Ты не гей? Исправим!

Эдриан не сразу разлепляет глаза. Сперва ему что-то безсовестно щекочет нос, а после по его лицу проходится легкий ветерок, из-за чего волосы, растрепанные во всей подушке взлетают вверх, а потом мелкими прядками ложатся на мягкую кожу век. Мужчина морщит нос и чихает. Над ухом слышится тихий и мягкий смех, а потом неудобства нежно убирают с глаз долой холодными пальцами. Не сказать, что хуже, однако, пришедшая мысль о том, что пальцы эти могут принадлежать лишь одному человеку, все-таки греет сознание, и сон полностью отступает из головы Эдриана, и он слегка приоткрывает один глаз, видя перед собой мутное изображение Ханса, который залез в кровать прямо в уличной одежде. Эдриан снова утыкается в подушку и что-то невнятно бормочет о том, что так поступать плохо, и что ему потом придется все это стирать, но затем Ханс снова смеется и плохой настрой мигом улетучивается, заменяясь абсолютным спокойствием. – Давно приехал?.. – хрипит мужчина глубоким ото сна голосом, переворачиваясь с живота на бок. – Полчаса назад, – улыбается рыжик и стягивает с себя одежду, забираясь под одеяло. Эдриан лениво смотрит за всем этим процессом и прокручивает в голове ответ. Он хмурится, тихо выдыхая, пока парень жмется к нему сбоку и обнимает. – Полчаса? Так быстро доехал? – Пробок нет в четыре утра. – Пробок нет в… Во сколько? – Эдриан кричит, правда делает это шепотом. Мужчина перехватывает рукой телефон с тумбочки и смотрит на время, высветившееся на экране. Действительно четыре утра, а если быть точным, то уже семь минут пятого. А нет, теперь восемь. Старший даже не знает, должен ли он сейчас прибить парня, что тот его разбудил так рано или плюнуть на все и снова заснуть, хотя ни то, ни другое сразу не случается. Ханс придвигается к нему вплотную и проводит ладонью по теплой груди, посылая по всему телу Фрозен мурашки. – Холодные… – Там такой ветер, я замерз, – говорит Ханс. – Могу отодвинуться. – Не надо, – Эдриан качает головой и сам притягивает к себе парня вплотную. Он берет обе руки рыжика в свои и располагает одну из них на груди, а другую кладет на свою шею, опускаясь собственным подбородком на чужую макушку. Они замирают в подобном положении, лишь немного ерзая на месте, чтобы улечься окончательно. Тишина длится некоторое время, пока Ханс греется, а Эдриан всеми силами удерживает себя от того, чтобы снова не заснуть. Они не виделись целых две недели. Это долго. Очень долго. Кто бы знал, что какие-то простые танцы выстраивают такие графики, когда не то, что прилететь домой не можешь, не успеваешь просто поесть и поспать. Ханс несколько раз звонил ему посреди недели, и выглядел парень, мягко говоря, дерьмово. Осунулся, щеки втянулись, под глазами синяки, но все равно, зараза, улыбался в камеру и глазки загорались, как только видел изображение Эдриана на экране. Поэтому, что мужчине стоит потерпеть какие-то холодные руки? Пусть на него сейчас хоть ушат воды ледяной выльют, он не отодвинется от своего мальчика, наоборот, Эдриан сжимает его в руках спустя пару минут только сильнее, а потом зарывается носом в волосы и слабо шепчет: – Ты курил? – М-мм… – Ханс приоткрывает глаза. – Нет. Водитель, а я рядом стоял. Могу дыхнуть или нос дать понюхать. Я не курил, правда. – Ладно… Они снова замолкают. Слышно только слабое посапывание рядом, тяжесть чужого тела и его тепло, мягкость от постепенно согретых рук, что гладят шею и проходятся по груди и по всему прессу, и то как губы невесомо прикасаются к шее, оставляя на ней несколько поцелуев. И… Очевидно, что Эдриану приходится немного сменить положение ног. – Уже? – хихикает рыжик и ведет рукой вниз, поглаживая пах мужчины. Тот достаточно потяжелел, а член твердо стоял и так и просился к ласке ладони, и вообще, чтобы с ним что-нибудь сделали. Эдриан глубоко выдохнул, снова приоткрывая глаза и выразительно смотря прямо на Ханса. – Ну я же не старик… – Но так быстро, – улыбается