Остров сокровищ

Невероятной красоты громадные коробочки физалиса высились над её головой, переливаясь ярким огненным сиянием, будто громадные деревья, нарисованные волшебными красками. Россыпь крошечных искорок, сверкающих в солнечных лучах, медленно кружилась, опускаясь к покрытой сочной зеленью земле. Гермиона просто бежала вперед, безмятежно смеясь и раскинув руки в стороны. Легкий ветерок бережно оглаживал щеки, путаясь в волосах и подхватывая длинные полы сарафана. Всё тело и душу переполняли неописуемые умиротворение и восторг. Они пьянили, дурманили голову. Девушка не имела понятия, где она и что происходит? Да это, почему-то и не имело особого значения для обычно такой въедливой всезнайки. А этот странный мир, тем временем, всё плотнее окутывал ее тягучей субстанцией, заполнял каждую клеточку, уводя сознание в яркий мир красок. Странных красок, липких и слишком ярких. Ноги уже проваливались в вязкую жижу, а сочные, искрящиеся росой травинки, расползались под ступнями отвратными мутными сгустками. Маслянистое пёстрое болото всё глубже затягивало свою жертву, и совсем скоро Гермиона поняла, что не может сделать больше ни шагу. Тело ушло в противные глубины уже почти по пояс, а сознание девушки теперь наполнилось паническим ужасом. Цвета пожухли и осыпались стайками бледных пришибленых мошек. Она изо всех сил старалась выбраться из всё больше засасывающего коварного месива, но чем сильнее она брыкалась, тем глубже проваливалась в его толщи. Каждый новый вдох теперь представлялся истинной пыткой. Грудь сдавили склизкие толстые щупальца. Они вцепились мёртвой хваткой и принялись тянуть её вниз с пущей силой. Она пыталась кричать, но никак не удавалось издать ни звука. Легкие горели, а жалобный хруст трескающихся рёбер оглушал даже её саму. «Отпусти!» — хотела, было, взмолиться она. Но горло наполнилось противной клейкой жидкостью, и девушка захлебнулась, не успев издать ни звука. Грудь снова пронзило адской болью. Тьма в глазах пошла пятнами. Странное и неприятное чувство, будто в жутком похмелье кружится голова, а к горлу снова подкатывает отвратительный рвотный позыв. И снова рёбра застонали от полоснувшей грудь боли. Девушка обмякла, не в силах даже расплакаться. А жгучая боль в груди вернулась снова и новый приступ рвоты тоже. Её наконец вывернуло противной гадкой водой, хлынувшей даже из носа, от чего стало еще хуже. Все внутренности сжались, а лёгкие то ли слиплись, то ли наоборот грозились лопнуть. Мир покосился и полетел в далёкую темную пропасть. Инстинктивно вздрогнув всем телом, Гермиона дёрнулась и её опять болезненно вырвало. — Вот так, молодец, девочка, — донеслось до неё будто из другой вселенной. — Дыши, дыши, пожалуйста. Ну давай же! Она так к и не сумела понять, что происходит, но точно знала, что не может ослушаться. Вдох… Больно… — Дыши! Дыши, пожалуйста! Вдох… Рот опять наполнился горькой водой, смешанной с желчью. Жуткий кашель, от которого дерет горло, и нависает угроза «выкашлять» что-нибудь очень важное из внутренностей. — Молодец. Дыши. Вот так, умница. Мир, наконец, стал обретать нечеткие контуры. Темные камни, странный неяркий розоватый свет… знакомое лицо, такое исхудавшее, осунувшееся и… взволнованное… нет, испуганное! Так не хочется его волновать. Этому затурканному человеку и так досталось. Что он там просит? Нужно сделать так, как он сказал. — Дыши… — прошептал он снова, умоляюще заглядывая в глаза. «Дышать? Дышать… Глупенький, разве же это просьба? Не мог захотеть чего-нибудь посерьёзней?» И она вдохнула. Как он просил. Грудь уже знакомо полоснуло болью, но быстро отпустило. И она вдохнула снова, а потом ещё и ещё. — Вот так! Да, умница! Дыши! Сколько облегчения в этом красивом барханом голосе. Да она бы сдела что угодно, лишь бы услышать эти волшебные нотки снова. Она тоже хотела что-то сказать, успокоить, но услышала лишь собственный сдавленный всхлип. — Всё хорошо, — услышала она снова. — Теперь всё будет хорошо. Она почувствовала, как её обняли крепкие тёплые руки, голова стала вдруг жутко тяжёлой, безумно захотелось спать. — Нет, — снова этот голос. Теперь он кажется резким и раздраженным, но не злым. — Не спи! Смотри на меня! Гермиона! Собственное имя, произнесённое с истинно профессорской интонацией, отрезвило. Девушка резко села и тряхнула головой. Пространство снова поплыло в сторону. Знакомые теплые руки опять удержали её от падения, но стоило ей