Ты не гей? Исправим!

День рождения Флинна не должен был быть слишком грандиозным праздником, он не должен был принести в жизнь череду новых событий, но тем не менее уже сейчас, когда все в доме были подвыпившими до такой степени, что Ханс со спокойной совестью чуть ли не сидел у Эдриана на коленях, это стало походить на какой-то нонсенс. Янг свое обещание насчет того, что ребятам не о чем беспокоиться, выполнил, а парни выполнили свое. Как по итогу, в холодильнике стоял наивкуснейший сливочный торт с начинкой из бананов и клубники, а на столе банки с выпивкой. Более того, зная, что Эдриан пока сам не выпьет вообще никому не разрешит притронутся к алкоголю, Ханс раздал парням только пиво и сам переговорил с ними по поводу, что, пока мужчина в адекватном состоянии, им лучше не светиться, да и вообще ничего крепкого на стол ставить не надо. Кто знает, сможет ли опьянеть Эдриан до нужной кондиции, и кто знает, позволит ли он в ней вообще кому-нибудь пить. В последнее время каждый раз насчет спиртного Эдриан был крайне агрессивно настроен. Особенно Ханс почувствовал это на своей шкуре. Поэтому было решено, что у парней в руках банки с пивом, когда пиво заканчивается, они идут преспокойно на кухню, куда старшему путь наказан, и наливают туда себе более крепкие напитки. Плюс ко всему не дают никому эти банки с перелитым нюхать, потому что аромат от крепкой жидкости – будь здоров. Сам Эдриан как получилось пришел практически по своей воле. Видите ли, Анну родители отпускать одну не хотели, и не важно что на мини-вечеринке будет Эльза, и не важно, что там не будет каких-то наркоманов, или еще кого, кто может покуситься на жизнь младшей Фрозен. Родители строго были недовольны тем фактом, что прознали, как Анна гуляет со старшеклассником. Андерсон был старше ее на три года. В самом начале, когда парень разговаривал с ее родителями, он этот факт тактично умолчал, а вот когда пришло время помочь Анне с уроками, и он разложил свои старые тетрадки рядом с новыми у девушки в комнате, принимаясь показывать и рассказывать предмет и упражнения более детально, тут к ним и зашел отец девочек, захотев позвать молодых людей выпить чаю. Скандала особого не было, когда все вскрылось, но мистер Фрозен попросил Андерсона уйти, и как бы огорченно не выглядела при этом миссис Фрозен, пытаясь уговорить мужа позволить детям общаться, ведь за все время Андерсон ничего плохого для Анны так и не сделал, ничего не вышло. Более того, как только отец позвал Эдриана на разговор и подтвердил через старшего сына догадки насчет возраста выпускника, досталось и самому Эдриану. Так и получилось, что Анну отпустили лишь до одиннадцати, и строго настрого обязали Эдриана за ней присматривать, а потом еще и до дома проводить. Если честно, сам Эдриан отца не до конца понимал. Андерсон был старше – это факт. Но имел ли он на Анну какие-либо виды – по нему нельзя было сказать точно. Просто ходит рядом, просто помогает, просто разговаривает. Он даже не пытался Анну хоть как-либо обнять, хотя Эдриан рассудил это тем, что Андерсон даже к нему вне школы, или еще какой неформальной обстановки, продолжает обращаться почтительно на «вы» и не по имени, а по: «мистер Фрозен». Так что, вполне возможно, что даже если в его мыслях и есть какой-либо интерес в сторону рыжей, то Андерсон просто уважает ее личные границы и уповает на тот же возраст, не желая делать никаких серьезных шагов, покуда Анне не исполнится восемнадцать. Судя по крику отца и выставлению выпускника из дома, если Андерсон придерживался этой теории, то он был куда умнее и правильно делал. Но по факту… Даже Эдриан принял в своей голове то, что Андерсон самый адекватный человек из всех кого он знает. Ему можно доверится и если речь идет о том, что выпускник хочет встречаться с Анной, пфф… Да Эдриан с закрытыми глазами скажет «да». Он даже поможет Анне выбрать свадебное платье. Лучшего кандидата на роль мужа все равно не найти. Андерсон просто, мать его, идеал. Хотя даже у идеала есть недостатки. Например, его излишняя