"loh" - stupid man

Все ссору Хосока и Тэхёна воспринимали несерьезно. Точнее сказать, все просто думали, что в скором времени они обязательно помирятся, поэтому делали из их стычки шутку. — Предлагаю наказать Тэхёна, — улыбнулся Чонгук, оглядывая ребят в за столом, — пусть сидит в коробке для долбаёбов! — хохотнул он под смешки других ребят. Хосок никак не отреагировал, все так же сидя в телефоне, Джун поджал губы, очевидно понимая всю серьезность ссоры, а Тэхён тяжело вздохнул, поправляя очки, которые, кстати, советовал Хосок. Остальные только поддержали идею. — Давайте начнем без Чимина, — вдруг сказал Юнги, — он как отъебанная черепаха как обычно идет, а время уже десять вечера, — возмутился он. — Да ладно тебе, давай потерпим, — сказал ему Джин, беря со стола виноград, — будешь? — он оторвал фрукт и поднес к губам Мина. Старший был в игривом настроении и только улыбнулся, когда Юнги принял плод. В это время тот встретился с ухмылкой Гука, который сидел точно напротив и чуть не подавился, пряча взгляд. — Так что решаем? Тэхён должен сидеть в коробке, — продолжил Гук, прожигая Юнги взглядом, а после смотря на остальных. — Можно, — сказал самый старший хён, жуя виноград. — Хосок? — Вообще плевать, — сказал он, не отрываясь от телефона, а Тэхён зло взглянул на Гука. — Боже, да где грёбанный Чимин? — нервно воскликнул Юнги, не обращая внимания на разборки. — Я хочу пить! — Тише, Юнги-чи, я ему сейчас позвоню, — улыбнулся Джин и достал телефон. — Ты уже выпил что ли? — недоумевал Мин из-за странного поведения друга. — Ну Юнги-чи, я всего две бутылки сидра и все, — улыбнулся старший во все тридцать два зуба. — Что? А как же я? Ничего, что мы... — Юнги не договорил, потому что Джин засунул в рот Мина горсть винограда, совершенно забывая о Паке. За столом послышались веселые смешки, неожиданный звук домофона, и взволнованный Юнги встал первый, быстрее уходя прочь. Через минуту, когда Чимин извинился за опоздание на полчаса, когда Юнги поматерился, пару раз обозвав Пака "отъебом", на что последний ничуть не обиделся, они наконец сели за стол. Все чокнулись, торопясь, за "хорошее лето" и закинули стопки залпом. После второй Джин поплыл однозначно. Будучи и так пьяным, он всё больше шутил стрёмные шутки по типу "лучше иметь друга, чем друг друга" или шутку про Пупу и Лупу, а после выпитого алкоголя его лицо густо покраснело. Юнги не хотел терпеть это и закинул в себя еще две подряд, что удивило даже Чимина, который был отпетым алкоголиком. — Ребята, как вы выступили? — спросил Хосок, поставив рюмку на стол с громким стуком. — Все было хорошо? — Все было ужасно, но Юнги-чи убеждает меня в обратном, — икнул Джин, — он у меня такой заботливый, — и залился громким смехом. — Все хорошо было, — сказал Юнги, стараясь не обращать внимания на разговорчивость хёна, — не слушайте его, — он повернулся к Тэхёну, который сидел справа от него. — Тэ? — Да? — отозвался тот. — Ты почему не пьёшь? — Пью, — сказал он и потянулся за бутылкой. — Тебе еще в коробке сидеть, — напомнил Юнги и улыбнулся. — Что? — Чимин обратил на них внимание. — Тэхён будет в коробке? — А опаздывать не надо, — сказал Джун и весело посмотрел на Чимина. — Я предупреждал, что задержусь, — моментально вскипел Пак, делая самое грозное лицо. — Но это не отменяет того факта, что ты опоздал, — самодовольно усмехнулся Намджун и посмотрел на Чимина гордыми глазами. Как будто он был химиком, а