Дивный новый мир

The image in your eyes, reflecting the pain that has taken you I hear it in your voice so ridden with shame from what's ailing you I won't give up, so don't give in You've fallen down but you can rise again So don't give up Disturbed — A Reason to Fight

Когда живёшь с кем-то, то всегда приходится идти на компромиссы, искать способы устроить свой быт с комфортом и в то же время не мешать другим. Что бывает непросто, так как некоторые привычки могут раздражать сожителя, пусть даже это всего-навсего вовремя не вымытая кружка. Но постепенно, день за днём, каждый присматривается друг к другу, и, скрепя сердце, поступается привычным укладом. Начинает подстраиваться. Если, конечно, человек уважает тех, с кем он живёт, и готов работать над собой с целью уменьшить количество конфликтов, возникающих на пустом месте. Если же нет — то ругань по каждой мелочи, не устроившей одну из сторон, будет сопровождать их жизнь ежедневно. Бетани ругаться не любила, поэтому присматривалась к семье мутантов, подмечая привычки и повадки. Ей хотелось подстроиться под их ритм жизни так, чтобы никому не мешать. Это как с кружкой Донателло — один раз узнав, что он не в восторге, что она из неё пьет, Бетани так больше делать и не будет. Хотя саму кружку в Шелрейсере она больше не видела. Видимо, Донателло убрал её от греха подальше. Да, она уже не первый день проживает под одной крышей с мутантами, но теперь всё по-другому. Раньше ведь она считала, что вскоре их покинет, и не относилась к Шелрейсеру как к месту, где проведет больше одной недели. Но всё изменилось — теперь она живет с черепахами и их сенсеем. Бетани хотелось показать, что Леонардо принял правильное решение, поэтому она решила сделать всё от неё зависящее, чтобы оправдать их ожидания. И оттого она стала изучать, из чего состоит обычный день семьи мутантов, и что она может такого сделать, чтобы их порадовать? В целом, у них действительно был определенный режим, который они старались соблюдать. Вставали черепахи рано утром, и Бетани, будучи совой, даже помыслить не могла подниматься в такую рань. Сборы на тренировку ей спать не мешали. Она лишь слышала сквозь сон их тихие переговоры да временами видела через полуопущенные веки, как братья мельтешат на кухне, приготавливая завтрак. Потом они уходили — как правило, вместе с Мастером Сплинтером — и возвращались к тому времени, когда Бетани уже была готова встречать новый день и суетилась на кухне, приготавливая еду. Микеланджело сиял от того, что теперь готовил не он один, и с энтузиазмом показывал, где что лежит, хотя сам рвался участвовать в процессе, и в итоге обед они часто готовили вместе. После полудня все разбредались по своим делам, а главное правило было одно — не шуметь в Шелрейсере, так как у Мастера Сплинтера был дневной сон. Их сенсей действительно спал очень много, а временами и вовсе не выходил из своей комнаты, огороженной от основного отсека. Черепахи же использовали свободное время совершенно по-разному: Донателло запирался в трейлере и, по видимому, конструировал те невероятные штуковины, которыми был заполнена его лаборатория; Майки, валяясь на крыше, играл в приставку либо читал комиксы и, как он говорил, принимал солнечные ванны; Леонардо становился статуей и то, что он на самом деле живое существо, выдавало лишь его мерное дыхание во время медитации; Рафаэль же уходил бродить по окрестностям и порой возвращался обратно весь в крови — не его, а зомби. А потом они отправлялись в путь, и хоть иногда поездка была продолжительной, Бетани получала от неё искреннее удовольствие. Просто бесконечная пустая дорога, равномерный стук колёс, умиротворяющий гул двигателя, дребезжание столовых приборов и завораживающие виды из окна. До эпидемии Бетани так много за городом не бывала, но постепенно начинала понимать, почему такое большое число людей раньше любило взять отпуск и отправиться путешествовать по стране. Ближе к закату они останавливались на ночлег и обустраивали стоянку. Иногда братья снова уходили на короткую тренировку, но всё же чаще их вечера были свободными от физических упражнений. А ещё были другие тренировки — только Бетани и Рафа. И там черепаха в красной бандане выступал в роли инструктора. Он продолжил обучать её стрельбе, и с каждым разом наконечник стрелы всё чаще стал попадать туда, куда требовалось. Перчатки действительно помогали, но всё же у неё не получалось натягивать тетиву в течение всей тренировки. Как она ни старалась, но после определенного количества раз руки начинали трястись и не было сил продолжать. Тогда Рафаэль делал то же, что и на первой тренировке — вставал позади и сам натягивал нить до стопора. И порой Бетани не понимала: то ли она и правда устала настолько, что больше не может и раз взвести тетиву, то ли просто поскорее хочет почувствовать присутствие Рафаэля рядом с собой. Потому и перестаёт пробовать привести арбалет в боевую готовность, а вместо этого смущенно просит ей помочь. Но Рафаэль, похоже, и не против — сразу встаёт позади и, обвив руками, помогает справиться с этой нелегкой задачей. Тут он почему-то не так категоричен и даже делает своего рода поблажку. А вот когда она чуть ли не валится с ног и упрашивает сжалиться и закончить тренировку бега — Рафаэль даже и не слушает, а просто следует по пятам и подгоняет. Один раз, когда она остановилась, больше не в силах двигаться дальше, он вздохнул, пробормотал: "Ну ты и каракатица", и, взяв за руку, заставил её бежать ещё добрый километр. Ей приходилось плестись следом, стараясь, чтобы дрожащие ноги не запутались окончательно. Хотя, она должна была признать, его рука, что сжимала ладонь, в какой-то мере действительно помогала. И в то же время отвлекала, так как Бетани не могла сосредоточиться на переставлении ног, которые так и норовили запнуться обо что-нибудь, ведь её внимание было поглощено прикосновением его большой шершавой ладони. Хотя Бетани и была благодарна Рафаэлю за то, что он с ней возится и, видимо, задался целью сделать из неё супер-бойца из боевиков восьмидесятых, казалось, все его усилия проходили впустую. Она не чувствовала себя сильнее или выносливее. Нет. Она ощущала себя постоянно чертовски уставшей: после тренировок болело всё тело, а встать утром с дивана становилось настоящей пыткой, так как ныли те мышцы, о существовании которых она и не подозревала. Но