Ты не гей? Исправим!

Подростки в школе, а особенно парни, чаще всего были теми, кто доставлял проблем. Не всегда, но в большинстве случаев. Анна их не любила, потому что за все годы, что она провела то в одной школе, то в другой, те всегда больше напоминали ей неотесанных кретинов, которые только и могли – что задирать девочек. И пусть даже во всем интернете и книжках (да даже в мангах) такое поведение объяснялось тем, что они привлекали внимание противоположного пола, Анна все равно была этим недовольна. Если ты хочешь показаться забавным, просто пошути смешно, а не задирай подол юбки. Если хочешь показаться крутым, то встань на защиту слабого, а не дергай за косичку и не пинай в спину. Поэтому когда в очередной раз, пока она сидела в коридоре и ждала старшего парня, с которым они договорились кое-куда сходить, то ее одноклассники показались из-за угла, а заметив рыжие волосы, двинулись прямиком к нужной лавочке. – Аннушка, привет. – Не коверкай имя, – возмутилась Фрозен. – А то что? Грозно посмотришь на меня? Анна промолчала, смотря как троица перед ней начинает гоготать. – Ну да, что ты можешь ответить? Ты же даже по литературе за сочинение ниже среднего бала получила. – Никто не виноват в том, что учитель признает только классику. Я привела в пример современные произведения. – Ну, да. Эти гомо-комиксы, от которых тащится твоя старшая сестра? Бедный учитель, наверное, он пришел в ужас, когда ты ему там дешевую порнушку описывала. – Слушай, Кит… – зарычала рыжая, сжимая кулаки. – Не смей раскрывать рот в сторону моей сестры. – А то как же. Видели, с кем она ходит гулять после школы? С нашим преподом по физкультуре, тот у которого волосы длинные и который на бабу издалека похож. – Ага, за ним еще постоянно этот Янг увязывается. И чего это Ханс в нем нашел? Такому парню, как он, не стоит ходить рядом с трансвеститами, а то глядишь подумают чего и- – И что же будет дальше? Трое парней вздрогнули, а Анна спокойно посмотрела на Андерсона, который за время их разговора медленно подошел к тем со спины и стоял на протяжении какого-то времени, спокойно слушая похабщину. – А… А… Андерсон, – тот самый Кит сглотнул, немного отходя назад. Об Андерсоне все в школе были единого мнения. Молчаливый, нелюдимый, с холодным взглядом и беспристрастным лицом, который из всех парней в школе имел снисхождение разговаривать только с Хансом, который за все года всегда считался самым популярным. Об Андерсоне ходили слухи в последнее время, что он подрабатывает наемным убийцей. Парень всегда и все выполнял слишком хорошо, и все это знали. Поэтому напороться сейчас на его холодный взгляд и почувствовать близость от тепла его тела, на таком мизерном расстоянии, было страшно. – Что ты сказал про ее сестру и преподавателя по физкультуре? Не повторишь мне? Андерсон склонился вперед и посмотрел на парня перед собой настолько тяжелым взглядом, что Кит не понял, как вообще до сих пор стоит на ногах. Мальчик усиленно закачал головой из стороны в сторону. – Н-ничего. Н-ничего. Мы ничего не говорили, мы же просто шу- – Извинись. – Конечно, прости! Прости, Анна. Парни принялись клятвенно заверять младшую девушку, что все это было сказано не всерьез. Не то чтобы Анна хоть на каплю поверила этим извинениям, но у нее было дело, и она хотела пойти с Андерсоном в одно место, куда совершенно нельзя было опаздывать, поэтому быстро кивнула одноклассникам головой и те мигом скрылись с их глаз. Андерсон подошел ближе. – Спасибо, – девушка благодарно улыбнулась выпускнику. – Нет нужды. Так, куда мы пойдем? – В одно очень хорошее место, я еле смогла договориться через родителей, чтобы меня туда