Дивный новый мир

My mama told me I should never venture into space But I did, I did, I did She said no terran girl could trust the martian race But I did, I did, I did A rocket pilot asked me on a voyage to go And I was so romantic, and I couldn't say no The Imagined Village — Space Girl

Когда жизни угрожает опасность, то организм, как правило, начинает действовать на пределе возможностей. От опасности необходимо убежать. Для этого требуется много сил, и даже если кажется, что их нет, тело двигается само и действует еще до того момента, как его владелец осознает, что именно происходит. Такой он, закон выживания — бежать что есть сил ради сохранения шкуры. И вот ты несешься, не замечая боли в ногах, нехватки дыхания и колющего ощущения в боку. Бежишь столько, сколько можешь. Но потом тебя всё же настигает усталость, за ней истощение, и, чтобы продолжать бежать дальше, нужна сила воли, которой может и не быть. Но если замешкаться, если остановиться раньше, то мозг подумает, что раз ноги больше не двигаются, то, значит, жизнь вне опасности и можно расслабиться. И тогда, даже если опасность вновь наступает на пятки, организм цепенеет, ведь у него больше нет запаса сил, чтобы продолжать движение. Так что когда дверь грузовика открылась, и из проема показалось нечеловеческое лицо, Бетани замерла. В сознании билась мысль, что нет, это не спасение, она еще в опасности и нужно продолжать бежать, но всё, что могла делать — это только смотреть на монстра, не в силах двинуться с места. Он стоял на задних ногах, его чешуйчатая кожа зеленого цвета, на груди наросты в виде пластин. Мощная и длинная рука с огромной ладонью тянется к ней. Высокий и устрашающий. Совсем не человек. Что это за существо? В грузовике должны были быть люди. Они же вернулись, чтобы спасти её, так? Тогда кто... что стоит перед ней? Существо открывает рот. Кажется, что оно сейчас зарычит и бросится вниз. Нужно бежать, но сил нет. Она может только судорожно втягивать ртом воздух, и ошарашенно смотреть на чудовище. Нападать оно не спешит, его широкий рот двигается и Бетани вздрагивает, когда слышит человеческую речь. — Хватайся за руку! — заговорил монстр мужским голосом. Невозможно! Он разговаривает. Его тонкие губы изгибаются, изо рта вырываются слова так, как если бы их произносил человек. Он наклоняется ниже, на спине показывается костяной нарост. Тянет руку, предлагает ухватиться за широкую ладонь. Но Бетани не может отвести взгляда от зеленой морды... или лица? На нём повязка оранжевого цвета, узел завязан на затылке. Из-под неё смотрят большие голубые глаза. Совсем человеческие. И взгляд как у мыслящего существа. Будто всё понимает и просит о чём-то. О чём? Хочет, чтобы она ухватилась за протянутую руку, чтобы позволила себе помочь? Но она не может. Она застыла. Тело не отзывается. Всё, что выходит — это не отрывая взгляда смотреть на существо и судорожно дышать, хватая ртом воздух. Но вдруг за монстром появляется ещё один. Но он не задерживается, не даёт себя рассмотреть, а... прыгает из грузовика. Из горла вырывается всхлип, тело сжимается, готовое к столкновению. Но тот приземляется позади. Бетани отмирает и оборачивается. Оказывается, зомби уже совсем рядом, за спиной, а чудовище накинулось на ближайшего из них. Его огромное тело подмяло под себя кажущееся таким хрупким человеческое. Зомби дёргался и выл, но клинки с тремя концами прижимали его пронзенную голову к асфальту. Резким движением монстр выдергивает их из тела. Густая кровь хлынула из открытых ран. Он прыжком поднимается и тут же бросается на следующего. Сверкает металл, брызжет кровь, широкая грузная фигура движется с невероятной быстротой и точными движениями протыкает головы, пинает, ломает кости. Мертвецы воют и падают на асфальт. — Ну же, давай, залезай! Мы не причиним вреда! — заговорил тот, что остался в грузовике. Бетани заставляет себя отвернуться от изуродованных тел. Его голос звучит дружелюбно, обещает безопасность и заботу. И так хочется ухватиться за поручень и залезть в транспорт, спрятаться от всех монстров и чудовищ. Но один из них стоит прямо перед ней и не хочет никуда исчезать. Он занял её спасательный круг, её шлюпку, её последнюю надежду на выживание. Предлагает довериться, забраться к нему в грузовик. Как... как она может доверять этому? Боже, ей так страшно. Тело трясёт и приходится прилагать усилия, чтобы просто не упасть. И тут она ощущает движение за спиной. Над ней нависает тень. Её хватают за рюкзак и поднимают. Лямки врезаются