Ты не гей? Исправим!

Джек сидел на лавочке и закидывал себе в рот орешки, которые он только что достал из автомата с едой. Флинн сидел рядом с ним и спокойно читал новости в смартфоне, листая ленту, одновременно с этим теребя пальцами ткань чужих штанов. Джек закинул ноги на его колени. В прямом смысле старшеклассник практически полулежал на Райдере, вообще не замечая, что делает подобные действия уже на уровне каких-то первобытных инстинктах. За все последнее время после поездки он то уляжется на Флинна, то ноги закинет, то повиснет сзади, то прикажет себя катать на спине, то уснет на плече, пока они едут домой, то просто плюхнется на чужую кровать, схватит в руки подушку и уснет. И ведь Джек даже не замечал, что спит в чужом доме, когда буквально через забор стоит его собственный. Конечно же, родители не были против. Тем более мать Джека всегда подшучивала над сыном, что они сделали его сестру, как запасной вариант, на случай, если с Джеком что-то случится. – БЕССЕРДЕЧНАЯ ЖЕНЩИНА! Я ТВОЙ РОДНОЙ СЫН, ПРОЯВИ КО МНЕ ХОТЬ КАПЛЮ ЛЮБВИ И НЕЖНОСТИ! Миссис Фрост мягко засмеялась, прикладывая ладошку ко рту, а потом спокойно подошла к сыну и потрепала его по волосам. Ей пришлось вытянуть руку вверх, чтобы дотянуться до них, так как Джек вымахал в росте не по годам. Наверное, мальчик просто пошел этим в отца, так что ничего удивительного. Миссис Фрост, продолжая видеть угрюмость на лице сына, выпустила нежный смешок и, поднимаясь на носочки, оставила теплый поцелуй у того на лбу. – БРАТИК И МАМА ЦЕЛУЮТСЯ! Оба синхронно повернулись к Эмме, которая стояла в проходе и сжимала в руках своего плюшевого мишку. – Я ВСЕ ПАПЕ СКАЖУ! ПАПА! ПАПА! – Вот ведь… Заноза мелкая… А ну, иди сюда! Джек метнулся догонять сестру и перехватил ту на лестнице, поднимая девочку над полом и закидывая себе на плечо. Малышка тут же начала визжать и пихаться, но куда ей сравняться по силам со своим старшим братом, поэтому тот без труда дотащил ее до своей комнаты и там кинул на кровать, падая на нее следом. Закончилась их шуточная драка тем, что, когда миссис Фрост вошла в комнату, оба ее ребенка отплевывались от пуха, который летал по всему помещению. Они разорвали подушку. Теперь же, уже сидя в школе, Джек потирал свою щеку, куда ему зарядили маленькой коленкой, и жевал зубами вкусный арахис. – Где все? Урок начнется через пару минут. – Может кого-то задержали на физкультуре? – Почему тогда нас не задержали? – Откуда я знаю, – выдохнул Флинн, продолжая утыкаться носом в смартфон. Джека такой расклад не устроил. Он мигом нахмурился и разом закинул все оставшиеся орешки себе в рот, комкая упаковку и закидывая в урну рядом с лавочкой. Парень убрал ноги с коленей Флинна и мигом подполз к его боку, надувая губы и обидчиво насупиваясь: – Развлека-а-ай меня! Флинн на это никак не отреагировал, поэтому не удивительно, что Джек продолжил его доставать, пока, в конечном итоге, одноклассник не разозлился и, засунув телефон в карман, как следует отпихнул назойливого парня в сторону. Тот собирался его щекотать, прекрасно зная, как сильно Флинн боится щекотки. Но так получилось, что Райдер совсем не рассчитал силы, или может Джек решил прикольнуться, а все, как всегда, вышло из-под контроля, но младший парень резко отклонился назад, опасно балансируя и не удержал равновесия. В последний момент его рука вытянулась вперед в надежде схватиться за что-нибудь устойчивое, дабы найти опору, но ухватилась она за кофту Флинна. Тот, совершенно не ожидая подобного, упал на пол вместе с Джеком, придавливая того своей тушкой. Снизу послышались сдавленное оханье и болезненный стон. Райдер приподнялся на руках, оценивая ущерб ситуации. Все не так плохо. Джек был жив, а остальное заживет как-нибудь. Все же годы, что