пустили. Занималась этим последние дни, но думаю… Тебе понравится. – Мм? – Именно. Они оба вышли из школы, и девушка повела их в нужном направлении. По факту, она сама не знала, что делает и зачем, но что-то ей подсказывало, что Андерсона нужно туда сводить. В последние дни она заметила за парнем явное напряжение и даже после уроков по физкультуре, где все ученики выходили выжатые, как лимон, Андерсон выходил так, как будто ему совсем ничего не помогало расслабиться и, наконец, выпустить всю скопившуюся энергию из себя. С этим надо было что-то делать. И тогда Анна вспомнила одну деталь о старшем парне, которую узнала совершенно случайно и не так давно, и решила, почему бы и нет? Андерсон всегда не отказывал ей в помощи, но если он сам не в состоянии ее попросить, даже когда ему явно не совсем хорошо, то Анна это видит и протянет руку сама. Именно так они и оказались перед главным зданием в самом конце улицы, на которую приехали на автобусе, что вел в западную часть города. Андерсон окинул взглядом огромную высотку перед собой и тихо выдохнул. – Студия? – Точно! Пойдем, пойдем. Анна весело улыбнулась и схватила его за руку, утаскивая ко входу. Там, сказав свое имя, мужчина в форме критически осмотрел двоих подростков, но когда в папке с пропусками удостоверился, что те пришли по адресу и к нужному времени, выдал карточку и пропустил внутрь. Андерсон хмуро оглядывался по сторонам, пока девушка вела его к лифту. – Анна… Зачем мы тут? – Хочу тебе кое-что показать. – Что? – Увидишь, когда придем. Дверца лифта звякнула и разъехалась в разные стороны, пропуская внутрь большой железной кабины. Рыжая тут же метнула глаза к кнопкам и нажала на ту, что была почти в самом конце. – Уверяю тебя, оно того стоит. Андерсон только кивнул. Он не стал спорить, потому что вообще-то ему было любопытно, что такого может ждать его наверху? Ему также было любопытно, как Анна смогла добиться, чтобы их сюда пустили. Это студия звукозаписи довольно известная в их городе, и известная она была тем, что здесь записывали свои песни многие поп-звезды, поэтому вход сюда был строго-настрого охраняем. Незнакомцам, а уж тем более простой школьнице, совершенно не суждено было по всем законам логики, так просто проникнуть внутрь. Но Анна сделала это. И сделала это для него. А сейчас стояла рядом и волнующе постукивала носом сапожка о металлический пол, периодически сжимая пальцы вокруг его руки. Уже одно то, что она держала его за руку, заставляло Андерсона хотеть забыть вообще обо всем и слушаться, лишь бы только Анна не разжимала пальцы. Когда они приехали на нужный этаж и покинули лифт, впереди показался длинный холл с кучей дверей по бокам. Рассмотреть, что написано на всех, не получилось, хотя там действительно были надписи, но Анна остановилась у самой первой и дернула за ручку, облегченно выдыхая, когда та поддалась, и помещение оказалось открытым. Стоило Андерсону войти внутрь вслед за девушкой и поднять глаза, чтобы осмотреть комнату, как он тут же застыл, прилипая к месту. – Круто, правда? Скажи же! – ... Ударная установка в идеальнейшем виде и качестве стояла прямо посреди зала. Анна ликующе улыбнулась, видя всю ту смесь эмоций, которая отразилась на лице парня. Андерсон просто был в шоке. Он был в восторге. Он был в полной растерянности. И четко было видно, что он хотел за нее сесть и сыграть, однако, когда прошло пару минут, он так и не сдвинулся с места. – Зачем? – Глупый. Как это зачем? – Анна фыркнула и прошла вперед, начиная оглаживать пальцами технику. – Потому что тебе это надо. Я вижу, как ты напряжен в последнюю неделю. Тебе надо выпустить пар, а это… Идеальное средство. Сыграй. – Я