в кожу. Из горла вырывается вскрик. — Быстрее, блять! Хера ли ты медлишь! — грубый голос раздается позади, совсем близко, у самого уха. И её легко подкидывают вверх, в сторону открытой двери. Тот, что в оранжевой повязке хватает за руку. Кожа грубая и холодная. Он затягивает в грузовик. Всё, что Бетани может, это только безмолвно позволить затащить себя внутрь. Она на коленях. Они болят от столкновения с твёрдой поверхностью. Её отпускают, но через мгновение снова подхватывают под руки и поднимают на дрожащие ноги. Она смотрит на лицо напротив. Монстр был на голову выше. Он всматривается в её глаза, сжимает плечи и ... что это? Улыбка? — Ты в безопасности, — голос мягкий, звучит осторожно, будто боится спугнуть. — Пойдем, присядешь — ты же еле на ногах стоишь. Он отступает и тянет за рукав. Она, шатаясь, движется следом. За спиной забирается вовнутрь второй и поспешно закрывает дверь. Рев мертвецов стал тише. Грузовик приходит в движение, и она чуть не падает, когда пол под ногами дергается. Её подводят к сидению с мягкой спинкой и широкими подлокотниками, помогают стянуть рюкзак и усаживают. Ноги отзываются благодарностью. А в грузовике ещё двое монстров, такие же зелёные и похожие друг на друга. Оба сидят рядом на передних сидениях. Один за рулём и смотрит вперёд, а второй развернулся к ней: его руки сложены на перетянутой ремнями груди совсем в человеческом жесте, на лице синяя повязка. И взгляд такой оценивающий, что хочется спрятаться. Она сжимает собственное предплечье, силясь унять дрожь. Он скользит по ней взглядом, который останавливается на руках. Его надбровные дуги едва уловимо дергаются над краем маски, и он открывает рот. — В твоём кармане пистолет. Пожалуйста, передай его мне, — говорит твердым голосом. Он хочет, чтобы она осталась безоружна. Даже если решится напасть, то будет чудом, если Бетани успеет их ранить до того, как убьют. Но ведь... если бы они хотели её смерти, то уже бы убили, да? А тут даже помогли, спасли от зомби, вроде как. Сами они не мертвецы — не похожи, да и разговаривают. Тогда что... кто они? В голове роилась куча вопросов, но в горле стоял ком, грудь сдавливало от быстрого бега, и Бетани не решалась подать голос. Дрожащую руку она сунула в карман, пальцы сжались на холодном металле. Тот, что в синей повязке, не отрываясь следит за её движениями. Плечи расслаблены, он сидит спокойно, но чувствуется, что если она сделает малейшее движение, то тут же среагирует. Она медленно вытащила пистолет, перевернула и протянула рукоятью вперёд, чтобы у него не возникло и малейшего сомнения, что она не собирается его использовать. Бетани просто хочет остаться в живых. Если эти существа не желают причинить ей вред, то она так же не собирается нападать. Он протянул руку и забрал оружие. Боже, у него три пальца. Они большие и с короткими плоскими ногтями. Тут монстр в оранжевой повязке появился из-за спины и плюхнулся на сидение напротив. Рот растянут в улыбке. — У тебя, наверное, много вопросов, но ты главное помни, что нас тебе бояться не нужно. Мы добрые! Позади слышится фырканье — похоже, это тот, который раскидывал зомби. Обернуться она не решается. — Кто вы? — всё же подаёт голос Бетани. Но из горла вырывается не то писк, не то всхлип. — Мы семья мутантов. Путешествуем по Америке, — сказал тот, что забрал пистолет. Он кладет его под лобовое стекло. Мутанты? Мутировавшие люди? Так они были людьми, но вирус, что одних превращает в зомби, других превращает... в это? Боже, а если это заразно? Они же к ней прикасались. Она теперь станет такой же зелёной и чешуйчатой? По спине пробежал холодок. А может это передается через укус, как у зомби. Тогда есть надежда, что она не заразилась. — И много вас тут... таких? — ей нужно узнать сколько, может, тогда удастся их отвлечь, открыть дверь и сбежать. Пока они вроде настроены мирно, но вдруг у них, как и у зомби, один инстинкт — делать себе подобных, и стоит ей только расслабиться, как они кинутся и вопьются ей в шею. — Нас четверо братьев и ещё отец, — ответил тот, что сидел ближе всех и не переставал улыбаться. Если они все родственники, то может это наследственное? Покусали одного, тот покусал остальных, в итоге мертвецами они не стали, но зато отрастили себе странные пластины и позеленели кожей. Это немного успокаивало. Значит, даже если укусят, в чудовище она не превратится. Но... тогда она может стать зомби, если они передают тот же вирус. Бетани не знала, что хуже. И всё же набрасываться монстры не