Остров сокровищ

Очередное пробуждение на этом треклятом острове… Каждый раз, просыпаясь здесь, Гермиона в душе мечтала, что все эти события ей просто приснились; что стоит открыть глаза, и она увидит свою уютную спаленку, цветастые занавески, знакомый пейзаж за окном, а под боком привычно будет похрапывать Рон. Девушка приоткрыла глаза. Прямо перед ней в окаймлении неровного округлого входа в пещеру ярко зеленело бескрайнее море из пушистых верхушек тропических деревьев, а далекий горизонт синел чистым небом. Солнце стояло довольно высоко, и его шаловливые лучики, к счастью, уже прикрылись каменными глыбами горы и почти не слепили. В пещере было не так уж просторно, но зато тепло и вполне светло от большого «дверного» проема. Шершавые каменистые стены кое-где поросли бурым мхом. Наконец-то было тепло. Даже немножко жарко. Гермиона поморщилась: голова гудела, все конечности ныли, кожа болела, местами покрытая коркой засохшей и растрескавшейся грязи, местами затянутая противной липкой пленкой выступившего пота. О собственном запахе думать не хотелось, как впрочем и о внешнем виде. Гермиона осторожно пошевелилась, измученное тело отозвалось ломящей болью, голова казалась чугунной, а горло жутко саднило. «Мерлин, как же жарко! Пить хочется. И кажется, я заболела…» Девушка медленно поднесла ладонь к потному лбу. Снова прикрыв уставшие глаза, она попыталась устроить гудящую голову поудобней, однако и тут ей не повезло — щеку давило нечто твердое и просто-таки обжигающее. Нехотя снова разлепив неподъемные веки, она приподнялась на локте и подслеповато осмотрелась. Оказалось, что во сне она уютно примостилась на костлявой груди бывшего преподавателя. — Черт, профессор, — пробормотала девушка, глупо смутившись, и добавила, будто оправдываясь перед незримым призраком собственной совести. — Откуда я могла знать?! Мне и самой было плохо. Снейп закашлялся надрывным грудным кашлем, к концу перешедшим в глухой стон. Гермиона неуклюже поднялась на коленки и заглянула в измученное лицо мужчины. Снейп выглядел откровенно плохо. Впалые щеки, горящие неестественным румянцем даже сквозь сильно отросшую щетину, разительно контрастировали с бледной кожей. Бескровные губы пересохли и сильно растрескались. Изрезанная старыми шрамами и новыми ссадинами грудь, с веером торчащих ребер, судорожно вздымалась и опускалась. Осторожно прикоснувшись к горящему лбу и шее бывшего учителя, девушка поморщилась: — Это плохо, — пробормотала она, закусив губу, и старательно обдумывая, чем теперь лечить своего захворавшего соседа. А лечить надо было срочно! От одной только мысли, что его вдруг не стало, сердце панически сжималось от ужаса. Не хотелось даже думать об одиночестве на этом враждебном острове. — Потерпите, Северус, я что-нибудь придумаю. Обещаю, — она еще разок провела кончиками пальцев по бледной коже на скуле и решительно встала. Надо было что-то предпринимать. «Но с чего начинать?..» Девушка в очередной раз окинула пространство вокруг внимательным взглядом. Брови поползли вверх на зависть даже самому Грозе подземелий — пещера, длинная и узкая будто вагончик, оказалась сквозной. Она заканчивалась с другой стороны вторым выходом, в проеме которого раскинулась бескрайняя, блестящая на солнце водная гладь. — Мы нашли океан, профессор, — выдохнула девушка, громко всхлипнув. — Теперь нас найдут! Вот увидите, все будет хорошо! Снейп ничего не ответил, а Гермиона, зачарованная ярким, светящимся красками пейзажем в округлой рамке темных камней пещеры, заковыляла вперед. Ступни болели и идти было сложно, но сердце в груди прыгало, надежда о спасении разгорелась в душе с новой силой. — Спасите нас, пожалуйста! — едва шевеля губами сквозь слезы, шептала она в пространство. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Нога вдруг неожиданно хлюпнула в небольшую лужицу. Нехотя девушка оторвала взгляд от притягивающего будто магнитом спасительного океана впереди и растерянно посмотрела вниз. Здесь, примерно на середине пути, проход заметно сузился и если бы она сейчас раскинула руки в стороны, то скорее всего кончики пальцев как раз уткнулись бы в темнеющие камни стен. Казалось, здесь было еще теплее, грела даже вода, в которой девушка стояла уже обеими ногами. Прищурившись, она пыталась рассмотреть все вокруг, боясь однако же слишком шуметь и резко двигаться — мало ли, кто мог облюбовать это укромное местечко до них. Но глаза, уже привыкшие к полумраку, вроде не усмотрели ни змей в углах, ни летучих мышей на низком потолке. Осторожно ощупывая ногами скользкие мокрые камни, девушка приблизилась к ближней из стен и осторожно коснулась пальцами темной поверхности. Прямо перед ней по теплым камням стекали в совсем крошечное озерцо тоненькие ручейки чистой горной воды. Во рту все моментом слиплось, язык высох, пить захотелось просто невыносимо. И все же рассудительная всезнайка не торопилась, старательно обнюхивая и пробуя воду на вкус сначала лишь кончиком языка. Но когда она все же уверилась, что мучительная смерть от жажды им пока не грозит, то позабыв обо всем на свете, принялась жадно хлебать чистую воду, собирая ее ладонями прямо со стен. С каждым новым глотком в уставшее тело казалось втекает капелька жизни, даже дышать становилось легче, а тиски, беспощадно сдавливающие череп, заметно ослабили свой прессинг. Наконец, утерев тыльной стороной ладони лицо, девушка с облегчением опустилась на пол, позабыв, что стоит по щиколотку в воде. Тоненькая ткань пижамных штанишек быстро пропиталась влагой, но вставать молодая робинзонка даже и не подумала. Теплая, даже немного горячая вода ласкала зудящую кожу и блаженно расслабляла ноющие мышцы. Хотелось окунуться в эту восхитительную «ванну» с головой, смыть грязь, боль и усталость, слоями облепившими ее измученное тело. Хотелось вымыть волосы, одеться в чистую одежду и лечь в мягкую, теплую кровать, в безопасность… Она сидела привалившись к стене, больно впившейся в бок острыми углами камней. Вода и плоские глыбы пола грели кожу, а по щекам безостановочно текли слезы. Отчаяние и жалость к себе отчего-то вдруг разыгрались с новой силой, и девушка просто не могла сдержаться, будто плотину ее выдержки прорвало и эмоции лились сейчас горячими потоками по грязным щекам. — Я не хочу! Я не хочу быть героиней войны! Я не хочу быть подругой избранного, который избран на убой! Я не хочу жить в лесу в палатке! А без палатки тем более не хочу!!! Мерлин! За что?! Я хочу домой! До ее слуха долетел глухой хриплый кашель. — Черт, Снейп… — жалобно всхлипнула девушка, уткнувшись лбом в теплый камень. — Я забыла о вас, профессор. Едва шевелясь, из последних сил пытаясь собраться, Гермиона поднялась на ноги, набрала в ладони воды и побрела обратно к так и лежавшему у входа в пещеру мужчине. — Сейчас, сейчас, подождите. Я несу воду. Я иду. Осторожно ступая по плоским камням, она поспешила к давившемуся глубоким грудным кашлем мужчине. Драгоценные капли то и дело норовили выпрыгнуть из сжатых «лодочкой» ладоней, но девушка бережно несла их своему вредному, но такому нужному компаньону по несчастью. Осторожно присев на коленки рядом со Снейпом, она негромко позвала: — Северус. Мужчина поморщился и хрипло вздохнул, но глаз не открыл. — Северус, — повторила попытку она. На этот раз веки его дрогнули, он не без усилий разлепил исчерченные сеткой покрасневших сосудов глаза: — Чего так орать, женщина? — Я нашла воду, — пытаясь словить его мутный взгляд, сообщила девушка. — И океан, — зачем-то добавила она, немного растерявшись. — Пять баллов гриффиндору, в океане полно воды, — скривился в ответ тот, снова прикрывая глаза. Девушка досадливо поджала губы и фыркнула, решив — раз уж этот вредина находит силы бурчать, значит все не так и плохо. — Пресную воду, — спокойно пояснила она, поднося ладонь к его сухим губам, а вторую подсунула под голову бывшего учителя, осторожно приподнимая. Но к сожалению, выпить предложенное совсем захворавший Снейп так и не сумел, снова закашлявшись в самый неподходящий момент, он умудрился парой капель воды разом и подавиться, и облиться. А в довершение еще и снова отключился. Некоторое время Гермиона так и сидела бездумно блуждая взглядом по его худому лицу, заросшему жесткой щетиной, которая уже успела сложиться в неприглядную редкую бородку, сейчас еще и качественно извазюканную в грязи. От привычного Грозы подземелий и Сурового нетопыря теперь