Рафаэль каждый день неумолимо заставлял тренироваться. В то время, когда она была уже готова просто лечь на дорогу, по которой они бежали, и не вставать на протяжении многих часов, он отводил её в сторону обочины, они садились на траву и отдыхали. И в эти моменты она забывала, что злится на него из-за чрезмерно интенсивных тренировок, и просто наслаждалась небольшой передышкой. И не только ею. Бетани ловила себя на мысли, что лишь осознание того, что на занятиях у них найдется пара минут просто спокойно посидеть на траве вместе, заставляло её с неким трепетным ожиданием отсчитывать время, когда она сможет остаться с Рафом наедине и всё его внимание будет обращено на неё одну. Если не считать ту часть, где Бетани проклинала болезненные ощущения от тяжелой нагрузки на тело, тренировки ей даже нравились. А ещё она как-то внезапно поняла, что не получала бы такое удовольствие, если бы с ней занимались другие черепахи. Даже если это был бы Майки, с которым у Бетани сложились весьма хорошие, дружеские отношения. Только присутствие Рафаэля рядом заставляло её выполнить ещё одно приседание трясущимися ногами или отжаться ещё раз на подрагивающих от перенапряжения руках. Ведь потом, после того, как она выполнит необходимое количество подходов, он обязательно похвалит. Его одобрение всегда сдержанное, а слова порой звучат даже насмешливо. "Я думал, ты эти двадцать отжиманий целый час будешь делать. Поздравляю, ты справилась за чуть меньшее время", — он кривит в усмешке губы, помогая ей подняться. "Засчитаю это за бег. Хотя, как по мне, даже ползком и то можно передвигаться быстрее", — говорит он, сложив руки на груди, в то время как Бетани сгибается пополам и, упирая ладони в колени, пытается восстановить дыхание. "Ну что ж, вместо того, чтобы попасть зомби в голову, судя по меткам, ты отстрелила ему яйца. Что, в принципе, не так и плохо", — сверкает он озорным взглядом, вытаскивая стрелу из коры дерева. И Бетани приятно слышать подобные вещи, которые даже похвалой-то и назвать нельзя. Но то, как он говорит, с какой удовлетворенной интонацией, каким довольным взглядом смотрит на Бетани, когда ей удаётся привести арбалет в боевую готовность — всё это заставляет её с нетерпением ждать каждодневных тренировок, где только они вдвоём и никого рядом. Таким образом прошла пара недель с той злополучной фермы. Рана на лбу потихоньку заживала, оставляя в напоминание лишь небольшой шрам с левой стороны; на месте старых синяков появлялись новые — от ремня арбалета, перетягивающего плечо; поврежденная от удара губа зажила без следа, и больше ничто не мешало Бетани улыбаться, когда она этого хотела. Хоть и странно, но поводов для улыбок было много: тут и глупое, ребяческое поведение Майки, и шутки, проскальзывающие за вечерним просмотром фильмов, и просто занятные мелочи жизни семьи мутантов. Она подхватывала общее настроение и веселилась, когда дни проходили беззаботно, и грустила вместе со всеми, когда Мастер Сплинтер не появлялся на обеде или ужине. Жить с мутантами оказалось на удивление легко и приятно, хоть порой она чувствовала, что бледнеет, когда покрытые кровью парни забирались в Шелрейсер и начинали оттирать оружие и себя от багряной жидкости. Слушая, как те возбужденно переговариваются, всё еще не отойдя от азарта битвы, Бетани понимала, что хоть она и начала относиться к ним, как к людям, даже будь они и в самом деле из рода человеческого, воспитание и образ жизни наложили свой отпечаток на их мировосприятие, и их никак нельзя было бы назвать обычными, заурядными людьми. И всё же, хоть они и могли с юмором обсуждать, кто сколько зомби убил и с какой именно виртуозностью — Бетани знала, что да, они, пожалуй, наслаждаются смертельно опасными схватками, но жестокими черепах она бы не назвала. Просто они привыкли к подобным сражениям и не испытывают ужаса от рассечения плоти острыми клинками, не сжимаются от тошнотворного звука ломающихся костей. Они к этому привыкли, ведь были воинами ещё до того, как мир пошел под откос, и мертвецы заполонили города. И она была уверена, что когда им приходилось биться против людей, они относились к жизни другого существа более внимательно, стараясь не наносить смертельных ран, если того не требовали обстоятельства. Да, Бетани старалась спокойно относиться к убийству зомби, но всё же с некоторым неприятным волнением наблюдала за тем, как Рафаэль счищает с лезвий саев кровь. Ей везло — когда она выбиралась с черепахами за припасами, большие скопления зомби им так и не встречались. Да, порой они наталкивались на маленькие группы мертвецов, но черепахи без усилий с ними расправлялись. С того самого моста, где на них налетело множество зараженных — в первые дни после их знакомства — она больше и не видела, как братья сражаются с превосходящей их числом толпой ходячих трупов. Их битвы всегда проходили где-то за кадром, и, к её радости, она никогда не была в гуще их сражений, всегда наблюдая лишь последствия в виде бурой крови, покрывающей зеленую кожу. Так и проходило путешествие, и вскоре их ждала остановка у озера. Бетани с нетерпением ожидала завтрашнего дня, так как намеревалась надеть новый купальник и насладиться теплым летом как следует — почувствовать под ногами горячий песок и окунуться в прохладную воду. Но внезапно Донателло остановил Шелрейсер на перекрёстке. — Прежде, чем мы попадем на озеро, я хотел бы кое-куда заехать, — Донателло провел пальцем по сенсорному экрану навигационного компьютера и указал на точку, отмеченную на карте. — В двадцати километрах находится университет. Если поедем в его сторону, то не особо отклонимся от маршрута. — Что ты хочешь там найти? — спросил Леонардо. Донателло молчал пару секунд и, крепко сжав руль, ответил: — Там велось изучение вируса, — он отвернулся от брата и направил взгляд в сторону поворота. — Я слышал об этом из переговоров военных, ещё когда мы жили в Нью-Йорке. Может быть, хоть часть исследования у них прошла успешно, и я смогу найти там что-нибудь полезное. На какое-то время повисла тишина, и был слышен лишь гул двигателя. Леонардо прервал молчание: — Донни... — начал он неуверенно, — ты правда считаешь, что там хоть что-то обнаружится? — Не уверен, — Донателло вздохнул и протёр глаза за стеклами очков, — но ты же знаешь, я никогда не перестану пытаться. Леонардо решительно кивнул, давая согласие отклониться от