спешат. Почему? Говорят, что она в безопасности и что не тронут... Они ведь, и правда, совсем на зомби не похожи. Не выглядят мёртвыми, разговаривают и вот, даже грузовик водят. А ещё носят штаны и обувь. Значит, в них сохранилось что-то людское. Может, они хорошие ребята, хоть и стали чудовищами. Бетани надеялась, что так оно и есть, иначе отсюда ей живой не выбраться. У того, кто выскочил убивать зомби, было оружие. По коже пробежал холодок — он ведь был позади, прямо за её креслом. — Где ты живёшь? — она вздрогнула. К ней обратился мутант с синей повязкой на глазах. Что ответить? Место, где она жила, разрушено. Живых там не осталось. Зачем он спрашивает? Может, хочет отвезти её домой? Но дома больше нет, пусть даже в мыслях ферму она никогда домом и не называла. — Я... мне некуда пойти, — она сглотнула сухой ком в горле. Как же хотелось пить. — Как так? — в его голосе недоверие. — Что случилось с твоей группой? Скрывать правду смысла нет. — Я жила на ферме. Два дня назад на нас напали и всех убили, — рассказывать сложно. Вспоминались те вещи, которые хотелось забыть. Например, то, как сквозь щель в двери она смотрела как разрывают горло Мари. Добрая Мари... она была одной из немногих в группе, с кем Бетани по-настоящему сдружилась. Её было жаль больше всех. Глаза начинало щипать. Не плакать. Плакать нельзя. — Ужас, — тот, что в оранжевой повязке, вздохнул. Его улыбка сникла. Нет, они точно были раньше людьми. Умеют улыбаться и даже... сопереживать? Ведь это было именно то, о чем она подумала? Вздох, полный сопереживания, так? — Тогда я предлагаю выбор, — мутант в синей повязке так же, не отрываясь, смотрел на неё. — Мы можем высадить тебя недалеко, там, где нет зомби. Дадим воды, еды. Группу людей найдёшь сама. Она вздрогнула. Они хотят её выкинуть? Как? Она ведь только оказалась в безопасности, может передохнуть в окружении мыслящих существ, не стремящихся её убить. И она снова должна будет так скоро оказаться один на один с толпой мертвецов? Всё что угодно, но только не это, нет. — Или... — сказала она, едва шевеля губами. Они дрожали. — Лео! Это жестоко! — тот, что был оранжевой повязке, обратился к своему... брату? Он сказал ведь, что их четыре брата? — Или, — мутант, которого назвали Лео, вскользь глянул на другого, но вновь перевел льдисто-синие глаза на Бетани, — можешь пока ехать с нами. Если не боишься. Мы довезем до ближайшей группы, которую встретим по пути. Остаться с ними на пару дней. Жить в бронированном грузовике с пятью мутантами. Это всяко лучше, чем остаться одной на трассе. Она выдохнула с облегчением. Похоже, её не выгонят. — Я хотела бы остаться. Тот, что в оранжевой повязке, засиял. Его улыбка обнажила ряд ровных зубов. Вроде острых клыков нет, значит, не укусят, наверное. Другой, который вроде бы Лео, кивнул. — Раз остаёшься, нужно проверить, что ты не подцепила вирус, — впервые подал голос мутант, который сидел за рулём, не отрывая взгляд от дороги. — По ней же видно, что она в порядке. Так быстро бежала! Если бы покусали, то не вышло бы так нестись, да? — мутант в оранжевой повязке ухмыльнулся. — И всё же, я хочу удостовериться. Никто её не кусал, в противном случае, бежать и пытаться спастись смысла не было — лекарства от вируса нет. — Донни прав, — сказал Лео. — Меня не кусали, — она сжала руку сильнее. — Я проверю. Раф, сядь за руль. Грузовик начал снижать скорость. Позади раздались шаги. Бетани вздрогнула, когда мимо её сидения прошел мутант с красной повязкой, что ранее раскидывал зомби. Она отшатнулась, когда его рука чуть не задела плечо. Этот был крупнее остальных. Они похожи, но всё же разные. Он проворно поменялся местами и сел за руль, что удивительно, учитывая их размеры и тесноту пространства. К ней подошел тот, что сидел на водительском месте. Боже, на нём очки. Такая маленькая деталь, которую лишь вскользь подмечаешь, когда общаешься с людьми, и так странно она смотрелась на широком нечеловеческом лице, что из горла бы вырвался смешок, если бы Бетани была в состоянии из себя его выдавить. У него, как и у других, не было ушей, за которые могли бы зацепиться дужки, и нос был не как у людей, а приплюснутый, можно было сказать, что он отсутствовал. И поэтому было абсолютно непонятно, как очки держались на лице. Но мутант действительно был в очках и внимательно смотрел на неё карими глазами. Он кивнул в сторону задней части грузовика: — Пойдем, — и прошел мимо. — Да ладно вам, видно же, что она здорова, парни. — Пусть Донни проверит, — ответил тот, что Лео. Его