Thank you Jack Daniels Old Number Seven Tennessee Whiskey got me drinking in heaven I know I can’t stay here to long Cause I can’t go a week without doing wrong The Devil Makes Three — Old Number Seven
Ребёнок оказался щуплым мальчишкой лет десяти. Обычным, здоровым. Не зомби. Как только Шелрейсер затормозил, тот, размахивая руками, побежал навстречу. Кричал так громко, что все мертвяки в округе теперь были в курсе куда идти чтобы закусить человечиной. Мальчишка настойчиво просился внутрь. Конечно, увидев в глуши живого пацана, да ещё нуждающегося в помощи, они не могли проехать мимо. Долго думали, как встретить ребёнка так, чтобы не напугать. Тому даже ждать надоело, когда двери откроют. Начал пинать колёса грузовика и кидать собранные у обочины камни. Донни скривился, когда очередной булыжник влетел в лобовое стекло. По итогу решили, что парня встретит Бет. Тогда ребёнок залезет в транспорт добровольно, а не кинется стремглав в противоположную сторону едва завидев мутантов. Среди деревьев вырисовывались пошатывающиеся силуэты людей. Зомбаки выбирались из густого леса, привлеченные криками и шумом двигателя. Орал парень будь здоров. Раф отошёл от двери, но недалеко, готовый, в случае опасности, защитить Бет. Кто знает, теперь и у ребёнка за пазухой может оказаться пистолет или нож. Когда все расположились на позициях — Бет у двери, Донни и Лео на передних сидениях, Майки с Рафом в глубине Шелрейсера, отец у себя в каморке — дверь отъехала в сторону. Парня даже приглашать не пришлось. Тот мигом забрался внутрь, ухватившись за руку Бетани. Донателло клацнул кнопку закрытия двери, отрезая мальцу путь к отступлению, на случай если тот испугается своих спасителей. Испугается или нет — ответ очевиден. Люди редко проявляли другие эмоции при встрече. А вот степень испуга может быть разной. Ступор, шок, попытка напасть или наоборот, удрать подальше. Часто крики, иногда истерический смех, бранная ругань. Вот и парень не подвёл. Когда их взгляды пересеклись, заголосил так, что Раф потянулся к саям на поясе, так как первая мысль была, что он из Орущих — зомбаков, которые могли созывать толпу. Но парень не просто истошно вопил. В его крике периодически проскальзывали слова. В основном тот просил его не есть, не высасывать мозги и не засовывать иголки под ногти. Малец отскочил от попытавшегося утихомирить его Лео, сшиб на пол кружку, сиганул под кухонный стол и переходил на ультразвук при приближении любого, даже Бетани. Майки оттеснил всех вглубь Шелрейсера, а сам уселся неподалёку от хнычущего под столом пацана и старался с ним подружиться. — Цыц, не пугай мне ребёнка, — шикнул он, когда Раф возмутился тому, что его прогоняют. — Тут работа для самой доброжелательной черепахи. Так уж вышло, что я тут самый симпатичный и очаровательный, мне его и успокаивать. Майки притащил комиксы, портативную приставку, уселся на корточки, разложил добро по полу и показывал богатство ошалелому пацану, уверяя, что только доброе чудовище может читать комиксы про супергероев и играть в Марио. Подействовало. Мальчишка умолк, перестал забиваться в дальний угол и несмело выглянул из-под стола. На зарёванном лице читалась обречённая решимость причинить страдания любому, кто к нему сунется. Если не физические, то хотя бы деморализовать и пронзительным криком вызвать головную боль. Угроза и в самом деле казалась... суровой. Мальчишка недоверчиво переводил взгляд с одного на другого. Видимо, раздумывал, хотят ли они причинить вред или нет. В итоге шумно втянул носом сопли и спросил: — А вы точно меня не сожрёте? — Конечно нет! Наоборот, помочь хотим, — Майки обаятельно улыбнулся. Мальчик ещё раз обвёл присутствующих внимательным взглядом и несмело улыбнулся. Затем на карачках выполз из убежища, встал и спросил: — А кушать дадите? Как только мальчишку усадили за стол и поставили перед ёрзающим пацаном стакан сока с тарелкой вчерашней еды — тот сразу накинулся на угощения. С жадностью выпив стакан, попросил ещё. Пока Майки наполнял кружку, пацан по-быстрому слопал половину рагу, которое осталось с последней стоянки. — Долго не ел? — Бетани подсела к мальчишке на диван. Раф напрягся. Паренька ещё на укусы не проверяли. Он может оказаться заразным. Им-то ладно, а вот Бет... Лучше бы она так близко к нему не приближалась. — Целый день! — мальчик сунул в рот нанизанный на вилку кусок мяса. Чавкая, он продолжил: — Как только вчера с Марком из лагеря выбрались — так всё, больше не кушал. — А где сейчас этот Марк? — Бетани наполнила кружку соком из коробки и придвинула пацану. — Не знаю, — он скорбно поджал губы, уголки рта изогнулись полумесяцем вниз, подбородок задрожал. Мальчик шмыгнул носом и вытер лицо испачканным рукавом: — Мы встретили в лесу зомби и побежали. Марк налево, я направо. И всё, больше не виделись. Он же в порядке, да? — ему никто не ответил. Мальчик понуро склонил голову, рыжие волосы чуть не окунулись в тарелку с остатками пищи. Он протёр глаза кулаками и с обидой в голосе продолжил: — Взрослые нас никогда не пускают, а сами ходят! Мы с Марком выкопали под забором дыру и пошли в лес. Просто хотели немного прогуляться. Но потом появились зомби.. я побежал быстро-быстро, как Карлос учил. А потом, ну как бы... заблудился, вот. Вокруг никого, только лес. Ещё и темнеть начало! Я забрался на дерево, чтобы меня никто не съел — Карлос говорил, что зомби плохо по деревьям лазают! Утром проснулся. Холодно, кушать хотелось. Вышел на дорогу. И вот, иду в лагерь, но... но не знаю в какой он стороне! Мальчишка зло протёр рукавом лицо и всё же всхлипнул. Дрожащими пальцами потянулся к кружке. Край стакана стукался о зубы, пока он шумно пил. — Мы поможем его отыскать, — Леонардо сдержанно улыбнулся. — Правда-правда? — мальчишка подскочил на месте. От резкого движения сок выплеснулся на столешницу. —Честно-пречестно. Мы врать не будем, — Бетани пододвинула ребёнку коробку с печеньем. Тот накинулся на угощение и стал запихивать в рот сразу несколько за раз, роняя повсюду крошки. Какое счастье, что сегодня не очередь Рафа прибираться. Бедный Дон. — Как тебя зовут? — Эрик, — мальчик тряхнул чёлкой. — Очень приятно, Эрик. Я — Бетани, — она тепло улыбнулась пацану и поправила тому упавшие на глаза рыжеватые волосы. Рафаэль проследил как женские пальцы невесомо коснулись головы мальчугана и отвернулся. — А теперь расскажи про лагерь. Уверена, Донателло