I'm hungry, weary, but I cannot lay me down The rain comes, dreary But there's no shelter I have found It will be a long time till I find my abode Here I am, on man's road America - Man's road
По загородной пустой дороге штата Пенсильвания медленно катился пикап. Машина была покрыта толстым слоем грязи, бока в глубоких царапинах, передний бампер помят. Какое-то время она ехала прямо, потом начала снижать скорость, пока не остановилась совсем. Бетани потянулась к ключу зажигания. Пол-оборота, машина оживает, двигатель воет, затем тарахтит, пикап дергается пару раз и глохнет. — Нет, нет, нет... — бормочет она и вновь поворачивает ключ. Ничего не выходит. Что-то внутри механизма гудит, но двигатель не заводится. Красная лампочка, что мигала несколько часов, намекает на причину — бензин на нуле. Машина остановилась окончательно, замерла на пустой трассе и стала бесполезной грудой металла. Бетани сжала руль крепче и прислонилась к нему лбом. Пластик горячий от солнца. Осознание приходит внезапно и вызывает сдавленный всхлип. Она здесь умрет. Всё. Это конец. Хватит цепляться за жизнь, пора стать ходячим куском мёртвой плоти, присоединиться к другим, тем, кто погиб, но, вопреки закону мироздания, продолжает бесцельно бродить по земле. Прятки со смертью окончены — она одна и нет никого, кто бы смог защитить. И так пережила всех, с кем довелось провести последний год, волей случая оставаясь в стороне, когда зомби прорывали ограждения и вламывались в жилище. По глупости надеялась, что раз выжила пару раз, то выживет и теперь. Но нет, удача закончилась. Теперь её черед. Никакая она не особенная, а просто слабая, беспомощная женщина. Бетани так надеялась встретить других выживших. Может, те бы приняли, если бы она показала, что может быть полезной, что не будет просто объедать запасы, что может трудиться и сделает всё, что от неё захотят. Но за два дня не встретился никто: пустые заправки, пустые придорожные магазины, пустая трасса. Съезжать с главной дороги она не решалась, машина могла заехать в непроходимую глушь и застрять без бензина, а так, на шоссе, везде заправки. И да, какое-то время везло, бензин находился без усилий. А потом заправки встречались всё реже, да и те были либо взорванными, либо кишащими зомби. Бак опустошался с пугающей скоростью, машина была прожорливой. В итоге она осталась без бензина, а из воды только маленькая бутылка. Лбом она сильнее вжалась в руль. Глаза защипало. Что теперь делать... Оставаться в машине нельзя. Палящее солнце нагревает кабину. Воздух, который до этого охлаждал кондиционер, становится всё горячее. Может остаться и ждать на трассе? Если повезёт, кто-нибудь проедет мимо и подберет. Другие выжившие, кроме её погибшей группы, точно существуют. Их просто не может не быть. Однако за два дня ей не встретились ни одни живые. Только безобразные лица мертвецов проплывали за окном. Они кружили около заправки с таким необходимым топливом, брели по обочине дороги и кидались под колёса машины, выглядывали из тени леса, шаткой походкой проходили мимо, когда Бетани вжималась от их завываний в спинку заднего сидения, стараясь вздремнуть пару часов. Прожив последние четыре месяца на ферме, она нечасто встречала зомби и не подозревала, насколько много их за её пределами. Но они везде. По пути посчастливилось найти пару заправок и магазинов, где их не было. Но везение закончилось, бак пустой. Что делать? Нужно выйти из машины и попытаться найти новую, с полным баком. Может, повезёт, и она набредет на место, где можно будет раздобыть воду. Может, её даже не съедят. Она оторвала голову от руля и посмотрела в покосившееся зеркало заднего вида. В отражении с неприязнью узнавала себя — серые опухшие глаза, грязные разводы на щеке, затравленный взгляд. Девушка в зеркале выглядит жалко. Бетани заправила иссушенные