руки с ярко очерченными мышцами были сложены на груди. Нужно слушаться и соглашаться. Это их грузовик и они хозяева. Даже если и неприятно из-за недоверия, следовать указанию всё равно необходимо. Бетани кое-как встала на ноги. Грузовик опять набрал скорость и его потряхивало. Она отодвинула с пола рюкзак и направилась за тем мутантом, которого называют Донни. Что у них за странные имена? Они ведь американцы, так? Говорят вроде без акцента. Может, это клички или псевдонимы? Зачем они им? Впереди идущий мутант сделал пару шагов и развернулся. Он указал на небольшой диван у входной двери. — Раздевайся. Ох. Она думала, что будет нужно только закатать рукава и штанины. Ну ладно. Это их право. Она начала стягивать верхний слой. Толстовка полетела на диван. Под ней топ без рукавов. Она уцепилась за нижний край, но нерешительно глянула на мутанта. Ему действительно нужно чтобы она разделась полностью? Может, осмотрит и так? Но его взгляд был невозмутим и даже… равнодушен, что ли? Если она правильно понимает их мимику — всё же лицо у них непохожее. Тот кивнул. Трясущимися пальцами она стягивает топ через голову и кладет следом за толстовкой. Хоть грудь и закрыта, но она чувствует себя голой. Другие мутанты не смотрят, отвернулись в окно. Большие карие глаза за толстой оправой очков прожигают насквозь. Хоть в грузовике было тепло, а тело всё еще разгорячено от быстрого бега, по спине пробежал холодок. — И штаны, — голос, хоть и мягкий, но заставляет поёжиться. Она тянется к джинсам, расстегивает ремень. Плотный материал обхватил бедра и снимается с трудом. Грузовик качнуло, и от резкого движения она пошатнулась, едва не упав. — Раф, смотри за дорогой, — сказал брату тот, которого называют Лео. — Смотрю, — грубый глубокий голос звучит раздраженно. Бетани, стараясь не упасть, дрожащими руками стягивает джинсы с щиколоток. Нет. Она не заплачет. Плакать нельзя. Она откладывает джинсы в сторону и встаёт в полный рост. Смотреть на мутанта, что был рядом, не хотелось, и она отвела взгляд. Пусть осматривает и ищет что надо. Укусов нет, только ссадины и грязь. Если необходимо, то она снимет и бельё, ей без разницы. Да и ему, судя по взгляду, тоже. С таким безразличием на неё, стоящую в одном белье, не смотрел прежде ни один мужчина. Либо она и правда очень плохо сейчас выглядит, либо мутанту всё равно, и им отбило тягу к женщинам. Может, они стали бесполыми. Боже, она этому только рада. Одна мысль, что эти существа, пусть даже будучи раньше людьми, могут смотреть на неё с желанием, вызывала отвращение. К счастью, мутант снимать трусы и лифчик не просил. Не касаясь, он внимательно осмотрел руки, живот, попросил повернуться спиной, потом снова передом, затем присел и протянул руку к ноге. Бетани, даже видя, что последует прикосновение, не могла сдержать желания отпрянуть. Она дернула ногой, но мутант на это внимания не обратил. Осторожно провел пальцами по месту ниже колена. Боже, три пальца. Три. А на ногах, что были обуты в открытые полуботинки, вообще два! Как это возможно? — Как вы мутировали? — вырвался вопрос. Действительно, как могло оказаться так, что вирус действует на людей настолько по-разному? Мутант со странным именем Донни не отрывал взгляд от ноги и ощупывал ушибленное место. Его кожа холодная и шершавая. Прикосновение вызывало легкую боль. Похоже, она ударилась коленом, когда забиралась в грузовик. Других ран не было. Бетани всё ещё удивлялась, как удалось выбраться с фермы без единой царапины. Даже потом, когда она была одна на трассе и обчищала магазины с заправками в поисках топлива и воды, ей удалось остаться относительно целой. С зомби столкнулась только когда машина заглохла, а так лишь объезжала их стороной. —Когда мы были маленькими, то попали под действие мутагена, — он поднялся и теперь возвышался над ней. — В итоге наши гены преобразовались, и мы получили человеческую ДНК. Ещё в детстве значит... Так. Стоп. Они же выглядят, как взрослые, а заражение вирусом пошло чуть больше года назад. Либо они вымахали так за год, либо на самом деле они дети, во что слабо верилось. Судя по грубому низкому голосу того, что со странными клинками, ему вообще может быть лет сорок. И что значит "получили человеческую ДНК"? Как... они же и так были людьми. Ничего не понятно. — Но вы же... были людьми? — с надеждой спросила она. Мутант поднял безволосую бровь над повязкой и слегка улыбнулся кончиками губ. Похоже, вопрос его развеселил. Он повернулся боком и, показывая на спину с наростом во всю