по карте найдёт его быстро. Мальчик приковал к себе внимание, Бетани от него глаз отвести не могла. Смотрела с такой теплотой, что Рафу становилось неуютно за ними наблюдать. Словно на глазах разыгрывалась сцена из рекламы сухих завтраков. Там тоже родители с восторгом наблюдали, с каким смаком их чадо еду уплетает. Она этого пацана видит первый раз в жизни, но уже готова сколько угодно над ним ворковать и утирать сопли. Женщины быстро привязываются к детям. Даже к чужим. Сколько потребуется времени, чтобы Бетани приросла к нему всей душой и начала жалеть о скором расставании? Наверное, не так уж много. Побыстрей бы отвести его в лагерь. К счастью, место, где обосновались люди, долго искать не пришлось. Малец сказал название, Донни чекнул навигационный компьютер и всё — маршрут построен. Лагерь расположился в санатории "Бриллиантовый оазис", построенном возле геотермальных источников. Свернув с главной трассы и проехав пять километров по грунтовой дороге, Донни начал тормозить. — Там человек сто, не меньше, — брат ткнул пальцем в бортовой экран. — Лагерь вовсе не маленький. Не уверен, что стоит подъезжать близко. По периметру наверняка стоят часовые. Если примут Шелрейсер за враждебный транспорт — удирать будет непросто. — Пацан и отсюда дойдёт, тут близко, — Раф пожал плечами. — Да, так будет лучше, — согласился Лео. Эрик же радостным вовсе не казался. Он с тревогой смотрел на просёлочную дорогу, которая через десяток метров терялась за поворотом. Построек санатория видно не было, еловые деревья нависали над накатанной колеёй. — А зомби тут точно нет? — мальчик нервно теребил шнурок капюшона покрытой пятнами толстовки. За это никто ручаться не мог. Датчики регистрировали только живых — людей и крупную дичь. — Не бойся, я провожу до ворот, — Бетани поднялась с дивана и потянулась к шкафчику с оружием. Волна тревоги поднялась из глубины, коснулась липким страхом мыслей и заныла предчувствием чего-то нехорошего где-то за пластроном. Рафаэлю идея пришлась не по душе. — Пойду с тобой. Он поднялся с сидения. Пацан сам сказал, что тут недавно шастали зомби. Слишком опасно. Нет, Бетани одну он никуда не пустит. К тому же непонятно, как отреагируют на незнакомку выжившие. Поди разбери, что в их головах творится. — Мистер, если вас увидят у ворот — застрелят, — мальчик покачал головой. — Они же не знают, что вы не злое чудище, а доброе. — Замаскируюсь. Надену куртку, она скроет панцирь. Майки, где там твоя идиотская шляпа? Ну та, с широкими полями? — Вы такой большой, но почему-то ещё и такой глупый! — паршивец захохотал. — Наших часовых не обманешь! У них — снайперские винтовки, там сразу видно кто идёт. Даже ночью никто незамеченным не проскочит! Когда темно, все наши с мигающими фонарями ходят. Кто без фонаря — значит зомби и сразу шмаляют. Ну а днём-то вас точно за нашего не примут. Вы же страшный зелёный тролль, вообще ни разу как человек не выглядите. Малец напрашивался на оплеуху. Поэтому когда рядом захихикал Майки — брату прилетел смачный подзатыльник. — Раф, всё нормально будет, — Бетани коснулась плеча и обнадеживающе улыбнулась. — Я до ворот и сразу обратно. Не думаю, что будут проблемы. Раф скрипнул зубами. Как можно отпустить Бет, не зная точно безопасно ли там? Ещё ни одна стычка с людьми не заканчивалась благоприятным образом — не закончится и эта. Мерзкий червяк ворошился внутри, где-то в кишках, и истошно вопил: "Не пускай!" Раф привык его слушать. — Я тебе сказал, никуда ты не идёшь, ясно? Почти сразу он пожалел о сказанном. Бетани заметно напряглась, сузила глаза и поджала губы. Упрямо вскинула подбородок и недобро блеснула холодным взглядом: — Возьму рацию, пистолет и арбалет. Эрик один не пойдёт. Рафаэль скривился. В голосе Бетани была решимость, которая появилась в её движениях и словах совсем недавно. Девочка выросла и перестала бояться волков у кровати — теперь она сама жаждала стать охотником. Он ведь этого и добивался, когда учил её держать арбалет и орудовать ножом? Бет уже не страшит каждая тень за деревом. Это же хорошо? Так почему так хочется встряхнуть её как следует и вдолбить в голову, что ни в коем случае нельзя прекращать бояться? Как только почувствуешь себя всесильным, готовым любому врагу как следует надрать зад — из-за угла вылезет очкастый маменькин сынок, трясущимися руками, первый раз держащими оружие, направит пистолет — и вот уже брат с простреленной ногой валится на землю. Бетани может и знает, как стрелять, и сумеет в случае нападения подстрелить одного-двух. Вот только стрелковое оружие — палка о двух концах. Даёт защиту и одновременно вселяет ложную уверенность. Знает ли Бетани, в какой момент нужно кинуться наутёк, а когда поднять пистолет и выстрелить — Раф не уверен. Такие вещи приходят с опытом. У Бет же его совсем нет. Однако если настоять на своём, потребовать остаться — они разругаются, а Бетани всё равно сделает всё по-своему. Или же уступит, но смертельно обидится и уже не будет смотреть на него таким искрящимся взглядом. Будет глядеть с укором и при первой же подвернувшейся возможности... уйдёт. Рафаэль сглотнул и обреченно сел обратно в кресло. Ладно, пусть проводит пацана. Вот только хрен он пустит её одну, без прикрытия. Пора вспомнить, что он — ниндзя. Мастер скрытности и тайной слежки. Он молча наблюдал, как Бет собиралась: проверила запас патронов в обойме, сунула нож в чехол на поясе, достала арбалет. Она кинула в его сторону уязвлённый взгляд. Он стерпел, не дрогнув ни единым мускулом, хотя хотелось кинуться вперёд, задержать в дверях, не отпускать. Но время для отговоров ушло. Бетани отвернулась, на выходе проговорила, что скоро вернётся, и, вслед за Лео и пацаном, выбралась наружу. Рафаэль впечатался лбом в боковое окно. Возле Шелрейсера Лео в позе "я самая важная жаба в этом болоте", уперев руки в бока, объяснял пацану: — О нашем существовании, Эрик, никому говорить нельзя. Я хотел бы, чтобы ты сохранил встречу в тайне. Договорились? Мальчишка почесал чумазый нос и кивнул. — Угу, я понял. Раф подождал пока подпрыгивающий хвост светлых волос скроется за деревьями, поднялся и двинулся к выходу. Лео останавливать не стал. Как и всегда попросил не ввязываться в передряги, быть настороже и в случае неприятностей не ждать, когда дерьмо станет серьёзным, а сразу доложить по рации. Рафаэль буркнул, что и сам прекрасно знает, стукнул кулаком старшего в плечо и выбрался наружу. Поразительно. В кои-то веки Лео не повёл себя как вечно идущий наперекор засранец. Отпустил, разрешив действовать на своё усмотрение. А остаться в Шелрейсере, зная, что Бет пойдёт через возможно кишащий мертвецами лес к возможно опасному поселению людей, Раф не мог. Он её защита. А чтобы иметь возможность защищать, нужно быть рядом. Всегда. Осторожно пробираясь среди деревьев, Рафаэль следовал за двумя фигурами — одной детской и одной взрослой.***
