Do you breathe the name of your savior In your hour of need, And taste the blame if the flavor Should remind you of greed, Of implication, insinuation and ill will, Till' you cannot lie still, In all this turmoil, before red cape and foil Come closing in for a kill Poets Of The Fall — Carnival of Rust
Говорят, в Америке нет проблем с дорогами. Вроде как во многих странах государство меньше денег выделяет на их ремонт и, как правило, асфальт там в более плачевном состоянии. А в США покрытие поддерживают в идеальном виде. Может, это и применимо к шоссе между большими населенными пунктами или к улицам больших городов, но так уж точно нельзя сказать про все дороги страны. То тут, то там встречаются неровности, ямы, трещины. А компания Бетани, очевидно, задалась целью прокатиться по самым ужасным дорогам страны. Казалось, маршрут построен так, чтобы подвеска грузовика испытала на себе все самые непроходимые тропы, а пассажиры научились без труда выполнять самую тонкую работу, при этом находясь в движущемся и шатающемся транспорте. Бетани стояла перед зеркалом в ванной комнатке. Зубные щетки тряслись в пластиковом стаканчике и стукались о бортики, целлофановая шторка раскачивалась, а пальцы подрагивали и старались зафиксировать пластырь поверх швов. Донателло оказался неплохим доктором — стежки на рассеченном лбу вышли ровными и аккуратными. Вчера, после того как все ушли из трейлера и оставили её с черепахой в фиолетовой повязке одних, он открыл настенный шкаф и выудил из недр иглу и нить. В шкафу мелькнула большая банка с плавающим в ней непонятным содержимым. Что именно там находилось, Бетани понять не успела, так как Донателло поспешно закрыл дверцу и, обработав иглу спиртовым раствором, принялся зашивать рану. Бетани нервно поглядывала на мелькавшие рядом с лицом толстые пальцы и удивлялась, как он ими может выполнять настолько кропотливую работу. Она сидела, стараясь не шевелиться и не вздрагивать, когда нить стягивала кожу, боясь, что если дернется, то игла проткнёт не то место. Хоть Донателло и дал ей обезболивающее, всё равно было чертовски неприятно. Следующим утром, помимо рассеченного кольцом с острыми краями лба, лицо украшал синяк на виске и разбитая губа, а на шее виднелись темные пятна и следы от сжимавших горло пальцев. Что в целом было не так плохо, если учесть, что она могла вчера вообще не выбраться с фермы живой. Бетани выпустила из хвоста несколько прядей, чтобы те легли на лицо и хоть частично скрыли синяки и пластырь. Так лучше. Теперь хоть они не будут приковывать сочувствующие взгляды. Казалось, Майки винил себя в случившемся чуть ли не больше всех. Как только она проснулась, то он уже сидел рядом на кухонном диване и обеспокоенно заглядывал ей в глаза, а на столе дымились приготовленные для неё булочки и горячая кружка кофе. Как ему удавалось пользоваться кухней и не будить шумом — оставалось непонятным. Когда она об этом его спросила, он сверкнул глазами и загадочно ответил: "Потому что ниндзя". Но ему не стоит так переживать. Никто из них не виноват. Просто так получилось. Люди не все хорошие. Она об этом забыла, привыкнув к уюту семьи мутантов. А потом реальность ударила в лицо, разбив вдребезги розовые очки и показав, какой мир на самом деле: жестокий, безумный и опасный. Ей непозволительно забывать, что времена изменились, человечество перестало быть тем, чем было раньше, и многими людьми стало править лишь эгоистичное желание выжить. И оно порождает невыносимую жестокость. Бетани пришлось столкнуться с ней лицом к лицу, но в последний момент её спасли от неминуемой гибели. В итоге, несмотря на пережитый ужас, всё вышло наилучшим образом — Бетани предложили остаться. Она удивилась, когда Леонардо спросил, хочет ли она и дальше путешествовать с ними. Видимо, Рафаэль поговорил с братом, не иначе. О желании остаться с ними знал только он один. Она уже думала, никогда их больше не увидит. Они же попрощались и уехали с фермы. Но Раф зачем-то вернулся. Сказал, он почувствовал, что с фермой что-то неладно, и решил проверить. Если бы он тогда не вломился на кухню, Бетани была бы мертва. Черепахи второй раз спасли от гибели, в последний момент вновь оказавшись рядом. И вот, ей позволили остаться. И она ни за что не подведет их ожидания. Вспоминая неприятную ситуацию на озере, Бетани закусила губу. Больше никаких глупостей. Шелрейсер уверенно продвигался на юг страны. Они ехали до полудня, пока не оказались около торгового комплекса на окраине маленького города. — Нужно пополнить запасы, — объяснил Леонардо их вынужденную остановку. — Парни, пойдёте вы. Я останусь с Мастером Сплинтером и Бетани. — Леонардо, я хотел бы, чтобы ты присоединился к братьям, — вмешался их сенсей. — Здание большое и команде может потребоваться их лидер. — Но я не могу вас оставить одних, без защиты, — возразил Леонардо, нахмурившись. — Всё будет в порядке. Донателло объяснил, какие кнопки нужно нажать, чтобы запереть двери. Тебе стоит пойти с братьями, — он печально вздохнул. — Пока ещё остались вещи, построенные людьми, я бы хотел, чтобы вы посещали их вместе. Леонардо замер, выдохнул и склонил голову: — Да, отец. — Мисс Хилл, — обратился к ней крыс, — если вы чувствуете себя хорошо, то присоединяйтесь к моим сыновьям. Она кинула взгляд в окно, где виднелся торговый центр, возвышавшийся в пять этажей. Наверняка там опасно. И, вероятно, им встретятся зомби. Но... ей хочется пойти с ними. — Хорошо, — она неуверенно кивнула, — я пойду. Они засобирались