ширь, ответил: — Черепахами вообще-то. То есть мы и сейчас они. Только мутировавшие. Бетани чувствовала, что мир снова выворачивается наизнанку. Только она свыклась с мыслью, что да, помимо зомби в мире есть ещё и люди-мутанты, и, в отличие от первых, те не потеряли способность мыслить. Теперь оказывается, что всё не так. Всё намного безумнее. Перед ней на двух ногах, в ботинках, очках и штанах с подтяжками стоит вовсе не человек, а говорящая двухметровая черепаха. Животное. Рептилия. У него на спине действительно панцирь, как у маленьких черепах. Он разделен на отдельные сегменты, испещрен глубокими бороздками, а края неровные и с зазубринами. Как она не заметила, что то, что у них у всех сзади, абсолютно точно является ничем иным, как черепашьим панцирем? — Понятно, — но ничего не понятно. Всё стало сложнее. Вернулось желание убежать. Грузовик качало, и Бетани прикоснулась рукой к стене для равновесия. Ей казалось, что она сейчас упадет. Ноги сильно дрожали. — Раф, смотри вперед на дорогу, а не в зеркало. — Да смотрю я, смотрю, блять. Впереди кабины послышалось хихиканье. Кажется, смеялся тот, что в оранжевой повязке. Черепаха-мутант в очках отошел на пару шагов. — Одевайся, потом прими душ. Под коленом содрана кожа, лучше её промыть. То, что, наконец, дали разрешение одеться, вызывало облегчение. Она схватила джинсы и стала их натягивать. В движущемся транспорте делать это быстро было сложно. Душ? Он ведь сказал душ? У них здесь правда есть вода? Черепахи-мутанты обустроили себе жизнь со всеми условиями. Или, может, грузовик они отобрали у военных? Снаружи он очень уж был похож. Цвет темно-зелёный, вроде хаки. А вот внутри нет, видно, что обжитый: кухня, шкафчики, холодильник с магнитами на дверце. Она надела топ и принялась завязывать кроссовки. Мутант в очках двинулся в сторону передней части грузовика, к водительскому сидению. За его спиной болтались концы фиолетовой узкой ткани. Они и правда все в повязках. За очками она сначала их не увидела — настолько они отвлекали. Черепаха в очках. Мир сошел с ума, и она вместе с ним, раз ещё не открыла дверь и не прыгнула из грузовика, а направляется к своему рюкзаку, чтобы взять чистые вещи и воспользоваться душем, любезно предложенным милой черепашьей семьей. Взгляды мутантов снова на ней. Один смотрит пронизывающе и с напряжением, другой с улыбкой и воодушевляюще. — Донни, всё ведь нормально, да? — спрашивает черепаха в оранжевой повязке. — Укусов нет, — тот, что в очках, садится в одно из кресел. — Я же говорил, что тогда бы она так от зомби не убегала, если бы была покусанная, — он улыбается ещё шире и сверкает глазами. — Ты же в душ, да? Пойдем, покажу. Он подскакивает и горой возвышается над Бетани. Она вжимается в бок кресла в резко ставшем узким проходе, чтобы мутант её не коснулся. Дрожь всё не унимается. Он тянет руку, трехпалую руку, касается рукава толстовки и ведет в дальнюю часть грузовика. Бетани, успевшая подцепить с пола рюкзак, на нетвердых ногах бредет следом. Спиной чувствует, как её провожают взглядом другие мутанты. — Мы же ещё не познакомились, — после пары шагов мутант оборачивается и с улыбкой говорит. — Меня зовут Микеланджело, но можешь звать меня Майки, так проще и в основном меня так все и зовут. А полное имя используют, когда хотят наругать, так что если хочешь ругать, то тогда можешь называть меня полным именем. А так Майки, или Майк ещё можно. Тот, в очках — Донателло. За рулём сейчас Рафаэль, а рядом сидит Леонардо. Боже, что за имена такие. Хотя они же не люди вовсе. Наверное, их так назвали когда они были еще милыми маленькими черепашатами. А их хозяин, похоже, обожал Италию — имена звучат очень по-итальянски, с этим "о" на конце. — А тебя как зовут? — спрашивает он с интересом. Остановился и загородил проход. Его рука всё еще сжимает ткань толстовки. Бетани благодарна, что сейчас хотя бы не чувствует самого прикосновения, мутант и так слишком близко. — Бетани, — говорит она, глядя снизу вверх. — О! Милое имя! Я могу звать тебя Бетти, да? — его улыбка становится шире. Такое сокращение вызывает неприятные воспоминания. Но пусть называет как хочет, она не будет возражать. Здесь она ненадолго, и ни к чему озадачивать людей... то есть мутантов, почему ей не нравится, когда ее так называют. Нужно быть вежливой, и если он хочет звать её так — пусть. Будь вежливой, Бетани, соглашайся со всем, если не хочешь, чтобы выгнали. — Как пожелаешь, — пусть так. Она ничего не скажет против. — Тогда приятно познакомиться, Бетти, — он