Чимин — его химической реакцией, потому что лицо Пака покраснело, тот беспокойно дышал, сразу наливая себе рюмку и закидывая стопку в себя. — Так что там про Тэхёна? — спросил Чим, убийственно смотря на Джуна, мол, ты еще получишь. — Он сидит в коробке? — Да, он понесёт наказание! — засмеялся Гук, не обращая внимания на обычную стычку Намджуна и Чимина, наливая себе алкоголь. — Мне тоже налей, — Юнги пододвинул рюмку к Гуку, и Джин сделал то же самое, — а нет, тебе пока хватит, — сказал он, а Ким со смехом уткнулся лбом в плечо младшего. — Что ж тебя так распидорасило... Чимин, который сидел слева от Джина, встал, произнес пару каких-то слов, по типу "удачной сдачи сессии, чтобы Юнги и Джин выиграли на конкурсе, чтобы Гук поступил в лучший ВУЗ Владивостока" и все, наконец, чокнулись прилично и вместе. В последующие два часа алкоголь вливался в них литрами. Они успели сыграть в карты, настольную игру, посадить Тэхёна в коробку, съесть почти все, что есть в холодильнике, потанцевать, а в итоге уже глубокой ночью Джин был пьян настолько, что буквально висел на Юнги, который говорил с Гуком, Намджун и Хосок что-то обсуждали, а Чимин... Чимин лежал прямо на Тэхёне, разговаривая с ним о чем-то типа сосисок в пицце или о том, почему Паша - Павел, а Саша не Савел. — Я хочу шаурму! — воскликнул вдруг Чимин, оторвавшись от дивана, напугав при этом Тэхёна. Гук, как самый активный человек в алкогольном опьянении, подскочил к холодильнику и начал перебирать немногочисленное количество продуктов. — У нас нет лаваша! — крикнул он и подбежал к Чимину. — Дорогой мой, у нас нет лаваша... — Пошлите в магазин! — заулыбался Чимин и потряс Гука за плечи. — Пойдёмте в магазин... — он засмеялся и опрокинул голову на плечо Гука. Намджун сразу пьяно подошел к дивану и обернулся на Юнги, который сидел на кровати и перебирал волосы Джина, лежащего лицом вниз на коленях младшего. Джун сразу получил безмолвное "нет" и посмотрел на Хосока, который вскочил и с веселым смехом прокричал: — Ёбаный в рот погнали нахуй!!! Его поддержал Чимин и Чонгук, сразу направляющиеся к двери, а Тэхён вздохнул и взял сумку с деньгами. Намджун похлопал Тэ по плечу и вышел в открытую настежь дверь. — Мой Юнги-чи? — пропел приглушенно Джин. — Юнги-чи мы одни? Младший вздрогнул от такого названия, но на это ничего не сказал. — Да. Джин вдруг привстал, надавил на плечи Юнги и лег на него, крепко зажимая в объятиях. — Мой Юнги-чи такой добрый и хороший, — лепетал он своим высоким голосом, — Юнги-чи, принеси мне стопку... — Нет, хён, тебе хватит, — произнес Юнги, который на самом деле не думал даже вставать. Джин игриво, словно ребенок, надул губы и недовольно хмыкнул, вызывая у младшего улыбку. — Юнги, прости меня, пожалуйста, — промямлил Джин, успокоившись, — та шутка про друга была такой глупой, прости меня... — О боже... — Я, честно, просто сказал первое, что пришло на ум! — он безумными глазами посмотрел на Юнги. — Это просто слетело с языка и... — Хён! — резко крикнул он, заставив Джина замолчать. — Все хорошо, я не злюсь и уже забыл, окей? — произнес он раздраженно. Джин настолько пьяный был два раза. На свое восемнадцатилетие и сейчас. И если тогда он просто безвольным мешком валялся на кровати, то сейчас он был вполне близок к этому состоянию, потому что еле говорил. Старший выпил явно не бутылочку сидра... — Юнги-чи, я люблю тебя, — сказал хён и прижался к Мину еще ближе, — больше