наружу. Бетани сначала потянулась к арбалету, который подарил ей Раф, но потом передумала брать его с собой. Слишком мало практики. Вдруг она случайно выстрелит в кого-то из них? Пока она недостаточно хорошо научилась им пользоваться, от арбалета будет больше вреда, чем пользы. Просто надо держаться рядом с Рафаэлем, и всё. Он защитит. Рафаэль уже не раз доказал, что действительно это умеет. Шелрейсер припарковали как можно ближе ко входу, чтобы в случае необходимости успеть быстро до него добраться. Стеклянная раздвижная дверь была разбита, мелкая крошка устилала весь проём. Аккуратно ступая по скрипящим под ногами осколкам, Бетани прошла вслед за черепахами внутрь торгового комплекса. Они сразу очутились в огромном атриуме. Сквозь стеклянный потолок с толстыми металлическими перекрытиями просачивались лучи солнца и заливали ярким светом всё вокруг. Застывшие ленты эскалаторов кружились от одного этажа к другому, уходя высоко вверх. Толстые колонны поддерживали разместившиеся по бокам от основного зала балконы, взгромоздившиеся один над другим. Цветастые вывески магазинов обещали разнообразный ассортимент товаров с невероятными скидками. А посреди атриума располагались аттракционы для детей. — Вау! — возглас Микеланджело эхом прокатился по пустому от толп людей помещению, отражаясь от стен. Леонардо обвел взглядом атриум и обратился к остальным: — Судя по указателям, продуктовый супермаркет должен находиться на цокольном этаже. Мы спустимся по этой лестнице и сразу... — АРКАДНЫЕ АВТОМАТЫ! — воскликнул Майки и рванул к центру зала. — Что, правда? — Раф пошел следом. Донателло поправил очки и направился за остальными, по пути проговорив: — Я просто проверю, нет ли там чего полезного. Леонардо недовольно смотрел вслед братьям, оставившим их одних. Похоже, он не слишком рад, что те задерживают вылазку. Бетани и самой хотелось бы пройтись по магазинам торгового центра, присмотреть себе новые кроссовки и что-то из вещей. Одежды у неё совсем мало, и это был первый раз с начала эпидемии, когда она оказалась в торговом центре. Но отходить от остальных она не станет, лучше попросит кого-нибудь быстро сходить с ней. Парни, наверное, будут не в восторге от посещения женского зала одежды, но одна она точно не пойдёт. Место лишь кажется безопасным, но зомби наверняка бродят где-то рядом. Бетани глянула на Леонардо и зашагала в сторону Рафаэля. Микеланджело суетился вокруг аркадного автомата. Питание отсутствовало, и экран не загорался. — Донни... — Нет. — Но Донни! — Нет, Майки. Он не включится. Ты же не думаешь, что я за секунду смогу всё починить и подключить питание? На это нет времени, даже не проси, — Донателло подошел к роботу-аниматронику высотой в человеческий рост. Улыбчивая девушка с застывшим пластиковым лицом приветливо зазывала посетителей. Он задумчиво провел пальцем по сгибу на локте, где виднелись механические сочленения. — Но ты просто глянь, может, стукнешь гаечным ключом в нужном месте, и оно само заработает? Ну пожалуйста! — Майки сложил руки в молитвенном жесте и захлопал глазами. — Надеюсь, ты не считаешь, что я действительно всё чиню таким образом? — он вопросительно изогнул бровь, но увидев Майки, который буквально умолял взглядом попробовать всё наладить, Донателло закатил глаза. — Ладно! Он направился в сторону стены, где провода подключались к металлическому щитку. Леонардо присоединился к остальным и недовольно проговорил: — Надеюсь, всё же питание не включится, иначе шум может... В следующую секунду всё засверкало, и из каждого аттракциона полилась громкая музыка. Звук заполнил всё помещение, отражаясь от пустых стен. Яркие лампочки над каруселью засветились разноцветными огнями и та пришла в движение. Экраны игровых автоматов моргнули, на них возникла картинка. — Добро пожаловать! Проходите! — зашипел механизм, который через пару мгновений приобрел женский голос. Аниматронная кукла махнула рукой и со скрипом повернула голову. — Оставьте своего ребенка нашим сотрудникам, а сами насладитесь совершением покупок в нашем торговом центре. Наверное, привлекать к себе внимание громким шумом была не самая лучшая идея. Черепахи, по-видимому, думали так же. Они вмиг сгруппировались в центре зала, рядом с Бетани, и выхватили оружие. — Я не думал, что будет так громко, — сказал расстроено Донателло, всматриваясь в выходы из главного зала, откуда зомби могли появиться на звук. Леонардо не ответил, а махнул свободной от катаны рукой, давая знак помолчать. Бетани застыла вместе с остальными, спрятавшись за панцирь Рафаэля, и глазами искала, куда побежать, когда появятся зомби. Она помешает братьям, если будет суетиться рядом во время боя. Не говоря уже о том, что есть реальная опасность случайно напороться на их же оружие. Она видела, что становится с телами тех, на кого обрушиваются лезвия катан Леонардо. Повторять их судьбу ей совершенно не хотелось. Музыка продолжала голосить на разный лад, карусель с лошадками вращалась, но никого, кроме них, в атриуме не было. Зомби не появились даже спустя пять минут напряженного ожидания. — Может, их здесь нет? — подал голос Майки, кинув взгляд на Леонардо. — По-видимому, да. Центр действительно пустой, — лидер вложил катану в ножны, закрепленные на панцире. — Но расслабляться не стоит, парни. Идём за припасами. — Да-да-да, хорошо, я только разок сыграю, — и Майки помчался к игровому автомату, на ходу закрепляя нунчаки на поясе. — Я с тобой, — Раф двинулся за братом. — А я попробую убавить музыку, — Донателло направился в сторону механической коробки, к которой подсоединялось множество проводов. Леонардо обвел взглядом зал с разошедшимися кто куда братьями, вздохнул и присел на край неработающего фонтана, очевидно признав поражение в попытке призвать братьев к дисциплине. Бетани лишь улыбнулась и направилась к пристроившимся у игровых автоматов Майки и Рафу. —... оставьте своего ребенка нашим сотрудникам... — продолжала вещать механическая девушка.***