вернуться в более или менее устойчивое положение, поддержка исчезла, и послышался приглушенный стон. Гермиона испуганно распахнула глаза. Теперь и сам Снейп как-то резко обмяк, болезненно скривившись, схватился за больное плечо и завалился на бок. — Профессор, — прохрипела Гермиона, едва сдерживая слёзы от разрывающей грудь боли. Мужчина тяжело дышал, и в ответ лишь прошипел что-то нелицеприятное, сильнее обхватив своё многострадальное плечо длинными пальцами. Девушка потерла ладонью ноющую грудь. Всё тело, избитое о камни, болело. А любое, даже очень легкое, касание пекло, будто огненное. Местами кожа покраснела и зудела от непрерывного жжения. Ожоги были не критичны, но, без сомнения, ещё совсем недолго и гриффиндорская умница превратилась бы в варёного рака. Запоздалые признаки шока обозначились мелкой дрожью и щиплющими дорожками слёз на обожжённых щеках. Только сейчас Гермиона заметила, что футболка её нещадно разорвана, а на груди пока не четко, но уже вполне заметно проступили лиловые отметины кровоподтеков. Ощущение, что давеча на ней упитанный гиппогриф вдохновенно танцевал джигу, значительно усиливали ноющие ребра. Последнее, что осталось в памяти, это осознание, скорой смерти. Она тонула почти в кипятке. Должна была утонуть… или свариться. Но этого не случилось. Почему? А потому что этот вот смутьян опять спас свою глупую бывшую ученицу. Вытащил из воды, считай реанимировал. С запоздалой стыдливостью девушка прикрыла грудь остатками разодраной ткани, вспоминая, как папа учил дочку правилам поведения у водоёма и с дотошностью врача пояснял, что непрямой массаж сердца только тогда может оказаться действенным, если делать его с таким усердием, от которого почти ломаются рёбра. Иначе он не имеет смысла. Всё правильно. Девушка искоса глянула на скрючившегося рядом мужчину. «Непрямой массаж сердца, значит, профессор? Как же ты, бедолага, меня откачивал с таким то плечом? Опять сустав себе не иначе выворотил, заставляя моё упрямое сердце биться…» Безумная нежность и такая же слабость никак не хотели отпускать, и Гермиона, покорившись, осторожно прилегла рядом с мужчиной. — Вы снова спасли меня, — всхлипнула она. — Спасибо. — Угощайтесь, — буркнул тот в ответ, даже не глянув в её сторону. Гермиона очень хотела ещё спросить, как его рука и что же им делать дальше, но язык отказывался ворочаться, а боль высасывала последние силы. Решив, наконец, что в таком состоянии этого взрывного злючку тоже лучше не трогать, девушка медленно прикрыла глаза, решая отдохнуть. — Вы издеваетесь?! Резкий тычок в бок заставил едва ли не подскочить. Приоткрыв мутные глаза, девушка снова встретилась со знакомой по школе миной недовольного профессора зелий. — Я сказал вам не спать! — рявкнул он. — Я не сплю, — пробормотала девушка, силясь сбросить сонное оцепенение. — Я вижу! Шевелитесь! Нужно двигаться быстрее. Если мы в ближайшее время не найдём способ вышвырнуть вас отсюда домой, то совсем скоро вам придется разбираться с этим вопросом единолично. — Почему? — растерялась, было, девушка, уже желая возмутиться, когда сиюминутное понимание вдруг заставило её замолчать. «Мы снова у центра горы! Кажется даже ближе чем в прошлый раз. И тут его с новой силой опять убивает магия!» Гермиона тряхнула головой, отгоняя ужасные мысли и помчалась догонять хмурого и уже шагающего вглубь пещеры Снейпа. «Решил, значит, меня «вышвырнуть» домой, а сам тут, типа, героически издохнуть? А вот хрена вам, дорогой профессор! Вы видать за своими геройскими размышлениями позабыли, что застряли тут вместе с грифиндорской заучкой? Вот по ходу дела как выдумаю что-нибудь безбашенное, но жутко смелое, и лететь вам на туманный альбион в связке со мной!» Быстро приняв для себя это решение, как безоговорочные, девушка поравнялась с мужчиной и засеменила рядом, решив больше не злить и не изматывать своего потрёпанного героя болтовнёй и приперательствами. Потому как, надо сказать, выглядел этот насупленый супермен с каждым шагом решительно хуже, нежели давешним утром. Спешно продвигаясь всё глубже в недра горы, Гермиона наконец смогла рассмотреть невероятное пространство, в котором они так неожиданно и стремительно оказались. Сложно было представить, что находились они в лабиринте пещер под высоченными каменными толщами. С уходящего далеко ввысь потолка свисали длинные светящиеся сиреневым сиянием сталактиты, вокруг которых плясали розовые