маршрута. Они свернули с дороги и поехали в сторону университета. Неужели и правда есть вероятность найти что-то, что может предотвратить распространение вируса и исцелять зараженных? Бетани не слышала, чтобы хоть кто-то остался в живых после укуса. Все рано или поздно обращались в зомби. Но черепаха с фиолетовой повязкой гонится за призрачной надеждой помочь человечеству. Раньше она не особо присматривалась к Донателло. Он казался ей замкнутым, необщительным и не особо горящим желанием проводить с ней время. Так что она к нему не лезла, стараясь держаться в стороне и не напрягать своим присутствием. Но всё же Бетани стала наблюдать за загадочным черепахой и обнаружила одну обескураживающую её вещь. Донателло — чёртов гений. Он не просто умный всезнайка, который кичится своими оценками в школе. Нет. Он действительно является гениальнейшим челове... мутантом. Таким же, как и те люди, что толкали науку вперёд и изобретали устройства, облегчающие другим жизнь. Только Донателло творил скорее не во благо человечества, а в первую очередь для своей семьи. Шелрейсер версия два точка ноль — как он зовет их транспорт — является полностью его детищем, собранным чуть ли не с нуля из старого грузовика, найденного им на свалке. Его первая версия осталась в Нью-Йорке, так как совсем не подходила для длительных переездов и была намного меньше в размерах. Но ладно, можно быть просто рукастым механиком, чтобы собрать такого монстра, однако Шелрейсер был воплощением лишь толики гениальности Донателло. Он самостоятельно создал детекторы движения, которые при каждой остановке черепахи располагали вокруг, а также тепловые датчики, засекающие людей и крупных животных. И к тому же сам Шелрейсер был не просто домом на колесах, а самой настоящей боевой машиной: с пушками, бронированным корпусом и пуленепробиваемыми стеклами. Хоть Бетани и не видела грузовик в боевом режиме, но то, что тот оснащен всеми необходимыми для обороны элементами, не вызывало никаких сомнений. С подобными вещами они не шутят, и когда Микеланджело хвастается, что в кармане у него лежат гранаты, способные разнести половину здания — это и правда так. Но гениальность черепахи не ограничивается лишь познаниями в механике. Донателло к тому же и биолог. Бетани сама видела тому подтверждение, когда была в его трейлере, напоминающем лабораторию какого-нибудь безумного учёного из фильма. Но что поразило её больше всего — Донателло пытался создать вакцину. Они и правда герои. Стояли на страже порядка Нью-Йорка и даже потом всеми силами старались помочь людям побороть вирус. Пусть у них и не вышло, но они действительно делали всё возможное. И вот возникла призрачная надежда, что его исследования могут сдвинуться с места, и он тут же рвется проверить крохотную зацепку. Всё-таки эти мутанты — удивительные личности. И как только раньше она могла их бояться? Вскоре они въехали на территорию студенческого городка и Шелрейсер замедлил ход. Они медленно продвигались вглубь между невысоких домов, надеясь, что гул транспорта не привлечет внимание притаившихся в зданиях зомби. Впереди показался сам научно-исследовательский университет. За кирпичным забором виднелись несколько корпусов. Перед ними раскинулась небольшая площадь со скамейками, где ученики любили проводить время в перерывах между занятиями. Пусто. Никого нет. — Про это место не было слышно уже несколько месяцев. Так что, скорее всего, живых людей мы и не встретим, — Донателло заглушил двигатель. — Пойдемте, парни, — Леонардо засобирался на выход. — Можно я с вами? — Бетани ощущала себя намного смелее, чем раньше, и пару раз даже выбиралась с черепахами за припасами. Сейчас ей тоже хотелось пойти с ними, а не оставаться внутри Шелрейсера. — Тебе лучше остаться, — ответил Леонардо, даже не оборачиваясь. — Да пусть идёт, Лео, — это уже Раф, как всегда помогает убедить лидера, что порой ей стоит отходить хоть чуть-чуть дальше ста метров от бронированного грузовика. А вот Леонардо не особо в восторге, что она собирается идти с ними. Бетани стиснула пальцами предплечье. Конечно, ведь от неё не то чтобы сильно было много пользы. Кому на вылазке нужна такая обуза? Леонардо всё же обернулся и посмотрел на Бетани так, что ей захотелось согласиться, что она и в Шелрейсере остаться может. Но, вопреки желанию сжаться под его пристальным взглядом, Бетани расправила плечи и с вызовом взглянула в холодные синие глаза. Леонардо был... сложной для дружеских отношений личностью. После произошедшего на ферме, с Донателло она хоть немного, но сблизилась. Тот заштопал ей лоб, самолично помогал обрабатывать рану и вообще позволил не раз увидеть свою святая святых — передвижную лабораторию. К тому же без возражений отвечал на расспросы об удивительных штуковинах, которые попадались ей на глаза, когда она сидела на стуле и ждала, пока черепаха закончит подлатывать ей лицо. А вот отношения с Леонардо не изменились ни на йоту. Та же холодная отстраненность, что и в первые дни знакомства. Порой она спрашивала себя, отчего он вообще согласился её пригласить жить с ними, если она была ему неприятна? Так что Бетани старалась быть с ним вежливой и как можно меньше раздражать своим присутствием. Хотя как спрятаться от того, с кем живёшь и находишься рядом практически круглые сутки? Но всё-таки иногда, как сейчас, ей хотелось идти наперекор его подавляющему авторитету лидера и отстаивать своё мнение. Она хочет отправиться вместе с ними. Она хочет быть частью их команды, пусть даже в качестве ненужного пятого колеса у телеги. В итоге Леонардо поджал губы и, отвернувшись, проговорил: — Раф, под твою ответственность. И черепаха в красной бандане, её всепонимающий Рафаэль, кивнул. Как же она рада, что здесь есть тот, кто видит и осознаёт её потребность быть кем-то большим, чем просто девушкой, которую из жалости семья согласилась подобрать, а не оставить на съедение голодному зверью. Она тепло улыбнулась Рафаэлю, стараясь выразить без слов всю благодарность за то, что помог добиться разрешения идти с ними. Улыбку он не вернул, а сунул ей в руки арбалет и велел держаться ближе к нему. Бетани была и не против, ведь и так на вылазках, словно хвост, всегда следовала за ним по пятам. Они оставили Шелрейсер за забором, а сами прошли через открытые ворота на территорию учебного комплекса. Сначала ей показалось, что, вероятно, Донателло