Ханс, снова припадая к шее и начиная ее целовать, уже куда более ощутимее. – Я определенно тебе нравлюсь. – Да ты что? Рыжик выпускает смешок и мягко прикусывает зубами шею, из-за чего Эдриан тихо шипит, а потом сдвигается с места и накрывает парня своим телом, наваливаясь на того сверху. В комнате, а особенно под одеялом, становится невыносимо жарко, и если раньше Эдриан надеялся поскорее согреться от холода рук и остатков на них холодного ветра, то теперь желает вернуть это обратно, чтобы хоть немного остудить голову. Мышцы постепенно начинают его слушаться и выходят из состояния вялости, поэтому он может удерживать собственный вес на руках. Мужчина немного приподнимается после пары минут, отрываясь от губ, которые все это время целовал. Ханс показательно облизывается, а его рука теперь лежит не поверх боксер, а плавно скользит по всей длине члена под резинкой, распределяя по всему стволу естественную смазку. Эдриан выдыхает через ноздри, склоняясь обратно вниз и оставляя несколько поцелуев по всей поверхности шеи, вырывая мягкие и тихие стоны изо рта рыжика. – Иди сюда... – Эдриан шепчет после того, как парень начинает стягивать с себя нижнее белье. – Надо растянуть… – Давай так, – Ханс под ним ерзает от нетерпения. Он обирает руки с паха и закидывает на шею, разводя ноги пошире и позволяя старшему парню удобно улечься между ними. Его член лежит на животе, и головка упирается в нижнюю часть, а несколько капель смазки соскальзывают и вытекают прямо на светлую кожу, заставляя ее поблескивать в утреннем тусклом полумраке. Эдриан долго залипает на зрелище перед собой. Ханс хоть и выглядит соблазнительно, но все, что ему хочется с утра пораньше – это заобнимать его до смерти. Он так соскучился по своему мальчику. И все же, когда младший приподнимает бедра и с призывом кивает головой вниз, откидываясь на подушках, Эдриан качает головой. – Больно будет. Две недели прошло. – Скажем так… – рыжий отвел глаза, а когда снова посмотрел на мужчину снизу вверх на его щеках проступил румянец; зрачки потемнели на пару тонов. – Я очень по тебе скучал. – М-мм? – О-очень скучал, Эдриан. – И как мне поможет эта информация? – Фрозен провел рукой по прессу сверху вниз, начиная с груди и плавно проскользил этим движением до живота, захватывая ладонью член, начиная размеренно надрачивать его и не отрываясь смотреть в глаза перед собой. Ханс под ним выпустил новый стон. – Пожалуйста, не тупи… – Да я и не туплю. Мне просто интересно… – усмехнулся Эдриан. – Насколько ты бесстыдник, и где ты это делал? Ханс покраснел от такого пристального взгляда еще сильнее. – Ну… Это… – «Ну» и «это». Очень красноречиво… – он склонился ниже, ускоряя темп руки и хрипло шепча парню на ухо, зная как на него действует именно этот бархатный голос. – Делал это запершись в номере вечером, пока твои друзья сидели в своих прямо за стенкой? Растягивал себя под одеялом, просто думая обо мне? Или... может быть, слушая последние голосовые сообщения, которые я тебе отправлял, м?.. Заводился от моего голоса? Смотрел на мои фотографии? Или… Ты настолько стал развязным, что думал об этом прямо в самолете? Растягивал себя, пока за какой-то маленькой шторкой ходили другие люди вместе с персоналом?.. Ханс прикрыл глаза, простанывая громче, когда большой палец очертил контур головки. Его бедра самопроизвольно дернулись вверх, а поясница прогнулась в попытке прикоснуться полностью телом к тому, что нависало над ним сверху все это время. Парень закусил губу, смотря как Эдриан отстраняется от его уха и снова смотрит ему в глаза. Он был так близко, что безумно хотелось поцеловать, однако, когда Ханс потянулся вверх, к любимым губам, его остановили, пережав основание члена, таким способом, показывая, что сейчас еще не время. – Ну так что? – хмыкнул Эдриан. – Ты издеваешься, это нечестно… – захныкал парень и уткнулся носом в чужое плечо. Эдриан над ним мягко посмеялся, качая головой, и подхватил лицо