Love others as love yourself

Иритель, гонимая странным чувством вины, что почти накричала на клирика, спокойно шла к виднеющейся вдали их первой башне, в руке неся трех подвязанных за лапы зайцев. Двух из них она подстрелила, третьего совершенно играючи прокусил поперек горла Лео. Животное она отпустила на поиски остальных, а насчет не давших результатов плутаний за пятой "бестолочью" нисколько не расстроилась. Она подняла голову к небу и, нацелившись на надвигающиеся грозовые тучи, отправила стрелу: возвращайтесь домой. Улыбка заиграла на губах Иритель, когда ответом в серых тучах ей была дана короткая вспышка молнии. Когда враг исчез, Госсен медленно отпрянул от эльфа, давая ему опереться спиной о ствол дерева и сесть после падения. Кинжалы, брошенные несколько мгновений назад в Мию, с характерным звуком столкновения лезвий быстро вернулись в закрепленные на поясе убийцы ножны. Эстес растерянно оглядел парня перед собой, чуть сильнее прижался лопатками к коре дерева, и с благоговением обнаружил, что успел излечить раненое чужое плечо еще до проступления крови. - Спасибо, - вырвали его из мыслей, - Я Госсен. Их было трое, я уверен, но выбора не было, - усмешка, - Две из них, ты видел, ушли. Но Ханзо может быть здесь. - Эстес. Хорошо. Ты сказал две? - Да, орлиная лучница и девчонка вместе с ней, Ангела. Госсен оперся о колено рукой, все еще сидя на сырой траве, а затем потянулся, отцепив от задравшейся сухой коры каштановую прядь волос эльфа. Эстес внимательно смотрел на него, с трудом игнорируя желание отодвинуться. - Ничего более жуткого не видел, - Госсен закатил глаза, - Она как будто... вселилась в нее. Управляла, как марионеткой. - И не чувствовала ударов, - предположил клирик. - Ты умеешь вселяться в людей? - невозмутимо спросил Госсен, поднимаясь с колен и подавая эльфу руку. Эстес сконфуженно помотал головой, принимая помощь и поднимаясь. О, как бы ему хотелось приносить чуть больше пользы. - Даже предположить не могу... - продолжил убийца, - Как смешно бы я выглядел, распятый стрелами, не приди ты вовремя. Сердце пропустило удар. Это была благодарность? Искренняя? Эстес потупил взгляд и с дурацкой улыбкой кивнул, соглашаясь. Да, вероятно, выглядела бы эта картина смешно. Было ли бы ему одинаково паршиво, если бы застал Госсена уже мертвым? Или все дело в шансе и потере этого шанса? Или все дело в том, что ему только что поправили локон, не спросив разрешения прикоснуться. Эстес нахмурился. К черту эмоции. В его призвание главное - быть невозмутимым, невосприимчивым. Знать и хранить в уме одно только слово: сострадание. И пока раздумья увлекли его в совсем другой мир, Госсен настороженно выглянул из-за дерева, с недоверием разглядывая ничем не отличающийся от остальных куст. - Слишком тихо, - сообщил убийца шепотом, но с места не сдвинулся, взглядом бегло оценивая обстановку вокруг. У них обоих недостаточно пока знаний, чтобы преодолеть даже одного врага. Нет гарантии, что в любого из соперников не вселится проклятая Ангела, тогда драться будет куда сложнее. Схватив пальцами короткий острый кинжал из множества таких же на поясе, одним скользким движением Госсен отправил его в куст. Зрачки расширились от ужаса, когда он увидел ползущую от пола, медленно материализующуюся тень. Прикованные к тени нити, подобны тем, что создавал Эстес, только иссиня-черные, вели к густым зарослям. Значит, предчувствие не подвело. Не раздумывая, Госсен схватил лекаря за рукав одеяний и сорвался на бег, эльф же, запинаясь, торопливо перебирал ногами следом. Луна не благословляла его на скорость, оттого мобильности Госсена он мог лишь завидовать. Он не помнит, сколько они бежали, как далеко завел их лес и как часто клирик пытался напомнить Госсену, что сейчас не время бросаться на вражескую территорию, лучше свернуть к союзной башне, переночевать там. Не помнит, сколько раз обернулся Госсен, хмуро глядя на отдаляющиеся деревья и кусты, которые, все как один, казались особенно подозрительными. Только когда с железным скрежетом к убийце вернулся его клинок, Эстес увидел, что лезвие в чужой крови, и от пят до острых кончиков ушей почувствовал гордость и маленькую победу. - Выглядишь... - запыхаясь, засмеялся Госсен, когда спустя несколько минут непрерывного бега они наконец остановились у массивной стены высотой в несколько подобных