ошибся, и никакие исследования здесь не велись, но потом они минули арку и оказались во внутреннем дворе, который был окружен по периметру корпусами университета. А там всё буквально кричало, что страна находится на военном положении. Ровными рядами стояли бронированные грузовики, а также внедорожники с установленными в кузовах пулеметами и другая военная техника. А ещё повсюду валялись неподвижные тела. — Похоже, они отстреливались от орды, — Леонардо перевернул на спину ближайший труп человека в военной форме. Бетани отвела взгляд, не в силах смотреть на поврежденную пулей голову. — Датчики не засекли никого живого, — Донателло взглянул в окно ближайшего здания. — Но может быть, ученым удалось добиться хоть каких-то результатов, прежде чем всё это случилось. Они прошли в главное здание через парадный вход. Когда они оказались внутри, неподвижно лежащих тел стало чуть меньше. — Исследовательская лаборатория находится в подвальном помещении, — оповестил остальных Донателло, указав на висевшую на стене карту. Он начал спускаться вниз по лестнице, а остальные двинулись следом. Бетани беспокойно поправила болтающийся на плече арбалет и последовала за напряженно идущим рядом Рафаэлем. В воздухе витало ощущение смерти и это не позволяло расслабиться. Микеланджело замыкал шествие. Хоть он и ободряюще ей улыбался, когда она оборачивалась, но был сосредоточен и собран. Вероятно, ему тоже казалось, что они здесь вовсе не одни. Они преодолели ещё один лестничный пролёт, когда темнота стала сгущаться. Окон нигде не было, и даже тонкий луч света не рассеивал мрак. С каждым шагом, с каждой новой пройденной ступенькой Бетани всё сильнее хотелось развернуться и помчаться обратно, к свету и защите бронированного Шелрейсера. Она уже не видела, куда именно наступает, лишь механически переставляла ноги, едва чувствуя, где именно находится следующая ступенька. Но вот, когда исчезли даже едва заметные очертания стен, что-то щелкнуло, и луч света развеял непроглядную тьму. У Донателло в руках был фонарик, который хоть и немного, но освещал помещение. Глаза стали различать, что находится вокруг, но желание оказаться наверху, там, где светит солнце, никуда не делось. Проскальзывала мысль признать свой страх, свою беспомощность и попросить сопроводить её обратно к Шелрейсеру. И больше никогда не проситься идти вместе с ними. Леонардо был прав — куда она лезет? Зачем пытается казаться смелее, сильнее, лучше, чем она есть на самом деле? Какой от неё прок и зачем она навязалась идти с ними? Разве она воин? Откуда в ней взяться смелости двигаться вперёд, в темноту наполненного смертью места, следом за остальными? Свет от фонарика вылавливал распростертые на полу тела. Приходилось идти осторожно, чтобы не наступить на чью-то руку или ногу. Бетани двигалась следом за Рафаэлем, вглядываясь в приоткрытые двери, ведущие из узкого коридора в боковые комнаты. Ей казалось, что за ними наблюдают. Черепахи не переговаривались, а лишь напряженно продвигались вперед. Вскоре они дошли до конца коридора. Дорогу преградила полупрозрачная стена из плотного целлофана, разодранного в нескольких местах. Донателло рукой отодвинул материал и скрылся в образовавшемся проёме. Следом прошли и остальные. Просторное помещение, в котором они оказались, и правда походило на лабораторию: множество столов с компьютерами, различная аппаратура, о назначении которой Бетани даже и не пыталась догадываться, стенды со схемами и мудреными формулами. А ещё там были цистерны, наполненные мутной жидкостью. Когда Донателло направил луч света на стекло, скрытое за ним жидкое вещество стало светлее. Желтая субстанция стала менее плотной, и Бетани резко вдохнула, когда увидела, что внутри плавает человеческий труп. — Они действительно проводили на зараженных опыты, — Донателло протер ладонью слой пыли на стекле полукруглой ёмкости. Его карие глаза вглядывались в тело, замершее в мутной воде. — Ты думаешь, они добились успешных результатов? — Леонардо встал рядом с братом и напряженно смотрел на содержимое цистерны. — Мне нужен доступ к материалам на их компьютерах, — Донателло отвернулся и обвел лучом света помещение. — Нужно подключить питание. Им повезло, что лаборатория начала функционировать уже после того, как по всей стране перестали работать электростанции. Те, кто здесь трудился, прекрасно осознавали, что им необходим надежный источник питания. Генератор обнаружился в соседней комнате, и после манипуляций Донателло пришел в работу. После подачи питания в помещении стало чуть светлее, но из освещения горели только несколько тусклых ламп. Как объяснил Донателло — топлива в генераторе осталось не так и много, поэтому система перешла в режим экономии энергии. Но компьютеры заработали, и Донателло этого было достаточно. Он принялся изучать файлы, записанные на одном из них, в то время как остальные осматривали помещение лаборатории. Рафаэль вышагивал по просторной комнате и переходил от одного резервуара к другому, всматриваясь в содержимое. Бетани, привыкшая повсюду на вылазках следовать за ним, не отступала ни на шаг. Хоть ей и хотелось бы жить, не видя каждый день изуродованные самой смертью тела, порой всё же приходилось смотреть правде в лицо и покидать свой сказочный, радостный мир. Поэтому, хоть и зная, что некоторые мертвецы будут приходить к ней в кошмарах, она смотрела на то, что плавало в цистернах. Потому что вот она — реальность. И нужно привыкать смотреть на неё такую — пусть даже жестокую и местами отвратительную. В большинстве ёмкостей находились мужчины и женщины, заразившиеся вирусом, но в некоторых... были только их части. — Какими больными ублюдками нужно быть, чтобы делать с людьми подобное? — Рафаэль с отвращением смотрел, как в вязкой желтой жидкости плавал человеческий мозг. На пару мгновений стук по клавиатуре прекратился. Бетани заметила, как Донателло дернулся и, поправив очки, нервно проговорил: — Чего не сделаешь ради науки. Наверное, он прав. Если лекарство от вируса можно найти только так — ставя опыты и расчленяя тела — то, возможно, результат оправдывает средства. Но менее мерзко от этого не становилось. — Донни, нашлось что-нибудь? — спросил Леонардо, отвернувшись от единственного выхода, откуда они пришли. — Да, бро, просто скачай на флешку файлы и погнали отсюда. От этого места волосы дыбом встают, а ведь у меня их нет, и