остался, пожалуй, только солидный длинный нос, отчего-то сейчас делающий вид своего обладателя отнюдь не угрожающим, а напротив, даже немного трогательно забавным. Тихий смешок она сдержать так и не сумела, решив, что, пожалуй, посвящать профессора в свои размышления по поводу его внешности не стоит. Гроза так старательно печется о взлелеяном годами «грозном» амплуа, что новость о собственной «милой трогательности» станет губительной для его и без того расшатанных нервов. Однако же рассиживаться дальше Гермиона не могла — было необходимо найти хоть какие-нибудь подходящие лекарственные растения, исследовать противоположную сторону пещеры, и этот гадский желудок опять намекал хозейке, что совсем не мешало бы подкрепиться. Вздыхая, сколько же можно думать только о жратве, девушка поднялась на ноги. Быстро решив, что вполне можно совместить исследование новых территорий с поисками необходимых травок, она снова направилась к дальнему выходу из пещеры. Глаза опять жадно всматривались в бескрайнюю поблескивающую на солнце гладь океана. Миновав самое узкое место, где раньше обнаружила воду, девушка вышла в довольно просторную округлую «комнату». Здесь стены пещеры казались более гладкими и на них практически не наблюдалось мха, потолок нависал совсем близко, но вполне возможно, что даже Снейп, когда очухается, не будет задевать макушкой торчащих кое-где острых выступов. Как ни странно воздух был довольно сухим, несмотря на то, что на полу за спиной раскинулось почти мини озеро. Видимо все высушивали теплые стены, которые с этой стороны, казалось, грели даже сильнее. — Кажется, профессор, мы с вами поселились в кармане вулкана… — пробормотала Гермиона, проведя рукой по теплым камням. — Будем надеяться, что он не надумает проснуться. Местная импровизированная дверь была заметно шире, но несколько ниже своей коллеги на том конце пещеры. А вот спуститься вниз с этой стороны вообще не представлялось возможным — отвесная скала уходила вниз на высоту приличной пальмы, косматые зеленые метелки которых покачивались в такт несильному теплому ветерку как раз на уровне глаз Гермионы. Но росли они на досадно недосягаемом расстоянии. — Гадство, — буркнула девушка, с тоской глядя на такой близкий, но недосягаемый мягкий песочек пляжа и искрящуюся лазурную водную гладь. Давно немытая кожа напомнила о себе противным зудом, копна испачканных слипшихся волос показалась хозяйке неподьемной вросшей в голову шапкой. Решив не травить душу понапрасну безнадегой, Гермиона решительно развернулась и зашагала обратно к выходу в опостылевшие джунгли. Сейчас главное найти что-нибудь, чем можно помочь Снейпу — без его мужской силы и изобретательного ума у нее самой на этом проклятом острове нет никаких шансов. И пусть в «подарок» к уму и силе идут постоянное недовольное бурчание и кислая мина, стоило признать, что она успела привязаться к этому вредному человеку. По дороге девушка снова набрала воды в ладони для продолжающего глухо кашлять профессора, и в этот раз даже изловчилась его напоить. Пил Снейп сквозь сон, даже глаз не открыл. Температура его зашкаливала, при том что его лихорадило, и он безостановочно дрожал. Медлить больше нельзя, нужно было срочно что-то предпринимать. — Сейчас, Северус… Я сейчас что-нибудь придумаю, — поспешно прошептала она прямо в ухо своему пациенту и поползла вниз снова в опостылевшие джунгли. Местность казалась вообще незнакомой. Во время ливня они бежали, не разбирая дороги, и куда их занесло теперь разобрать было невозможно. Да и надо ли? Чем это неизвестно где, собственно, отличается от предыдущего неизвестно где? Хотя нет, надо признать, что все же отличается: здесь есть крыша над головой, жилище с эффектом «теплый пол… и стены», да еще и питьевой водой прямо по месту! Хоромы, мать их, как ни крути! Надо придумать, как спуститься к пляжу и будет вообще верх мечтаний. За такими «глобальными» размышлениями Гермиона перенюхала, перещупала и перепробовала «на зуб» большую половину местной дивной растительности. Отобрала образцы хоть отдаленно напоминающие школьной зубрилке заученные на уроках травологии и зельеварения знакомые лекарственные травки, и отправилась лечить и лечиться.