они вместе дурачились – заживало. – Изверг! Где извинения? – возмутился парень, все еще лежа на полу. – Извинения? Ты сам виноват! – Я? Да ни капельки. Я вообще никогда не бываю виноват. Кого хочешь спроси. Флинн фыркнул, очевидно понимая, что это полный пиздеж, поэтому решил не реагировать на провокацию, однако, когда он почти встал, Джек расценил это как то, что его опять продолжат игнорировать и не будут веселить, поэтому сделал первое, что пришло ему в голову. Он резко обхватил Флинна ногами поперек талии и дернул на себя. Райдер упал носом прямо ему в плечо. Он поднял голову, сильно хмуря брови и тяжело посмотрел на Джека. Подобная поза была крайне двусмысленна, однако белобрысая бестолочь лишь нагло улыбалась. В коридоре никого не было, а если кто и пробегал мимо, то совсем не обращали внимания. Чем хороша была старшая школа – большинству времени тем, кто тебя не знает и с тобой не учится – на тебя все равно. У всех свои дела и заботы. И… Ну, подумаешь два парня друг на друге катаются по полу. Обычный вторник. Однако, когда Флинн наклонялся вниз он понятия не имел, что Джек его опередит и дернется вперед. Джек хотел сделать другое. Он думал Райдер так и останется неподвижно, а он сам остановится в сантиметре от его лица и громко крикнет. А вышло так, что Джек сам же себя подставил, когда впечатался своими губами в чужие, совершенно не представляя что делать дальше. Именно в таком положении их и застала Эльза, выходя из-за угла под руку с Рапунцель. Девушки резко замерли. Парни окаменели. – … – … – … – … Молчание длилось несколько секунд, пока все ребята просто не двигались и хлопали глазами. – Знаешь, подруга… – протянула Эльза. – Забудь, что я сказала насчет того, что Эйфелева башня – самое завораживающее, что я когда-либо видела. Рапунцель кивнула. – П-п-п-погоди! – Джек резко отдернул голову назад, чуть ли не ударяясь затылком о пол, и как смог вытащил руки, махая ими из стороны в сторону. – Это не то, что вы подумали! Флинн промолчал. Рапунцель потянулась за телефоном. – Ты, Фрост… Просто что-то с чем-то. Я бросаю тебя не ради отношений, я просто не хочу делать больно, но знаешь, Эльза, я, пожалуй, просто засосусь с Флинном посреди коридора. Вы комнату снять не пробовали? – Эльза, не говори такие пошлые вещи! – закричал Джек, моментально краснея. – Флинн, а ты можешь чуть сдвинуть ногу вправо? – Рапунцель повернула камеру в бок. Флинн не сдвинулся с места. – Конечно, как что, так это я виновата, – фыркнула Фрозен. Эльза уставилась на все это зрелище и уже чувствовала, как ее правый глаз начинает дергаться. Она должна держать себя в руках и злится. Она должна держать себя в руках и злиться. Она должна держать себя в руках и… – А, ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ! О ГОСПОДИ, ДЖЕК, ПОЦЕЛУЙ ЕГО СНОВА! ЭТО ТАК МИЛО ВЫГЛЯДЕЛО! Я НЕ МОГУ! РАПУНЦЕЛЬ, СДЕЛАЙ ПАРОЧКУ КАДРОВ С ЭТОГО РАКУРСА! – Делаю! Делаю! Делаю! Делаю… Эй! Нет-нет-нет-нет! Не вставайте! – А НУ, СТОЙТЕ! КУДА ВЫ ОБА УБЕГАЕТЕ?! ПОДОЖДИТЕ, ВЕРНИТЕСЬ! Парни поднялись и, стремглав, бросились прочь, но Эльза рванула следом, подгоняя Корону. На ближайшем повороте, из-за сильного бега, Флинна занесло в сторону, он схватился на кофту Джека, Джек закричал и запнулся о плитку, Эльза смогла зацепится рукой за его рубашку, а Рапунцель подлетела следом и вцепилась в девчачью юбку. Так, по итогу, посреди коридора, прямо к ногам Анны упала вся четверка, одни – выкрикивая слова матерщины, а другие – прося что-то еще раз повторить и старательно пихая ногами парней, в этой куче мале, ближе друг к другу. Анна моргнула. Анна моргнула снова. Анна медленно обошла этих странных людей, прикидываясь, что она не в курсе, кто это такие, и спокойно пошла дальше. – Дурдом… – выдохнула рыжая.