Майки закинул десятый по счёту жетон в отверстие для монеток. — Этот уровень невозможно пройти! — он положил пальцы на большие кнопки принялся быстро нажимать различные комбинации, но виртуальный противник оказался быстрее, и на экране вновь возникла надпись, означающая конец игры. Майки держал наготове новый жетон и сразу же забросил его в автомат. Бетани обвела взглядом зал. Наблюдать за попыткой пройти один и тот же уровень ей немного поднадоело. Хотелось посмотреть на что-то новое. Её взгляд задержался на автомате, где нужно закидывать в корзину баскетбольные мячи на время. Почему бы и нет... — Майки, можно я возьму пару жетонов? — Ага, бери, — он не отрывал взгляд от экрана и от сосредоточенности даже слегка высунул язык. Бетани забрала пару монет, лежащих на полочке игрового автомата, который даже шатался от того, с какой силой Майки бил по кнопкам. Она подошла к автомату с баскетбольной корзиной. Он казался знакомым: как-то раз она уже играла в подобный — там, в другой жизни. Вроде это было даже весело. Жетон скрылся в прорези монетоприёмника, и зазвучала музыка, оповещающая о начале игры. Створки раздвинулись и, ударяясь о бортики и друг о друга, по наклонной поверхности к ней покатились мячи. Она подхватила один, покрутила в руках и бросила в корзину. Но мяч пролетел мимо. — Нужно бросать выше. Она вздрогнула и повернула голову. Рядом оказался Рафаэль. Его руки были сложены на груди, и он смотрел на неё. И когда только успел подкрасться? — Покажешь, как надо? — Бетани слегка улыбнулась и протянула мяч. Рафаэль забрал снаряд, прицелился и кинул. Мяч скользнул в корзину, и на табло цифра ноль превратилась в единицу. Даже обидно, что у него это получилось с такой легкостью. — Раньше, в логове, мы часто играли в баскетбол, — сказал он, протягивая ей следующий мяч. — Ну, или в его подобие, так как нас было всего четверо. — Сыграешь со мной? — она с надеждой посмотрела на Рафа. Он усмехнулся и взял в руки ещё один мяч. — Приготовься проигрывать. Игра заключалась в том, чтобы за отведенное время заработать как можно больше очков. В итоге все мячи, которые кидал Рафаэль, достигали цели, в то время как Бетани могла похвастаться лишь парой попаданий. Так что да — это был проигрыш всухую. Похоже, он даже не думал поддаваться и наслаждался своим превосходством. Паршивец. — Всё, мне надоело, — она в неудовольствии наблюдала, как последний мяч, который она кинула, чуть не пролетел мимо заграждений. Было ощущение, что с каждым броском снаряды оказывались всё дальше и дальше от корзины. Рафаэль забрал оставшиеся жетоны и повернул к ней голову: — Пойдем, сыграем ещё во что-нибудь. Игра, где нужно было стрелять из пластикового автомата, прошла для Бетани с лучшим результатом. И то, это скорее потому, что палец Рафа едва втискивался в пространство, где находился спусковой крючок, и ему трудно было его вовремя нажимать. Так что Бетани настреляла больше виртуальных зомби, чем он. Было чертовски странно наблюдать, как нарисованные модели мертвецов двигаются по экрану. Если бы только создатели игры знали, как близок их виртуальный мир к реальности... Микеланджело надоело мучить игровой автомат, где он не мог пройти нужный уровень, и он присоединился к ним. В руках он сжимал горсти монет и, похоже, совсем не торопился заканчивать играть. — Вау! Смотрите! — он подскочил к танцевальному автомату и закинул несколько жетонов. — Бетти, давай со мной! — Прости, Майки, но у меня голова немного побаливает, — она коснулась пальцами пластыря, скрывающего швы. От быстрых движений лоб просто раскалывался. Как только они вернутся в Шелрейсер, нужно будет попросить у Донателло болеутоляющее. — Оу, — Майки нахмурился, на его лице возникло виноватое выражение. Меньше всего она хотела его расстраивать. — Раф, давай вместе сыграем тогда? Рафаэль с сомнением посмотрел на танцевальный автомат и, сложив руки на груди, буркнул: — Не хочу. — Но Ра-аф! — протянул Майки. — Я уже закинул жетоны на двух игроков! Ты не можешь так просто взять и отказаться! — Вообще-то могу, — он скептически изогнул бровь. — Я знаю, ты просто боишься проиграть несравненному Микеланджело, чемпиону всех танцевальных батлов, но я обещаю, что буду поддаваться, чтобы никто не увидел твое эпичное поражение! — Поражение? Это кто ещё кому проигрывать будет? — возмутился Рафаэль и двинулся к танцевальному автомату. — Так уверен в своей победе, Раффи-бой? Слабо сыграть на желание? — Майки встал рядом с братом и провел пальцем по экрану, выбирая музыкальную композицию. — Готовься весь завтрашний день выполнять мои поручения, — он усмехнулся. — Парни, на эту ерунду нет времени. Нужно идти за припасами... — начал Леонардо. — Не сейчас, Лео, — огрызнулся Рафаэль. Бетани краем глаза увидела, как Донателло и Леонардо переглянулись, черепаха в фиолетовой повязке пожал плечами и вернулся к разбору на части аниматронного робота. Второй же вздохнул и отвернулся. К общему гулу добавилась корейская поп музыка, доносившаяся из динамиков танцевального автомата, на экране мелькали разноцветные стрелочки, которые показывали на какую кнопку нужно встать. И черепахи принялись прыгать по платформе, быстро переставляя ноги в нужную позицию. Глядя на то, как стремительно они двигались, Бетани была уверена, что они выбрали не самый легкий уровень. Майки при этом делал ритмичные взмахи руками, превращая движения по платформе в танец. Выходило у него очень хорошо и плавно, в то время как Рафаэль сосредоточенно всматривался в экран и с силой вдавливал в пол нужную кнопку, как только та появлялась на экране. Глядя на то, как развлекаются братья, Бетани заулыбалась. Музыка закончилась, и на экране возник счёт. — Хе-хе, — захихикал Микеланджело, потирая руки, и развернулся к вмиг скривившему лицо Рафаэлю. — Чего бы мне такого пожелать?***