больше не играю. – Я знаю, – девушка кивнула, а затем повернулась к парню лицом и серьезно произнесла на одном выдохе: – Но ты хочешь. Я по глазам вижу. Они у тебя прямо сейчас светятся. Андерсон мотнул головой, но все-таки сдвинулся с места и подошел к установке. Стандартная. Посередине располагался громоздкий и черный бас-барабан с белым принтом прямо по центру инструмента. К нему сверху крепились два небольших ярко-красных по краям том-тома. Большая круглая тарелка по правую руку и чуть поменьше хай-хэт по левую. И завершало все это обычный напольный том-том и малый барабан. Прямо рядом с установкой на низеньком столике лежали барабанные палочки, одну из которых Анна подхватила своей рукой, начиная вертеть между пальцами. – Давай же. Сыграй мне что-нибудь. Я очень хочу послушать. – Я не… – Что-то случилось? – Мм? – Ты говоришь, что не играешь, и тогда сказал, что раньше, но… Такое чувство, что если бы у тебя была воля, ты бы прямо сейчас собрал новую группу и поехал с ней колесить по Европе. – Глупости. – Не глупости, а правда, – Анна протянула ему палочку, а парень схватился за конец направленный на себя. – Расскажи мне. Поверь, я умею хранить секреты. Андерсон качнул головой в сторону, протянул свободную руку к барабанной установке и ласково провел ей по краю верхнего маленького том-тома. Конечно же он любил играть, и со временем это чувство никуда и не ушло. А закончил он это делать, потому что: – Ханс. Анна дернулась он неожиданности. – Ханс? При чем здесь Ханс? – Я был слишком хорош во многих вещах. Наша группа распалась пару лет назад. В то же время отец и познакомил нас. Я выглядел на его фоне слишком идеально, и я видел, что его это задевает. Что я идеальный сын вместо него, такого и эдакого раздолбая. Поэтому я просто… отказался. – Что? Погоди, погоди… – Анна нахмурилась. – При чем тут идеальный сын? Как это связано? – Он мой сводный брат. – Что?! Ханс?! Ханс твой сводный брат?! – У нас один отец. – Но вы… Вы ведь даже не похожи, я имею ввиду… Он рыжий. – А Эльза блондинка, а Эдриан брюнет, но родители у вас что-то оба шатены. – Эм-м… – В любом случае… Ханс очень похож на свою маму. Просто ее копия, а я на свою. – Я… Я просто в шоке… Ты и Ханс… – Анна перевела дыхание, тараща глаза в стену. – А-а-а. Так вот почему ты только с ним из всей школы зависаешь. Дела… Выходит, если бы не Ханс, ты бы вообще ходил тенью и ни с кем не разговаривал. – Мнм. – Но погоди… Ханс ведь тоже не такой уж профан во многих вещах. Он танцевать неплохо умеет. – Я ему говорил. – Слушай, прошло уже много времени с этой вашей… ссоры? Я более чем уверена, что Ханс на тебя больше не злится. Я бы вообще сказала, что Ханс злиться-то не умеет, а только стебать всех и вся, но- – Он ранимый. – А? Андерсон склонил голову на бок и плавно вытащил палочку из руки Анны, проходя вперед и беря еще одну. – Он ранимый. В связи с этим у него мания величия. – Как связаны эти два понятия? – Думаю, если буду про него много рассказывать, он меня потом шнуром от джойстика придушит. Анна засмеялась. – А вот это уже похоже на Ханса. Так ты решил сыграть? Андерсон не ответил, но Анна увидела, как парень садится за установку и начинает копаться в своем кармане, доставая оттуда телефон. Он начал быстро водить пальцами по экрану, а потом положил его туда, где только что находились палочки. Андерсон смахнул челку в бок, прикрыл глаза, а потом застучал палочками друг о друга. Послышался первый удар, второй, третий... Анна услышала, как из динамика телефона заиграла музыка и с первым же ее аккордом парень вытянул руки вперед, начиная умело отбивать ритм, переключаясь в процессе с одного