всех на свете, ты самый лучший тонсен и друг! — Хён, иди спать, — настроение Юнги сразу улетучилось, и он попытался сбросить с себя тяжелую тушу, но даже пьяный Джин был сильнее. — Нет! Я знаю ты любишь меня тоже! — кричал Джин и смеялся на всю квартиру. Странно, но сейчас эта фраза казалась Джину милой, смешной и нужной, а Юнги — колкой, болезненной и издевательской. Младший медленно вдохнул воздух в грудь и так же медленно выдохнул. В пьяном мозгу сектор, который отвечает за слезы решил активироваться и работать в полную силу. — Плечико болит, Юнги-чи... — произнес он жалобно, — сильно... Юнги без слов положил руку на плечо хёна и пригладил, вспоминая, как была получена травма. Джин не так давно бросил свою девушку, с которой встречался с одиннадцатого класса. Юнги она никогда не нравилась. Лиён всегда была истеричная, капризная и, словно ребёнок, думала, что весь мир крутится вокруг нее. И Джин решился ее бросить, потому что эти отношения изжили себя. Все было хорошо дня два, пока на улице брат Лиён не избил старшего. Они оба помяли друг другу лица, но Гону — так звали брата — вывихнул Джину руку и быстро смылся. Этот вывих заживает у хёна уже очень долго, а причину избиения, кроме как "месть", он не называет. Юнги кажется, что не все так просто... — Я так устал... сколько времени? — спросил вдруг Джин, не поднимая головы, за что Юнги был безмерно благодарен. Он посмотрел на экран телефона, снова глубоко вздохнул и сказал как можно более спокойно: — Пять утра, восемь минут. — Юнги-чи, давай спать, — полусонно сказал Джин куда-то в грудь Юнги, который ничего не ответил хёну. Через пять минут старший уже видел десятый сон, а слюна стекала прямо на белую толстовку Юнги, что от того укрылось. Он вспомнил весь сегодняшний вечер, и он показался ему мерзким. Худшая пьянка за всю его жизнь. Юнги уснул со сдвинутыми к переносице бровями, поджатыми губами, скупой слезой и руками на плечах хёна. *** В магазине дела были куда лучше. Пока старики этой тусовки спали сладким сном, остальные, увидев, что в кошельке оказалось лишь пятьдесят рублей, придумали план по захвату арбуза. Точнее Тэхён придумал, а Хосок быстро подначил друзей, чтобы те заставили его самостоятельно выполнить этот план. Тэхён зашел в отдел с париками, огляделся, сглотнул от страха и улыбнулся от безумства. За стеллажом стояли трое пьяных придурков, одного из которых придерживали, потому что он почти не мог стоять, не накреняясь в бок, и ржали. Причем Хосок и Чимин больше всех. Первый — злобно, второй — громко. Тэ встал в слепую зону и надел один из париков, направляясь в другой отдел, где его уже ждал Чонгук. — Выглядишь охуенно, — не сдержал смех Гук, заражая Тэ и облокачиваясь о колонну. — Хочешь меня? — с придыханием ответил Ким, заливаясь бешеным и беззвучным смехом, ставя руку возле головы Гука, словно флиртуя. — Хочу трахнуть тебя как последнюю суку, — еле выговорил Чонгук, потому что смех мешал даже говорить. — Мой сладусик, я готова на все сто, — продолжал Тэ, уже совершенно не соображая, что он говорит. Из глаз Гука полились слезы, он прижался к Тэ, сделал пару "трахательных" движений и потянулся за арбузом. Тэхён в это время вспомнил о своей задаче сыграть роль беременной женщины, попробовал перестать ржать, но в итоге сорвался на еще более безумный пьяный смех, когда Чонгук попытался засунуть арбуз под толстовку старшего. — Тихо, я пытаюсь тебя оплодотво... — не договорил