Карусель вращалась на месте, лампочки мигали яркими цветами, а пластиковые кони неторопливо скакали по кругу, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, на уровень платформы. Среди мультяшных лошадок притаились единороги с разноцветными гривами и пегасы со сложенными крыльями. — Майки, я тебя ненавижу, — Рафаэль сидел на маленьком пони и недовольно смотрел на брата. Казалось, его единорог поднимался не так высоко над платформой, как остальные, и у Бетани было ощущение, что тот был готов в любой момент сломаться от тяжести. Однако пластиковый конь с трудом, но выдерживал свою ношу и неторопливо двигался по кругу, везя на своем горбу несоизмеримо тяжелого наездника. Бетани старалась не показывать своего веселья, так как Раф был явно смущен тем, что ему пришлось сесть на детский аттракцион. Но Майки стоял рядом и заливался хохотом, так что она не могла сдержаться и улыбалась, прикрыв ладонью рот. — Раф, может тебе стоит поменять байк на настоящего пони? Мы могли бы покрасить ему хвост в розовый цвет, а на гриве я бы заплел косички. А ещё бы сделал рог из бумаги! У тебя был бы тогда собственный единорог! Мы бы вместе кормили его яблоками! — Майки смеялся во весь голос, несмотря на испепеляющий взгляд Рафа, который, даже восседая на пластиковой лошадке, выглядел, по мнению Бетани, весьма угрожающе. — Майки-и! — предупреждающе рыкнул Рафаэль. — Ещё семь кругов, бро, я считаю, — тут он повернулся к Бетани, внезапно подхватил её на руки, так, что она от неожиданности вскрикнула, и усадил на пегаса, который двигался рядом с единорогом Рафаэля. Она схватилась за ручку, вмонтированную в спину пластикового коня, и поставила ноги на специальные выступы по бокам. Совсем рядом "скакал" Рафаэль. Его единорог был явно ему не по размеру и, встретившись взглядом с янтарными глазами, Бетани старалась сдержаться, но губы сами собой складывались в улыбку, на что Рафаэль приподнял бровь, фыркнул и усмехнулся в ответ. Микеланджело где-то раздобыл шляпу с широкими полями, загнутыми вверх, и нацепил её на голову. Он запрыгнул на коня впереди них и стал изображать ковбоя, раскручивая невидимое лассо. Так они прокатились пару кругов, потом Майки стянул с шеи фотоаппарат, направил на себя и воскликнул: — Улыбочку! — щелкнул затвор, снимок полез на свет. — Майки! Я сожгу этот снимок, так и знай! — просипел в неудовольствии Рафаэль. — Неа, я повешу его на самое видное место! — он развернулся, направил объектив на Рафа с Бетани и щёлкнул кнопкой. — Майки! — Рафаэль не выдержал и вскочил с единорога, желая добраться до брата. Но Микеланджело, похоже, этого и ожидал, так как тут же слез со своего коня и бросился в сторону, прижимая Полароид к груди. Они начали носиться по кругу, перепрыгивая через игровые автоматы и чуть ли не переворачивая всё вокруг, пока Леонардо не сказал, что ломать фотоаппарат нельзя, и не забрал его себе. Отбирать его у брата Рафаэль не стал, лишь фыркнул, отвесил оплеуху Микеланджело и побрёл обратно к Бетани. — Слушай, — сказала она, когда слезла с карусели и поравнялась с Рафом, — мне нужно посмотреть кое-что из одежды, — она замялась и неловко спросила: — Не мог бы ты сходить со мной, пока мы ещё не пошли в супермаркет за припасами? Судя по тому, как Майки продолжал обход игровых автоматов, сжимая в руках гору монет, в ближайшее время они и не отправятся. К тому же теперь он настойчиво тянул за собой Леонардо, предлагая присоединиться к игре в файтинг. Донателло разобрал бедного робота на части. Женская голова с искусственными глазами была отложена в сторону. — Хорошо, без проблем, — он кивнул, и они вместе двинулись от центра атриума в конец зала, где виднелись магазины. Она заметила знакомый бренд недорогой одежды и хотела зайти присмотреть себе что-нибудь, но замедлила шаг, когда по левую сторону показались магазины, в которые раньше она даже и не думала заходить, так как была не в состоянии отдавать тысячу долларов за пару вещей. Ну нет, отказывать себе хотя бы в таком маленьком удовольствии она не собирается! Бетани решительно зашагала в сторону дорогих бутиков с итальянской одеждой. К её удивлению, Рафаэль оказался парнем терпеливым. Он с интересом разглядывал вычурный интерьер магазинов, топтался по устеленному красным ковром полу и спрашивал, для каких безумных людей была создана половина из представленных нарядов. Бетани прикидывала на глаз, подходят ли по размеру шорты и отвечала, что у богатых свои причуды. Одежду она выбирала исключительно практичную: джинсы, шорты, футболки. А Рафаэль проводил рукой по перьевому манто ярко-розового цвета, надетому на мужской манекен, и со смехом интересовался, с каких это пор одеваться как павлин или фламинго стало модным. Бетани лишь улыбалась на его замечания. Когда