***

Андерсон заподозрил, что опять что-то случилось, когда после двадцати сообщений Ханс ему не ответил, а после пяти звонков не взял трубку. Он нашел брата на следующий день в одном из школьных коридоров, где тот, совершенно наплевав на все правила, открыл окно и курил посреди урока. Когда их взгляды пересеклись, Андерсону и без слов все стало ясно. Кулаки его сжались. Он быстро развернулся и ушел, слыша крик в спину, но Ханс просто кричал, а не бежал, поэтому было плевать. Он просидел весь остаток дня, как на иголках, постоянно думая о том, что должен держать слово. Его об этом попросили. Его попросил не кто-то с улицы, а близкий человек. И он сам дал обещание. Он человек слово и дело, и поэтому не кинется что-то решать так, как все нутро того просит прямо сейчас. Молодой человек вылетает из класса сразу же, как только раздает звонок. Он не слышит, как мужской голос окликает его по фамилии вдогонку и не слышит, как после этого следует женский. Он просто выбегает из школы, держа в руках курточку и идет, идет, идет, идет. Он не знает, куда он идет, он просто идет вперед и всеми силами пытается унять ту дрожь, которая развивается по всему телу. Андерсон ходит по городу целый день. Да. Он думает, что это отличное занятие. Его телефон поставлен на авиа режим, так что до него нельзя ни дописаться, ни дозвонится. В данный момент он не хочет ничего из вышеперечисленного, потому что ему срочно нужно собраться и решить, что делать дальше. С одной стороны – ситуация хуже некуда, но с другой стороны… Она точно такая же, если не хуже. Парень вздыхает. Прямо перед ним на поребрике сидит белый кот, который смотрит на него своими большими и добрыми глазами. И парень протягивает к нему руку, чтобы погладить животное, но, видимо, этот кот боится людей, потому что стоит руке Андерсона оказаться в опасной близости от его мордочки, как он срывается с места и скрывается в ближайших кустах. Хорошо быть котом. Делать – не надо, думать – не надо, переживать – не надо. Ходи себе, ешь, да наслаждайся жизнью, а если тебя еще и домой возьмут, так вообще лафа до самой смерти. Парень снова бредет вперед, и переулки сменяются один за другим. На улице начинает темнеть, и только тогда он смотрит на время. Почти восемь вечера, он совсем не знает в каком районе оказался, но это не беда, когда он видит нужный ему автобус. Андерсон быстро добегает до остановки и запрыгивает в транспорт, вставляя карточку в терминал и проходя после этого назад. Он читает надпись на большом плакате слева, который висит на окне, и подтверждает свои догадки о том, что едет в нужном направлении. По этой ветке, что машина двигается сейчас, можно доехать до конечной. Она как раз рядом с домом Ханса, а оттуда пересесть на метро и добраться до дома не составит труда. Только сначала нужно будет дойти до остановки и сесть на еще один автобус, выйти через две станции и пройти еще несколько метров до нужного спуска в подземку, но это уже не беда. Главное, что он будет знать, где находится. На конечной выходит он один и кондуктор с водителем. Те бредут в какой-то маленький магазинчик, видимо, решив перекусить за эти пять минут перерыва, прежде чем снова двинуться в путь, а Андерсон бредет вперед, заворачивая за угол. Стоит ему это сделать, как он видит того, кого совершенно не желает. И тогда вся его, казалось бы развевавшаяся, злость, начинает накапливаться с новой силой и достигает апогея. Эдриан стоит, прижавшись спиной к стене. В одной его руке болтается бутылка, а другой он сжимает телефон, периодически поглядывая туда и на что-то постоянно нажимая. Андерсона ноги несут сами собой, и, уже подходя ближе, он видит знакомые цифры номера, и как абонент повторно не отвечает. Эдриан слышит шум рядом с собой и поднимает глаза. В ту же секунду, как это происходит, ему в скулу прилетает чужой кулак, и мужчина дергается в сторону, выпуская бутылку из рук. Она падает вниз, и слышен характерный глухой стук стекла о землю. Жидкость начинает выливаться, но на это все равно, потому что мужчину бьют по новой, а когда после еще одного удара заканчивают, он фокусирует зрение и видит перед собой знакомое лицо. – Ты… – шипит Андерсон. – Сколько можно его мучить!? Нравится издеваться над человеком?! Ты кайф, что ли, испытываешь, видя, как отшиваешь других?! Эдриан моргает и шипит, потирая щеку. – Андерсон? Ты… Ты это о Хансе? – А о ком еще?! Фрозен сдавленно хмыкает, опуская глаза. Сначала он побил рыжика, теперь его побили из-за него. Справедливо и по делу. Мужчина снова смотрит на телефон, видя, что Ханс вновь не принял вызов. – Я… Он мне не отвечает. Не впускает домой... А в школе его совсем не поймать… – слабо выдыхает Эдриан. – Я хочу извиниться… Я, правда, не хотел… Я не думал, что он так… Привяжется… Андерсон не верит своим ушам. – Не думали? – парень отступает на шаг, разжимая кулаки. – Вы действительно не понимаете? Эдриан поднимает глаза. – Не понимаю? Чего не понимаю? – Мистер Фрозен… Вы его первая любовь.