он, потому что снова заржал, сгибаясь пополам, но арбуз не уронил. Тэхён ничего не ответил, стараясь успокоиться, и помог Гуку засунуть ягоду под толстовку. — Ну все, дорогая, — медленно произнес Чонгук, — теперь ты можешь идти в свет, — сказал он, чудом не засмеявшись, и хлопнул Тэ по попе. Тот словно и не заметил, сразу выходя в зону видимости камеры и направляясь в сторону касс. В это время Гук побежал к троим парням, которые хранили лаваш и скрывались в другой части магазина. Он их нашел, и они спешно направились в сторону касс, где еще издалека увидели охуевающего кассира, который медленно следил за уходящим Тэхёном. Они все вместе, еле сдерживая смех, подошли, и Гук притворно вздохнул, кладя лаваш перед мужчиной. — Какая женщина, жаль, что не моя, — сказал он, и сзади послышался несдержанный смех Чимина, который, казалось, давно не воспринимает внешний мир. Мужчина медленно перевел взгляд на Гука, потом на лаваш, а потом на свои пальцы, после чего сильно зажмурился. — Доброй ночи, — медленно произнес он, — с вас сорок пять... Когда они расплатились, пару раз кинув фразы о прекрасной незнакомке и вышли, то сразу направились во двор неподалеку, где договорились встретиться. Когда они подошли в полном молчании к скамье, где сидел Тэ, они сначала секунд пять глупо улыбались, а потом всей компанией дружно заржали на весь двор так громко, что какой-то мужчина в возрасте что-то крикнул про полицию, и те сразу смылись со двора прямо домой. *** — Джинни и Юнги-хён!!! — закричал Чонгук, размахивая лавашом и врываясь в комнату, где спали хёны. — О боже мой, они дрыхнут, — расстроился он, но сразу убежал в коридор. По дороге на кухню они закинули Чимина на кровать Джуна и остались вчетвером. — Я конечно не Чимин, но шаурму хочу, что пиздец, — сказал Хосок и уселся за стол. — Я тоже, мы всю еду еще часа в три съели, — сказал Намджун, — а еще у нас еще осталась бутылка водки и арбуз. — Где она? — спросил Гук, выпучивая глаза. — Пол столом. Они очистили стол от посуды, разложили все продукты и открыли последнюю бутылку. — Лаваш какой-то неебически длинный, — пьяный разум Хосока не мог понять для чего производители сделали именно так. — Давайте сделаем метровую шаурму, — предложил Тэхён и Чонгук привстал. — Точно! Это, бля, охуенная идея! — воскликнул он и достал одну единственную помидорку, остатки колбасы и капусты, кетчуп и майонез. — Хо, дальше ты, — улыбнулся он и передал эстафету хёну. У них все как в тумане. Пока они разбирались в нарезке овощей, смешивании соусов и заворачивании лаваша, Джун плюнул и ушел спать, оставив самых сильных бойцов этой ночи на кухне. К половине седьмого утра они уже ели одну большую шаурму, передавая ее в руки друг другу. — Для трёх пьяных парней это охуенно, — сказал Чонгук и протянул еду Тэ, но заметил, что тот уснул прямо на стуле, — Тэтэ!!! — крикнул он, и Тэхён подпрыгнул, озираясь по сторонам, но потом снова закрывая глаза. Гук снял очки с друга и положил на стол, без слов сгребая его в охапку. — Я конечно понимаю, что вы типа поссорились, но уложить один я его не смогу, — сказал Гук и опасно накренился с сторону, еле успев сдержать равновесие. Хосок, помедлив секунду, встал и взял Тэхёна под второе плечо. — Кстати тут только небольшой матрас остался, я буду с Джин и Юнги-хёном спать, — сказал Гук, зевнув, проходя в комнату Джуна, где на кровати устроились две пьяные души. Хосок что-то промычал под