парня за подбородок, накрывая его губы своими и снова целуя, попутно притягивая того за бедра ближе к себе и накрывая их обоих одеялом сверху и наконец плавно толкаясь внутрь. Когда через полчаса они лежали полностью вымотанные, но до безумия умиротворенные с хорошим настроением, Эдриан притянул к себе Ханса за талию с другого конца кровати, где тот уже почти заснул, и сгреб в свои объятия, положив парня так, чтобы он спал на его груди. Ханс не сильно возражал. Он пару раз повозил щекой по теплой коже и закинул руку с ногой поверх тела, устраиваясь в таком положении. – Надолго?.. – тихо прошептал Эдриан, прочесывая рукой рыжие волосы. – Я твой на целый месяц. Рука замерла, а глаза широко распахнулись. Сердце в груди подпрыгнуло дважды, а в ушах отдалось тихим стуком. Бу-бум. Бу-бум. – Месяц? – удивился Эдриан. – Почему так долго? И почему ты мне ничего не сказал? – Потому что хотел сделать сюрприз, – промямлил Ханс, запрокидывая голову вверх и едва держа глаза открытыми. – Я молодец? – Почему целый месяц отдыха? Я думал… – У них что-то там отменилось в Азии, а три ближайших концерта и конкурса, в которых мы должны были выступить, были именно в Токио. И все это было разбросано на первые дни месяца и на последние. Не знаю, что там за накладка, но все мы на самом деле обрадовались. Надо будет теперь только ходить на репетиции, а потом поедем в США, если подтвердим квалификацию и победим в нескольких категориях, думаю, это даст нам шанс побыть на пике популярности еще два или три года. Но это максимум. – Ты расстроен? – Вовсе нет, – Ханс повел плечо, утыкаясь носом в шею мужчины, и продолжил бубнить уже так. – Мне сказали, что если я дальше буду таким душкой, я вполне могу продвинуться и сам. Там несколько путей. Могу попробовать записывать соло и держаться, могу давать уроки, могу так же сделать свой бренд какой-нибудь одежды и прочее, прочее, прочее… Вариантов, что они мне так наговорили по телефону, на самом деле много, но я не особо слушал. Главное, что они есть. – Мне хочется тебя очень сильно ударить, ты знаешь? – фыркнул Эдриан, но гладить волосы начал снова. – Нельзя так безалаберно относиться к своему будущему. Не сидеть же тебе в четырех стенах, как все закончится. – Вообще… – Ханс снова посмотрел вверх. – Я бы открыл свою студию и учил мелких. – Ты? – Хей, ты настолько плохого обо мне мнения? – А ты ладишь с детьми? – Я был рожден для этого! – А я думал ты был рожден, чтобы отпускать шутки и раздражать ими других, – усмехнулся мужчина. – И для этого тоже, – улыбнулся Ханс. Эдриан замолчал, рыжик вновь опустился к нему на грудь и постепенно задремал. Проснулись в следующий раз они тогда, когда сработал десятый будильник, который мужчина все время нажимал на отложить. Ханс перекрутился на всей кровати и утащил их вместе куда-то на середину. Что парень делал во сне – уму не постижимо, но факт оставался фактом. Каждый раз, когда они спали вместе, то на утро было не известно, в каком положении они проснуться. И Эдриан понятия не имел, как это происходит. Он следил, как спит Ханс, когда парень засыпал днем после перелетов, и тот каждый раз лежал абсолютно без движения. Как засыпал так и просыпался, но стоило им уснуть вместе, как пиши пропало, и на утро они валялись где-то там, где по факту должны находиться ноги. Стоит сказать спасибо, что хотя бы не на полу. Эдриан выключил будильник. Часы показывали половину первого. Сегодня было воскресенье, поэтому логично, что мужчина снова опустился на кровать и уткнулся лицом в подушку, в то время как Ханс лежал где-то рядом, полностью запутавшийся в простыне и сипло бубнящий: – Хочу в туалет. – Иди. – Лень. – … – Отнесешь меня? – Что еще мне сделать, ваша светлость? Помочь подержать член? – А ты можешь? Эдриан приподнялся с подушки, и если бы у него сейчас в руках был стакан с водой, все его содержимое было бы вылито на эту наглую мордочку, которая откровенно потешалась и всеми силами