от этого ещё страшнее, — Майки попытался неубедительно рассмеяться, но вмиг умолк от резко раздавшегося звука ломающегося пластика. Бетани дернулась и подняла взгляд. Клавиатура, лежащая на столе, за которым сидел Донателло, была разбита вдребезги. Его пальцы сжаты в кулаки, и ей кажется, что она слышит, как в наступившей тишине он с силой стискивает зубы. — Здесь ничего нет... — от его тихого голоса, Бетани ощутила, как у неё сжимается сердце. В его голосе... чувствовалось отчаяние. Он смотрел в экран, но, похоже, даже не видел его, а глядел куда-то сквозь, полностью погруженный в свои мысли. — Они не смогли создать вакцину, так? — тяжело вздохнул Леонардо. — ... совсем ничего, всё бестолку, — шептал Донателло, но будто бы отвечал не брату, а говорил всё это себе. Дрожащей рукой он коснулся лба, свет монитора отражался от стекол надетых на лицо очков. — Невозможно... будет отторжение... она уже не... — Донателло, — повысил голос Леонардо, пытаясь привести брата в чувство. — Соберись. Мутант, сидящий на стуле, замер, шумно выдохнул и спокойным тоном ответил: — Местные учёные успеха не достигли, так что можем уходить. Больше здесь делать нечего, — от его странного поведения не осталось и следа. Перед Бетани снова был Донателло — один из самых сдержанных братьев. Значит, они зря сюда приехали. Маленький огонёк надежды не разгорелся пламенем, а бесследно погас. У правительства ничего не вышло, и даже лучшие умы страны не смогли справиться с постигшей бедой. Выходит, у человечества нет способа выжить? Рано или поздно, но зомби доберутся до всех? Так же, как другие выжившие, Бетани лелеяла надежду, что нужно просто продержаться год, может два, постараться выжить, а потом обязательно воцарится мир, вакцина найдется, и распространение эпидемии остановится. Но последний оплот человечества — то самое место, где эту вакцину и должны были создать — оказался обычным заброшенным зданием с кучей мертвецов внутри. Получается, что надежды на прежнюю жизнь и правда нет? Вместе с тем, как Бетани сделала шаг в сторону засобиравшегося на выход из лаборатории Рафаэля, погас свет. Полная, непроглядная темнота. Ругань Рафаэля. Черепахи шарят по карманам в поисках фонариков и... Раздаётся громкий, раскатистый рык. Луч света развеял тьму, но не принес спокойствия, ведь Бетани отчетливо слышала, как что-то приближается. Из коридора доносился тяжелый топот. Звук всё ближе и ближе. Фонарик направлен на единственный выход из лаборатории. Внезапно её схватили за руку и от неожиданности прикосновения она вздрогнула. Рафаэль потянул её ближе к стене. — Под стол. Быстро, — в его ладонях острые лезвия уже готовы встретить надвигающегося врага. Он на неё не смотрит. Его взгляд прикован к раскачивающемуся в дверном проёме целлофану. А в следующую секунду огромное существо ворвалось в лабораторию. Высотой оно почти доходило до потолка. Одна рука была раза в три больше другой, и оно использовало её для передвижения, помогая своему грузному телу бежать быстрее. Его кожа была бледна и испещрена пульсирующими венами. Но, несмотря на деформированный скелет, горбатую спину и непропорционально маленькую голову, это существо когда-то было человеком. Бетани в оцепенении смотрела на появившегося монстра. Она никогда не видела ничего подобного. Неужели в его изменениях виноват вирус? В следующий миг существо зарычало и кинулось в их сторону. А черепахи ему навстречу. Первым подлетел Леонардо и полоснул катаной по бедру. Бетани не раз видела, как подобным образом он отсекает у зомби конечности, и уже приготовилась к тому, что гиганта быстро завалят, но лезвие едва прошло сквозь кожу. Глаза Леонардо расширились, похоже, такого он не ожидал и едва успел отпрыгнуть, когда рука гиганта обрушилась на то место, где он был секундой ранее. На спину огромного существа запрыгнул Рафаэль. В прыжке он выставил оба сая вперёд, лезвия вошли глубоко под кожу. Монстр взвыл, закрутился, чуть не наступив на подбежавшего к нему Микеланджело, и, к ужасу Бетани, понёсся в её сторону, сшибая все столы вокруг. Она едва успела отскочить, в то время, как гигант со всей силы врезался боком в стену, очевидно желая таким образом сбросить со спины досадную помеху. Чтобы не быть раздавленным, Рафаэлю пришлось спрыгнуть с громилы на пол, рядом с Бетани. Монстр развернулся к ним и взревел. И, что самое ужасное, Бетани услышала, как из коридора ему в ответ раздался схожий рёв. В лабораторию влетели ещё два гиганта, а за ними из темноты показались и более низкие силуэты людей. К ним приближалась толпа зомби. Спустя секунду Бетани оказалась в центре дикой мешанины из завывающих ходячих мертвецов, ревущих и сшибающих всё на своем пути гигантов, и снующих по лаборатории черепах. Тусклый свет фонариков, которые были у братьев, вылавливал отдельные фигуры и небольшие сцены битвы, не позволяя рассмотреть всю картину целиком. Но у Бетани на это времени и не было, ведь ей приходилось перемещаться по становившемуся с каждой секундой всё более тесным помещению и стараться не попасться под руку ни зомби, ни размахивающим оружием черепахам. Перебегать с места на место и прятаться то под одним, то под другим столом — это единственное, что она могла делать. Из-за темноты порой приходилось двигаться практически на ощупь и скорее слышать, чем видеть, с какой стороны находятся мертвецы. Рассекающее воздух движение слева. Катана Леонардо снесла голову подступающему к Бетани зараженному. Хриплый звук доносится из-за спины. Не оборачиваясь, она бежит вперед, огибает перевернутый стол, но запинается о ножку стула и едва удерживает равновесие. Звон цепей справа. Луч света вылавливает проблеск оранжевой ткани и до Бетани доносится звук, будто бы что-то сломалось. Совсем рядом человеческая фигура падает на пол и уже не встаёт. Кто-то подлетает к ней сбоку и дёргает за руку, спасая от удара чудовища, размахивающего огромной рукой. Это Рафаэль вновь пришел на выручку. Он отводит её за спину и преграждает путь мертвецу, тянущему к ней руки. — Их всё больше и больше! — кричит запыхавшийся Микеланджело откуда-то сбоку. — Отходим в комнату с генератором! — приказывает Леонардо, уворачиваясь от разбушевавшегося гиганта. Рафаэль тащит её за собой и откидывает вставшего у них на пути зомби. Бетани совсем не видит, куда нужно идти, и вслепую переставляет ноги, стараясь не упасть и не запнуться. Они