искорки. Именно их неяркий свет и окрашивал всё вокруг в нежно коралловые оттенки. Магия уже давно не была чем-то необычным для магглорожденной девочки, которая, не смотря на войну, изловчилась-таки с отличием окончить школу магии и волшебства. И тем не менее, Гермиона глазела по сторонам, открыв в изумлении рот. Это было действительно очень красиво, по-настоящему Волшебно! Каждый камешек здесь, казалось, дышал истинной магией, настоящей, живой, дикой. Выросшие тут и там прямо из каменных плит пола сталагмиты искрились, потрескивая сгустками магической энергии, окутанные мерцающими нитями, очень схожими внешне с изломанными ветвями молний. Бугристые, часто изрезанные глубокими расщелинами, стены почти сплошным ковром затянули пышные кружевные шапки мхов, которые в необычном местном освещении вообще представлялись чем-то сюрреалистичным. Так красиво! И всё же до жути неприятно! Пропитанный магией воздух казался слишком разряженным, и им никак не удавалось надышаться, отчего голова всё больше кружилась и уже начинало изрядно подташнивать. Идти было тяжело, и путники часто останавливались. Снейпу становилось всё хуже. Его била крупная дрожь, лоб покрылся испариной, а в глазах ярко алели тонкие полоски сосудов. Он едва волочил ноги и часто дышал, порой давясь глухим кашлем. От огромного количества стихийной магии, которая заполняла всё вокруг и от которой почти вибрировал воздух, и сама Гермиона уже чудом не тепяла сознание. Организм никак не мог подстроиться под неустанно кружащие здесь магические потоки. Здешняя «непричёсанная» магия мелкими раскаленными иглами вгрызалась в мышцы, будто злая овчарка атаковала внутрение магические ядра попавших в её логово волшебников. С каждым шагом Гермиона всё больше укреплялась в мысли, что Снейпа нужно отсюда уводить, и срочно! И гоблин с ней, с этой призрачной надежной найти здесь портал, ведущий домой! Значит потом они вместе выдумают какой-нибудь другой способ. Но если он сейчас останется в этом магическом генераторе даже не на долго, то это будет конец, здешняя магия и браслеты доконают его окончательно. В этом Гермиона уверилась, когда профессор в очередной раз споткнувшись, покачнулся, и едва не распластался на камнях у её ног. Она успела его подхватить, и похолодела, рассмотрев, что снова творилось с руками зельевара под этими погаными антимагическими побрякушками. Кожа предплечий покрылась бугрящимися волдырями, некоторые из которых лопнули и из них теперь сочился густой липкий гной, вены вздулись, а кончики пальцев побелели и скорее всего потеряли чувствительность. — Нам нужно убираться отсюда! — отрезала резко она, не желая больше слушать его препирательств. — И у вас даже есть предложение КУДА? — обильно сдобрив каждое слово ядом, отозвался мужчина. Девушка немного растерялась, но быстро собралась. — Я так понимаю, мы сейчас сидим практически в самом эпицентре активного природного места силы, схожего с тем, что питает территорию Хогвартса. Но в школе магия укрощена основателями, направлена помогать замку и его обитателям. Она подпитывает силы сотен юных волшебников. И стабилизируется, подстраиваясь под ритмы преподавателей и старшеклассников. Здесь же она хаотична и безсистемна. Сила скопившейся магической энергии колоссальна, и очень скоро нас с вами, профессор, либо разорвёт прямо тут, либо выстрелит нашими ошмётками прямо в небо! Снейп криво усмехнулся и одобрительно кивнул. — 100 баллов гриффиндору. — Ну, конечно! — огрызнулась в сердцах девушка. — Конкретно у вас есть замечательный повод веселиться! Вы то к моменту фейерверка однозначно уже и так концы отбросите! Теперь зельевар уже открыто расхохотался. Гермиона ошарашено уставилась на своего спутника. Кажется, от напряжения и боли он, таки, сдвинулся мозгами. А жаль, как раз гениальные мозги в нём были «самым ценным ингредиентом», если выражаться на понятном этому зельеварскому аспиду языке. — Здесь мы погибнем, — стараясь говорить относительно ровно, начала девушка. — Мы не сможем войти в контакт с этим магическим стержнем. Без вариантов! Он слишком мощный и… дикий. — Это единственный шанс, — отозвался Снейп шрипло, сгибом локтя утерев с лица пот. — Мы можем попробовать нырнуть обратно, найти проход нарех, по которому провалились сюда, и по нему попытаться выбраться наружу, — сама не веря в предлагаемую идею, попыталась рассуждать гриффиндорка. Мужчина ничего не ответил, но в его взгляде Гермиона