От сказанных Рафом слов остался неприятный осадок. Вроде бы ничего обидного тот не произнёс, но то, каким приказным тоном была сказана просьба остаться — задело. Если они ребёнка одного отпускают дойти до лагеря и не думают, что с ним может что-то случиться, то значит и ей можно. Ничего страшного не произойдёт, если она пройдёт пару сотен метров без сопровождения. Есть арбалет, пистолет. Есть ноги, чтобы убежать, в конце-то концов. Этого достаточно. Несмотря на недовольство Рафаэля, Бетани знала, что правильным будет проводить Эрика. Мальчик, проведя ночь в лесу, и так страху натерпелся. Раз в её силах помочь — она это сделает. Невзирая на опасность и на резко сказанные Рафаэлем слова — сделает. Эрик, пнув лежащую на дороге шишку, спросил: — Мисс, а вы тоже монстр? Она едва не оступилась. Еле выровняла равновесие и покосилась на шагающего рядом ребёнка. — Почему это? — Ну, — тот почесал затылок. — Вы же с ними. А они монстры. Значит, и вы монстр. Просто не страшный. И выглядите как человек. — Тебя ждёт разочарование, — она покачала головой. — Я вовсе не... вовсе не такая, как они. Эрик развернулся. На детском лице отразилось непонимание. — Тогда почему вы с ними? Почему не с людьми? Бетани улыбнулась. Над ответом долго думать не пришлось. — Причин много. Но главная — потому что хочу. Эрик фыркнул. — Странная вы. В лагере лучше, чем с этими страшилищами, — подпрыгивающей походкой он помчался вперёд. В который раз слова мальчика напомнили о том, кем являются её спутники. Увы, но даже детское сердце, ещё не замутнённое преждевременными суждениями взрослых, порой не способно заглянуть дальше оболочки. Но не ей судить Эрика. Она ведь и сама была такой. Чтобы не потерять мальчика из виду Бетани ускорила шаг. Лес резко кончился. Дорога вывела к высокому забору, за которым виднелись крыши домиков. Территория в сотню метров перед стеной представляла из себя голое поле. Только пни, словно головы закопанных по шею людей, торчали из земли, создавая гнетущее впечатление. В предыдущем лагере было так же. Деревья загораживали обзор, без них следить за подступающими зомби проще, поэтому их и вырубают. Эрик ухватил Бетани за руку и повёл вперёд. За стеной — снайперские вышки, сколоченные из брёвен. Дула оружий следили за их приближением. Часовые уже их заметили. Что делать? Так близко подходить к лагерю она не планировала! Ладошки вспотели, страх просачивался сквозь кожу, отдавал пульсацией крови в висках. — Это я! — крикнул Эрик. — А эта мисс со мной! За сетчатыми воротами показалась группа людей. Один мужчина уже сдвигал их, открывая проём. Другой тут же просочился наружу и побежал в их сторону. Сердце подскочило в груди при его приближении. У него автомат! Нет-нет-нет, он же... — Эрик! — бросив оружие на землю, мужчина бережно обхватил лицо мальчика. Ладони в перчатках с открытыми пальцами ощупывали, словно проверяли, не видение ли стоит перед ним. — Слава богу! Как?.. Почему?.. всю ночь искали... Марк рассказал... ну зачем же вы так? Зачем же наружу? Эрик, мальчик мой, — порывисто обнял, затем оттянул ворот толстовки ребёнка вместе с торчащей из-под неё футболкой. — Тебя не укусили? — Не, я в порядке. Коленку поцарапал только, когда с дерева слазил, — Эрик закатал штанину, продемонстрировал содранную на ноге кожу и немного боязливо спросил: — Я же в зомби не превращусь, нет? Мужчина облегчённо выдохнул. — Не превратишься, — он потрепал мальчика по волосам и перевёл взгляд на Бетани. — Это вы нашли его? — Да... — страх отступил, по телу прошла волна облегчения. Человек казался хорошим. Она прочистила горло и пояснила: — Час назад мы обнаружили Эрика на дороге. Он сказал, что потерялся, и по его объяснениям мы смогли выйти на ваш лагерь. Глаза мужчины блеснули влагой. — Так приятно знать, что в мире ещё остались добрые люди, — он широко улыбнулся. Уголки губ потонули в коротко стриженной бородке. В ней проглядывала седина. — Мы не могли проехать мимо, — Бетани несмело улыбнулась в ответ. Мужчина кинул взгляд через плечо, на стены лагеря, затем вновь повернулся к Бетани. — Благородные поступки должны вознаграждаться сполна. Проходите в лагерь. Моя жена сейчас, должно быть, готовит ужин. Это то немногое, чем мы можем с вами поделиться. Да и Ребекка точно отругает меня, если я вас не уговорю присоединиться к нашему столу. Бетани ошарашенно моргнула. Они её приглашают? Неужели, после стольких дней, она познакомится с такими же простыми людьми как она сама? Возможно, и другие жители лагеря окажутся хотя бы вполовину такими же доброжелательными, как отец Эрика. Как было бы здорово пообщаться с ними или хотя бы просто посмотреть на их жизнь со стороны. Глянуть одним глазком, убедиться, что не всё потеряно, что человечество не превратилось в обезумевших животных и есть надежда на мирную жизнь. Ненадолго почувствовать каково быть частью общества, а затем отправиться своим путём — дорогой отшельников, дорогой чуждых остаткам человечества существ. — Я правда могу войти в лагерь? Мужчина, приобнимая одной рукой Эрика, уверенно кивнул: — Конечно! Только на входе придётся измерить температуру. Мера предосторожности, сами понимаете. У инфицированных она повышенная. В остальном же мы рады каждому, кто до нас добирается. Бетани кивнула и потянулась к рации на поясе. — Хорошо, только сообщу остальным что задержусь.***