забегают в соседнее помещение и захлопывают металлическую дверь. Тут же по ней с другой стороны зараженные начинают неистово молотить руками, пытаясь сорвать с петель. Бетани судорожно глотает ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. И постепенно до неё доходит весь ужас происходящего — они в западне, в подвальном помещении, наполненном толпой мертвецов и гигантскими существами, с которыми черепахи едва могут справиться. И с осознанием безвыходности положения накатывает страх, начинают дрожать руки и подкашиваться ноги, что ещё минуту назад её слушались и помогали справиться с опасностью. Она отрывает взгляд от запертой двери, которая дрожит, готовая вот-вот сломаться под натиском силы гигантов и оборачивается к черепахам, надеясь, что они заверят, что у них есть план. А потом в ужасе видит, как вместо тех, с кем она проводит вечера у костра, вместе ужинает и смотрит сериалы… Вместо них стоят пугающие незнакомцы. Да, это всё ещё черепахи, те, с кем она живет уже не первую неделю, но глаза... они стали полностью белыми — у них пропала радужка и зрачки. Рафаэль смотрит белёсыми глазами на неё и приказывает: — Бет, отойди от двери! В его словах проскальзывает беспокойство, и только от того, как знакомо звучит его низкий голос, она приходит в себя и понимает — это он. Это все ещё Рафаэль. Просто отчего-то его глаза больше не пылают янтарём, а словно как тогда, в магазине, куда они выбрались вдвоём — они белы и непроницаемы. Но вот тот моргает и на неё вновь смотрит он — Рафаэль, к которому она привыкла, от чьего взгляда порой Бетани покрывается мурашками, а её тело охватывает непонятное волнение. Неужели это что-то из их особенности как мутантов? Помимо панциря, зеленой кожи и трёх пальцев? Есть ли ещё что-то, чем те отличаются от людей? — Донни, — обратился к брату Леонардо, обеспокоенно глядя на то, как трясется дверь, — нам нужны варианты, как отсюда выбраться. — Кожу этих зомбаков-переростков едва удаётся пробить, — Рафаэль тряхнул головой. — Эти сукины дети чересчур живучие. Вот как. Значит они такие же ожившие мертвецы, как и остальные. Бетани слышала, что некоторые зомби бывают особенными и выглядят не так, как другие. Но она не думала, что один и тот же вирус действует на человеческие тела настолько по-разному. — Мы же договорились, Раф, что будем звать их Танками. А ты опять их называешь таким скучным именем! — А ты думаешь, что называть эти горы мускулов Танком очень оригинально? — хмыкнул Рафаэль. — Вообще-то да! — возмущается Микеланджело. — Донни, — позвал брата лидер, после того, как раздался особо мощный удар в запертую дверь, — нам нужно что-то придумать до того, как они сюда ворвутся. — У меня есть пара идей, — ответил Донателло, осматривая небольшое помещение, где они очутились. Он подошел к стеллажу, выдвинул ящик и, заглянув внутрь, улыбнулся. — Дай мне ровно пять минут. А потом он принялся вытаскивать содержимое сначала одной полки, затем другой. На пол были свалены банки с чем-то непонятным, металлические запчасти и какие-то мелкие детали, дать название которым Бетани затруднялась. Из того, что показалось ей знакомым, в куче хлама она заметила мотки изоленты и прозрачный скотч. Много, много скотча. А потом Донателло принялся играючи соединять все детали между собой, подобно маленькому ребёнку, которому подарили на день рождения сборный конструктор. Но, зная о его гениальности, скорее всего, он творил свою техно-магию. Его движения стремительные и уверенные, руки двигаются быстро и намертво скрепляют скотчем металлические трубки, баллоны и провода. Фонарик он отложил в сторону, и Бетани удивлялась, как Донателло хоть что-то может увидеть в такой темноте. Ах да, света черепахам нужно намного меньше, чем людям. Они прекрасно видят в ночи, освещаемой лишь тусклыми звездами и луной, так что тьма помещения не мешала гению воплощать свою странную задумку, которая каким-то образом должна была помочь им отсюда выбраться. — Готово, — Донателло поднялся с пола. В руках он держал нечто, смутно походящее на автомат. — Что это за хрень? — спросил с недоверием Рафаэль. — Это лазерная винтовка? Да? Да? Донни, скажи, что это она! Можно я потрогаю? А дашь подержать? — Майки протянул руку, но его брат отвел своё детище подальше от загребущих пальцев. Особо мощный стук заставил их всех обернуться на дверь. — Это — то, что поможет нам отсюда выбраться, — Донателло нажал переключатель на боковой части корпуса, и в ту же секунду рядом с кончиком длинной трубки в передней части собранного им устройства возник небольшой синий огонёк. То, что собрал Донателло за пять минут, оказалось самым настоящим огнемётом. И как только из трубы вырвалась маленькая струя пламени, лица парней озарились улыбкой. Бетани же в который раз за последний час корила себя за то, что вызвалась с ними сюда идти. Их план звучал как самоубийство — открыть дверь, распугать огнем зомби и пробраться по коридору наружу. Казалось, их не смущало, что для начала нужно пройти через лабораторию, кишащую мертвецами. И не стоит забывать о трех гигантах, которым Майки дал прозвище Танки. Но черепахи, похоже, не сомневались в надежности плана и уже стояли наготове с оружием в руках. Пользоваться огнеметом, несмотря на уговоры, Микеланджело не дали. Перемотанное скотчем детище оставалось в руках у своего создателя. Бетани с ужасом думала о том, что сейчас снова очутится в темной лаборатории, в окружении смертельно опасных созданий. Да, у неё был арбалет, но это оружие было неэффективно в борьбе с таким большим количеством мертвецов. На перезарядку уходило непомерно много времени. Арбалет подходил лишь для одиночного отстрела небольшого числа врагов. А что она может противопоставить той толпе? Ничего. Оставалось лишь надеяться, что огнемёт действительно поможет, черепахи смогут расчистить путь, а Бетани при этом как-то сумеет не попасться в лапы зомби и не оказаться покусанной их зубами. Задача казалась невероятно сложной. Судя по завываниям, что доносились с другой стороны двери, зараженных там собралось непомерно много. Рафаэль оторвал взгляд от созерцания трясущейся двери и повернулся к ней. Выглядел он так, будто бы что-то обдумывал. И тут он вдруг опустился на одно колено и произнес: — Забирайся. — Ч-что? — оторопело переспросила Бетани. — Забирайся ко мне на шею. — К-куда? — ей показалось, что она неправильно его