протянул свою огромную руку и слегка похлопал по плечу. От прикосновения хотелось увернуться, но она этого не сделала. Боже, она всё же надеется, что вирус, или что там у них, не передаётся через касание. Рука надолго не задержалась, но захотелось стряхнуть неприятное ощущение от прикосновения широкой зелёной ладони. — Приятно, — ей улыбались, и она должна улыбаться в ответ. Бетани попыталась растянуть губы в улыбке, но чувствовала, что выходило неискренне. К счастью, мутант вскоре отвернулся и повел дальше вглубь грузовика. Они прошли кухню, показались ряды кроватей с матрасами и одеялами. Места, чтобы идти, было совсем мало. У Бетани это проблем не вызывало — всё же проход был довольно широк, а вот черепаха-мутант шел практически боком. Они прошли рядом с закрытой дверью и остановились около ещё одной, которая находилась в конце грузовика. На двери красовалась мультяшная купающаяся черепашка. О боже. Сопровождающий её мутант открыл дверь. Внутри туалет и душевая. Помещение было небольшим, но места как раз хватало, чтобы влез двухметровый громила с огромным панцирем на спине Откуда у них такой грузовик? Было не похоже, что это заводская модель, скорее кто-то собрал этого монстра из разных частей — местами были хорошо видны грубые стыковочные швы. Черепаха махнул рукой внутрь уборной: — Здесь есть всё для душа, пользуйся, не стесняйся. А вот полотенце, — он открыл боковой шкафчик в проходе, — держи. Оно чистое, но не новое. Прости, других нет. Вода должна быть теплая, там солнечный бойлер. А! Задергивай шторку, чтобы не брызгало, окей? — Много воды лить не стоит и напор лучше делать маленьким! — донеслось через весь грузовик с передних сидений. Говорил тот, что был в очках. Зря переживает, всю воду она тратить не собирается. Понятно же, что раздобыть её не так просто. А они — черепахи, и наверняка любят поплавать. Возможно, даже раньше были из вида водоплавающих. Хотя перепонок между пальцами вроде нет... — Донни! Пусть спокойно моется! Ну чего жадничаешь?! — орёт в ответ мутант рядом. — Бак с водой не бесконечный! — Да знаем мы! Не переживай! — тот даже закатил глаза. Очень человеческое движение. Как они могут быть не людьми? — Ладно, иди, мойся. Последнюю фразу уже тише и ей. Разводит руками, будто извиняясь, что да, мол, воды не много, ничего не поделаешь. Не нужно перед ней извиняться. Она и так удивлена, что с ней решили поделиться такими удобствами. — Я постараюсь быстро, — она кивнула, вновь попыталась выдавить из себя улыбку и проскользнула с рюкзаком за дверь. Дверь закрылась с металлическим лязганьем. Щелкнула задвижка. Рюкзак хлопнулся на пол. Она, наконец, одна. Прижала ко лбу ладонь. Глаза защипало. Теперь можно и поплакать. Но негромко, чтобы не услышали, и глаза красными и опухшими не стали. Почему... почему в грузовике оказались эти существа? Казалось, вот оно — спасение. Только постарайся ускользнуть от зомби, не упасть, добежать, и будешь среди людей. Но нет. Люди — они где-то там, в других грузовиках. Здесь же те, кто ими никогда и не были. Подбородок задрожал, из горла вырвался всхлип. Она так надеялась встретить выживших. Может, те бы приняли, позволили ехать с ними. А кого нашла в итоге? Мутировавших черепах? Как такое возможно? Может, не следует ей думать о них, как о животных? Они же разумны, способны общаться. Может, стоит попытаться вести себя так, будто они люди? Но нет, они никогда ими не были. Они животные, а значит непредсказуемы и опасны. Если они не лгут, то отвезут ее к выжившим, а там можно будет просто о них забыть. Да. Она постарается. Хватит ей одних оживших мертвецов — раньше и это считалось сверхъестественным. Теперь еще и мутанты. Обещают, что не тронут. Говорят, что добрые. Можно ли довериться? Пока ей не сделали ничего плохого, от зомби спасли и вот, даже душем дают воспользоваться. Глаза жгло, щеки стали влажными. Она вытерла лицо о рукав толстовки. Бетани нашла в себе силы двигаться: стянула одежду и встала под душ. Вода полилась на спину, даря коже приятное покалывающее ощущение. Коленку зажгло. Нужно мыться быстро. Много воды тратить нельзя, нет. Не стоит делать ничего, что может их разозлить. Очень хотелось пить. Она не удержалась и хлебнула из сложенных ладоней. Больше не решилась, ведь вода могла быть не обработанная. Подцепить инфекцию еще не хватало... И всё же теплый душ помогал расслабиться. Вместе с грязью и потом смывались отчаянные мысли. Хотя бы немного, но становилось легче. На полочке стояли несколько средств для