она стояла, отвернувшись от Рафаэля, и перебирала вещи в поисках чего-нибудь подходящего, ей казалось, что она прогуливается по торговому комплексу родного города с кем-то из друзей. Не с подругой, нет, так как голос Рафа уж точно не был женским, но, может, с кем-то из тех парней, с которыми она знакомилась в кафе, где работала, и которые, надеясь на взаимность, были не прочь пройтись по магазинам, рассчитывая таким образом закончить вечер в её тесной квартире. Она искренне веселилась от той непосредственности, с которой Рафаэль шествовал между рядов с дорогой дизайнерской одеждой и подмечал безумства вещей, что носят люди. А потом она оборачивалась, чтобы ответить, и вспоминала, что, оказывается, находится в заброшенном торговом центре, большая часть населения страны превратилась в зомби, а в походе по магазинам её сопровождает двухметровая черепаха. Расхаживающий между рядами с одеждой Рафаэль... смотрелся неуместно. Странно было видеть его здесь, в месте, которое должно быть заполнено людьми. Но здесь никого нет — ни покупателей, неторопливо выбирающих вычурные фасоны, ни продавцов, что навязчиво пытаются эти самые фасоны им всучить. Только мутант с зелёной кожей, тремя пальцами на руках и панцирем на спине. Наверное, и ему было странно здесь находиться. Они ведь не были в подобных местах до эпидемии. Майки рассказывал, что всё их знакомство с человеческой культурой проходило виртуально — через книги, телевизор и интернет. А когда они стали старше и смогли выбираться на поверхность, то наблюдали за людьми с крыш домов и из темных подворотен. "Ты не подумай, что мы подглядывали в окна затем, чтобы посмотреть, как девушки переодеваются", — говорил он, вероятно, заметив, что его можно неправильно понять. — "Нет, и поэтому тоже, но нам просто было интересно наблюдать, как люди живут. Всё-таки телевизор — одно, а увидеть всё вживую — совершенно другое дело!" Так они и следили из темноты за жизнью людей, понимая, что им не стать её частью. А потом случилась эпидемия. И правила игры под названием жизнь поменялись для всех. Люди попрятались в убежищах, а мутанты смогли выйти наружу. И вот, Рафаэль стоит посреди дорогого бутика с одеждой и терпеливо ждёт, когда она уже выберет то, что ей требуется. Точно, она же себе джинсы искала. Бетани поспешно отвела взгляд, схватила одни, глянула на лейбл, удостоверившись, что размер ей подходит, и положила в пакет для покупок, который взяла на кассе. Всё же она не смогла устоять и кроме той одежды, которая была весьма практична и пригодна для жизни в теперешних условиях, нерешительно взяла в руки красивое платье. Она любила в них раньше ходить. Высокие каблуки, короткие юбки, обтягивающая одежда — вот те привычные вещи, которые были в её гардеробе. Она неуверенно покрутила его в руках, провела пальцами по гладкому материалу и положила в пакет. Наверное, это глупо, но ей хотелось бы когда-нибудь его надеть. Может быть, даже представится возможность, хотя это не та одежда, в которой будет удобно рассекать по лесу. Но всё же... вдруг пригодится. Осталось найти всего пару вещей. Она прошла в следующий зал, надеясь, что Рафаэль всё же не пойдет следом, так как это... те вещи, которые она хотела бы выбрать не под его пристальным взглядом. Но Раф, словно телохранитель в фильмах, где так любят показывать похищение президента, неустанно следовал за ней, отставая всего на пару шагов. Так они и оказались вместе в зале нижнего белья. Хоть Бетани и смущало его присутствие, но выгонять его она не собирается — она не ученица в церковно-приходской школе, чтобы стыдливо поправлять случайно расстегнувшуюся пуговицу на блузке. Она подошла к стенду и начала перебирать нижнее бельё, украдкой поглядывая на Рафаэля. Сначала он невозмутимо встал рядом с ней, но потом начал осматриваться по сторонам и вперился взглядом в манекен, демонстрирующий, что пара тонких ленточек — это тоже одежда. А затем вдруг поменялся в лице, потупил взгляд и, отойдя на пару шагов, пробормотал, что подождет её в другом зале. Она проводила удивленным взглядом поспешно удаляющуюся фигуру с панцирем на спине. Ей ведь не показалось, что зеленый цвет его лица стал темнее? Это что, смущение? Она поспешно выбрала себе несколько комплектов белья, не забыв к остальным вещам так же сложить и купальник. Плавать голой она больше не полезет. Рафаэль оказался в соседнем зале. От потолка до пола располагалось зеркало в половину стены. Он смотрел в отражение, но потом, завидев её, резко отвернулся, будто бы делая вид, что просто проходил мимо него. Чего бы он там себе ни придумал, глядя на зеркальную поверхность, но, когда они зашли в соседний магазин со спортивными товарами, в его движениях появилась дёрганность. Он угрюмо молчал, когда Бетани примеряла новые кроссовки, будто бы хотел поскорее покинуть магазин. А она смотрела на высокого мутанта с закрадшимся подозрением, что ему так же, как и ей, показалось странным то, как неуместно он здесь смотрится. Словно ему стало неуютно находиться в месте, где он никак не мог оказаться раньше, до эпидемии. Внезапно ей захотелось как-то развеять нависшую тишину. — Это ведь ты поговорил с Леонардо и уговорил его разрешить мне остаться? — спросила она, поднимаясь со скамейки, где примеряла обувь. Рафаэль, по-видимому, такого вопроса не ожидал, так как дернулся, но потом спохватился и ответил: — Ты ведь сама хотела, — сказал он с сомнением, в котором будто бы затаился немой вопрос: «так ли это?» — Я просто передал ему твои слова и всё. — Я