ударного инструмента на другой. И только в эту минуту, Анна, наконец, поняла, что значит действительно получать удовольствие от того, что ты делаешь. Когда ты сам погружаешься в свое хобби, тебе кажется это обычным делом. Ты сосредоточен на процессе и никогда не знаешь, как это выглядит со стороны. Ты усердно трудишься, работаешь, а потом представляешь результат своей работы. Иногда девушка слышала, как говорят, что наблюдать за человеком, который искренне любит то, чем занимается, это настоящее удовольствие, потому что ничто на свете так не завораживает, как полная отдача. Этот блеск в глазах, эта энергия, которая мощной волной наполняет собой все пространство вокруг. Она никогда не была на концертах, но сейчас, смотря на парня, который ловко отбивал ритм, не сбиваясь ни с одной ноты, как будто репетировал эту песню всю жизнь, ей ужасно захотелось побывать перед сценой. Посмотреть на музыкантов и увидеть тот же запал в душе, который она прямо сейчас видела перед собой. Когда раздался мощный удар, и звук разнесся по всей комнате, мягко ложась на уши, после него последовал последний щелчок палочек. Андерсон ударил их друг о дружку, улыбнулся и подбросил вверх. Те завертелись по кругу, а потом были так же ловко перехвачены умелыми пальцами. Выпускник в последний раз ударил ими по тарелке, и после этого комната вновь погрузилась в тишину. Анна стояла все это время поодаль и теперь подошла ближе. Андерсон сидел с прикрытыми глазами, которые теперь поднял на нее и, наконец, впервые за последние дни, его плечи вновь расслабились. Парень искренне улыбнулся, даря Анне нежную улыбку. – Спасибо… – прошептал он. Рыжая кивнула и выпустила смешок, неожиданно быстро склоняясь через всю стойку и опираясь рукой на самый большой барабан, который был закреплен посередине. Она облокотилась о него рукой, отрывая одну ножку от пола, и прямо в этой позе закрыла глаза, быстро впечатываясь своими губами в губы парня. Андерсон застыл мгновенно. Он замер так, как и сидел, и даже когда после этого не такого развязного и пошлого поцелуя Анна от него отстранилась и посмотрела, парень не смог пошевелиться. – Хей? – … – Все так плохо? Ты не хотел? Андерсон поднялся с места, заставляя Анну вздрогнуть от испуга, потому что она совершенно не видела в его глазах ни одной эмоции. Она даже не могла определить насколько все плохо сейчас, или хорошо. В это время выпускник спокойно опустил палочки на стульчик, обходя установку и идя прямо к ней в сторону. Анна заметно напряглась, когда парень оказался так близко. Он до сих пор ничего не сказал и продолжал молчать. – Да ответь же ты что-нибудь! – … – Поверить не могу. Тебя поцеловала девушка, а ты так холодн- Андерсон резко подался вперед и подхватил младшую на руки так неожиданно, что Анна буквально пропищала, пока имела возможность, и ее не заткнули мужские губы, раскрывая рот и проталкивая язык внутрь. Выпускник двинулся вперед и остановился только тогда, когда они врезались в стенку, но даже после этого Андерсон ни на йоту не сбавил свой напор, наоборот усиливая его. Анна чувствовала, что еще чуть-чуть и ее просто раздавят в мощной хватке. Спасло девушку лишь то, что одна из палочек, которые Андерсон кинул на стул, соскользнула и упала на пол, заставляя парня вздрогнуть от звука и отстраниться, тяжело дыша. Анна начала делать не менее глубокие глотки воздухом, пытаясь привести дыхание в порядок. – Так вот… – на выдохе прошептала рыжая. – Так вот, что значит… В тихом омуте… Не успела она закончить предложение, как парень вновь лишил ее дара речи и вообще какой-либо способности двигаться, возобновляя свои действия и яростно терзая чужие губы.