Ничто без тебя

      Шерлок сидел в своей лаборатории, и ему казалось, что вся тяжесть этого мира водрузилась на его плечи. Эта девочка заслуживает справедливости. За все годы, что он проработал над сотнями дел, увидел десятки трупов, ни одно из них не оказывало на него такого сильного влияния. Его нервировало, что всё это повлекло за собой столько проблем. Он очень умён, у него мозг учёного, так почему, чёрт возьми, он позволил чувствам захватить его с головой?       С тех пор, как он вернулся из мёртвых, ему часто приходилось гнать от себя мысли, что они с Джоном больше никогда не смогут вернуться к прошлым отношениям. В каком-то смысле, всё стало гораздо лучше, но по большей части они оба чувствовали себя слишком потерянно. Одной из причин этому была Рози, но основную роль, конечно, играло огромное количество невысказанных друг другу слов: Шерлок так и не объяснил Джону, почему был вынужден «умереть» на два года, Джон так и не рассказал, что происходило с ним за это время, как он встретил Мэри и почему начал с ней отношения, почему решил жениться на ней. Шерлок всегда считал эту женитьбу плохим решением, но сделал всё, чтобы поддержать их, поддержать Джона. В глубине души всё это время он надеялся, что Джон будет жить на Бейкер-стрит, ожидая его возвращения, и примет Шерлока с распростёртыми объятиями, когда тот вернётся. Он надеялся, что Джон смог разгадать загадку и уже знает правду, что однажды вечером они посмеются над всем этим, сидя со стаканами портвейна перед камином. Какими умниками они все тогда были.       В реальности всё оказалось иначе: его возвращение было принято равнодушно и холодно. И это было тяжело. Шерлок справился, но всё необратимо изменилось, и большую часть последних двух лет он испытывал глубокую печаль из-за потери Джона в качестве своего партнёра по расследованиям. Он не переставал верить, что в один прекрасный день сможет признаться в своих чувствах, и что это будет простым шагом для развития их отношений. Их дружба всегда была очень крепкой и верной, и сейчас Шерлок хотел вернуть всё на круги своя. Он бы согласился и на исключительно платонические отношения, появись возможность повторить то, что было между ними раньше. Но Джон уже изменился и не хотел ничего менять. Он больше не доверял Шерлоку так, как прежде. Джон был сломлен. И не единожды. А Шерлок просто не знал, как всё исправить. В этот раз всё оказалось намного сложнее, чем просто избавить его от трости, в этот раз была не только психосоматика — сердце Джона было по-настоящему разбито. Сначала самим Шерлоком, а потом Мэри, смерть которой также была на его совести. По крайней мере Джон так считал. Всего лишь переезда обратно на Бейкер-стрит было недостаточно, понадобится гораздо больше времени, прежде чем Джон снова сможет доверять ему так, как когда-то раньше, и именно здесь у Шерлока не было никакого опыта. Он не знал, как может помочь, как может заново построить некогда разрушенное.       С другой стороны, когда Джон вернулся вместе с Рози, всё действительно стало иначе, да. По мере взросления её смех и улыбки, казалось, снова объединяли их, что было весьма неожиданно. Им нужно было действовать сообща: от них зависела жизнь маленькой пчёлки Рози. Возможно, именно она стала для них необходимым решением, но как раз присутствие её в жизни Шерлока оказалась той причиной, почему дело ранило так сильно. Казалось, будто прямо на его глазах умирает воплощение всех самых сокровенных надежд. Эта девочка была слишком похожа на Рози, и это причиняло боль. Шерлок уже не мог представить свой мир без Рози или без Джона. Ладно, он никогда даже не думал, что всё это будет возможно, но теперь Рози стала частью его надежд, его мечты. Она заняла особое место в его сердце.       