не думала, что он согласится, — она отвела взгляд, — и не думала, что будешь не против и ты. Он сглотнул, а затем хрипло ответил: — Я считал, что с людьми тебе будет безопаснее. Но, очевидно, это нихрена не так. Она взглянула в янтарные глаза, которые смотрели на неё с сожалением. Его взгляд скользил от приклеенного на лоб пластыря до открытой шеи, усеянной россыпью синяков. Ну нет. Он не может брать вину на себя! Он — тот, кто её спас, вырвал из кошмара, дал возможность прожить ещё один день... позвал в место, которое предложил назвать домом... Она помнит, как вчера прижималась к его груди, а большие руки успокаивали неловким поглаживанием. И ей было комфортно в его объятиях. Она смогла почувствовать то, чего не ощущала очень давно — безопасность и, как ей показалось, хоть она не смела надеяться, даже толику заботы. И вот, он стоит и смотрит на неё так, будто бы виноват в случившемся на ферме. Будто бы не понимает, что причиной, почему она всё ещё дышит, является он один. Будто бы и не знает, насколько сильно она ему благодарна за то, что он вернулся за ней. Она делает шаг вперёд, ближе к нему. Затем другой. Рука касается широкого плеча, пальцы скользят по грубой коже, поверх татуировки, и Бетани прижимается к гладкой поверхности его пластин, чувствуя, как Рафаэль напрягается от прикосновения. Он без куртки, от него не пахнет так сигаретами и алкоголем, как вчера. Второй рукой она касается края панциря и уверенно кладет ладонь на необычную структуру костных щитков, защищающих спину. Она утыкается лицом ему в верхнюю часть нагрудных пластин, прячась от его ошарашенного взгляда, и шепчет: — Спасибо за то, что меня спас. Да, она говорила ему слова благодарности вчера, прежде чем разреветься, но была готова повторять их снова и снова, чтобы он понял, прочувствовал все те эмоции, которые она вкладывает в простое слово "спасибо". Это не то "спасибо", которое можно мимолётом сказать, когда тебе передают за столом соль, и не то "спасибо", когда уступают место в метро. Это — гораздо ближе к "спасибо" за драгоценный и долгожданный подарок, только вот внутри яркой коробки, перевязанной пестрой ленточкой, оказывается не безделушка, а человеческая жизнь. Черепахи уже спасли её однажды, и тогда она была настолько шокирована их существованием, что не могла как следует выразить свою благодарность и лишь невнятно выдавливала из себя неуверенное "спасибо". Но теперь Рафаэль спас её за секунду до смерти, и будь она проклята, если не донесёт до него свою искреннюю благодарность. Рафаэль застыл и не возвращал объятие, будто бы за день разучился, как это делать. Просто стоял, замерев, и шумно дышал. Бетани отстранилась и отступила на пару шагов назад, с сожалением думая, что была бы рада почувствовать вновь тяжесть его широких ладоней на спине. Но он её так и не коснулся. Она подняла взгляд, чтобы встретиться с его, но Рафаэль резко развернулся, взметнув концами красной банданы. — Если ты всё выбрала, то пойдем. Другие уже наверняка нас заждались, — в его голосе ощущалась неловкость. Он выглядел смущенным проявлением её признательности. Она подхватила пакеты с одеждой и следом за Рафаэлем вышла в главный атриум. Тем временем остальные братья нашли, чем себя занять, и явно не скучали, их дожидаясь. Микеланджело барахтался в детском бассейне с пенопластовыми кубиками. Он лежал на спине и делал взмахи руками и ногами, при этом неистово хихикая и заявляя, что он делает "ангела". К её удивлению, Леонардо больше не изображал из себя незнакомца, который своим видом будто бы так и говорил: "я их не знаю и вообще я не с ними", а весьма увлеченно играл с Донателло в аэрохоккей. Да и сам черепаха в очках бросил разбирать отчего-то приглянувшийся ему аниматроник и сосредоточенно следил за движением шайбы, скользящей по столу. Завидев их, Микеланджело выпрыгнул из бассейна, подскочил к Рафаэлю и потащил того играть в файтинг. — О нет! Давай ещё раунд! — расстроился Майки, наблюдая, как персонаж Рафа отрубает голову его бойцу. Он начал шарить по карманам в поисках жетонов, но их у него не оказалось. — Я принесу, — заверила его Бетани и пошла в сторону кассы у стены, где виднелась надпись о том, что там можно поменять деньги на подходящие жетоны. Пусть парни развлекаются, а она принесёт им то, что нужно. Она подошла к прилавку, подняла створку, ограждающую работника от посетителей и, сделав шаг вперёд, замерла. За её спиной играла весёлая музыка, раздавались смешки братьев, а перед ней, свернувшись в клубок, лежал мёртвый человек. Он был не зомби, нет, судя по одежде, это был просто молодой парень. Время сделало своё дело, от него исходил гнилостный запах, и Бетани была рада, что не видит, что стало с его лицом, так как оно было отвернуто от неё к стене. Казалось, он умер уже давно, возможно, даже в первой волне после начала эпидемии. Бетани хотелось отвернуться, прикрыть нос рукой и оказаться в том уютном мирке, где она, забывшись, словно в детстве, наслаждалась катанием на карусели. Где она вместе с Рафаэлем выбирала одежду. Где она смотрела, как братья смеются и танцуют, играя в аркадный автомат. Но вот, словно напоминание о том, что легко, как раньше, уже не будет больше никогда, перед ней лежал мертвец. Нельзя забывать о смерти, которая витает вокруг, иначе можно оказаться привязанной к стулу, с ножом у горла. Словно очнувшись, Бетани ощутила, как болит висок, как отзывается болезненным покалыванием рана на лбу, и как стягивает рассеченную кожу на губе. Нужно быть настороже. И