пряди светлых волос за ухо и затянула растрепавшийся хвост. Руки обессиленно упали на колени. — Соберись, — попыталась сказать твёрдо отражению. Голос сломался под конец. Хватит медлить и оттягивать момент. Просто выйди из машины и иди. Это не должно быть так сложно и пугающе. Но было. Здесь, под толстым слоем металла, пластика и стекла, она была в безопасности. Монстры не тронут. Если откроет дверь, то останется без защиты, один на один с внешним жестоким миром. Но нужно идти, оставаться нельзя. Бетани глубоко вздохнула и, последний раз взглянув, как у девушки в отражении блестят от слез глаза и трясутся губы, открыла дверь. Она набросила сверху толстовку, проверила, что пистолет на месте в кармане и выудила из бардачка последнюю бутылку воды. С заднего сидения вытащила небольшой рюкзак, закинула на плечи и сунула в боковой карман воду. Вот и всё. Теперь в путь. Солнце нещадно палило. На небе ни облака, и уже через десять минут спина взмокла так, что хотелось сбросить верхний слой одежды. Но в кармане пистолет — последняя надежда на защиту, класть его больше некуда. Пусть всего одна обойма, но оружие приятно оттягивало край расстегнутой толстовки. Хвойные деревья подступали к шоссе вплотную, и, казалось, за каждым из них стоит живой мертвец и смотрит на неё немигающим взглядом. Бетани опасливо поглядывала по сторонам и прислушивалась к малейшему шороху. Казалось, никого не было. Ни живых, ни мертвых. Иногда она вздрагивала от треска, исходившего из глубины леса, но шаг не замедляла и продолжала двигаться по дороге. Хоть в лесу наверняка было прохладнее, чем шагать по плавящемуся асфальту под прямыми лучами солнца, она ни за что туда не сунется. Здесь, на относительно открытом пространстве, есть хотя бы шанс, что она первая заметит зомби и успеет среагировать. В лесу же может сама случайно на них наткнуться. Нестерпимо хотелось пить, вода убывала с пугающей скоростью, а дорога не менялась. Засунув руки в карманы, сжимая в руке пистолет, она двигалась вперёд. Вскоре лес стал не таким густым, и вдалеке начали виднеться крыши домов. Значит, скоро будет город, а там машины и вода. Она ускорила шаг. И вот, показалось первое строение, и Бетани вздохнула с надеждой. Магазин для садоводов, а рядом парковка и пара машин. Но радость была недолгой — ни в одной машине ключей не было, а насос для забора грунтовой воды, что нашелся за магазином, не работал. Бетани допила последние несколько глотков из бутылки. Оставалось надеяться, что ей повезет дальше. Пока зомби видно не было. Она уже подходила к следующему строению, ещё одному магазину, когда увидела, что внутри среди стеллажей застыли несколько фигур. Они едва шевелились. Издали их можно было принять за манекены, но стоны, что они издавали, нельзя было перепутать ни с чем. Бетани прокралась мимо, стараясь обойти магазин как можно дальше. На дороге стали чаще появляться машины. Она проверяла одну за одной, но большинство было закрыто. Разбивать стекло побоялась — на шум могли сбежаться зомби. В тех машинах, что удавалось открыть, ключи отсутствовали. Она смотрела всюду, где могла предположить, куда водитель мог положить запасные. Но ни в бардачках, ни под козырьком над передними сидениями ничего не было. Приходилось раздосадованно идти к следующей, надеясь, что повезет. Бетани обходила автобус, когда внезапно раздался скрежет. Она в испуге обернулась и с ужасом увидела, как несколько мертвецов вывалились из открытой двери. Они стонали, цеплялись друг за друга, и медленно направлялись к ней. Их челюсти клацали, а ноги заплетались. Стало трудно дышать. Не в силах сдвинуться с места, она наблюдала, как мертвецы приближаются. Обезображенные лица искажали человеческие черты, безжизненный взгляд приковывал к месту. В голове билась мысль, что нужно бежать, двигаться, сделать хоть