Ты не гей? Исправим!

Флинн с Джеком одновременно замерли, видя двоих девушек перед собой. И ладно, Эльза с Рапунцель не отрастили себе клыки, у них не появилось рогов, они не выросли резко на пол-головы. Откровенно говоря, они выглядели так же как и в любой другой обычный день. На них была та же школьная форма, волосы Эльзы привычно были заплетены в пышную французскую косу и мягко свисали с ее спины, Рапунцель как всегда просто заправила свои за уши, оставляя распущенными. Просто дело было в том, что они стояли и обнимались посреди коридора. Вот так просто. Стояли в обнимку, как будто их кто суперклеем склеил. Парни переглянулись и мысленно сошлись на мнении, что это явно не из-за того, что девушки были чем-то опечалены и, таким образом, успокаивали друг друга. Вовсе нет. Разве может быть опечален тот, кто улыбается? Поэтому немного постояв и продолжая смотреть глаза в глаза, парни, наконец, решились подойти. И двинулись вперед. – Эльза, Пунцель... – медленно произнес Флинн. – С вами все в порядке? – закончил за него Джек. Девушки оторвали головы с плеч друг дружки и посмотрели в сторону парней. По-прежнему не разлипаясь и, казалось, еще больше стискивая оппонента в объятиях. – Конечно. Мы в полном порядке. – А чего стоите в обнимку? Флинн почесал шею и обвел взглядом коридор и находящихся здесь учеников, кроме них самих. Некоторые поглядывали в сторону уже не только Эльзы с Рапунцель, а еще и парней, которые присоеденились к этой странной парочке, многозначительными взглядами. Эльза хихикнула, отрываясь от подруги. – Так сегодня же день обнимашек! – День чего? – Джек вздернул бровь, скрещивая руки на груди. Рапунцель протянула вперед телефон так, чтобы парни четко видели картинку на сенсорном экране. И как она так быстро успела его достать? Странно. Но главное, что там действительно была показана картинка, где черным по белому надпись гласила: «всемирный день объятий, подарите своим близким чуть больше тепла и радости, чем обычно, сегодня!». Парни читать закончили и одновременно подняли глаза на девушек. Что сказать они не знали. Обвинить их в таком жутком поведении – уже отпадало. А сказать что-то нейтральное было бы просто немного странно. Разве что надо было продолжить размусоливать эту тему, но подобные милости больше подходили для девчачьих разговоров и тем, которыми ни Флинн, ни Джек не интересовались более углубленно. Поэтому оба просто подвисли. Как оказалось, им не стоило так нервничать, потому что Рапунцель мигом убрала телефон обратно в свой карман школьной юбки, и они с Эльзой распахнули руки вперед, замирая в пригласительных позах. – ... – ... У парней дар речи пропал. – Чего встали? – улыбнулась Рапунцель. – Давайте обниматься! И с таким же неиссякаемым энтузиазмом, как в своих словах, она кинулась к Джеку, резко заключая того в объятия. В это же самое время ее действия повторила Эльза, только она обняла Флинна. Парни так сильно офигели, что даже поз не поменяли. Вот и остались стоять: один со скрещенными руками, зажатыми чужой грудью, а второй держа в руках упаковочку сока, стискивая зубы сильнее на трубочке. Объятия длились не долго. Но когда Эльза и Рапунцель оторвались от них, то просто поменялись местами, и вот теперь уши, что у Джека, что у Флинна, покраснели настолько сильно, что напоминали маленькие помидорчики с томатного дерева. Те самые "вишневые хлопушки". И когда девушки уже снова собрались проделать тот же ритуал, то Джек внезапно выставил руку вперед. – Стой-стой-стой… Эльза замерла на полушаге, удивленно хлопая глазками. – Ась? – Ты… Ты правда меня сейчас обнимешь? – Конечно, глупый. – … – Джек? Парень учащенно задышал и внезапно для Эльзы сам сократил между ними расстояние и стиснул руки замком у девушки за спиной, сжимая ее талию ладонями. В буквальном смысле прилипая к ней всем телом. Эти объятия очень отличались от тех, что ему только что подарила Рапунцель. Та ведь даже толком к нему прижаться из-за сложенных рук не смогла. А теперь Джеку ничего не мешало вжиматься и принимать теплоту чужого тела к своему. Сердце Эльзы билось размеренно, ее дыхание на его шее спокойное и лишь слегка учащенное, но такое нежное и теплое, опаляло его чувствительную кожу так, что несколько мурашек прошлись волной до загривка, отчего парень даже прикрыл глаза и зарылся носом ей в плечо. В тоже самое время, как будто отзеркаливая своего друга, Флинн, успевший выкинуть допитый сок, проделывал туже самую операцию с Рапунцель. И что Эльза, что Пунцель стояли и даже не могли обнять их в ответ. Парни стиснули их в руках настолько сильно, что тем оставалось только стоять и не двигаться, молясь чтобы одноклассники им ребра не сломали. – Дже-ек, – протянула Эльза, спустя десять минут. Перемена должна была вот-вот закончиться. А ее казалось даже и не думали выпускать из хватки. – М-м… – Ох, слава богу, я думала ты заснул, – Эльза мягко посмеялась ему прямо на ухо. – Ты не хочешь уже отпустить меня? – Не хочу… – А надо бы, – подала голос Рапунцель. Только не понятно, кому это было адресовано. Ему, Флину, или сразу им обоим. Люди, проходившие мимо них, уже откровенно говоря не просто одаривали взглядами, а пялились во все глаза. Еще бы, какие страсти происходят. Полное нарушение границ личного пространства и такое без целомудрие. Они бы тут еще целоваться начали. Стыд, стыд, стыд. – Джек. – Еще пять минуточек. – Послушай, если ты так проникся днем обнимашек, то ты можешь прийти ко мне после уроков, и мы еще пообнимаемся. Парень резко оторвался от нее, таращась во все глаза. – Чего? – Я говорю, что если ты проникся днем обнимашек, то ты можешь- – Д-да. Да, я слышал. Я в смысле, ты серьезно? – А-а… Ну да. А что такого? И Флинна можешь с собой взять. Джек ссутулился. – Зачем нам Флинн? Рядом стоящий Флинн, который все еще утыкался своим носом в шею Рапунцель, согласно угукнул. – Так ведь мы с Рапунцель вместе делаем домашнее задание. Думаю, он тоже не откажется от еще одной дозы обнимашек. Вы такие чувствительные. Райдер выпрямился в спине. – Придешь? – улыбаясь, спросила Рапунцель. Он закивал головой. – Отлично, значит договорились. А теперь… Отцепитесь уже, придурки! У нас урок через минуту начнется!