раз теперь она не одна, это значит, что от её глупости и невнимательности могут пострадать другие. А она не может допустить того, чтобы семья, согласившаяся её приютить, поплатилась за её необдуманные действия. Они помогли ей и не раз спасли. А ведь... Рафаэль мог бы пострадать вчера, если бы фермеры держали наготове ружье. И тогда, словно как этот несчастный парень, он бы так же лежал без чувств на земле. Просто бездыханное недвижимое тело. И всё из-за того, что Бетани не разгадала намерения фермеров, прежде чем с ними остаться. Так что она должна перестать быть легкомысленной. И слабой. Иначе из-за её бесполезности или глупости кто-то из семьи мутантов может пострадать. Бетани отвела взгляд от приковывающего внимание мертвеца и, пошарив на полках, вытащила с десяток круглых жетонов. Не оборачиваясь, она пошла обратно, к сверкающим аттракционам и к четырём братьям — её островку жизни в мёртвом и жестоком мире. Вскоре им всё же удалось оторвать Микеланджело от игровых автоматов, и они спустились вниз, к супермаркету. Черепахи разбежались по залу и принялись складывать провизию в тележки. Бетани держалась рядом с братьями, стараясь не отходить далеко, и выбирала то, что так или иначе могло ей пригодиться. Шампунь у Мастера Сплинтера она больше брать не собирается, поэтому Бетани положила в тележку новый, с фруктовым ароматом. Как-никак, теперь она вроде бы будет жить с ними, а это значит, пора обзавестись своими вещами и занять крохотный уголок в сложившемся укладе жизни семьи мутантов. Места она много не займёт. Ей надо-то всего ничего — диван, где спать, уголок, куда сложить вещи, да место в ванной для косметических принадлежностей. Они ведь не будут сильно против из-за того, что придётся потесниться? Это раньше, когда жила в общежитии колледжа, она была недовольна тем, что приходилось делить и без того не особо большую комнату ещё с одним человеком. А в итоге оказалось, что можно вполне себе комфортно устроиться вшестером в передвижном доме площадью с маленькую студию. И вроде как даже не испытывать особую необходимость в собственной комнате, о которой так мечтает любой подросток. Хотя очередь в ванную, после того как парни заканчивают с утренней тренировкой, её порой угнетает. В итоге вылазка, к облегчению Бетани, прошла спокойно. Зомби им так и не встретились, хотя супермаркет ни на секунду не заставляет забыть, что в последний раз он работал год назад, а с тех пор на него лишь совершают набеги выжившие. Когда они прикатили наполненные доверху тележки к Шелрейсеру, Леонардо начал извиняться перед отцом за долгую вылазку, но тот заверил что его вовсе не тяготила их задержка. При этом их сенсей сидел за кухонным столом перед открытым ноутбуком и смотрел сериал, в котором, судя по громким и эмоциональным голосам, разыгрывались настоящие испанские страсти. — Сыновья мои, надеюсь, вы хорошо провели время, — Мастер Сплинтер вдохнул аромат горячего чая. Его ноздри затрепетали, а длинные усы слегка подергивались. — Да что вы, сенсей, мы сразу кинулись за припасами, а потом обратно к вам, — сказал Микеланджело, нагло улыбаясь. — Ни единой свободной минуты не было. — Очень жаль, Микеланджело. Мне показалось, там будет много развлечений для вас, молодых, — Мастер Сплинтер оторвал когтистую руку от кружки и указал в окно. На парковке стоял рекламный щит, с надписью, гласившей, что любой родитель будет рад большому выбору развлечений для своего чада, в то время, как сам может отдохнуть. "Оставьте своих детей нам, а сами насладитесь покупками в нашем торговом центре!" — гласила одна из фраз. Поднятая ко рту кружка скрывала улыбку Мастера Сплинтера, в то время как остальные смущенно прятали взгляд. Бетани подумала, что старый крыс специально отправил всех из Шелрейсера, чтобы в тишине посмотреть любимый сериал. Она улыбалась, наблюдая, как Леонардо пытается подобрать слова для оправдания. Майки же просто стал показывать отснятые фотографии. К ужасу Рафа, фото с ним на карусели в итоге тот прицепил на стенд с другими снимками. — Зато тут Бетти есть! — сказал Майки, с усилием удерживая брата за плечи, пока тот рвался отцепить фотографию. — Не будь стесняшкой, пусть висит. В итоге снимок остался на месте, а Майки получил подзатыльник от недовольного тем, как его назвал брат, Рафа. Бетани смущенно рассматривала фотографию, доказывающую, что помимо всего прочего, она заняла ещё одну маленькую часть их жизни — небольшое место на стенде с фотографиями. Часть их особенных, значимых воспоминаний. Вечером того же дня все отправились на дополнительную тренировку, в то время как Бетани осталась одна. Донателло убедил, что пока ей не стоит перенапрягаться и далеко ходить. Чтобы швы хорошо зажили, нужно давать меньше нагрузок на тело и стараться сильно не морщить лоб. Так что лицо Бетани большую часть дня изображало "покер фэйс", и шкала выражения эмоций, скорее всего, была схожа с героем Арнольда Шварценеггера из Терминатора. Она старалась широко не улыбаться, так как даже малейший изгиб губ вновь вызывал неприятное покалывающее ощущение. Вечер она провела на крыше, провожая солнце к горизонту и наслаждаясь закатом. А потом к ней поднялся Рафаэль, закончивший с тренировкой. Какое-то время они сидели молча, тишину нарушал лишь стук опускающихся на стол кружек с горячим чаем. Казалось, Рафаэль был в смятении и не решался заговорить, но потом потянулся к карману коротких штанов и что-то оттуда вытащил. — Это тебе, — он протянул пару перчаток. — Нашел в спортивном магазине. Теперь