Рация зашипела так оглушающе громко, что Рафу пришлось срочно прикрывать ладонью динамик. Чёрт, чёрт, чёрт, он так позицию выдаст! Пошарив в карманах, выудил гарнитуру, подключил к передатчику, сунул наушник под бандану и закрепил рядом со слуховым каналом. Листва дерева, в ветвях которого он затаился, мешала обзору. Раф ухватил одну из веток и сдвинул чуть в сторону. Бетани стояла возле ворот. Рядом — мелкий пацан и неизвестный мужчина. В динамике был слышен её голос: —...я довела Эрика до лагеря. Приём. Раф хотел нажать на кнопку передачи и сказать, чтобы тогда шла обратно. Но Лео, с которым она связалась ранее, ответил быстрее: — Возникли трудности? — Нет, — треск, шипение. — Меня пригласили внутрь. Могу я задержаться и осмотреть лагерь? Это не займёт много времени. Раф замер, не поверив тому, что услышал. Вот так просто, добровольно лезть на рожон? Неужели совсем забыла последнее пристанище людей, в котором побывала? Мало было семейки каннибалов, она снова хочет нарваться на неприятности? Нехрен к людям идти. Он потянулся к передатчику. Хотел рявкнуть: "Ноги в руки и дуй обратно!" Палец замер на кнопке, так и не нажав. Как Бетани воспримет возражение? Обидится? Может, в самом деле ничего страшного не случится. Не каждый же встречный обязательно должен оказаться последней мразью. В лагере есть дети — уже признак того, что выжившие, скорее всего, не бандиты. Вот только если там и правда всё так сказочно и радужно, как расписывал пацан, вдруг... вдруг ей там понравится? Бетани хотелось к людям. Это было видно по разговорам, которые периодически та заводила, по тоскливым взглядам на заброшенные постройки, по тому грустному выражению лица, с которым она смотрела на попавшегося им на дороге пацана. Её тянуло к людям несмотря на то, что она говорила, что хочет остаться с ними, с мутантами, настолько долго, насколько это возможно. Вдруг она сейчас войдёт в лагерь и ей там понравится? Что тогда?.. В наушнике зашипело. — Разрешаю. Только будь осторожнее, — дал ответ Лео. — Спасибо! — в её голосе неподдельная радость, от которой у Рафа неприятно сжалось под пластроном сердце. — Я быстро. Конец связи. Рация замолчала. Рафаэль бесшумно спустился с дерева, обреченно пронаблюдал за тем, как Бетани с остальными направилась к воротам. Значит, теперь надо искать возможность пробраться следом. Хрена с два она пойдёт туда одна. К счастью, задача "как пробираться к стенам через голое поле" оказалась довольно простой. Часовых не так уж и много. Защита лагеря явно была не рассчитана на скрытного врага. Зомбаки передвигаться незаметно не умеют. Зато умеет он. Затянув потуже узел банданы, он перебежками направился к самому незащищённому участку забора. Боже, благослови зелёную кожу. Трава и поросшие свежей листвой пни позволяли превосходно сливаться с окружением. Иногда быть черепахой и в самом деле заебись.***
Не зная, чем занять руки, Бетани помешивала в кружке чай. Сушёные листья трав кружились, впитывали влагу и отдавали вкус напитку. Ребекка, мать Эрика, порхала на крохотном пятачке между газовой плитой и столешницей, строго-настрого запретив помогать с готовкой. Заверения, что Бетани не голодна и вообще надолго не задержится, были проигнорированы. Ребекка, ещё не пришедшая в себя от появления в дверях потерянного сына, со слезами на глазах просила составить компанию за ужином. Приглашение пришлось принять, Ребекка и в самом деле выглядела так, будто могла расплакаться при отказе. Поглядывая на хлопочущую у разделочной доски женщину, Бетани прятала взгляд в кружке, чай в которой темнел с каждой минутой. Округлый живот новой знакомой периодически задевал край столешницы. Заставить беременную женщину готовить ещё на один голодный рот — это ж надо было... Дикон, муж Ребекки, помогал как мог. Правда больше мешался под ногами. Видимо, приготовление пищи не было его сильной стороной. Когда он порезал для салата огурцы, его жена смерила недовольным взглядом крупные куски овощей и ласково попросила присесть за стол, умерить пыл и не мешаться. Дикон вздохнул, поцеловал жену в макушку, проговорив, что без неё давно бы умер с голоду, не разобравшись, что делать со всеми этими продуктами, и присел на стул. Бетани, чувствуя, как невольно улыбается, поднесла кружку к губам и сделала глоток. Травянистая горечь коснулась языка, пронеслась по горлу, перетекла в желудок, распространяя по телу приятное тепло. Во рту остались мятные нотки. На столе оказался салат из свежих овощей, которые выращивали здесь же, в теплицах. Ребекка, придерживая живот, тяжело опустилась на стул. Она благодарно улыбнулась мужу, когда тот налил ей кружку чая. На округлых щеках возникли ямочки, женщина сразу скинула пару лет. Должно быть, она молода, но последний год на всех отложил свой отпечаток. Наверняка и седина в бороде Дикона появилась недавно. — Со слов мужа я поняла, что именно вы привели Эрика, — обратила внимание Ребекка. — Неужели в такие опасные времена вы передвигаетесь совсем в одиночку? — Нет, — Бетани покачала головой, — я вовсе не одна. Мы с моими спутниками движемся в сторону Западного Побережья. Транспорт припарковали за лагерем, остальные ждут меня там. Дикон откинулся на спинку стула и нахмурился: — Почему же они не пошли с вами? Эрик поднял взгляд от тарелки: — Потому что большие и страшные! Нашим часовым бы такие чудища не понравились. Бетани едва не выронила вилку. — Эрик! — воскликнула Ребекка, всплеснув руками. — Как ты можешь так говорить о тех добрых людях, что спасли тебя! — Это правда, — насупился мальчик. — У них кожа зелёная, а на спине панцирь как у черепах. Они сказали никому не рассказывать, но вам-то, думаю, рассказать можно. По спине прошёл холодок, от которого зашевелились волосы на затылке. — Хватит выдумывать, — Дикон недовольно посмотрел на сына. — Неделю назад, когда ты пришёл весь мокрый до нитки, то сказал, что русалка выпрыгнула из озера и затащила в воду. А сейчас что, новая небылица? — В тот раз я наврал немножко, — Эрик почесал затылок. — Мы с Марком рыбачили, я упал с камня. Марк так смеялся, что мне стало стыдно и я придумал историю про русалку. Но сейчас-то я говорю правду! — Всё, довольно. Не хочу даже слышать эту чепуху, — от строгого голоса отца мальчик скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула, обиженно фыркнул и отвернулся. — Простите Эрика, — Ребекка виновато улыбнулась. — У него такая бурная фантазия. Весь в мать пошёл, та писательницей была. — Ничего страшного, — Бетани стоило больших усилий не поменяться в лице. Так, нужно сменить опасную тему. — Вы сказали "была"? Вы не его мать? — Нет, — Ребекка погрустнела. Кинув беглый взгляд на Эрика, она пояснила: — Мы не его родители. Я жила с ними по соседству. Когда началась эпидемия, люди стали превращаться и... — она тяжело вздохнула, — в общем, я не могла его оставить. Почти сразу мы перебрались сюда, в лагерь. Я повстречала Дикона, мы зажили как семья, — она положила руку на выпирающий живот. — Ждём пополнения. Да-да, знаю, сейчас не лучшее время рожать, но... мы справимся. Здесь у многих дети, а глава лагеря даже выделил нам отдельный дом, — она обвела рукой гостиную. — Места на всех предостаточно, но дерево старое, всё скрипит. Вот, слышите? — она вскинула руку и указала в потолок. И в самом деле было слышно поскрипывание, но затем оно стихло. — Должно быть от ветра. Предстоит много работы чтобы подготовить дом к появлению малыша. — Дикон принёс с плиты чайник, наполнил всем кружки, сел на место. Ребекка пригубила напиток, затем отставила кружку в сторону и посмотрела на Бетани пронзительно голубыми глазами, от которых почему-то хотелось спрятаться. Те глядели чересчур проницательно. — Скажите, Бетани, а у вас есть дети?***