Сейчас он только усугублял ситуацию, отталкивая Джона и отстраняя его от дела. И, соответственно, избегая встречи с Рози. Он знал, что в конце концов придётся всё рассказать, но для начала он хотел попробовать решить дело самостоятельно, и если он сможет сделать всë быстро, ему не придётся причинять Джону боль, а образ мёртвой девочки не будет всплывать у Джона в голове, выворачивая сердце наизнанку. Шерлок хотел, чтобы Джон больше никогда не испытывал ничего подобного, чтобы он был счастлив независимо от того, захочет ли он видеть рядом с собой Шерлока или нет.       Он снова сосредоточился на предметном стекле для микроскопа, рассматривая пятна грязи с обуви девочки, когда в лабораторию резко ворвался Джон. Шерлок даже не посмотрел в его сторону. Он просто не мог заставить себя поднять голову, однако безошибочно узнал шаги, и тот был явно зол.       — Как долго, Шерлок?       — Джон, — спокойно ответил он, с трудом сглатывая и надеясь, что Джон этого не заметил. Шерлок постарался не дать румянцу расползтись по щекам: сейчас он чувствовал себя так, словно был пойман на постыдных размышлениях, и вопрос на какое-то мгновение смутил его. К счастью, Джон никогда не умел читать его мысли, поэтому Шерлок даже подумал, что неверно понял, о чём именно его спрашивают.       — Как долго ты собирался скрывать это от меня, Шерлок?       Джон был в ярости. Он был по-настоящему рассержен. Шерлок посмотрел на него ничего не выражающим невинным взглядом, но это было бессмысленно: они слишком долго знали друг друга. Джон понимал, что таким способом Шерлок просто хочет выудить больше информации.       — Мне позвонила Молли, — наконец признался он. Его голос негромко вибрировал от эмоций.       — Она… — начал Шерлок, выпрямляясь. Чувствуя возмущение, он уже хотел было возразить, что Молли ничего не знает, но смутился и не сказал ни слова. — Оу, — он на секунду остановился. — Оу.       — Что, по-твоему, я имел в виду? — Джон замер в недовольстве и каком-то замешательстве. Шерлок умел сбить человека с толку.       — Оу, ничего. Ничего, — с явным волнением в голосе ответил Шерлок, возвращаясь к своему микроскопу.       — Шерлок, — требовательно повторил Джон.       — Да, Джон.       — Это дело.       — Да, — он не собирался выдавать всё так просто.       — Шерлок, — Джон неловко переминался с ноги на ногу, перенося вес тела. — Ты знаешь, через какие ужасные вещи мы с тобой прошли в своё время, и я всегда был на твоей стороне, я был рядом.       Наконец Шерлок поднял глаза и открыл рот, чтобы что-то ответить. Возразить.       — Нет, — Джон указал на Шерлока. — Не спорь со мной. Думаю, мы оба согласимся с тем, что смерть Мэри была основательным поводом, чтобы исчезнуть на какое-то время. Прямо как поступил ты во время своей фальшивой смерти. Да, хорошо, у нас были и плохие моменты. Конечно. Но мы всегда поддерживали друг друга, мы всегда были на одной стороне.       — Хорошо… — Шерлок ждал большей ясности.       Джон раздражённо цокнул языком. Почему-то в такие критические моменты Шерлок мог быть абсолютно иррационально глуп.       — И в том числе… Мы вместе расследуем дела.       — Джон…       — Мы вместе расследуем дела! — резко прорычал Джон, заставляя Шерлока вздрогнуть от неожиданности. Они почти никогда не разговаривали подобным тоном, за все годы их дружбы всего несколько раз они срывали гнев друг на друге. Чаще всего они были так тонко настроены на общее настроение, что им вообще не нужны были слова. Джон был даже злее, чем Шерлок предполагал.       Он продолжил сидеть неподвижно.       — Сейчас я спущусь в морг, и Молли покажет мне тело, чтобы я мог работать над этим делом вместе с тобой, — сказал Джон, заметно успокоившись.       — Это не самая лучшая идея, — возразил Шерлок, рискуя вновь нарваться на гнев в свою сторону.       — Нет. У тебя нет права голоса, Шерлок, — сказал Джон, рассерженно указывая на него пальцем. — Ты принял решение, и оно оказалось неверным. Больше у тебя нет права голоса.       — Джон… — взмолился Шерлок. Неужели они не могут поговорить разумно? Неужели он не может отговорить Джона от участия в этом деле?       — Просто смирись с этим, — сказал Джон, по-военному выпрямляясь, чтобы показать категоричность своего решения, от избытка адреналина в крови его руки то и дело сжимались в кулаки.       — Что ж, тогда я спущусь вместе с тобой, — смиренно ответил Шерлок.       — Отлично, — согласился Джон, в его голосе всё ещё слышались нотки упрямства.       Молли нервно переводила взгляд с Шерлока на Джона, появившихся на пороге морга, и напряжение между ними можно было почувствовать на физическом уровне. Она действительно была готова ответить перед Шерлоком за этот звонок.       — Джон, ты уверен? — она запнулась, обращая внимание на Шерлока, чтобы получить его согласие, но тот стоял абсолютно неподвижно. Словно мраморная статуя. Когда он так делал, становилось по-настоящему страшно.       — Молли, — разочарованно выдохнул Джон, и его голос эхом отразился от кафельных стен морга. — Думаю, мы достаточно умны, чтобы понять — у тебя на столе не Рози. Рози дома в безопасности своей кровати. Нет никаких причин проецировать наши чувства на эту несчастную девочку. И ради всего святого, я всё-таки доктор!       — Ты прав. Прости, Джон, конечно, ты прав, — кивнула Молли, направляясь к столу.       Джон и Шерлок, не произнося ни слова, тоже подошли ближе, невольно вставая по стойке смирно. Ожидая. Торжественность, которую Молли чувствовала раньше, испарилась под суровым взглядом Джона и уставшим, полным безнадёжности взглядом Шерлока, он нервно покачивался на ногах, пока она открывала мешок. «Похоже, он ничего не ел уже довольно давно», — подумала Молли, а Джон был не в том состоянии, чтобы заметить это, как он делал обычно.       Она медленно расстегнула молнию.       — Я бы хотел… — начал Джон, поднимая глаза на Шерлока, но тот отказался на него смотреть. — Как сильно она похожа на… — он замер, прервавшись на полуслове, когда наконец увидел девочку, и Шерлок поднял голову, чтобы оценить его реакцию.       Промелькнувшие на его лице эмоции были неуловимы для большинства, просто лёгкое движение мышц, которое понял только Шерлок, потому что изучал Джона сотни раз до этого. Он любил Джона, выражающего любые эмоции, но сейчас он видел страх, страдание и растерянность. Это продолжалось всего несколько секунд, но этот взгляд необратимо разрушил что-то внутри. Шерлок понимал эти чувства, сейчас Джон испытывал то же самое, что чувствовал он сам, когда забрался в скип и впервые увидел девочку. Чувство, будто твоя Вселенная только что изменила ось вращения. Это не Рози… И всё же…       Хотя разумом они оба понимали, что это не Рози, что-то не давало им принять то, что они видят. Шерлок знал, что такое поведение было нормальной реакцией людей на смерть, буквально сталкивая их лицом к лицу с осознанием собственной хрупкости. Он столько раз видел это на лицах клиентов, даже на лице Джона, когда тот был на кладбище…       «Прекрати думать об этом», — напомнил он сам себе.       Жертва могла быть похожей на кого угодно, и такие чувства до сих пор вызывали удивление. Такие сильные чувства. Но когда жертва похожа на твоего собственного ребёнка…       «Не твоего ребёнка», — вновь оборвал себя Шерлок, покачав головой.       