шаг, чтобы скрыться от надвигающейся опасности. Один из зомби зарычал и перешёл на бег. Бетани отмерла. Она развернулась и сорвалась с места. Хотелось кричать, но в горле стоял ком. Позади слышались рычание и топот. Оборачиваться было страшно, и она неслась вперёд по асфальтовой дороге, стараясь не упасть. Вскоре от бега стало перехватывать дыхание. Всё, это конец. Её сейчас догонят и разорвут на части. Она бежала вглубь, к центру небольшого города, надеясь, что сможет скрыться за дверью одного из домов. Но это было ошибкой. Зомби везде. Они выбирались из окон, вставали с дороги, выглядывали из-за ограждений. Их головы повернуты к ней. Сначала просто смотрят, оценивая, еда она для них или нет, а потом отмирают и движутся к ней. От бега болел живот, и она обхватила бок. Рука нащупала твёрдый металл. Пистолет. Точно. Она вынула его из кармана и направила в сторону приближающегося сбоку зомби. Громкий выстрел. Из-за отдачи оружие чуть не вылетело из руки. Пуля прошла, даже не задев. Выстрел, и ещё. Всё мимо. В отчаянии Бетани вскрикнула и, как могла, ускорила бег. Пистолет мешал размахивать руками. Она сунула бесполезный кусок металла обратно в карман. Нет, пистолет не был бесполезным, это она была беспомощна даже с ним. Если упадёт, то зомби её разорвут. Но и шанса от них оторваться у Бетани нет. Сил почти не осталось. Мертвецы были быстрыми. Очень. Вдруг, за рёвом толпы она услышала шум приближающегося транспорта. Гул нарастал. Из-за домов показался огромный зеленый грузовик с прицепленным сзади фургоном. Он двигался к перекрестку, огибая встреченные на дороге машины. Люди. Там выжившие! Они могут спасти. Из последних сил она заорала: — Стойте! Бежать и кричать сложно, лёгкие и так нещадно жгло. Она отчаянно замахала руками, чтобы её заметили. — Помогите! Вот она, её надежда, её спасение в последний момент. Она не была верующей, хоть и ходила в церковь в детстве, но в этот самый миг действительно поверила в Бога. Но вот, грузовик миновал перекрёсток, проехал мимо и двинулся дальше. Он не останавливался и не замедлял скорость. Чудес не бывает. Кто-то на небе решил её подразнить ложной надеждой на спасение, а потом бросить на растерзание голодным монстрам. — Нет, — отчаянно всхлипнула она. Бетани продолжала переставлять ноги, которые с каждым шагом тряслись всё сильнее и могли в любой момент подогнуться от перенапряжения. Грузовик, её последняя надежда, продолжал двигаться к горизонту, всё сильнее отдаляясь. В глазах стало мутно, лёгкие горели. Теперь можно остановиться, хватит убегать. Она, не отрываясь, смотрела в сторону зелёного пятна... которое стало увеличиваться. Гул мотора и пыхтение двигателя приближались. Бетани в ошеломлении и со вновь возникшей надеждой смотрела, как приближается грузовик. Сломя голову она понеслась навстречу. За ней вернулись. Ей помогут, спасут. Она выживет. Не умрёт. Грузовик замедлил ход и остановился в нескольких десятках метров. Тяжелая металлическая дверь отъехала в сторону. Бетани из последних сил рванула ко входу. Всё, что хотелось, это оказаться внутри. Было всё равно, если там будут бандиты. Главное — это люди, не монстры, что хотят сожрать. Она поравнялась с открывшимся проемом и остановилась, тяжело дыша. Грузовик невероятно огромный. Чтобы забраться внутрь, нужно подняться на высокую ступеньку. Она схватила поручень и хотела было подтянуться наверх, когда почувствовала, что над ней кто-то навис. Бетани подняла взгляд и застыла. То, что появилось из грузовика, человеком не было.***