неимоциональность добавляла парню несколько лет. Он не выглядел беззаботным подростком. А нравятся ли такие спокойные и тихие мальчики с лицом кирпича младшей сестренке, Эдриан не знал. Да он и не разговаривал ни с кем из сестер на такие темы. Для него они обе еще были слишком маленькими. Вся эта каша в голове за последние несколько дней со скандалом, с Андерсоном, с наказанием отца насчет Анны, с тем, что Ханс отдал ему того кролика, который до сих пор прожигает ему карман, каждый раз когда он тянется туда рукой, с Эльзой и Рапунцель, которые начали себя чуть тише вести и постоянно о чем-то переговариваться. Все вот эти мини-проблемы, которые неожиданно образовались ни с того ни с сего, приплетая еще и двоих надоедливых парней, которые ходили и вешались на него, крича, что старший братик обязательно должен прийти на вечеринку, добивали мозг в каком-то смысле. У Эдриана голова была забита не тем. Именно поэтому стоило ему переступить порог дома, как он подошел к Хансу и попросил у него бутылку чего-нибудь по крепче. Таким образом, все и повернулось в непонятное русло. Вечер пролетал чересчур быстро, и даже когда Эльза предложила поиграть, а Рапунцель согласилась, Эдриан не был против. Андерсон с Анной положительно кивнули, Ханса он не видел, потому что тот сидел как-то слишком близко, да еще и что-то постоянно шепча ему на ухо, подливая жидкость в стакан, но наверняка рыжик дал положительный ответ. Он выглядел довольным и веселым, хотя, если честно, Ханс всегда таким выглядел. Эдриану даже интересно стало, а умеет ли Ханс плакать, или хотя бы грустить, а не строить милую лыбу. – Не отключайся, сейчас Джек пойдет за пастой… – Ханс обжег его ухо своим горячим дыханием. Старший Фрозен поднял голову и туманным взглядом проследил, как Джек встал и действительно веселой походкой, наполовину бегом наполовину вприпрыжку, кинулся к лестнице на второй этаж. – Паста? – Флинн загадал ему желание, измазать лицо Анны пастой, – затараторил Ханс, пьяно улыбаясь. – Андерсон высказался против, и тогда они остановились на Рапунцель. Эдриан хмыкнул. Он моргнул несколько раз, сделал глоток, а в следующее мгновение заметил, что все смеются, а Рапунцель уже измазана синевато-зеленой субстанцией. От такой картины даже мужчину пробило на смешинку. Эльза пересеклась с братом взглядами, улыбаясь тому до ушей. И именно в этот момент Ханс снова пододвинулся к старшему. Рыжик едва ли не навернулся, потому что Эдриан сидел с краю дивана, а Ханс пристроился рядом с ним на подлокотнике и все это время старался балансировать, но сейчас координация того подвела, и он полетел на мужчину, чуть ли не седлая его и опрокидывая навзничь. Благо Эдриан удержался, и Янг просто оказался у того на коленях, пересаживаясь на рядом освободившееся место, когда мужчина пододвинулся. Эльза отвлеклась на этот момент, смотря во все глаза на то, как Ханс засмеялся, прищуриваясь, а потом посмотрел на ее брата. И тут Эльзу будто бы током ударило. Вот он этот взгляд. Тот же самый, который они видели пару недель назад до каникул. И те слова Ханса, насчет того, что переписывался он не с девушкой. Так значит он не врал им. Но они обе не восприняли его слова всерьез лишь из-за того, что Ханс лично им говорил, что он не по мальчикам, а взгляд на экран телефона очевидно был влюбленным до безумия. И вот сейчас он точно так же пялится на ее брата. Он прижимается к нему, обнимает его, и Эльза поняла, что дело дрянь. Образы замелькали в ее голове, и она вспомнила самое начало. Тот самый вечер, когда они уже находились в подобной обстановке. В доме Джека, еще когда они все не были такими близкими друзьями, но именно тогда Эльзе показалось на одно мгновение, что Ханс не понимает, что творит. Эльза решила, что он просто издевается, и поэтому строит Эдриану глазки. Ее брат целый вечер его отталкивал, а Ханс напротив лишь смеялся и продолжал подначивать его. Но если тогда из-за его взгляда Эльза хотела отойти поговорить, потому что силилась предупредить Ханса, чтобы он перестал дразниться, то теперь все