Если жертва похожа на кого-то из твоих знакомых, справиться с чувствами гораздо сложнее. Это может по-настоящему разрушить тебя. Джон не произнёс ни слова, но повернулся к Шерлоку, и Шерлок увидел, насколько потерянным он выглядел. Словно маленький ребёнок, который не понимает, что делать дальше. Их глаза встретились, и он попытался донести до него хоть какой-то смысл, но Джон смотрел будто бы в никуда.       — Это и есть причина, — сказал он. — Молли, дай нам пару минут, пожалуйста. Если ты не возражаешь.       — Конечно, это никуда не торопится, — она неловко рассмеялась и замолчала. Её весьма жуткие шутки всегда были в самое неподходящее время. Особый юмор патологоанатома. Тем не менее она отступила назад, освобождая большее пространство между ними, и вышла, закусив губу и скрывая тем самым неуместно нервную улыбку.       — Джон… — попытался начать Шерлок, но Джон снова перевёл взгляд на лежащую перед ними девочку.       — Я хочу, чтобы вы провели ДНК-тест. Просто чтобы быть уверенным. — Он сказал это достаточно громко, чтобы Молли за дверями тоже услышала, но так и не отвёл глаз от тела на столе перед ним.       — Джон… — Шерлок потянулся к его руке.       — Нет, — твёрдо и отстранённо сказал он, и рука Шерлока безвольно упала вдоль тела.       Джон молча вышел из морга, не сказав больше ни слова.       Некоторое время Шерлок простоял, раскладывая и анализируя бушующие внутри эмоции, на самом деле он довольно часто задумывался, понимают ли окружающие, как много мыслей крутится у него в голове. Конечно, внешне он оставался бесстрастным, но ему было интересно, знают ли они. Однажды Джон назвал его машиной, и это заставило понять, что скорее всего никто не видит его чувств, никто не может его понять. Внешний фасад никогда не был истинно тем, что он чувствовал сердцем.       Не зная, как стоит себя вести, Молли осторожно подошла к Шерлоку.       Он уловил это движение и внимательно посмотрел на неё.       — Шерлок…       Он на мгновение отвёл взгляд.       — Ты хранила от Джона тайну о моей смерти на протяжении двух лет, но несколько дней не говорить ему об этом деле оказалось для тебя слишком сложным? — его голос был полон обвинительных интонаций.       — Ты не похож сам на себя, Шерлок. Он тебе нужен, — просто ответила она, ожидая, что после этих слов он разозлится ещё сильнее.       — Знаю, — он тяжело вздохнул, закрывая глаза.       Вскрытие было очень тяжёлым. Невысказанные слова между ними создавали напряжённую обстановку. Шерлок выслушивал выводы Молли, пока она дотошно выполняла каждый пункт вскрытия, но ничего не отвечал ей. Уже давно они не проводили такую скрупулёзную работу, и это было особенно ужасным, учитывая, кем была жертва. В голове Шерлока — как бы он ни старался от них избавиться — проносились образы Рози и милые счастливые моменты, которыми она наполнила его жизнь.       Например, тот раз, когда она упала, и у неё пошла кровь из носа. Она прибежала прямо к Шерлоку, чтобы остановить кровь и слёзы. В научных терминах он рассказал ей обо всех процессах, которые происходят в её организме, и она уснула у него на коленях, прижимаясь к груди, её дыхание было ровным, а пухлые маленькие губки сжимались в самой милой форме из всех, что он когда-либо видел…       Или когда она заставила Шерлока носить себя на плечах, пока они ходили за продуктами, Шерлок даже разрешил ей взять банку с верхней полки, смеясь при этом над Джоном…       Он слегка усмехнулся при этом воспоминании, что заставило Молли на мгновение прерваться, чтобы посмотреть в его сторону: Шерлок был глубоко погружён в свои мысли. Интересно, догадывается ли она, о чём именно он думает?       