мытья. Там нашелся, к её удивлению, и шампунь. Зачем он им, они же рептилии и как бы... лысые. Но всё же грех не воспользоваться. На крючках висели щетки с длинными ручками. Панцири свои ими, что ли, чистят? Руки не дотягиваются, наверное. Пена с волос полилась в водосток. Хотелось помыть голову дважды, но это могло занять много времени. Она не может позволить себе тратить столько воды. Со вздохом закрыла кран. Вода покапала еще пару секунд на мокрый кафель. Она отодвинула шторку и вышла из душевой. Полотенце большое и легко впитало влагу с волос. Бетани провела по ним пальцами, силясь разделить прядки. На глаза бросилась щетка-расчёска с застрявшими в ней темными короткими волосками. Кошку, что ли, держат? Прикасаться к ней она не стала, уж лучше так. Она протерла рукой запотевшее зеркало. Отражение немного лучше того, что девушка видела последний раз в машине. Но глаза более красные и вид больной и испуганный. Она попыталась улыбнуться. Да... выходило действительно скверно. Давай, Бетани, улыбайся. Второй раз получилось чуть лучше. Из рюкзака достала косметичку — чуть ли не первую вещь, что взяла с фермы, когда второпях собиралась. Ей стоило брать еду, одежду, лекарства, но нет — схватила то немногое, что соединяло с прошлой жизнью. Вспомнились слова школьной подруги: та говорила, что девушка даже в самой ужасной ситуации должна всегда выглядеть красоткой. Сказала она это сидя на тротуаре, вся в слезах и полуобморочном состоянии — вывихнула лодыжку, ждала скорую, и при этом просила поправить ей макияж. После школы они не дружили, но слова запомнились. И даже после того, как мир перевернулся, и появились ходячие трупы, каждое утро Бетани вооружалась косметичкой и делала макияж. Тональная основа, бронзатор, румяна. Пара движений карандаша для бровей и несколько мазков блеском для губ. Краситься сложно, грузовик двигался и шатался. Управилась настолько быстро, как могла, не смея занимать ванную надолго. Это был первый день после побега с фермы, когда она вновь воспользовалась косметичкой. Ну вот, теперь на неё смотрела симпатичная блондинка с большими серыми глазами. Даже улыбка у девушки в отражении стала более уверенной. Бетани переоделась в чистую одежду, которую взяла с фермы. Поправила топ с глубоким вырезом, в последний раз провела рукой по мокрым волосам и, надев кроссовки и сложив грязную одежду в рюкзак, повернулась к двери. За дверью ждал безумный мир с мутировавшими разговаривающими черепахами и ожившими мертвецами. Как бы ни хотелось запереться здесь, в маленькой комнатке с узким окошком под потолком, нужно выйти. Но сделать это до дрожи в коленках страшно. Она открыла дверь, сделала шаг наружу. Прошла по узкому проходу вдоль рядов с кроватями. На глаза попалась гитара, висевшая над одной из них. Серьёзно? Они что, на ней играют? Верилось с трудом. Не задерживаясь, Бетани прошла в сторону кухонного уголка. Там её заметил самый улыбчивый из мутантов. — Как водичка? Нормальная была? — Да, спасибо, — улыбка в ответ настолько искренняя, насколько получилось сделать. За душ она была на самом деле благодарна. — Пустяки, — отмахнулся он. — А можно воды? — пить хотелось неимоверно. Тот встрепенулся, подскочил с места и кинулся в сторону того, что, по всей видимости, было холодильником. На дверце висели магнитики. Один в виде головы лося. От тряски грузовика его рога покачивались вверх-вниз. — Тебе холодной или тёплой? А может чаю? Кофе тоже есть. А кушать хочешь? Есть печенье и чипсы, ужинать будем через пару часов, но если голодная, то я могу чего-нибудь быстро приготовить, — затараторил он, доставая большую ёмкость с водой. Так вежлив. Они правда поделятся едой? У неё оставались в рюкзаке пара консервов и заварная лапша — все, что нашла в магазинах у заправок. Не стоит ей их объедать. Она же им чужая, к чему такая забота. — Просто воды, — хотелось выпить пару стаканов живительной влаги. Она добавила. — Теплой. — Ага, — он плеснул воду в кружку и поставил на стол. — Садись, чего стоишь? И вновь улыбка до ушей. Если бы они были. Но их нет. То место, где должны быть уши, закрывает оранжевая повязка. Бетани села на небольшой диван, застеленный пушистым пледом. По другую сторону стола такой же, только плед другого цвета. Напротив плюхнулся мутант в оранжевой повязке. Вроде его зовут Майкл или Мальком? Нет, там было что-то итальянское на "о". Май...