Как и казалось поначалу, проникнуть в лагерь не составило труда. Начинающее садиться солнце также играло на руку. Перебежками он добрался до стены и прижался панцирем к бетонной поверхности. Наблюдательные башни возвышались над забором. На каждой по часовому. Ближайший пил горячий напиток из термоса и листал журнал. Закреплённая на стойке снайперская винтовка стояла без дела. Пулемёт по соседству тоже никто не трогал. Видимо, в зависимости от количества набежавших зомби либо отстреливаются прицельно в голову, либо используют оружие с большим разбросом и меньшей кучностью стрельбы. Хоть вооружение и внушительное, не похоже, что им часто приходилось отражать набеги. Часовой вообще взгляд от страниц не отрывал. Человечеству повезло, что тихих зомби не существует. Пока не существует. Всего за год вирус уже создал новые виды. Кто знает, сколько ещё потребуется на производство более эффективных уничтожителей всего живого. Ну да ладно. Беспечность дозорного сейчас как раз ему на руку. Рафаэль подпрыгнул, зацепился руками за выступ и подтянулся. За забором никого, только кусты, в которых можно будет спрятаться и оценить обстановку, прежде чем двигаться дальше. Он глянул на часового. Тот лениво перевернул страницу и уткнулся в журнал. Сейчас! Раф перемахнул через колючую проволоку, идущую поверх стены, мягко приземлился на носки, в пару шагов пересёк открытое пространство и затерялся в кустах. Теперь дело за малым — не потерять Бет из виду. Девушка как раз закончила общаться с выжившими по эту сторону ворот. Вместе с пацаном и каким-то мужчиной шагала по дорожке к гостевым домикам. Раф двинулся следом. Тень деревьев, высокие кусты и бревенчатые постройки давали укрытие. Людей попадалось немного. Где вся сотня, о которой говорил Дон? Судя по шумным голосам в отдалении, те толпились где-то в центре. Бетани же вели в другую сторону. Вскоре они подошли к одному из двухэтажных домиков и скрылись внутри. Рафаэль, облюбовав крону дерева напротив, ждал, когда девушка появится в дверях. Что Бет вообще там забыла? Сказала же, что только осмотрится и пойдёт обратно! Время шло, начало темнеть, Бетани не появлялась. Предчувствие чего-то плохого толкало вломиться через окно и броситься на защиту возлюбленной. Рафаэль выругался и принялся выискивать способы проникновения — пока тайно, а дальше по обстоятельствам. Если нужно, он этот дом на брёвна разберёт. Ко второму этажу примыкал крохотный балкон. Через него он и залезет. Кое-как втиснув панцирь в легко поддавшуюся дверь, он ступил в комнату. Спальня. Судя по голосам, жильцы внизу. Он вышел в коридор, глянул вниз, в просвет между перилами. Прихожая пустовала. Стоило только ступить на лестницу — ступенька пронзительно скрипнула. Чёрт. — ... вот, слышите? — донеслось снизу. Раф замер, потянулся к саям, но всё же расслабился, когда женщина спокойно продолжила: — Должно быть от ветра. Предстоит много работы, чтобы подготовить дом к появлению малыша. Затем послышался стук столовых приборов и скрип ножек стула. Судя по запаху хлеба, который чувствовался даже на втором этаже, жильцы находились на кухне. Раф быстро преодолел чуть не разоблачившую его лестницу, спустился в прихожую и прислонился к стене возле дверного проёма. Как можно незаметнее он выглянул из-за угла и сразу нырнул обратно. Чаепитие? Серьёзно? Бет так быстро доверилась людям, которых увидела впервые в жизни. В предыдущий раз семья выживших тоже казалась нормальной. Это не повод так беспечно сидеть вместе с ними за столом и преспокойно попивать чаёк. — Скажите, Бетани, а у вас есть дети? — Нет... Рафаэль задержал дыхание. Всего слово в качестве ответа — одно слово, от которого на душе стало неспокойно. То, как Бетани смотрела на найденного мальчишку — с грустью и тоской — встревожило так же сильно, как разговоры о выживших. Почему ей так не терпелось с ними повстречаться? Бет рванула провожать мальчишку, затем с радостью приняла приглашение посетить лагерь. Неужели из-за ребёнка? Рафаэль выдохнул, тяжело сглотнул. Женщины ведь хотят детей, да? Материнский инстинкт. Но он ничего Бетани дать не может. Не способен даже если бы захотел. А она наверняка хочет заботиться о крохотном визгливом комочке, растить его и воспитывать. Подкладывать в тарелку вкусности, как сегодня Эрику, и с любовью смотреть, как тот за обе щёки их уплетает. Он оторвал взгляд от пола и посмотрел перед собой. Напротив, на прикрученной к стене полке стояла бутылка виски. «Джек Дениелс» с цифрой семь на плоском прямоугольном боку. Рядом — фотография. Мальчишка стоял между темноволосой женщиной и седобородым мужчиной. Эрик и его родители. Наверное, Бетани хотела бы так же. Но у них есть только дурацкая фотка на карусели в торговом комплексе. На стенде над диваном висят и другие снимки. Вот только детей там нет. И не будет. — Знайте, если появится ребёнок — в нашем лагере семьям рады. Здесь есть и такие как мы с Диком, которые нашли друг друга после начала эпидемии. Возможно, именно здесь вы найдёте свой уголок счастья. Хотелось шикнуть на женщину, чтобы замолчала, не сманивала возможностью обрести подобие нормальной человеческой жизни. Не говорила медовые речи, которые Бетани только и жаждала услышать. Не искушала. Но женщину было не остановить. Она загребущими руками старалась утянуть Бетани в свою сказочную страну, желая отнять у Рафа возлюбленную: — Не представляю, остались ли ещё места, где можно жить полноценной жизнью, — продолжила она. — У нас здесь есть разнообразная еда, тёплый дом, иногда в лагере даже проводится что-то вроде вечеринок. И охраняют