился. － Макс, смотри: сейчас либо сам заходишь к ней, либо придётся идти к отцу Олега за ключами. Последний вариант ты точно не захочешь выполнять, поэтому давай сам. Мне она не откроет. Удачи. Ещё пару минут стоял под дверью и собирал стальные яйца в кулак, чтобы постучаться. Решился. － Крис, давай открывай. Хватит там сидеть. Выходи уже. － Свали, и без тебя плохо. － Ты же не знаешь зачем я сюда пришёл, верно? Может быть откроешь? Стоял под дверью пару минут, чтобы решиться постучать к ней, позвал негромко. А она грубо развернула его обратно. Оставался последний шанс: － Ты же не знаешь зачем я сюда пришёл, верно? Может быть откроешь? — хриплым голосом. Замок в двери тихо проворачивается. Удивительно, своей лучшей подруге не открыла, а ему открыла. Быстро забегает и замок снова проворачивает, чтобы никто точно не открыл. Достаточно странно было бы увидеть учителя, который успокаивает свою ученицу на вечеринке. Опускается на пуфик рядом с раковиной и Кристину на колени садит. Прижимает к себе крепко, обнимает. Защитит он её от всего и от всех. Целует, гладит по волосам, успокоить пытается. Вздох каждый её ловит, смотрит на неё и понимает, что один дальше не сможет идти, не справится без неё. － Всё, Крис, не надо. Мы придумаем что-нибудь. Я тоже без тебя уже не смогу, — плач тише не становится. Утыкается носом ему в шею. Слёзы капали ему на футболку, образовывая мокрое пятно. — Малыш, я тебя сильно люблю. Всё будет хорошо. Никакая Майер и Видякина ничего не смогут изменить. Обещаю, — он аккуратно вытер рукавом с её щек соленые капли. － Хватит сидеть в туалете, пойдём отсюда. Поздно слишком, может ко мне? — она едва различимо кивнула. Свобода уже собирался вставать, но его остановила Кристина: － Максим, я тебя тоже очень люблю, — шепчет ему в губы почти. Между ними остаётся всё меньше и меньше расстояния и они соединяются. Поцелуй, который нужен был обоим, как воздух, успокаивает обоих, в привычную жизнь возвращает. Они снова вместе, к анисимовской машине идут, взявшись за руки. — Можно тебя спросить? — Спрашивай. — Это было легко? — она вопросительно смотрит на него. — Что легко? — Уходить. Говорить снова, что любишь меня, а потом просто оставлять, будто ничего не было, и я была ничем. — Крис, перестань. Так надо было для нас обоих. Но это тогда, сейчас нам надо вместе, — он обнял её и поцеловал в макушку, — мне тоже было плохо, поэтому я хочу вернуть всё. Мы по отдельности не сможем, понимаешь? Я всегда буду рядом с тобой, пока ты мне это будешь позволять. — Всегда. — Что? — Ты всегда будешь рядом, я так сказала, — она обвила его шею и поцеловала в губы. Максим проснулся от волос Кошелевой, которые уже лезли ему в лицо. Он заправил выбившиеся пряди за уши и улыбнулся. На улице лил дождь. Капли, ударяясь об окно, стекали вниз, ветки от ветра стучали в окно. На груди лежала Кристина. Она во сне улыбалась. Он поцеловал её в лоб и посмотрел в окно. Тоже улыбнулся. Погода отвратительная на редкость, а ему нравится. Тепло и хорошо. Потому что она рядом. Она не уйдёт, точно. — На часах половина шестого. Чего тебе не спится? — она смотрит на него сонными глазами. — Спи, малая, ещё рано. Я тоже сплю, — он поправляет одеяло на ней, прижимает к себе и утыкается носом в макушку. Засыпая, понимает, что так и выглядит счастье. Штиль наступил в море Владивостокском. Свобода обрёл то, что так долго искал: постоянство, тишину и любовь…