пропало. К горлу девушки подступил настолько сильный ком, что заставил ее задержать дыхание и собраться с мыслями. Что ей теперь делать. Ханс буквально виснет на Эдриане, а тот теперь уже привык к этой навязчивости и не понимает, что действия рыжика происходят на полном серьезе. Если раньше он смеялся, то теперь он просто ластится, как кот. И наверняка хочет ответной ласки. Господи Боже, да именно по тому, как сейчас Ханс закинул руку на плечо и чуть ли не облизывал чужое ухо языком, было понятно, что точно хочет. Это надо прекращать. Это нужно срочно остановить. – Эльза! Девушка вздрогнула, когда Анна ее окликнула. – А? – Теперь твоя очередь загадывать желание! – А? Моя? – ее губы дрогнули в улыбке, а потом глаза чисто случайно наткнулись на Джека, который заползал на Флинна со спины и пытался отобрать у того банан, который Райдер усиленно не давал и пытался съесть сам. Эльза собрала себя в руки и улыбнулась, как ни в чем не бывало. – Джек! – Здесь! Парень засмеялся и скатился со спины Флинна, падая позади того на пол, но не ударяясь, так как Райдер вовремя подложил ему руку. – Сыграйте с Флинном в семь минут в раю. – Семь минут в раю? Но тогда вам тут будет скучно без нас, – Джек приподнялся с помощью руки лучшего друга. – О, вовсе нет. Пока вы будете играть, мы с Хансом как раз пойдем и порежем торт, да, Ханс? Ханс в этот самый момент почти добившись того, что Эдриан положил ему руку сзади между лопатками, вздрогнул, но ловя взгляд девушки напротив, улыбнулся и кивнул головой. – Конечно! – Ну, ладно, – Джек кивнул и поднялся на ноги. – Идем, Флинн, будет весело. Как только парни скрылись на лестнице, Андерсон поставил таймер, а Эльза потянула Ханса за руку, отцепляя его наконец от своего брата, который спокойно развалился на диванных подушках позади себя. Как только Фрозен вместе с Ягном оказались на кухне, Эльза тут же развернулась и серьезно посмотрела на Ханса. На лице не было и тени улыбки. – Эльза? Что с тобой? – Надо поговорить.

***

Джек чуть было не упал, споткнувшись о ковер комнаты, но был убережен от размазывания собственного носа о твердую поверхность, хваткой чужих рук вокруг своей талии. Ему было откровенно весело, а алкоголь в крови настолько сделал туманным разум, что сейчас любое прикосновение заставляло парня возбудиться, а уж руки прямо на талии не делали положение вещей лучше. Джек только посмеялся, когда Флинн поставил его в вертикальное положение. Стоило Фросту более менее устойчиво опереться на своих двоих, как он мигом развернулся к Флинну лицом и столкнулся с другом практически нос к носу. – Чем займемся? – Не знаю, – тихо выдохнул Флинн, отходя от Джека и садясь на кровать своей комнаты. – Можем просто поболтать. – Давай, – с энтузиазмом улыбнулся парень. Они оба расположились на просторной койке, на которой было два спальных места, и свесили ноги, принимаясь просто по первым секундам сидеть в тишине и привыкать глазами к темноте, которая царила в комнате. Что такое семь минут? По факту, это не так уж и много времени, поэтому если о чем-то говорить, то тема должна быть не слишком напряжной, однако, когда Джек открыл рот, то из него вылетело совсем не то, что он хотел сказать изначально: – Что у вас с Рапунцель? Флинн рядом с ним пожал плечами. – Я ей не интересен. – Хей… – Джек развернулся к нему. – Ты что такое говоришь? – Правду. Да и… Возможно, она мне тоже. – Что? Но ты же сам мне говорил в начале, что… Флинн вздохнул и откинул голову вверх, после чего повернулся к Джеку. Может быть, из-за алкоголя, а может быть, просто потому, что действительно ничего не клеилось и это было заметно не только Райдеру, но язык был развязан, и он зашептал: – Я не… Я не знаю. Она просто… симпатичная? Какие у нас интересы? Никаких нет. Даже одинаковые вещи нам не нравятся. Да и… Ты всегда трещал об Эльзе, а у нее есть подруга, вот я и… Я просто подумал о том, что найди ты девчонку, я останусь один. А мы же… – Флинн запнулся, смачивая языком пересохшие губы. – Мы просто с тобой всегда вместе были. С самого детства. Один