нос и скинул тело Тэ на матрас на полу. — Спокойной ночи, хённи! — сказал Гук, уходя из комнаты. — Спокойной, Гуки, — послышалось в ответ. Гук открыл дверь в комнату и разделся, спешно залезая в кровать. Юнги и Джин спали в обнимку, тесно прижавшись друг к другу, так что места у Гука было достаточно. Когда он улегся на подушки, Чон внимательно посмотрел на своих непутёвых хёнов. Любят друг друга, идеально подходят, но один нерешительный, а второй глупый. И даже непонятно кто есть кто. Гук укрыл тонким одеялом Юнги и Джина, а после сам провалился в сон. *** Как только он открыл глаза и двинул головой, боль пронзила его черепушку настолько сильно, что тот скривился и простонал. Хосок нащупал телефон в кармане штанов и взглянул на время. — Блять, — он встревоженно огляделся в поисках футболки. Хосок проклял тот день, когда записался к зубному именно в три часа дня. — Сука, сука, сука, — он плюнул на футболку и убежал в ванную, — час остался... Закончив с неприятным запахом во рту и помятым лицом, он кинулся к шкафу в комнате Джуна, взял первую попавшуюся футболку и убежал на кухню, потому что утреннего сушняка никто не отменял. Он поблагодарил ум и смекалку младшего, который всегда покупает пятилитровую бутылку воды, и налил себе в большой стакан. Пока он жадно глотал жидкость, его уши уловили звук того, как закрывается дверь в ванную. Чон поставил стакан, налил еще столько же, выпил и подошел к холодильнику, в котором ничего, кроме покусанной шаурмы не имелось. Но выбирать не приходится. Для голодного самое то. — Хосок? — послышался за его спиной низкий и хриплый голос. Чон обернулся и увидел Тэ. Тот стоял в проходе в серой футболке, немного мокрой, и серых штанах, с лица стекали капли воды. — Что? — постарался Хо ответить как можно более равнодушно, засасывая в рот остатки еды. — Мы можем поговорить? — он сцепил руки и пожал губы. — Говори, — пожал плечами Чон и направился к выходу, проходя мимо Тэ, но тот остановил его за плечи, опуская голову как можно ниже, прижимая Хо к косяку спиной. — Прости, пожалуйста, — сказал он, посмотрев в глаза напротив, — серьезно, я не хотел чтобы так получилось, — медленно проговорил он. Хосок одарил его презрительным взглядом и криво усмехнулся. — Все сказал? Я опаздываю, — он вырвался из хватки и направился к двери. Хосок надел сланцы и вышел за дверь, не имея ни малейшего сопротивления и громко закрывая ее. Уже возле лифта, когда тот приехал, Тэхён неожиданно появился и остановил старшего за руку. — Стой, Хосок, подожди, — попросил он, но Чон вырвал ладонь и зашел в лифт. Тэхён за ним. Хосок засунул руки в карманы шорт, опёрся затылком о стену и шумно вздохнул. Тэхён молчал. — Я извиняюсь, — повторил Тэхён, на котором лица не было. — Я рад, — голос явно говорил об обратном. Лифт остановился, и Хосок с Тэхёном сзади в таком же молчании вышли на улицу. Пройдя шагов пять от подъезда, Хо остановился и посмотрел на Тэ. — Чего ты хочешь от меня? — процедил он. — Прощения, — сразу ответил Тэ, — я не хочу чтобы ты злился на меня. — Чтобы я не злился, ты не должен был допускать этого, — укоризненно произнес он — Прости, — вздохнул Тэ. — Ты стоял и молчал, пока твоя подружка называла меня пидором на весь магазин, — продолжал давить Хосок, который заводился от слова "прости" все больше. — Прости... — Ты не можешь даже противостоять чему либо, — скривился Хосок, вскипая в геометрической прогрессии. — Прости меня... — Ты