Рафаэль лениво валялся на матрасе. Они ехали несколько часов без остановок. Он пытался вздремнуть, но и так всё, что делал в последнее время — это постоянно спал. По всей видимости, организму сна больше не требовалось, и заснуть не получалось. Пришла мысль почитать журнал, ведь на последней остановке он раздобыл пару интересных, например последний выпуск "Dirt bike". Реально последний. Новых никто и никогда не выпустит, теперь остаётся только старьем зачитываться. Но листать журнал не хотелось. Они едут не по самому ровному шоссе. Машины встречаются часто, приходится их объезжать из-за чего Шелрейсер трясет и мотает из стороны в сторону. Его не мутило при чтении в дороге, как Майки. Первые дни тот постоянно ходил зеленее обычного и бегал в туалет каждые полчаса. Потом болвана усадили спереди и Дон напичкал того горой таблеток от укачивания. За пару недель Майки привык, перестал блевать, но своё место на переднем сидении никому не уступал. Жадный хер. Когда Рафаэль хотел сидеть впереди, то он и не спрашивал, а просто скидывал младшего брата и слал того куда подальше со своей приватизацией сидения. Может, правда, стоит выгнать Майки и усесться рядом с водительским местом? Так хоть дорогу будет видно. В спальном отсеке окон не было и приходилось тупо пялиться в потолок и изнывать от тоски. Хотя природа за окном менялась не так часто, но всё же временами от пейзажей захватывало дух. Первую неделю после того, как покинули Нью-Йорк, они действительно, как завороженные, глядели в окно. Потом Рафу приелось, и он предпочитал валяться на своей койке во время переездов. И всё же лежать без дела вконец утомило. Рафаэль поднялся, скинул голые ступни на пол, обулся и встал. Голова от резкого движения отозвалась давящим чувством в висках. Хотелось курить, а ещё выпить стакан прохладной воды, чтобы смыть неприятный вкус в иссушенном горле. Первое может подождать, а за вторым он направился на кухню. К счастью, кто-то додумался поставить в холодильник содовую. Он взял бутылку и протиснулся за стол. В паре метров на переднем сидении Микеланджело с воодушевлением что-то громко рассказывает. Раф прислушался. — ... а потом можно будет поехать в сторону западного побережья. Пишут, что там отличные пляжи с волнами и чистой водой. И заедем ещё в Голливуд! Хочу фотографию на фоне того холма с надписью, — Майки тычет пальцем в путеводитель. — Голливуд не лучшее место, Майки. Город большой, зомби много. Скорее всего, мы даже не сможем близко к нему подобраться. Дороги будут забаррикадированы, — отвечает Донателло, сидя за рулём. — Но попробовать стоит, да? Может, там не так всё и плохо, — воодушевленно говорит Микеланджело. Раф открывает крышку и прикладывается к холодной жидкости. Она пенится во рту и покалывает язык. Как же приятно. — Там так же, как и в Нью-Йорке. — Оу... Тогда в сам город можем не заезжать, просто рядом посмотреть. Ну пожалуйста, Донни! Это моя мечта! Рафаэль закатывает глаза. Мелкий начинает ныть. Вот ведь, сказано уже сотню раз — в города не заезжаем, держимся от больших населенных пунктов подальше. Это Лео заявил, не Раф. Он, конечно, сначала повозражал Бесстрашному Лидеру, потому что брат не мог решать за всех, но всё же скрепя сердце с ним согласился. Города опасны, лучше передвигаться по американской глуши. — Ты так говоришь про каждое место, где хочешь побывать, — отмечает Дон. — Так это правда, — Микеланджело хмыкает и закрывает желтую книгу. Из неё торчат разноцветные стикеры и закладки. — Побывать в одном месте — это как исполнить только часть мечты. Вот побываем везде, где отметил, тогда сама мечта и сбудется, понимаешь? Микеланджело больше всех вдохновлен их поездкой: путеводитель по Америке откопал, фотоаппарат везде таскает, разве что план по дням ещё не расписал. Оставлять логово и родной Нью-Йорк им всем было жаль. Хотя никто не произносил вслух, но, казалось, все понимали, что вряд ли вернутся. От воспоминаний о родном городе кольнуло в груди. С приборной панели раздался писк. Донателло оторвал взгляд от пустой дороги и быстро провел пальцами по сенсорному экрану. — В посёлке человек. Один. Будет по левую