поняла. Неужели он действительно предлагает то, о чём она думает? Снова сокрушительный удар по двери, сопровождающийся жалобным скрипом металла. — Садись на меня. Так безопаснее, — Рафаэль махнул рукой, указывая на панцирь. — Иначе я не смогу уследить, чтобы зомби тебя не тронули. Возможно, он прав. Так она окажется высоко над полом, и Рафу не придется отрываться от битвы с целью снести голову ещё одному мертвецу, подобравшемуся к ней слишком близко. Наверное, и правда ей будет безопаснее у Рафаэля на плечах. Так она думала до того, как подошла к нему, перекинула одну ногу и села мутанту на плечи. А потом тот встал, и эта идея показалась Бетани одной из самых худших. Она со страхом посмотрела вниз, на пол. Ей никогда так сильно не хотелось, чтобы Рафаэль был ниже ростом. Если она свалится, то одними синяками не отделается. Когда Рафаэль выпрямился, она сдвинулась назад, и теперь край панциря упирался в поясницу. Он не позволял скатиться ниже, но в тоже время такая позиция дарила не самые лучшие ощущения тому месту... которое было пониже спины. И за что ей держаться? Не зная, куда деть руки, она обхватила край панциря. Может быть, хоть так у неё будет меньше шансов соскользнуть. Рафаэль вытащил саи. Так. Стоп. Разве он не будет держать её за ноги, чтобы она не свалилась? Он же не собирается драться с зомби пока она сидит у него на шее? — Погнали, парни, — сказал он, вращая оружие. Но отчего-то черепахи замерли около двери и не спешили её открывать. Микеланджело переводил взгляд с Рафа на сидящую у него на плечах Бетани и как-то странно улыбался. Донателло с преувеличенным интересом рассматривал самодельный огнемет в руках. Выражение лица Леонардо было нечитаемо. — Бетти, ты, главное, вовремя пригибайся, когда Раф будет залетать в дверной проем, — усмехнулся Майки. — Постарайся не стукнуться головой. Тот шов и без этого довольно долго заживать будет, — сказал Донателло, оторвав взгляд от огнемета. Леонардо отвернулся: — Готовы? — и, услышав единогласное "да", открыл дверь. Как только образовался проём, пламя осветило темное помещение и метнулось на ближайших зараженных, желающих ворваться в комнату. И тогда Бетани поняла, отчего все так обрадовались огнемёту. Зомби... боялись огня. В них сохранился первобытный страх перед жаром и пламенем. Те мертвецы, которых окатило пламенем, заверещали нечеловеческим голосом и начали отступать назад. Казалось, они действительно чувствуют боль. Донателло же воспользовался их страхом и, продолжая поливать всё огнем, шагнул из комнаты в помещение лаборатории. — Кавабанга! — выкрикнул Микеланджело, который вслед за Леонардо кинулся вперед. А за ним Рафаэль. Как только они оказались в лаборатории, всё внимание Бетани было сосредоточено лишь на одном — ни в коем случае не упасть. Её мотало из стороны в сторону так, что невольно вспомнилось родео, где подвыпившие мужчины в барах пытались продержаться как можно дольше на старающемся их скинуть быке. Наверное, ощущения были схожи. Рафаэль ни секунды не стоял спокойно. Он распинывал зомби ногами, размахивал саями и уворачивался от замахивающихся огромными ручищами гигантов. Но в те моменты, когда Бетани казалось, что она вот свалится, он придерживал её за ноги и предотвращал падение. — Держись крепче! — крикнул Раф, всадив лезвие в голову ближайшего противника. Да она и рада бы вцепиться ему в панцирь сильнее, если бы это помогало не соскальзывать! Но держаться было неудобно. Не за голову же его хватать? Хотя при особо резком развороте Рафаэля она всё же обвила руками его мощную шею, надеясь, что тем самым не задушит. Но при всём этом, как же хорошо, что он посадил её на плечи. Зомби плотно набились в помещение лаборатории, не давая свободно ступить и шагу. Черепахи с боем прорывались к двери. Леонардо размахивал катаной направо и налево. Микеланджело перепрыгивал через головы оживших трупов, пытаясь отвлечь внимание Танков на себя и увести подальше от выхода. А Донателло шел вперед напролом, поливая огнем всех мертвецов, что становились у него на пути. Пламя поджигало остатки их одежды и волос. Они вспыхивали и пытались скрыться от огненной струи, отбегая вглубь и таким образом перекидывая пламя на тех, с кем они сталкивались. Помещение наполнилось запахом горелой плоти. Зомби расступались под натиском пламени, вырывающегося из огнемета Донателло. Отблески огня танцевали на стеклах его очков. Позади Бетани раздался рёв, а затем последовал свист катаны. Тяжелое тело упало на пол, придавив пару мертвецов. Леонардо удалось завалить одного из гигантов. Другие гонялись за Микеланджело. Как только их внимание переключалось на Донателло с его огнемётом, Майки тут же заскакивал им на спину и пытался свернуть шею. У него это особо не получалось, однако Танки хотя бы концентрировали всё внимание на черепахе в оранжевой повязке. Наконец, они сумели выбраться в коридор, где зомби уже не окружали их настолько плотным кольцом. Но за ними следом ринулся и гигант. Коридор был узким, огромное существо занимало собой всю его ширину. Расталкивая ходячих мертвецов, он понёсся в их сторону. И в тот же момент Донателло развернулся и направил струю пламени на бегущего к ним монстра. Бетани с мрачным удовольствием подмечала, что горит он так же хорошо, как и зомби. Рёвел он невероятно громко, а потом упал и больше не поднимался. Огонь действительно оказался достаточно эффективным оружием. И вот, когда Донателло, удостоверившись, что чудовище больше не поднимется, развернулся — из огнемета больше пламя не выходило. Баллон закончился. — Бежим на выход! — скомандовал Леонардо. Остальные, не споря, кинулись к лестнице. Переставший быть полезным огнемёт Донателло с силой швырнул в толпу рвущихся к ним зомби. Рафаэль двигался по коридору и огибал ходячих мертвецов, встречающихся на его пути. Вскоре черепахи добрались до лестницы, поднялись в холл и выбежали из здания. Бетани считала своей маленькой победой то, что ни разу не приложилась головой о дверной проём, вовремя успевая пригибаться. Как только они оказались снаружи, Рафаэль остановился, и Бетани смогла, наконец, с него слезть. Было невероятно приятно ощущать под ногами твердую поверхность. Минуя военные машины, они бежали к воротам и к оставленному за ними Шелрейсеру. Но вдруг входная дверь соседнего корпуса слетела с петель и, разрушая своим телом проем, показалась громоздкая фигура