двор, семьи дружат, секции одни и те же, много общего, потом подготовительная школа, потом начальная, средняя, сейчас старшая… Да мы же с тобой даже университет вместе подыскивали… А отношения, они… Это ведь не плохо. Я понимал и понимаю, что это когда-то случится. Любовь… И все дела, и… Друзья отходят на второй план и… Это нормально. Но я просто… Когда ты перешел в такое активное наступление, я понимал, что остаюсь один слишком быстро, и я… Совсем не был готов к этому, так что решил, что… Раз ты с Эльзой, а у нее есть подруга, да еще и тоже красивая и одинокая, то я… Решил, почему бы и нет? Джек молча хлопал глазами, совершенно не веря в то, что говорит Флинн. И вместе с этим Фрост понимал, как же паршиво он себя чувствует. Как будто предает частичку себя, которая была все это время рядом с ним, хотя сам Флинн сказал только что, что не винит его не ни в чем, и что ситуация нормальная. Джек покачал головой и попытался улыбнуться другу, хотя получилось не очень и уголки улыбки были направлены вниз. Флинн покачал головой. – Не делай такое лицо… Это я виноват, наверное. Надо было просто оставить все, как есть и… Ты был бы с Эльзой, а я был бы один, и мы бы с Рапунцель были друзьями с самого начала. – Флинн, не говори так. Почему один? Я ни за что не прекращу с тобой общаться и вообще никогда не позволю этому случиться. Мы будем друзьями всю жизнь. Райдер прыснул. – Ну да. Да когда такое бывает. Вот именно, что мы друзья. Друзья приходят и уходят. – Ты несешь бред, – Джек неверяще закачал головой и притянул к себе Флинна, заключая того в крепкие объятия. – Я всегда буду рядом. Чтобы не случилось. Старший парень хоть и позволил себя обнять, но свои руки по-прежнему не поднял, и они все так же лежали по бокам, опираясь ладонями о край кровати. Когда Джек слегка отодвинулся от него и посмотрел в глаза, желая только подтвердить всю твердость своих намерений, Райдер неожиданно усмехнулся, пьяно прикрывая их. – Вспомнилось, что нам с тобой абсолютно нельзя напиваться, а потом вот так пялиться друг на друга. Джек прыснул. – Между прочим, тогда мы просто выполняли желание, – улыбнулся он. – Или нет? – Я не помню, я слишком пьян, – Флинн закачал головой. – Но для первого твоего раза, должен признать, целовался ты неплохо. – О мой вау, какая похвала. Никогда этого не забуду. Флинн мягко посмеялся себе под нос, а потом неожиданно смолк, разворачиваясь прямее и пододвигаясь к Джеку ближе, сокращая и без того мизерное расстояние между ними. Фрост на удивление даже с места не сдвинулся, а чтобы усугубить ситуацию, его глаза быстро метнулись вниз, находя чужие губы. – Чисто из интереса… – хрипло выдохнул Райдер. – А кто лучше целуется? Я или Эльза? – Я… – Джек тяжело сглотнул, поднимая глаза. – Я не помню, как ты… Как ты целуешься… – Должно ли мне быть обидно? – Я не знаю, Флинн… Что т-ты… Джек не успел сформулировать мысль до конца, а даже если бы это произошло, договорить он бы все равно не смог, потому что его неожиданно резко опрокинули на спину, а сильное тело навалилось сверху. Флинн не продолжал держать его. Просто склонился и закрыл собой, опираясь на одну руку, а другую сгибая в локте и подхватывая ей Джека под шею, чтобы было удобней. Они оба были пьяны, но даже из-за этого почему-то сознание Джека становилось все трезвее и трезвее с каждой секундой. Он поздно понял, что ответил на поцелуй, поэтому отталкивать и препираться не было никакого смысла. Он позволил это с собой сделать, а значит, возможно, сам хотел этого? Вот только он не понимал, почему хотел. Нравился ли ему Флинн по-настоящему, или это было из-за того, чтобы показать другу, что он уверен в своих словах о том, что они будут вместе всегда, и этот поцелуй больше выражал не романтические чувства, а чувства преданности? Хотя Джек пусть и трезвел, а мысли в его голове рассыпались, не позволяя формулироваться во что-то цельное и хоть на толику адекватное. Флинн не удерживал его силой, но Флинн из них двоих тот, кто проявил инициативу, и потому продолжал действовать и, кажется, действительно