тщательно, — послышался тяжёлый вздох. — Правда вот дети не понимают, что безопасно только в лагере, а дальше него ни в коем случае ходить нельзя. Ну да ладно, всё уже позади... В любом случае, оставайтесь! Главенство лагеря точно одобрит ваше пребывание. Сердце замедлило бег в ожидании ответа. Секунды тянулись вечностью. — Спасибо, я... — треск, шипение. В наушнике заговорил Лео. Его голос также послышался с кухни, из рации Бетани. — Ох... простите, я должна ответить. Когда скрипнули ножки отодвигаемого стула, Раф мигом влетел на второй этаж — внизу прятаться негде. Припав к полу, он выглянул за край лестничного пролёта. Бетани появилась в холле. Поглядывая в сторону кухни, она тихо разговаривала по передатчику с братом: — Лео, я в доме родителей Эрика. Задержусь ещё ненадолго, ладно? Пусть Раф не волнуется, здесь безопасно. Приём. Всё же вспомнила о нём. Они же так хорошо провели последнюю неделю! Почему же тогда она медлила с ответом? Неужели и правда хочет остаться? Рафаэль вглядывался в сосредоточенное лицо Бетани, стараясь понять, какой ответ она хотела дать женщине. В наушнике заговорил старший: — Мы будем ждать сколько потребуется. Не забывай докладывать обстановку каждые полчаса. Приём. — Спасибо! Не забуду. Конец связи. Возвращаться к хозяевам она не спешила. Стояла посреди холла, смотрела на зажатую в руке рацию, будто ожидала, когда та подаст сигнал вновь. Затем вздохнула, прицепила передатчик к поясу. Раф едва сдерживал желание схватить Бетани в охапку, вытащить из дома и с ней на руках броситься к Шелрейсеру. Даже если будет сопротивляться. Даже если потом не простит. Вдруг входная дверь распахнулась. Бетани отшатнулась и поспешно развернулась. — Ой, прости-прости, не хотел напугать, — в холл вошёл высокий парень в джинсовой куртке без рукавов. Тёмные вьющиеся волосы спадали на лоб и подпрыгивали при каждом движении. — Я тебя не знаю. Должно быть, ты та самая девушка, которая спасла Эрика? Бетани заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь и немного напряженно ответила: — Я всего лишь привела его к лагерю. — В наши времена это уже целый подвиг, — парень расплылся в улыбке из рекламы стоматологической клиники, подошёл непозволительно близко к девушке, вторгаясь в личное пространство, и протянул руку: — Я — Карлос. — Бетани, — загорелая мужская ладонь пожала тонкую женскую кисть. — Очень приятно, Бетани, — так неправильно слышать её имя из уст какого-то хмыря. Сколько может продолжаться рукопожатие? Пора бы ему уже убрать руки. Но хмырь медлил. Склонившись к девушке ещё ниже, он произнёс: — На самом деле я надеялся застать тебя здесь. — Для чего?.. — всё же расцепили руки. Наконец-то. — Карлос! — заговорил другой мужчина. Голос доносился из гостиной. Видимо, он принадлежал мужчине с фотографии, отцу Эрика. — Раз решил почтить нас своим визитом — не стой в дверях, иди к столу. — Да не, — хмырь покачал головой и откинул курчавые лохмы со лба. Те тут же вернулись на место. — Я пришёл только чтобы украсть у вас гостью и показать ей лагерь. Новоявленный гид расплылся в улыбке, демонстрирующей ровный ряд белоснежных зубов. Раф сузил глаза. Понятно куда уходит запас зубной пасты всего лагеря. — Не думаю, что у меня есть время осматриваться. Меня ждут снаружи, — голос девушки прозвучал неуверенно. — Да брось. Это быстро. Я только покажу одно место. Самое лучшее, — он понизил голос и заговорчески зашептал: — Там бесплатные коктейли подают. Только подумай, единственный бар на двести километров вокруг! А может и во всём штате! — Звучит как нечто невозможное. — Думаешь вру? А вот и нет. Пойдём, — он распрощался с хозяевами дома и распахнул дверь. — Не могу отпустить тебя, не услышав, откуда такая красавица и куда направляется. Бетани не возразила, не оттолкнула, не поспешила вернуться к нему, к Рафаэлю. Она вышла за хмырём наружу. За ней хлопнула входная дверь. Усилием воли Рафаэль разжал кулаки. Выдохнул сквозь сжатые зубы. Так, нужно собрать себя в кучу и идти за ней. Она ещё никому не сказала, что остаётся. Одним слитным движением Рафаэль поднялся с пола. Направился к двери спальни, через окно которой забрался внутрь. Замешкался, развернулся, глянул вниз. Жильцы всё ещё были на кухне. Ну же, никто не заметит. К тому же они за него не платили. Рафу оно нужнее. Он крадучись спустился, схватил бутылку за горлышко, прижал холодное стекло к пластрону и поспешно поднялся на второй этаж. Только немного. Только чтобы чуть-чуть успокоиться и не натворить херни.***
Несмотря на чрезмерную настойчивость, Карлос оказался парнем милым и доброжелательным. За недолгую прогулку он рассказал, как выжившие проводят в лагере время, как распределяются обязанности и много чего ещё. Было заметно, что он очень привязан к их маленькой коммуне. С воодушевлением описывал, как изменилась жизнь каждого, кто здесь остался. Уверял, что никто даже не мыслит отсюда уходить. И всё же в такую счастливую жизнь, какую он рисовал, верилось с трудом. По его рассказам, они построили утопию, где всё всех устраивает, еды в достатке и каждый, по мере возможностей, привносит вклад в общее благо. Бетани проводила взглядом молодую женщину, идущую навстречу. Та в знак приветствия махнула Карлосу рукой и прошла мимо. Короткоствольное ружьё билось о бедро девушки при каждом её шаге. Они все при оружии. Даже странно. В предыдущем лагере всё было не так. Здесь же у Бетани даже ничего не отобрали. Никто не боялся, что она проникла в лагерь отнюдь не с добрыми намерениями. Такая доверчивость обескураживала. Они шли мимо домиков, где раньше селили постояльцев. Аллею освещали редкие фонари, тень наползала на тропинки между постройками. Казалось, кто-то следит из темноты. Глупости, конечно. Раз лагерь всё ещё здравствует и процветает, значит, их система безопасности надёжно себя зарекомендовала. Бетани решительно отогнала непрошенные страхи. Да уж, с Рафом ходить намного спокойнее. Злится ли он за задержку? Она ожидала, что он свяжется по рации, однако та говорила только голосом Лео. Дорога привела к людной площади возле двухэтажного корпуса, которое, по-видимому, некогда было главным зданием на территории санатория. Однако жизнь кипела не внутри, а снаружи. Бетани остановилась и принялась ошарашено оглядываться по сторонам: — Что это? Карлос расплылся в улыбке: — А на что похоже? — На... фестиваль? Он хохотнул и покачал головой: — Ну, не совсем. Мы проводим такие вечера два раза в месяц. Очень поднимает дух лагеря, знаешь ли. В остальные дни все работают не покладая рук, а вот сегодня веселятся и отдыхают. Здорово, правда? Бетани обвела взглядом площадь. По периметру располагались несколько стоек, где непрерывно готовилась еда, разливались напитки. В середине — столы, за которыми ужинали жители лагеря. Ближе к корпусу — сцена, на которой музыкант неспешно перебрал струны и пел. В воздухе витало давно позабытое настроение праздника. Бегали и дрыгались под музыку дети, смеялись шумные компании, несколько пар кружились возле сцены. — Вас же услышат. Толпы зомби ходят неподалёку. Они сбегутся на шум. — Не волнуйся, всё предусмотрено, — отмахнулся Карлос. — Если зомби подберутся к лагерю, сразу всё смолкает, а в отдалении включается сирена. Она действует на мертвецов как маяк. Те сразу начинают двигаться в её сторону, а нас оставляют в покое. — Это правда работает? — удивилась она. — Ага, не сомневайся, — Карлос ещё раз широко улыбнулся и мягко подтолкнул её вперёд. — Пойдём, хочу угостить тебя коктейлем и послушать твою историю. Бетани позволила утянуть себя в центр не прекращающего бурлить жизнью потока. Столики стояли плотно к друг к другу. Большая часть была занята, но они сумели найти один свободный, рассчитанный на двоих. Карлос оставил её одну, а сам ушёл за напитками. Бетани достала рацию, но тут же убрала её обратно. Так шумно, ничего не будет слышно. Да и с остальными она связывалась совсем недавно. Опять с Лео. Раф точно в обиде. Бетани прикусила щёку с внутренней стороны. Не стоило соглашаться идти сюда. Даже несмотря на то, что ей нравилось слушать, как мелодичный голос поёт под гитару. Нравилось видеть живые эмоции на лицах людей. Нравилось наблюдать за тем, как между столов дети носятся наперегонки. Она сглотнула. Всё, выпьет один коктейль, поблагодарит Карлоса за гостеприимство и пойдёт к выходу. Вернулся Карлос. Себе взял пиво, а Бетани протянул стакан с ярко-голубой жидкостью. Она отпила немного. В горло ударил привкус спирта. Бармен, или кто там у них напитки разливает, алкоголя явно не пожалел. Карлос, вальяжно откинувшись на спинку стула, расспрашивал откуда она, куда направляется и как живёт её группа. Бетани особо не скрывала, рассказывала как есть, разве что утаивала некоторые детали и нечеловеческое происхождение её спутников. — Так вы всю Америку на грузовике пересекли? — он присвистнул. — Ничего себе! И как вам страна теперь? Многих выживших повстречали? — Если честно, то нет, не многих, — она потёрла шрам на виске. — А все, кого видели, не были столь дружелюбны. Карлос понимающе кивнул, взболтал остатки пива в бутылке и пригубил напиток. — Поэтому и надо дорожить даже такими мимолётными встречами, Бет, — он подмигнул. — Хотя я всё ещё надеюсь, что ты и твоя группа примете предложение и останетесь. — Спасибо, но жизнь в лагере не для нас, — она вежливо улыбнулась и отвела глаза. Карлос слишком прямолинеен. Его намёки и многозначительные взгляды настораживали. Он смотрел испытующе, будто ждал ответных проявлений знаков симпатии. Бетани же всё сильнее хотелось оказаться как можно дальше от лагеря. В Шелрейсере, за кухонным столом слушать мерный гул двигателя и лёгкую кантри-музыку из колонок. Раф сел бы напротив, пил бы крупными глотками колу, поглядывая золотистыми глазами из-за края жестяной банки, соприкасаясь коленями с её. Но напротив сидел Карлос. Смотрел тёплыми шоколадными глазами из-под густых ресниц и неторопливо попивал из бутылки пиво. Бетани отвела взгляд. Отпила коктейля. Осталась треть стакана. Допить и уйти. Музыкант закончил петь. Раздались хлопки и просьбы исполнить что-нибудь ещё. Карлос поставил пустую бутылку и поднялся из-за стола. — Никуда не уходи, ладно? — попросил он, откинув вьющиеся волосы со лба, и направился к сцене. Парень с гитарой пожал Карлосу руку и отошёл в сторону. Вдруг раздались хлопки. Бетани оглядела столы. Хлопали вышедшему на сцену Карлосу. — Народ! Как настроение? — заговорил тот обращаясь к сидящим. — Вижу, хорошо. Всем всё хватает? Джон, — он махнул в сторону стойки, где раздавали напитки, — не жадничай, наливай алкоголя по-нормальному, у нас его много. Там более сегодня такой день! Праздник! — толпа одобрительно заголосила. Карлос поднял ладонь, призывая к молчанию. Его послушались, стало тише. — Мы смогли, ребята. Мы прожили ещё две недели! Чем не повод повеселиться? Так давайте же выпьем за это! — за соседним столом загудели. Но Карлос на этом речь не закончил: — Однако всё могло бы быть иначе. Одного из нас могло бы не стать. Эрика Донована. Нет-нет, кто не в курсе — с ним всё хорошо! И знаете кому нужно сказать спасибо? Одной замечательной девушке, которая не проехала мимо, а привела Эрика к лагерю. Давайте скажем спасибо Бетани! Карлос указал рукой в сторону столов. Бетани вжалась в спинку стула, когда люди стали оборачиваться. Она пересеклась взглядом с восторженно хлопающей пожилой женщиной. Казалось, эмоции толпы были искренними. Она подняла стакан, отсалютовала глазеющим жителям лагеря и залпом допила остатки синей жидкости. Губы сами собой растянулись в довольную улыбку, которую она тут же спрятала за стеклянными гранями пустого стакана. Карлос, посмеиваясь над её реакцией, приближался к столику. — Ты вся красная. Это из-за алкоголя или так засмущалась? — Карлос придвинул ей новую порцию коктейля, а себе откупорил вторую бутылку пива. — Наверное, и то и другое, — она отставила пустой стакан и потянулась к новому. — Не думала, что ты ради этого к сцене пошёл. — Ну, как-никак я заместитель главы лагеря, — он пожал плечами. — Скоро припасённый для сегодняшнего дня алкоголь закончится. Нужно было всех взбодрить и толкнуть речь до того, как все разойдутся. — Так ты тут важная шишка? — Бетани удивлённо вскинула брови. — Что-то типа этого, — он хохотнул. Смех у него оказался таким же приятным, как и он сам. Он и правда парень обаятельный. Неудивительно, что пробился в лидеры. Люди прислушиваются к таким как он. Бетани свободно откинулась на спинку стула. Расслабленная атмосфера вместе с алкоголем просачивалась в тело, разгоняла беспокойные мысли и окутывала пьяным маревом. Ещё немного и она вернётся к Рафу и остальным. Ещё немного.***