сдерживала в себе рвущийся наружу хохот. К счастью Ханса в его лицо полетела лишь подушка, а сам парень поднялся после того как сразу же ловко увернулся от нее. Когда в ванной он более менее привел себя в порядок, то обнаружил Эдриана на кухне. Он стоял рядом с открытым холодильником в домашних штанах и пил молоко из горлышка. – … – Чего? У Ханса глаз задергался. – Ты… – зашипел парень. – СКОЛЬКО РАЗ Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ХОЛОДИЛЬНИК НАДО ЗАКРЫВАТЬ?! – Так я же на пару секунд вытащил. – ПОЧЕМУ ТЫ ПЬЕШЬ ИЗ ГОРЛА, КАК ДОЛБАННОЕ ЖИВОТНОЕ?! ГДЕ ТВОЯ КРУЖКА?! – Да ладно тебе, я не пускал туда слюни, – улыбнулся Эдриан. Ханс закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух через нос. – Спокойствие, спокойствие, спокойствие, спокойствие… – Да, да, да, – поддакнул Эдриан. – Правильно. Можешь еще до десяти посчитать. Психологи говорят помогает. – А НУ, ЗАХЛОПНИСЬ! ЧТО ЕЩЕ ТЫ ДЕЛАЛ С КУХНЕЙ, ЧТО Я ПРОСИЛ ТЕБЯ НЕ ДЕЛАТЬ?! – Да ничего… – мужчина постучал пальцем по подбородку, задумываясь и вспоминая. – Я даже ел пару раз из тех контейнеров, что ты оставил. – Я ОСТАВЛЯЛ ТЕБЕ ИХ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ. – Но я хотел пиццу в субботу… К тому же, у нас была что-то типа встреча некоторых моих знакомых, так что я, по большей части, пил, а не ел и… еще один день отпал, а потом еще в школе и домой ходил, матери помогал кран починить, так что… – СВОЛОЧЬ НЕБЛАГОДАРНАЯ! В Эдриана полетел половник, от которого он сразу же увернулся. – Тихо-тихо! – СКОЛЬКО РАЗ ТЕБЕ ПОВТОРЯТЬ, ЧТО Я СТАРАЮСЬ И ТРАЧУ СИЛЫ, А ТЫ… СВИНЬЯ! ПЕРЕСТАНУ ТЕБЕ ГОТОВИТЬ, И ЗАГИБАЙСЯ ОТ ЯЗВЫ! Эдриан вновь увернулся, на этот раз стойки с полотенцами, которая попалась Хансу под руку, когда он шел к нему из своего угла. Рыжик уже было схватил в руки перечницу, когда его взгляд зацепился за плиту, на которой было несколько больших масляных пятен прямо на поверхности. – … – Ой, тшшш! Тише, тише… Это вышло случайно! Это был даже не я, просто- – ТЫ ПОЗВОЛИЛ ДРУГИМ ГОТОВИТЬ НА МОЕЙ ПЛИТЕ?! КУДА ТЫ УВОРАЧИВАЕШЬСЯ?! ПРИМИ НАКАЗАНИЕ, КАК МУЖЧИНА! – Чтобы ты мне ножом яйца отрезал?! Положи его на место! Положи! Положи и лучше кинь сковородку, у нее все равно ручка шатается. – У МОЕЙ СКОВОРО… – Ханс почувствовал, что действительно готов убить этого придурка. Сколько раз он говорил ему, как делать плохо и как нельзя. Он даже список вывешивал, а Эдриану вообще по боку, как себя вел так и продолжает. Хансу даже казалось, что его подобные ситуации откровенно забавляют и в какой-то степени нравятся. Они почти никогда не ссорились, разве что… Был один капитальный случай, но они это прошли и больше ничего подобного не было. А сейчас… Эдриан очевидно наслаждался этими перепалками. Ханс замер. – Да тебе просто нравится выводить меня из себя! Мужчина неожиданно засмеялся, тут же скрывая улыбку рукой. – И где я прокололся? – Я тебя на харакири порежу! – Ты такой милый, когда сердишься и воспринимаешь всерьез всю эту лабуду с кухней, – хихикнул мужчина. Пока Ханс замер на месте, от шока открывая рот, Эдриан воспользовался секундной заминкой, подходя ближе и ловко перехватывая ножик из его руки, отправляя его на прежнее место, а самого Ханса подхватывая на руки и унося в другую комнату. – Куда ты меня тащишь?! И как ты мог?! Каждый раз! Каждый чертов раз! Ты мазохист? Эдриан засмеялся, снова возвращаясь с недовольной рыжей тушкой обратно в спальню и опуская того на кровать, придавливая своим весом сверху. Хотя, не то чтобы Ханс как-то норовил сбежать. Он просто был оскорблен до глубины души, поэтому показательно скрестил руки на груди, и на все потуги Фрозен найти в тумбочке новую пачку презервативов реагировал полным игнорированием. Правда, когда через пару минут Эдриан так ничего и не отыскал, рыжик закусил губу и со вздохом угрюмо прошептал: – Запасные в курточке. Старший выпустил мягкий смешок и оставил поцелуй на виске парня, тихо шепча: – Не уходи. – Да куда уж мне. В конечном итоге все закончилось вполне ожидаемо, и агрессия со стороны Янга поутихла, а на ее место снова вернулось всепоглощающее чувство спокойствия. Ханс безумно любил Эдриана на выходных, потому что все эти дни мужчина представлял из себя в буквальном смысле клубок чего-то супер мягкого и бесконечно нежного. В том числе это касалось и кровати, где Эдриан не делал все быстро и жестко, а больше целовал, обнимал и действовал настолько медленно, что крышу это сносило похлеще всех их разов, когда оба превращались в животных, кусая друг друга и остервенело сжимая в руках до появления синяков на теле. Поэтому, когда они закончили во второй раз, и Эдриан ушел в ванную, Ханс почувствовал что его сердце от такой домашней атмосферы вот-вот не выдержит. Ему нужно было себя чем-то занять. На ум пришел лишь тот факт, что они оба не ели с самого утра, а уже близилось время вечернего обеда. Рыжик подцепил с пола валяющиеся боксеры и накинул себе на плечи мягкую рубашку, которая висела на дверце шкафа. Она пришлась ему почти в пору, разве что была чуть широковата в плечах, вещь принадлежала не ему, но он был дома, да и тем более Ханс часто таскал вещи старшего, а Эдриан на это не особо возражал. Когда Фрозен покинул ванную и потянулся в походе, идя в спальню, он замер на полпути принюхиваясь и чуя приятный запах с кухни, направляясь уже в другом направлении. Рыжик стоял у плиты и, ловко подцепляя со сковородки блинчик, отправлял его на заготовленную тарелку рядом, после чего вылил половником новую порцию и принялся ждать, когда она подойдет. Эдриан прикрыл глаза и зевнул, проходя на середину кухни, а потом сократил между ними последнее расстояние и пристроился к парню со спины, опуская одну руку Хансу в район талии, а другой начиная гладить вдоль всего тела. Младший слегка приподнял уголки губ, но возражений не высказал. Только руку поднял и потрепал мужчину по волосам, когда тот удобно устроил свою голову на его плече. – Вернись в кровать… – прошептал Эдриан. – Сначала накормлю нас… Фрозен вздохнул, оставляя несколько поцелуев на шее и плече, пока парень переворачивал блинчик на другую сторону, а потом тот повернул голову и сам оставил легкий поцелуй на лбу, заставляя Эдриана тут же прижаться к парню еще ближе. – Я так скучал по тебе… – Надо же, – улыбнулся Ханс. – Ты все-таки сказал это вслух. Эдриан фыркнул, утыкаясь носом в плечо. – По мне и так видно. – Не спорю, но… Когда подобное говорят вслух это очень приятно слышать. Особенно приятно… – Ханс положил остатки еды на тарелку. – Слышать это от тебя. Пойдем за стол. Эдриан усилил хватку, и Ханс, поняв, что тот собирается делать, подхватил пальцами тарелку, и, таким образом, они оказались уже за барной стойкой, где Эдриан на большом стуле усадил парня к себе между ног, обнимая и заставляя того облокотится на грудь. – Сироп? – Если ты обмажешь им свои губы и подцепишь этот дурацкий блин, мне будет все равно, какой он. Ханс посмеялся, подхватывая из холодильника шоколадный соус, после чего кончиками пальцев захлопнул серую металлическую дверь обратно. Они начали есть, хотя Эдриан по большей части просто облизывал чужие пальцы, когда Ханс подносил ему еду ко рту. А когда блины закончились, то мужчина остался в том же положении с парнем на груди, но бережно подтянул к себе его руку, принимаясь оставлять мягкие поцелуи на костяшках. Рыжик, чувствуя эти действия, вместе с тем, что другая рука мужчины сейчас мягко поглаживала его вдоль тела под рубашкой, буквально плавился от ласки и чуть ли не мурлыкал в чужих руках. – Обожаю тебя по выходным… – Что насчет другого времени суток? – Хах, и это тоже, но в выходные… – парень поднял свою руку, поглаживая ей шею мужчины. – Ты очень любвеобильный. – Я скучал… Ханс прикрыл глаза, слушая этот тихий шепот в районе собственного уха, и когда Эдриан закончил говорить предложение целиком, то кивнул головой. – Да. Да, я тоже…