Он вспомнил день, когда Джон, полный сомнений, вернулся на Бейкер-стрит, одной рукой удерживая на себе Рози. Голос был неуверенным, руки слегка дрожали… Шерлок даже не смел надеяться, что когда-нибудь снова увидит его на пороге квартиры, и в тот день ему потребовалась вся выдержка, чтобы не носиться по дому в приступе безудержного восторга, а выказывать свою реакцию исходя из мрачного настроения Джона…       Для Джона, должно быть, всё это было очень странным. Возможно, он испытывал чувство вины за то, что оставил дом, где они жили с Мэри, возможно, боялся принести Рози на 221В, где ничего не было оборудовано для жизни ребёнка.       Однако на следующий день настроение Джона сильно улучшилось, и Шерлок помогал — будучи совой, он мог сидеть с Рози по ночам, чтобы Джон нормально высыпался. Шерлок успокаивал её игрой на скрипке, чтением Шекспира и «Анатомии» Генри Грея.       Он никогда не хотел иметь детей, он даже не задумывался над этим. Иногда, правда, во время поездок или перелётов дети вокруг могли быть слишком утомительными, либо же ребёнок отвлекал клиента, от которого необходимо было получить информацию. Но Рози изменила его, и изменила гораздо сильнее, чем он готов был бы признать.       Его раздумья были прерваны несколько часов спустя, когда Молли сняла очки, устало вздохнула и посмотрела на него. Неужели он действительно так долго находился в чертогах разума?       — Итак, смерть вследствие травмы головы, верно? — наконец спросил Шерлок, возвращаясь в реальность.       — Похоже на то, да, — тихо ответила Молли.       — Это не могло случиться там, где её нашли? Возможно, она просто ударилась головой о край скипа?       — Нет, это определённо произошло в каком-то другом месте. Рана на голове странной формы, как будто её ударили тупым предметом, либо она упала. Уже после этого её привезли и бросили. К тому времени, как вы её нашли, кровотечение уже успело остановиться, если судить по тому, сколько сообщений прислал Лестрейд.       — Нет. Её не бросили. Её аккуратно положили. Это был кто-то, терзаемый чувством вины, кто-то, кто любил её. Может, необученный родитель? Слишком молодой. Отец или отчим. Точно не мать, мать попыталась бы спасти её — за такую малышку мать билась бы насмерть. Мать её любила, просто посмотри на внешний вид: тщательно подобранная хорошая одежда, волосы красиво уложены в причёску с маленькими… Пчёлками на заколках, — его голос слегка дрогнул.       Молли внимательно на него посмотрела: он продолжал видеть Рози в этой маленькой девочке. Она знала, что только Шерлок называл Рози «маленькой пчёлкой», она знала, что это зрелище убивает его: обнажённая после вскрытия и уменьшенная до веса органов и размера раны маленькая девочка.       Прежде, чем Молли успела бы что-нибудь спросить, у Шерлока в кармане зазвонил телефон.       — Лестрейд, — бодро произнёс он, слегка прокашлявшись.       — Мы кое-что нашли, я сейчас отправлю кого-нибудь в Бартс. В одном из других скипов под мусорными мешками лежали куртка и шарф. Размер подходит жертве, много крови, смешанной с древесной корой или чем-то таким.       — Кто-нибудь уже заявлял об исчезновении?       — Нет, ещё нет. Это странно, не находишь? Кто-то должен скучать по такой маленькой милой девочке.       — Молли проводит ДНК-тест. Ты можешь поторопиться с уликами?       — Конечно. Сделаю всё, что в моих силах.       Шерлок повесил трубку, не отвечая.       — Я буду в лаборатории наверху. Он пришлёт кое-какие улики.       Молли молча кивнула.       — Я отправлю тебе отчёт, когда закончу.       — Молли? — спросил Шерлок.       — Ммм? — рассеяно ответила она, снова надевая очки.       — Спасибо.       Молли улыбнулась про себя, наблюдая, как Шерлок покидает морг.