сторону через 600 метров. — Один? Реально? Наверное, отбился от группы, — Микеланджело поежился. — Либо он служит приманкой бандитов, чтобы ловить проезжающие машины, — пожимает плечами Дон. — Либо эта штука барахлит, и там просто зомбак — тут их много, — Рафаэль указывает в окно. Там пара мертвяков бежит в сторону Шелрейсера, чуть не бросаясь под колёса. Грузовик виляет и объезжает их стороной. Никому не хочется потом смывать ошметки мозгов с лобового стекла. — Раф, мой датчик работает безотказно, — Донателло выруливает, и машина вновь едет прямо. Рафаэль хмыкает и смотрит в окно над столом. Их гений не любит, когда кто-то сомневается в его устройствах. Конечно, поводов для сомнений он давал немного, но всё же не каждое его изобретение сразу получается полностью и без ошибок работающим. Но какая разница, зомби это или живой человек, который вскоре им станет? Если он тут действительно один, то ему не выжить, ведь место кишит мертвецами. Они подъезжают к перекрестку. За поворотом оживленно. Вдоль тротуаров и по самой дороге зомби бегут в их сторону. А впереди них ... и правда, человек. Двигается не так, как остальные, и машет рукой. Девушка. Она заметила Шелрейсер и бежит к ним. Рафаэль провожает взглядом начинающую удаляться фигуру. — Донни, там девушка убегает от зомби. — Микеланджело открывает окно и высовывает голову. Он оборачивается к брату за рулём. В глазах решимость, от которой Рафаэлю хочется поморщиться и отвести взгляд. — Нужно помочь. Ну вот. Микеланджело рвётся вперёд, готовый спасти всех и каждого. Очевидно, ещё не совсем понял, что люди лучше сдохнут, чем примут помощь от мутанта. Им же ясно дали понять — от них людям она не требуется. В напоминание у Донни остался большой уродливый шрам от пули на бедре. Вот и вся людская благодарность. — Майки, — Дон на брата не смотрит, ведёт грузовик вперед, — всех не спасти. — Да, да, я знаю, но её мы сможем, Донни. Посмотри! Она там совсем одна, её сейчас догонят и разорвут. Донни, мы же... мы же можем помочь ей, правда! — торопливо просит Майки. С дальнего конца Шелрейсера появляется Лео, в руках у него поднос, на котором полупустая чашка с кашей для отца. Сегодня один из "плохих дней". Он ставит недоеденную еду в холодильник. — Дон прав, нам ни к чему останавливаться. Едем дальше, — Лео все слышал. Слова жестоки, но решение верное. Однако Микеланджело очевидно не согласен, он подскакивает с места и рычит на старшего брата. — С каких пор мы перестали помогать людям, просящим их спасти, Лео? Эта девушка, — он взмахивает рукой в сторону окна, — она видела, что мы едем! Она нам махала и кричала о помощи! Я не собираюсь оставаться в стороне. И Мастер Сплинтер... я уверен, он тоже так считает! Леонардо застыл, смотрит на младшего. Челюсть сжата. Очевидно, упоминание отца пошатнуло его уверенность в правильности действия. А точнее бездействия. Рафаэль сжал кулаки. — Майки прав, — он ставит полупустую бутылку на стол. Дон молчит и продолжает направлять машину вперед по трассе. — Ладно, — вздыхает Леонардо. Майки расслабляется и улыбается брату. — Донни, задний ход. Донателло вскользь смотрит на Лео, в его взгляде немой вопрос, но Шелрейсер тормозит, включает задний ход и едет в обратном направлении. Из-за прицепленного фургона это получается медленно. Из открытого Майки окна доносятся шум ревущей толпы зомби и их быстрый бег. Они не так близко, но звук громкий. Микеланджело уже стоит у выхода и ждет, когда Донателло остановит грузовик и нажмет на кнопку открытия двери. Что ж, сейчас в Шелрейсере станет теснее, и где-нибудь в углу будет сидеть человек, с ужасом смотреть на таких страшных зеленых мутантов, которые так плохо сделали, что спасли его, такого прекрасного, от зомби. Люди — неблагодарные животные. Донни всё ещё хромает. Рафаэль потянулся к холодной бутылке содовой.