тетива от арбалета не должна будет так врезаться в кожу. Она подняла руку, чтобы забрать неожиданный, но такой приятный подарок, но на полпути замерла и внезапно, даже для самой себя, выпалила: — Поможешь надеть? Повисло молчание и Бетани начала корить себя за случайно оброненную фразу. Ну в самом деле, о чём она думает, ведь намного удобнее надевать перчатки себе самой. Она же не маленький беспомощный ребёнок. Но Раф, к её удивлению, не проронил ни слова, а положил одну из перчаток на стол, осторожно, даже неуверенно коснулся шершавыми пальцами её руки и начал надевать вторую. Бетани с замиранием смотрела, как крупные пальцы касаются её кожи, как они скользят по светлой, в сравнении с темно-зеленым цветом, поверхности. Его пальцы ещё хранят тепло кружки с горячим чаем, но она уверена, что вот-вот они снова станут прохладными. Его кожа всегда такая — шершавая и холодная. Она лишь впитывает тепло, но никогда его не отдаёт. И от того, как сильно она отличается от человеческой, её так хочется коснуться, провести подушечками пальцев по необычной текстуре, почувствовать каждую неровность, каждый шрам. На его руках, как и на всём теле, их много. Они едва заметны на темной коже, но всё же весьма видимые: там и порезы, и ожоги, и что-то, похожее на грубые мозоли, какие бывают у трудящихся на тяжелой работе людей. После тренировки, похоже, он побывал в душе — да, бандана всё ещё на нём, а из прорезей смотрят янтарные глаза, сосредоточенные на том, чтобы каждый её палец прошел в нужное отверстие в перчатке. Но на нем не было привычного снаряжения, вроде защиты на колени или намотанных на руки эластичных бинтов, так что она заворожено рассматривала больше не скрытые тканью крупные кисти. Её ладонь, в сравнении с его, выглядит невероятно маленькой и хрупкой. А зная, какая сила скрыта в этом существе, Бетани была уверена — он может просто сжать руку и легко сломать её. Но глядя на то, как бережно он касался проскользнувших в открытую перчатку тонких пальцев, как аккуратно придерживал её за запястье, она со всей отчётливостью понимала — он сам боится сделать ей больно. Потому что помимо тех синяков, что достались ей вчера, на предплечье всё ещё видны другие, сделанные этими же пальцами, что сейчас так заботливо проводят по её ладони. И в какой-то момент ей хотелось крикнуть, что она не хрустальная, что не нужно трястись над ней как над карточным домиком, готовым рухнуть от малейшего дуновения ветра. И что её руку, пусть и маленькую в сравнении с его, пусть и с более хрупкими костями, но её можно обхватить увереннее, и сжать так, чтобы её человеческая кожа коснулась его чешуйчатой кожи рептилии. Чтобы между ними не осталось даже частиц воздуха, а только плотно прижатые друг к другу, сплетающиеся в объятии пальцы... Потому что сегодня ей безумно хотелось ощутить себя в его объятиях, но он так и не положил оберегающие её руки ей на спину, не притянул к себе, не дал ощутить то спокойствие, которое она почувствовала вчера. Так пусть хотя бы так — хотя бы просто переплетенные пальцы. Он замер. Молчит. Оторопело смотрит, как она обхватила тонкими пальцами его. Даёт перевернуть свою руку ладонью вверх. Она касается другой рукой середины его раскрытой ладони, там, где должна проходить линия жизни. Но у него ладонь совершенно другая — широкая, с темными полосами от заживших шрамов, с грубой холодной кожей. И там, где у людей должны быть пять пальцев — число, которое издревле легло в основу счета — у него их всего три. Так откуда на такой нечеловеческой руке взяться такой обыденной вещи, как линия жизни? У него и сама жизнь другая. Его линия жизни — узор панциря на спине, кольца на каждом сегменте. Только они показывают не сколько лет ему осталось, а наоборот, сколько его обладатель прожил, сколько лет помогал хранить покой в Нью-Йорке, сколько лет любил и был любим семьёй. Панцирь — его линия жизни и Бетани поймала себя на мысли, что ей безумно хочется рассмотреть его поближе, так же, как и эти удивительные руки. Его пальцы снова холодные и ей было интересно, нагреются ли они хоть чуть-чуть, если ещё хоть на мгновение, хоть на пару секунд дольше сжать их в своих теплых ладонях... Но они не становятся теплее, и её опаляет лишь его взгляд — янтарная радужка с красными вкраплениями и чёрный зрачок, который беспокойно перебегает от её лица до их переплетенных пальцев. И от этих глаз, от того, что в них таится, Бетани становится жарко, и она поспешно отпускает его руку. Но вот, его пальцы касаются уже другой руки в намерении надеть вторую перчатку. А Бетани пытается скрыть откуда-то взявшуюся дрожь и радуется, что вокруг темнота, так как чувствует, как горят в смущении щёки. Она поблагодарила за подарок, радуясь тому, что он и слова не сказал о её внезапной заинтересованности его руками. Рафаэль лишь отвернулся, достал непочатую бутылку виски, которую прихватил на вылазке и, скрутив крышку, приложился к янтарному напитку. Выпить ей он не предлагал. Но это и к лучшему, так как Бетани и без того чувствовала себя пьяной. Наверняка что-то было в чае, иначе как объяснить внезапно подскочивший пульс и странное желание коснуться Рафаэля или почувствовать, как он касаётся её. Так что она смотрела на красные перчатки, надетые на подрагивающие руки, сцепленные в замок, и боролась с желанием вытянуть под столом ноги так, чтобы голая кожа коснулась его неприкрытого пластиковым щитком колена, ведь сегодня она сменила привычные джинсы на новые шорты... Да. В чае определенно что-то было.