получал удовольствие и действительно хотел этого поцелуя. Он мягко смаковал чужие губы, поочередно подхватывая зубами и немного прикусывал то верхнюю, то нижнюю, то проталкивал в рот Джека язык, то убирал, но он не отстранялся. А Джек просто отпустил ситуацию. Он лежал на кровати и понятия не имел сколько прошло времени, но он уверен что давным давно миновали те семь минут, однако к ним так никто и не пришел. Значит, можно еще чуть-чуть? Можно ведь. Он сам заерзал под низом, а затем дрожа приподнял руку и опустил ее Флинну на бок, слегка надавливая пальцами и прося его таким жестом опуститься ниже и прижаться ближе. Они целовались до того момента, пока окончательно не вышел весь воздух, но даже после этого стоило Флинну отстраниться, как он не кинулся убегать. Он просто склонился над Джеком и уткнулся ему в шею, оставляя на ней дорожку из поцелуев. Только в этот момент Фрост понял, что если Райдера не остановить, может случиться реально что-то плохое. – Ф-флинн… П-постой, погоди… – М-м? – Погоди, остановись… – Хочешь, чтобы я прекратил? Мне уйти? Джек понятия не имел, что происходит. Он лежал на кровати, его дыхание было сбитым, а губы болели из-за слишком долгой ласки, в то же время, он не был способен сейчас сделать что-то еще и так же позволить это что-то сделать с собой. Но как только Флинн, услышав тишину, воспринял ее за утвердительный ответ и приподнялся, собираясь слезть, Джек неожиданно для себя самого вцепился в кофту друга мертвой хваткой и притянул того обратно, зарываясь носом в чужое плечо и закрывая глаза, сбивчиво выдыхая: – Я не… Я н-не знаю. Но я точно не хочу, чтобы ты уходил…

***

Эдриан допивал очередной бокал, смотря на то, как Анна пыталась всеми силами объяснить Рапунцель жестами попугая, когда Корона только и выкрикивала догадки насчет вороны. Именно в этот момент с кухни вышел Ханс. И стоило Эдриану наткнуться на него взглядом, как он понял, что что-то произошло. Рыжий, когда заметил на себе чужой взгляд сразу же привычно улыбнулся, а потом развернулся к Андерсону и улыбнулся еще сильнее, бегло произнося: – Мне срочно нужно домой. Напишу тебе, как приду. Эдриан нахмурился. Обычно что-то подобное Ханс говорил ему, каким вообще боком, когда тот придет домой, касается Андерсона? Даже если они друзья, то неужели сейчас Ханс больше беспокоится, что за него будет волноваться его одноклассник, а не Эдриан? Между тем, даже когда Эдриан прожигает в нем дырку, рыжий только ловит его взгляд, продолжает давить из себя улыбку, но ничего не говорит. Разворачивается ко всем остальным сидящим в комнате и выдает: – Всем до завтра. Увидимся в школе. Анна с Рапунцель подвоха явно не видят, потому машут рукой напоследок, а затем Ханс так же быстро исчезает из поля зрения, чуть ли не бегом идя в прихожую. Эдриан смотрит ему в спину и мысленно надеется, что он сейчас развернется и скажет, что это шутка. Ханс действительно уходит, не прилипнув к нему и не сказав свою фирменную двусмысленную фразочку на прощание? Как только хлопает дверь, Эдриан срывается с места. Он встает, выходит из комнаты и даже не обращает внимания, когда Анна его окликает. Он просто быстро обувается и открывает дверь, надеясь, что он успел, и Ханс в самом деле не растворился в воздухе. Но слава богу, когда мужчина выскакивает с крыльца в одной кофте, Ханс только доходит до калитки. Должно быть он перешел на обычный шаг, когда пулей вылетел из дома. – Ханс! Постой. Янг замирает, сжимая в руках ручку калитки, но на звук своего имени оборачивается. А стоит их взглядам встретится, как Эдриана приковывает к месту. – Какого черта… Что с тобой? – выдыхает мужчина. – Что-то случилось? – Ничего не случилось. – Тогда почему ты уходишь? – Я сказал, – спокойно говорит рыжий. – Мне нужно домой. Эдриан на это только раздраженно фыркает. – Куда такая срочность? Фрозен думает, что сейчас старшеклассник улыбнется и придумает какую-нибудь очередную отговорку, но на удивление старшего в ответ он получает усмешку настолько пропитанную, откуда не возьмись, взявшимся