кло. Нет, не то. Пусть будет черепаха с вполне американским именем Майкл. Боже, он черепаха. Она отводит взгляд, пьет воду большими глотками и ставит пустую кружку на стол. На кружке надпись "Самому гениальному парню на свете". Откуда такую взяли? Нашли? А Майкл смотрит на Бетани не отрываясь. Молчит, но явно хочет что-то сказать. От пристально взгляда неуютно. Хорошо хоть те, остальные, ею не заинтересованы. Сидят спиной в передней части грузовика. Хотелось просто посидеть спокойно и переварить происходящее. Слишком много событий для одного дня. Бегство от толпы зомби, встреча с мутантами. Это слишком. — Бетти, — обратился он, привлекая внимание. Пришлось приложить усилия, чтобы не поморщиться от произнесённого имени, — расскажи о себе. Где жила раньше, чем занималась? Работала или в институт ходила? Какие фильмы любишь? А в игры играешь? А смотрела классный ролик про кошку, играющую палочками на музыкальных инструментах? Вопросы лились из него рекой. Почему спрашивает? Какая мутанту разница до её жизни перед концом света? Странный вопрос про кошку, непонятно, к чему вообще... Но молчать невежливо, и человек он или нет, но может обидеться, если она промолчит. Так что придется ответить, сказать хоть что-то. — Жила в небольшом городе в штате Огайо. Работала официантом в кафе при мотеле... В игры не играю. Фильмы... особо не смотрю... Ролик, нет, не видела, — вышло сухо, она сама понимала, но выдавить что-то ещё не могла. Настроения рассказывать о прошлом не было. Ей просто хотелось спокойно посидеть и попить воды. Она попросила ещё. — Понятно, — Майкл налил ещё кружку и передал. Вода чуть плеснулась через край на стол, — а мы из Нью-Йорка, вот! Прожили там всю жизнь, а месяц назад отправились в путешествие по Америке. Проехали не так много, посетили несколько парков и заповедников на севере, в штате Мэн, а теперь едем в Кентукки. Сенсэю нравится на природе, и мы часто устраиваем пикники. А ты любишь пикники? Вновь странный вопрос. Сенсэй? Это вроде учителя на японском? — Да, люблю, — кажется, от неё ждут такого ответа, так что стоит оправдывать ожидания. — Вот и нам очень нравится. Может, даже сегодня устроим, — он вдруг погрустнел и со вздохом продолжил, — хотя сегодня вряд ли. Сенсэю не так хорошо. — Майки, — раздалось с переднего сидения. Имя прозвучало как предупреждение. И произнес его, похоже, мутант, которого все зовут Лео.... Лео это от Леонардо — вроде так сказал Майкл... то есть Майки. Имя Леонардо запомнить просто. «Титаник» с молодым ДиКаприо она любила. Как звали двух других Бетани не вспомнила, но, вроде, там был один с именем, как у сладости. Маршмелло? Рафаэлло? В любом случае, голос того, кто не ДаВинчи и точно не ДиКаприо, звучал недовольно. Майки махнул рукой и проговорил: — Молчу, молчу. Похоже, что рассказывать о некоторых вещах ей не собираются. И это нормально. То, что скрывают, знать ей не нужно. Она даже хотела бы сама оставаться в неведении, не знать, что существуют на свете такие... существа, как её спасители. Она не будет расспрашивать. Но одно хотелось узнать. — А где ваш... отец? — было подозрение, что тот в комнатке за закрытой дверью возле ванной. — Он спит, но, может быть, выйдет к ужину. Похоже, ей предстоит познакомиться с ещё одной черепахой-мутантом. Если он их отец, то значит такой же, но только старше и, возможно, ещё больше. — Он тоже черепаха-мутант? — к чему этот вопрос, говорили ведь, что они семья мутантов, так что последний наверняка такой же — зеленый и большой. Однако, теплилась надежда, что тот, кого она не видела в этом грузовике из Нью-Йорка, наполненного мутантами, все же был человеком. — Нет-нет, — поспешил заверить Майки. Бетани даже приободрилась, однако тот продолжил. — Наш отец мутант, но не черепаха, а крыса. Вот так последние надежды лопнули. О боже. У них отец крыса. Действительно. Почему бы и нет? — Понятно, — проговорила Бетани одними губами и отвела взгляд в окно, сделав вид, что очень заинтересована природой. Они проезжали мимо плантаций с кукурузой. Вдалеке виднелись фермерские домики. Тихо и мирно. И зомби не видно. Может, они наткнутся на людей и её скоро высадят? Было бы здорово. Тогда был бы шанс, что не придётся встречаться с двухметровой крысой. Может, она даже сумеет забыть о гигантских говорящих черепахах в разноцветных повязках. Шанс, что когда-нибудь забудет, был маленький, но всё-таки... Но судьба была неблагосклонна. Они всё дальше удалялись от цивилизации, поля сменились редкими лесами, а солнце лениво ползло по горизонту. Из динамиков заиграла легкая кантри музыка. Песня сменяла одна другую, а их грузовик, не торопясь, катился по пустой дороге.