их фонтану башен. Переведя дыхание и после смеха оставив на лице лишь благодарную улыбку, он продолжил: - Неважно. Скажем, до этого было лучше. И, морщась от улыбки, выпрямился во весь рост, выуживая из-за уха Эстеса невесть откуда взявшийся пучок еловых иголок. Наверное, лекарь засмеялся бы от собственной медлительности и неуклюжести, к тому же, эта веточка ели в волосах... если бы его медлительность не стоила ему смерти товарищей. - Надеюсь, ты понял, что брать в мишень нужно то, что было сейчас в кустах. Даже если уничтожить тень, ее обладатель не пострадает. А режет тень больно... - занудно пробормотал Эстес, игнорируя жесты убийцы. В ответ последовал довольный кивок. - Выглядишь так, будто тебя вся эта бойня забавляет. Скажем, до этого выглядел лучше, - отворачиваясь и целомудренно поправляя изрядно потрепавшееся в беге одеяние, парировал эльф. Надо сказать, яростное выражение лица Госсена выглядело устрашающе и весело. Или, наверное, самую застенчивую сторону Эстеса больше устраивал гнев, чем ласковая, понимающая улыбка. - Выглядишь неприступно, - равнодушно цедит в ответ Госсен и своего вполне добивается: лекарь повернулся к нему снова и вспыхнул. Их диалог прерывают ровно в момент, когда Эстесу начинают все эти глупости импонировать. Вышедший из чащи Лео склонил массивную голову к траве и чуть просел всем туловищем, не поднимая взгляда. Первым, как ни странно, решился подойти Госсен, несмотря на то, что у Эльфов особая связь с природой и, конечно, с дикими животными. - Ты серьезно? - Почему нет? - пожал плечами убийца и шагнул вплотную к зверю, нерешительно погладив того по холке и поняв, почему он так услужливо наклонился к земле: ему приказали их найти и забрать. Отлично. Госсен перекинул одну ногу и удобно расположился верхом, более того, со стороны выглядело так, будто это он постоялый наездник Лео. Морда второго сомнительно выражала бесконечное терпение и снисходительность к любопытному человечишке. Эстес про себя усмехнулся: он предполагает, какие мысли в голове у тигра сейчас. - Ты с нами? А то мы - по лесу, а ты, как обычно, по небу, - без улыбки проронил Госсен, обернувшись через плечо и с ног до головы оглядев одеяние Эстеса, в котором если не невозможно, то как минимум с трудом можно оседлать тигра. Цвета кости подол достигал почти щиколоток, слева немного испачкан его же кровью: Эстес понял, что тень Ханзо - вовсе не иллюзия, а вполне опасная копия противника, когда лезвие полоснула нежную кожу под одеждой. Рана неприятно саднила, но эльф старался не обращать на боль внимание, несмотря на то, что ни один клинок до этого не умудрялся его коснуться. Приталенная броня из тонкой кожи стягивала ребра, прижимая к телу белую хлопковую ткань. В отличие от полной экипировки Госсена, на клирике не было никаких поножей или плотных сапог; он ограничился тонкой обувью. Убийца же, в свою очередь, полностью сокрыл подтянутое тело в эластичной броне, потому что такие, как он, постоянно находятся в движении и начеку. На поясе покоилось множество ремней и подвязок для ножей, среднего размера кинжал; поножи, сапоги и наручи были на оттенок светлее иссине-черной куртки и штанов. Госсен выглядел, как аристократ с определенными интересами, непринужденный и совсем чуть-чуть избалованный, аристократ, которому просто однажды дали в руки сильнейшую магию, и он самостоятельно принял решение о том, во имя чего ею пользоваться. - Я - по небу? - Эстес позволил себе нотки непонимания в отчего-то охрипшем голосе, и осторожно разместился аккурат за Госсеном, оставив обе ноги сбоку от Лео. - Да, журавль. Животное с легкостью оторвалось от земли и бесшумно и неторопливо побежало на восток. Когда Лео побежал рысцой, чуть рыча от немалого груза на себе, клирик наконец позволил себе расслабиться и хорошенько все обдумать. Он вспомнил о том, как видел сестру сегодня, вспомнил то, как еще до этого злополучного осознания его самым трепетным желанием было с ней встретиться. Хотя бы в последний раз. Перед войной. Эльф опускает взгляд и несмело сжимает пальцами край куртки Госсена, зачем-то сообщив ему, что делает это, чтобы не упасть с тигра. Как неловко. Даже в самом страшном сне не существует сценария, где благословленный Луной Король эльфов не раздумывая лечит подстреленного убийцу, пока родная сестра, сжав губы, молча в него целится.