остался там, с ней! — повысил Хосок голос. — Ты не можешь даже слова сказать! Ты ничего не сказал, когда я сломал твои очки, ничего не сказал, когда твоя подружка унижала меня! Ты терпишь! Терпи и дальше! — он был в ярости и прокричал последнюю фразу Тэ в лицо. — Я... Прости меня, — все повторял Тэхён, сжавшись, чуть не плача. — Я тебя прощаю, — зло ответил Хосок в бешеном спокойствии, кажется, слишком громко, — я прощаю тебя! — он положил руку на его плечо и заглянул в глаза так, что Тэ подался назад, но глаз не отвел. — Но что меняется от этого? Тэхён в ступоре молчал. Он не умеет формировать свои мысли, не умеет говорить. Он не в состоянии сказать сейчас Хосоку о том, что он чувствует. — Да ничего не меняется! — ответил сам на свой вопрос Хо. — Я не изменюсь, ты не изменишься, наши отношения не изменятся! — в гневе прокричал он, привлекая внимание прохожих. — Знаешь, а ведь ты мне нравишься. Не как друг, — продолжал Чон, скривившись, — так что можешь считать, что твоя подружка была права! Но эта ситуация говорит о многом: ты слабовольный, абсолютно пассивный ко всему, что тебя окружает, тебе насрать, твои слова о прощении гроша не стоят! — выплюнул в лицо Хосок, на каждое оскорбление тыча пальцем в грудь опешившего Тэхёна. — Как писал один чудесный писатель, пошел-ка ты нахуй, Ким Тэхён, — проговорил он по слогам и слегка оттолкнул от себя Тэ. Он развернулся и стремительно удалился подальше от парня, который в ступоре остался стоять, ничего не предпринимая. Хосок яростно усмехнулся. Что и требовалось доказать. *** Остальные парни проснулись ближе к вечеру. В четыре часа спал только Чимин, которого не старались будить. Джин и Джун убрались на кухне, Юнги в комнате, после чего старший хён приготовил макароны, которые тут же с жадностью слопали. Сейчас же они втроем сидели на кухне и пили чай. — Я вообще ничего не помню, — в который раз удивленно проговорил Джин, — никогда в жизни у меня такого не было... — Ты напился даже раньше Чимина, — сказал Намджун. — Видели бы вы его лицо, когда я сказал ему, что он не сможет удержать банку "Балтики" между своих ягодиц... — хохотнул он. — Что!? — удивился Джин, давясь чаем. — И что, смог? — Не-а, — гордо сказал Джун, — потом он в бешенстве сказал, что я не смогу удержать банку "Балтики" между своих грудей! — Чт... - осёкся Юнги. — Вы чем, вообще занимаетесь?... — И я продержал ее двадцать секунд, — продолжал улыбаться Джун, — а еще я выиграл спор! — На что вы спорили? — с опаской спросил Джин. — Сначала на отсос, но потом, когда я выиграл, я решил не мучить парня и загадал ему просто не пить неделю, — засмеялся Нам и отпил чай. — О боже, — произнес Юнги и потёр рукой лицо, — Джин, так ты вообще ничего не помнишь? Старший осторожно поднял глаза на Мина. — А... Что?... — О, так ты и об этом не помнишь? — улыбнулся Джун. — Ну ты даешь, хён. — И что было? — Джин отложил чай и внимательно смотрел на младших. — Когда мы сидели и играли в настольную игру, тебе попалась карточка "Удивить других", — начал Нам, — ты сказал, что должен переодеться и ушел из комнаты. — И... в чем я был? — осторожно поинтересовался Джин. — Ты был раздет, — улыбнулся Джун, а Юнги покраснел. — То есть... — Ты был абсолютно голым, — перебил Джун. Джин конкретно так охуел, Юнги сидел с абсолютно спокойным, но красным лицом, а Намджун улыбался, смотря на этих идиотов. — Ну, зато ты и в правду удивил нас, — засмеялся Намджун, — а