***

– Эй, Андерсон! – тренер свистнул. – Давай не халтурь и играй в полную силу. Этот самый Андерсон лишь кинул на их нового учителя физкультуры недовольный взгляд, но подтянул повязку на лбу и постарался отобрать мяч у противника их команды, стараясь забросить его в кольцо. Шел третий урок, скоро должен был начаться обед. А поэтому Эдриан знал, что может выматывать их у себя на занятии по полной. Все равно потом силы восстановят быстро. Интересно, а сегодня в столовой продают те вкусные булочки с клубничным джемом? В прошлый раз они ему очень понравились. – Вау-вау-вау… Ты преследуешь меня? Эдриан вздернул голову и поправил козырек кепки. Ханс медленно, но уверенно, шел в его сторону. В руке у него была какая-то бумажка. – Почему опаздываем на занятия, молодой человек? – У-у, какие мы серьезные, – усмехнулся парень. Эдриан сильнее нахмурился. – Где ты был? – Это звучит очень двусмысленно, ты же понимаешь? – Молодой человек, где- – О Господи, ну да. Соблюдай свою субординацию сколько влезет, но я, наверное, не идиот, чтобы понимать, что при других в школе с тобой надо на «вы», да? Тут никого нет, так что расслабься. Я принес освобождение, и вот уж не ожидал, что тот новый учитель – это ты. Серьезно, почему ты тут работаешь? Эдриан прослушал весь этот монолог и обратил внимание только на слова про освобождение, а потому быстро выдернул листок и внимательно посмотрел на справку. – Проверяешь, не подделал ли? И Эдриан действительно проверял. Нынче дети часто любили написать их от руки и якобы от родителя. Почерк-то можно подделать запросто, а роспись срисовать с дневника еще проще. Вот только справка в его руках была очевидно настоящей. С подписью их школьного медика и даже с его печатью в уголке. Фрозен попытался прочесть, что конкретно с парнем, но в этих каракулях было черт ногу сломит, поэтому он убрал ее в журнал, который держал в другой руке и посмотрел на Ханса. – Что с тобой? Тот на удивление язвить не стал. – Да просто осень, у меня аллергия на пыль обостряется. А пока занятия на улице, все бегают и только сильнее ее поднимают. Но не надолго, продолжив фразу: – Вот и не хочу, чтобы ты потом меня в обмороке на руках в медпункт тащил. Что люди подумают. Бесстыдство до брака не приветствуется. Эдриан сцепил зубы, но сохранил молчание. Он взрослый человек. Он в школе. На своем рабочем месте. Он не может сейчас наорать на этого недоумка. Но как только он выйдет за ее пределы, ох тогда, не дай Бог, тебе Ханс, подойти ближе, чем на метр, и открыть рот в его сторону. Не дай бог. Те слова про выбивание зубов станут реальностью. Янг еще немного попялился на него, а потом отвернулся, внезапно расплываясь в улыбке. – Кстати, видел сейчас очень интересную картину. Эдриан молчал. – Интересно? Могу рассказать. С твоими сестричками связанная. Фрозен показательно дернул одним плечом. Ханс расценил это как согласие, что продолжать можно. – Представляешь. Иду себе по коридору, никого не трогаю. И вдруг бац. И они устраивают прилюдные обнимашки. Сначала Эльза и Рапунцель, потом Флинн и Эльза, а потом и… – Врешь. – Я заснял. И он действительно достает телефон и показывает фотографию, где Эльза стоит стиснутая в объятиях Рапунцель, потом Флина, а потом и Джека. Эдриан чувствует, как напрягаются его собственные мышцы и сжимаются кулаки, но вслух вместо привычного мата выдыхает только: – Убью. Ханс смеется с его реакции и убирает телефон. – Не горячись. Сегодня же всемирный день обнимашек. – ... – Обнимемся? Эдриан фыркает. Ханс стоит сбоку со слегка распахнутыми руками, как бы так и крича, ну давай, я же даже не кусаюсь. Но мужчина и не думает двигаться в его сторону. Стоит, как скала, которой нипочем ни один назойливый ветерок. А Ханс этот ветерок и есть. И в конце концов, после пяти минут тишины рядом Янг вздыхает и закатывает глаза. Но улыбку с лица не убирает. Он разворачивается на пятках и начинает идти на выход со спортивной площадки, кидая через плечо: – Ладно, пойду с Анной пообнимаюсь. Сосудики в глазах Эдриана лопаются. – Вернулся и встал рядом со мной!