безошибочно прочла весь перечень нелестных эпитетов в адрес самого плана и непосредственно оратора, которые крутились на языке слизеринского декана и которые он по какой-то причине в этот раз решил не озвучивать. - Полагаю, нам в определенном смысле даже повезло, - так и не удостоив нелепое предложение собеседницы ответом, заговорил Снейп. - Милостью расколовшейся под нами горы, мы оказались практически впритык от того самого места, куда всё равно собирались идти, но сами так и недододумались, как это сделать. А теперь мы с вами у самого центра местной вакханалии, так долго насмехающейся над нами. И в одном из этих вот проходов ваш билет домой - магический стержень. Главное, в самый ответственный момент не про... - он недовольно поморщился и закончил. - Вобщем, не упустите свой шанс, Гермиона. Свой шанс девушка упускать и не собиралась, но она точно решила его усовершенствовать, чтобы хватило на двоих. Всё пространство снова всколыхнулось. Каменные плиты под ногами дрогнули, а стены заходили ходуном, но как-то плавно, будто в замедленной съемке. Теоретически можно было предположить, что это очередной толчёк землятрясения, но ощущался он так, будто они сидели внутри огромного растревоженного желе. Всё вокруг, даже воздух завибрировал вязкой массой. — У нас мало времени, — прокричал мужчина, силясь заглушить наростающий гул. — Что делаем? — коротко уточнила девушка, быстро вскакивая на ноги. Времени на препирания уже не оставалось. Квинтессенция бушевавшей всюду энергии буквально звенела, надрывно готовясь изрыгнуть свою мощь сквозь кратеры оживающего вулкана. С потолка сорвался огромный, искрящийся магическими потоками, сталактит и с жутним грохотом впоролся в своего сородича, тянувшегося к нему из каменных глыб пола. Гермиону с профессором на миг подкинуло и, хорошо тряхнув разок в воздухе, с силой швырнуло вниз. Однако разлеживаться никто из них больше не собирался, и вскоре оба, крепко схватившись за руки, неслись вперед, прямо к постреливающему молниями ослепительно яркому стержню, который теперь отчетливо виднелся в конце одного из длинных, ведущих в разные стороны проходов. Сомнений быть не могло — это и был тот самый эпицентр, разбушевавшееся магическое ядро целого острова, слетевшее с катушек место силы. Еще один сталактит вонзился в землю прямо перед ними, трескаясь пополам и кроша монолитный каменный пласт. Снейп резко дернулся, огибая неожиданную преграду и продолжая волочить за собой бывшую ученицу. Гермиона неслась за ним что было сил, как за светочем, не разбирая дороги и стараясь не думать о том, что ждёт их в конце этой гонки. Нечто огромное и мощное вдруг смело их обоих с ног, будто разыгранных пешек с шахматной доски. Её влажные пальцы выскользнули из его цепкой хватки, и девушка кубарем покатилась к дальней стене, чудом увернувшись от летящего прямо на неё большого каменного осколка. Уже не обращая внимкния на кровь, заливающую лицо из рассеченной скулы, Гермиона тут же вскочила на ноги и побежала обратно к лежавшему на другой стороне Снейпу. — Северус!!! — в панике завопила она, плюхаясь рядом с мужчиной. Тот кажется что-то ответил, но его слова потонули в оглушительном грохоте. Но это было не так важно. Главное, что он был жив! И уже снова тащил её за собой к тому проклятому стержню, что грозился убить их обоих совсем скоро. Воздух здесь стал еще более обжигающим. «Совсем скоро всё закончится! Хвала Мерлину! Как угодно! Пусть даже Смерть! Лишь бы эта безумная гонка, наконец, подошла к концу…» Они влетели в тот самый корридор, в конце которого уже напряженно пульсировал всё больше разрастающийся вширь энергетический стержень, под аккомпанимент посыпавшихся сзади сталактитов. Невидимая магическая волна снова сотрясла воздух, отшвыривая людей обратно. На этот раз они сумели сдержать хватку своих рук, и спустя миг снова мчали вперед. Гул наростал. Всё вокруг дробно завибрировало, будто гигантский камертон. Напряжение в пространстве, кажется достигло своего апогея. Сзади их с грохотом догонял обвал. Не выдерживая внутреннего напора, гора складывалась, будто карточный домик. — Сейчас! — сквозь жуткий шум, донесся до Гермионы срывающийся голос. — Сконцентрируйся и приготовься к аппарации! Не противься магии, впусти её в себя и используй! Думай про дом. Давай! И не дав девушке больше ни секунды, мужчина вдруг подхватил её на руки и, быстро раскрутив, швырнул прямо в магический смерч.