Чем ближе к площади, тем люднее становилось. Пришлось передвигаться по крышам, так как тени кустов и деревьев было недостаточно. Сама площадь подсвечивалась и мигала как ёлка к Рождеству, там скрыться вообще негде. А вот крыша многоэтажного корпуса вполне сойдёт. С неё можно будет спокойно наблюдать за Бетани. Правда спокойно — слово неподходящее. Рафаэль проглотил ругательство и принялся взбираться по водосточной трубе. Сама крыша — покатая, покрытая кое-где сколотой черепицей. Пригнувшись, он добрался до края и сел возле дымохода. Рядом брякнуло стекло. Бутылка выскользнула из слишком маленького для неё кармана. Про неё он и забыл. Совесть, которая должна была укоризненно покачивать пальцем, никак себя не проявляла. Эта семейка виновата в том, что Бетани здесь оказалась. Пусть себе новое пойло теперь добывают. Он зло скрутил крышку, приложился к горлышку и сделал несколько глотков. Не полегчало. От четверти бутылки и не полегчает. Ебучий метаболизм. Он стиснул прохладное стекло и посмотрел вниз, на веселящуюся толпу. Такие шумные и беспечные. Такие радостные и громкие. Такие счастливые. Бетани тоже сидела и с довольным выражением лица держала в руке стакан. Напротив — тот самый хмырь. Что-то рассказывал, бурно жестикулируя и не переставая при этом лыбиться. Они хорошо смотрятся вдвоём. Правильно. Не так как сам Раф с Бетани. Он терпеть не мог смотреть на их отражение или общие фотографии. Слишком бросались в глаза различия и несуразность их союза. Ей подошел бы кто-то более... более человек. Например, этот Карл, или как там его. Она и сама к нему тянулась, Раф видел проявление симпатии в наклоне головы и в ладони, вечно поправляющей выбившуюся из хвоста прядь. Чувствовал, что про него забыли и в ближайшие часы вспоминать не собираются. Раф осушил бутылку до половины, взболтнул виски, глянул на сидящую друг напротив друга парочку и в пару глотков допил остатки.***
Пустые бутылки множились у края балкона. К двум добавилась ещё одна, из тёмного стекла. Дно случайно задело горлышко соседней, обе повалились на бок. Музыка, хохот и гомон толпы заглушили звук столкновения стекла с твёрдой поверхностью. Раф слепо пошарил за спиной. Пальцы нащупали ещё одну, кажется, последнюю. Нужно было прихватить со склада ещё. Коробок там было много. То ли на нетронутый алкогольный отдел в супермаркете наткнулись, то ли дистилляционный завод обнесли — хрен знает откуда в нижних комнатах, где складировались припасы, нашлось столько бухла. Видимо, местные долго его накапливают, чтобы потом в один вечер вылакать. Ну ничего, от них не убудет. Он скрутил крышку, отбросил в сторону, но та отскочила и проскользнула в щель между перилами технического балкона, на котором Раф сидел, привалившись к давно не работающей сушильной машине. Он перебрался сюда, когда нашел на складе пару бутылок. Возвращаться на крышу не хотелось. С балкона он мог с более близкого расстояния наблюдать за вечеринкой внизу. Раф поднёс стекло ко рту, сделал несколько глотков терпкой горечи, не глядя отставил бутылку в сторону. В голове уже давно шумело, алкоголь был крепким, так что даже низкая восприимчивость к спирту не помогала. Череп сдавливали невидимые тиски, которые можно было ослабить только новой порцией виски. Или ударив что-то. Или кого-то. Или ощутить, как под ладонями хрустит горло ублюдка за столиком, с которым сидела Бет. С его ракурса было хорошо видно, как тот хорохорился, сверкая белоснежной улыбкой, и всячески старался придвинуться к девушке ближе. Даже порывался коснуться. Мудак. Раф стиснул зубы, схватил бутылку, в пару глотков осушил до половины. Вытер с подбородка пролившееся мимо рта виски. А Бет сидела там, внизу, и ничего не делала. Точнее — делала. Улыбалась, смеялась, прикрыв рот ладошкой, жадно ловила каждое слово хмыря и, оживлённо жестикулируя, что-то рассказывала. Весело ей. Нашла себе собеседника. Конечно, ведь этот мудак — человек. Не то что он, мутант, который не может быть в этот момент с ней рядом, а вынужден скрываться на охуенно тесном балконе. Даже колени не распрямить — ступни тут же упираются в прутья решётки, опоясывающей балкон. Замкнут в четырёх стенах. Как животное в клетке. А люди внизу — веселятся, пируют. Построили себе оазис на обломках прошлой жизни. Хорошо им тут. И Бет хорошо с ними. А с ним — с ним нет, не хорошо. Раф проглотил тугой ком в горле и вновь присосался к бутылке, проталкивая в себя обжигающую горечь. Можно было догадаться что так и будет. Все эти разговоры о людях были неспроста. Бетани нашла себе группу, с которой хочет остаться. Даже хмыря себе нашла. Вон как ему улыбается. Конечно, нахрен ей Раф сдался, когда рядом такой красавчик? Не верилось, что Бет так могла с ним поступить. Правда вот ладонь урода, которая лежала поверх руки Бетани, доказывала обратное. Раф ждал, когда она её скинет. Но руку она не убирала, и ему оставалось только прожигать взглядом соприкасающиеся конечности и мечтать о том, как зубы этого мудилы полетят на землю от его кулака. А сам мудила будет хрипеть, ползать на коленях, умоляя не бить. Затем застонет от боли, получив удар по рёбрам. Было бы замечательно увидеть его всего в крови. Тогда бы урод понял, что нельзя касаться того, что ему не принадлежит. Лео заговорил в наушнике. Спрашивал куда Бетани подевалась и почему не отвечает на вызов. Раф рявкнул, что ей некогда. Брат замолчал, а потом спросил всё ли в порядке у него и как в целом обстановка. — Просто заебись. Лучше не бывает, — стиснув зубы, он наблюдал как мудила и Бетани поднялись и направились к дверям главного корпуса. — Будьте осторожны, когда соберётесь возвращаться. Появилось много мертвецов в округе, — проинформировал Лео, в то время как Раф следил за направляющейся к дверям парочкой. Глаза заволокло красной пеленой, когда они скрылись за дверьми. Там склад припасов. Раф оттуда бухло стащил. Пустынно, нет ни одного человека. Они будут там наедине. Вдвоём. Совершенно одни. Сука. Стекло в руке треснуло. В ладонь впились осколки, остатки виски стекали по изрезанным пальцам. Боли не было. — Раф? Раф, ты слышишь? Повторяю, по направлению к лагерю движутся десятки зомби. Соблюдайте осторожность. Ответь, как понял. — Отъебись, — Раф выдернул наушник и вырубил рацию. Злость пульсировала в висках. Потряхивало. Ладони непроизвольно сжались, ногти впились до мяса, осколки сильнее вошли под кожу. Он рыкнул, подскочил на ноги и молниеносно направился за скрывшейся парой. Вот как?.. Вот, значит, как она с ним поступает!!?