ещё одного Танка. Тот был намного больше тех, которые напали на них в лаборатории. Расталкивая своим телом машины, он несся к ним наперерез. С ужасом к Бетани пришло осознание, что если гигант доберётся до Шелрейсера, то сможет его если не раздавить, то изрядно поломать. — Беги к воротам! — крикнул ей Рафаэль и вместе с братьями помчался в сторону направляющегося к ним монстра. Не медля, Бетани сделала, как ей велели. Она старалась оббежать сражающихся с гигантом черепах как можно дальше. Хотя Танк всего и один, но он был невероятно силен. С ними же ничего не случится? В голове возникла картинка того, как чудовище хватает Рафа и раздавливает ему панцирь с такой же легкостью, c которой сейчас сминает крыши машинам, стараясь попасть по черепахам. Раз они бьются все вместе, то прикроют спины друг другу, верно? А ей и правда не стоит находиться рядом, лучше поскорей добраться до Шелрейсера. А вот и ворота! К счастью, зомби рядом не наблюдалось, и Бетани бежала со всех ног пока... её не схватили за лодыжку, и она со вскриком упала. Колени отозвались болью, но перчатки спасли от разодранной об асфальт кожи на ладонях. Среди неподвижных тел, что находились во внутреннем дворике университета, притаился живой мертвец. Он крепко держал Бетани за ногу и тянулся рукой к её шее. Нет. Только не это! Со всей силой она пнула зараженного в лицо, он ослабил хватку, и ей удалось высвободить из цепких пальцев ногу. Быстрее! Пока зомби не опомнился, она ударила вновь и смогла скинуть его с себя. Бетани подскочила на ноги и, отбежав от мертвеца подальше, обернулась. Тот уже поднялся с земли и, волоча за собой ногу, двигался в её сторону. Краем уха она услышала истошный рёв Танка, а затем звук падения огромного тела на землю. Черепахи расправились со своим врагом. Теперь и она должна победить своего. Только её враг — не зомби, а неуверенность в собственной силе. Боязнь попробовать ударить обидчика в ответ. Страх выйти из битвы проигравшей. Ведь всегда лучше сбежать, так? Лучше потерпеть унижение, а потом в тишине амбара сидеть на полу, прижав колени к груди. Лучше промолчать и позволить творить со своим телом всё, чего пожелают те, кому оно пришлось по вкусу. Ведь так проще, чем постараться дать отпор. Нет. Хватит убегать. Рука снимает с плеча перетягивающую его лямку. Ладонь сжимает ставший привычным за пару недель металл. Стрела вкладывается в отведенный для неё направляющий паз. Красная перчатка помогает предотвратить боль при натягивании тетивы. Деревянный приклад упирается в плечо. Зомби уже совсем близко. Если она промахнется, то не успеет перезарядить арбалет и ей придется бежать. Но он может настичь её раньше, чем она доберется до ворот. Выпирающая из ноги кость снижала скорость его передвижения, но не на много. У Бетани только один выстрел. Только одна попытка попасть мертвецу в жизненно важные органы. Голова. Нужно целиться в голову. Словно издалека она слышит вопль Рафаэля. Он зовёт её по имени, но она не смеет оторвать взгляд от направляющегося к ней зараженного. Зомби движется быстро и раскачивается из стороны в сторону, не давая как следует прицелиться. Она ведь никогда не стреляла по движущимся целям! О чём она думает? Нет. Нужно успокоиться и поднять локоть для устойчивости арбалета. Так её учил Рафаэль. На секунду ей показалось, что она на тренировке. Раф стоит позади, совсем рядом. Его руки ложатся ей на талию. Он наклоняется и шепчет ей в волосы у виска: "Стреляй". И она дергает за спусковой крючок. Стрела рассекает воздух и вонзается в голову подбежавшего совсем близко зомби. Тот воет, замедляет шаг, а затем и вовсе валится на землю. Какое-то время он хрипит, размахивает руками, но потом затихает и перестает шевелиться. Из его глазницы торчит арбалетный болт. Большая его часть вошла глубоко в череп. Наконечник показался с обратной стороны головы. У неё... получилось! Она попала! Дрожащими от напряжения руками Бетани опустила арбалет. Это был первый убитый ею живой мертвец. Можно ли считать, что она убила... человека? Нет. Это уже не живое существо. Он был мёртв уже давно. В нем не сохранилось ничего людского. Странное дело, но она и правда не чувствовала сожаления. Вероятно, её ощущения вполне оправданы, ведь она не отняла жизнь. Как можно лишить жизни то, что уже мертво? — Совсем рехнулась? — выпалил Рафаэль, подбежав к Бетани. — Почему не убежала? Бетани дернулась от того, с какой злостью он это произнес. Какого чёрта Раф ею недоволен? Она же попала зомби в голову! — Тогда зачем мне арбалет, если я так и буду постоянно избегать драк? — спросила она ровным тоном. — А если бы промахнулась, а? Если бы он кинулся на тебя и укусил? Разорвал горло? Что тогда? — его глаза пылали гневом, но за показной злостью кроется беспокойство за её жизнь. — Но я же попала! — Бетани так же, как и он, повысила голос. — Так что вместо того, чтобы отчитывать меня за то, что не убежала — лучше бы похвалил! Я ведь... впервые смогла... смогла хоть как-то...защитить себя... — закончила она неуверенно. Рафаэль замолчал и отвел взгляд. Возможно, он просто волновался, что она могла пострадать. Поэтому и был недоволен тем, что Бетани не послушалась его указаний. Наверное... ей всё же стоит извиниться. — Раф, я... — Просто... постарайся больше не подвергать себя такой опасности, — произнес он тихо, а потом снова взглянул ей в глаза. — Но ты, Бетти, хорошо справилась, — он улыбнулся. — Молодец. Всё её раздражение и недовольство улетучились, как только улыбка коснулась его губ. И Бетани не могла сдержаться и заулыбалась в ответ. — Ты видел выстрел? Я сама не ожидала, что получится, но делала всё, как ты и учил. — Рад, что тренировки прошли не зря. — Ага. Давай потом попробуем пострелять по движущимся целям? — Попросим Майки подкидывать в воздух тарелки? — усмехнулся Рафаэль. — Хм. Тогда нам потребуется много тарелок. Не думаю, что остальные будут довольны тем, что придется есть из общей кастрюли. — Значит, на следующей вылазке совершим набег на посудную лавку и... — Эй! — крикнул Микеланджело, направляясь к Шелрейсеру. — Вы там скоро? Нам бы уехать, пока ещё откуда-нибудь пара Танков не повылазила. Бетани закинула арбалет на плечо и вместе с Рафаэлем двинулась к остальным. Несмотря ни на что, она чувствовала, как по телу расходится приятное тепло, когда вспоминала его искреннюю улыбку, предназначенную лишь для неё одной.