холодом, что Эдриан вздрагивает: – Тебе ли не плевать? – Ханс… Что с тобой? – Я спросил. Тебе ли не плевать? – рыжий по-прежнему смотрит на него во все глаза, но если до этого так плескалось веселье вперемешку с нежностью, то сейчас Эдриан впервые готов сказать, что видит одну только боль. И Фрозен абсолютно не понимает, почему вдруг настроение старшеклассника столь резко переменилось. Все же было нормально. Они отдыхали и смеялись пять минут назад. Что такого за это время могло произойти. А Ханс в довесок ко всему еще и смеется. Не как обычно, а как-то грустно. – Мне просто только что… Мозги на место поставили. И мне нужно переварить информацию, но опять же. Тебе же плевать на меня, правда? – Что? О чем ты? – Вот об этом. – Я не понимаю. Куда ты уходишь? Пойдем в дом, – Эдриан не знает почему, но ему кажется, что лучше не позволять парню сейчас оставаться одному, и он тянет к нему руку в попытке дотянутся и перехватить за край курточки, но Ханс отшатывается от него на несколько шагов назад. Так легко. Но одновременно с этим что-то в груди мужчины неприятно екает. Эдриан абсолютно не понимает, что сделал не так. – Мне нужно домой. – Да погоди, давай поговорим. Ты ведь… Вы же с Эльзой торт резать уходили, и… – Эдриан обрывает себя на полуслове так и не заканчивая предложение. – Эльза… Это Эльза тебе что-то сказала? – Мне нужно домой. – Ханс, что она тебе сказала? – Пока. Ханс открывает калитку и ускользает за кустами изгороди так быстро, что Эдриан спохватывается слишком поздно. А стоит ему сделать несколько шагов вперед и почти пуститься вдогонку, как неожиданно кто-то сзади хватает его за рукав кофты, останавливая и вынуждая развернуться. – Братик, куда ты? – Эльза… Девушка перед ним стоит и невинно хлопает глазами. И если бы в обычный день Эдриан не заметил здесь подвоха, то сейчас внезапно все внутри закипает и ему впервые хочется накричать на собственную сестру так сильно, как только можно. – Эльза… – Что-то случилось? – Эльза, что ты ему сказала? – А? Кому сказала? – Эльза, не строй из себя дуру. Что ты ему сказала? – Эдриан отходит от девушки на шаг назад. – Что ты ему сказала, что он ушел? – А… Ты про Ханса. Ничего я ему не сказала, – Эльза машет рукой. – Ему просто по телефону позвонили, и кто-то мужским голосом принялся кричать в трубку. Вот он и поспешил уйти. – Что? Кто? – Откуда я знаю, братик? Я не лезу в чужую семью. Эдриан смотрит на свою сестру. Буквально пялится и прожигает взглядом ее глаза, всеми силами пытаясь понять, врет она сейчас, или нет. Потому что если у Ханса вдруг возникли проблемы дома, то почему он говорил эти фразы, что Эдриану плевать на него? Почему смотрел на него так, как будто то ли все хорошо, но одновременно все плохо? Почему ни слова не сказал, пока Эдриан за ним лично не кинулся? Но в глазах Эльзы по-прежнему нет и тени намека на какую-либо ложь, поэтому Эдриан просто в растерянности. – Братик, пойдем в дом. Тут холодно. – Я… – мужчина запинается, снова отступая назад; у него голова кругом идет. – Нет, я. Я пойду, пожалуй. Сколько времени? Надо проводить Анну до дома. – Так ведь еще только десять часов. Она не пойдет так рано. Эдриан качает головой из стороны в сторону. – Тогда принеси мне мое пальто и скажи Андерсону, чтобы он проводил ее. – Что? Но ты же сам знаешь, что родители запретили им видетьс- – Я знаю! – перебивает Эдриан, заставляя Эльзу вздрогнуть. – Пускай… пускай он ее проводит, под мою ответственность. Я… Мне нужно голову освежить. К тому же… парни ваши там наверху похоже совсем заснули, и вы спать идите. – Что? Ах, ну да… Прошло минут пятнадцать, а они так и не вернулись. Тогда скажу Рапунцель, чтобы она приготовилась расстилать нам диван здесь в гостиной. Эдриан кашлянул и кивнул головой. – Делайте. Только принеси пальто, пожалуйста. Эльза улыбнулась брату и тут же послушно кинулась в дом, доставать нужную одежду. Эдриан еще раз бросил взгляд на калитку и высокую изгородь. Он совсем не видел в какую сторону пошел Ханс, но может, если он попытается, то еще сможет догнать его.