еще, когда Тэ сидел в коробке для долбаёбов, Хосок вылил что-то на него. Чонгук снимал историю с инсту и случайно отправил своему учителю по музыке, а еще мы... купили арбуз в магазине, — вовремя исправился Джун. — Арбуз? — переспросил Юнги. — И вы молчали? — Да, парик тоже купили, — младший был внешне спокоен, но внутри корил себя за излишнюю болтливость, хёны убили бы их, узнай они, что младшие украли из магазина арбуз и парик. — Что? Зачем? — старший сощурился. — Зачем вам парик? — И где арбуз? — спросил младший хён. В это время на кухню зашел Чонгук, который сразу подбежал к графину с водой, отвлекая на себя все внимание. — О, Гукки, доброе утро! — улыбнулся Джин, забывая о своем вопросе. — Как спалось? — Доброе, — сказал он, оторвавшись от воды,а после снова к ней присасываясь. — Чувствую, Чимин завтра не пойдет на пары, — проговорил Юнги. — Пусть только попробует. Мы должны к декану идти, — сказал Джун, — я его сам приду и подниму, если он не встанет. — Не завидую, — сказал Гук с одышкой. — Ой, да Чимин никогда в жизни пары не пропустит, — прыснул Джин, — тогда его статус "сын маминой подруги" сразу будет утерян. Все дружно засмеялись. — А еще вчера вы с Юнги уснули раньше всех, — сказал Джун, поставив голову на руку, — в обнимочку. Джин хихикнул в руку, а Юнги сдержанно улыбнулся. — А еще Тэхён переодевался в женщину! — вспомнил вдруг Чонгук, заставив Джуна напрячься. — Зачем? — в один голос спросили Юнги и Джин. — О, у нас не было денег и мы спёрли арбуз, засунув его под кофту Тэ. Ну и парик пришлось заодно взять, — протянул он, сдерживая смех. Оба старших перевели грозный взгляд на Намджуна который, расширив глаза, уставился в одну точку. — Намджун? — серьезно спросил Джин. — Вы, блять, спиздили ёбаный арбуз? — С несовершеннолетним, блять, и пьяным в пизду ребенком? — добавил Юнги. Чонгук, который, кажется, понял свою ошибку, сильно напрягся. — Да это я предложил... — начал Гук, но его перебили. — Не лезь, — сказал Джин строго, — блять, да вы вообще ёбнулись? А если вас поймали бы? — А если вы на камерах засветились? — Не смейте больше ходить в тот магазин. — С вами за руку ходить? — Как дети малые. Ругали старшие наперебой. Джун весь покраснел и зажевал губу. — Я... Не подумал об этом в тот момент... Просите... — Боже мой... — Джин закрыл лицо руками, — пиздец, на этот раз я бы не отмазал Гука... Намджун встал и с красным лицом удалился с кухни, уходя в ванную. — Джин-и, Юнги-я, не злитесь, это я придумал все, Намджун и остальные ни при чём! — начал оправдываться Гук. — И вообще я взрослый самостоятельный человек, ругайте меня! Джин вздохнул и опустил голову. — Дело не в том, что придумал ты или нет, а в том, что пока тебе нет восемнадцати лет, ответственность за тебя несет мама, — сказал Юнги, — но ты тусуешься с нами, поэтому неформально, но сейчас виноват Джин, как самый старший, — Юнги объяснял все медленно.— Если бы вас поймали, виновата была бы твоя мать и мы. Вы рискнули, и закон был бы не на твоей стороне. Юнги укоризненно посмотрел на Гука. — Если придумал ты, то мы придумаем тебе наказание, — пожал плечами Мин. Джин потёр лицо руками и облокотился на стол. — Пиздец, — еще раз безумно усмехнулся он, — просто пиздец. В глазах у старшего потемнело, страх сковывал мышцы, в животе неприятно отдавало тупой болью от мысли о том, что могло бы быть. — Лучше нам пойти домой, — сказал Джин и встал, чтобы собрать свои вещи.