Агентство таинственного незнакомца

      — Мы здесь с исследовательской миссией, не более, — паладин Айзек смотрел на гуля спокойно, словно его не волновало копьё у шеи. — Это как-то вам мешает?       — Это наш город, — старый гуль медленно убрал копьё от паладина. — Мы не дадим его грабить.       — Мы не грабить сюда пришли, мы не рейдеры, — заверил младший паладин Стенфорд.       — Что конкретно вам здесь нужно? — гуль успокоился, сел на порог винтокрыла.       — Узнать, как дела идут в городе, в каком он состоянии, что уцелело, — Айзек был невозмутим, словно знал этого гуля.       — Мы не хотим выходить из тени, поэтому и не дадим вам шнырять тут по городу. Зная вашу фракцию, потом вы придёте сюда, чтобы забрать всё силой. Мне это не нужно, но и убивать без нужды я не буду, поэтому предлагаю вам просто уйти с миром.       — И что нам писать в отчёте? Братство Стали рано или поздно придёт сюда.       — Что ты хочешь этим сказать? — глаза гуля забегали, он начал заметно нервничать.       — Предлагаю сейчас установить контакт, чтобы я мог потом отстаивать вашу независимость перед Братством Стали. В этом случае высока вероятность сотрудничества, защиты Далласа от рейдеров, торговли и обмена знаниями, — паладин Айзек кивнул на копьё.       — Звучит так, словно ты просишь тебя убить, — гуль ухмыльнулся.       — За нами выйдет поисковый отряд сразу после того, как мы не выйдем на связь. Придут новые паладины и тогда начнётся война, мне кажется, что это неверный путь. Я же вижу, что ты не глупый.       — В городе два десятка охранных роботов, шныряют штурмотроны и налажена сеть слежения робоглазами. Думаете Братству Стали будет так просто проникнуть в город?       — Рейдеры уничтожили двух охранных роботов, а это кучка безмозглых идиотов. Я предлагаю мирное решение.       — А гарантии?! — крикнул гуль. — Какие гарантии?!       — Братство Стали заинтересованно в знаниях, а не уничтожении, вот все мои гарантии.       — Пусть будет и так, — гуль задумался.       — Гарри! — кто-то окликнул главаря. — Нашли живых, что с ними? –гуль в старой броне морпехов тащил Еву, а за ней вели Наташу.       — Это бывшие рабы. Чудом выжили, — Гарри смотрел на них своими мутными глазами, думал. –Надо от них избавиться.       — Оставьте их под нашу ответственность, — попросил Айзек.       — Нам не нужна молва по всему Техасу о гулях в Далласе. Многие сразу же рвануться сюда, чтобы убить нас, а пока мы таинственная и неизвестная угроза — только рейдеры осмеливаются зайти и пошарить в ближайших домах.       — Они не расскажут, — уверял паладин.       — Вы всё проверили? — обратился Гарри к своим подчинённым.       — Да, у большинства рабов сработали ошейники. Одной повезло, вторая сама избавилась от него, — гуль кивнул на Наташу.       — Оставляйте свой винтокрыл здесь и идите за мной, — Гарри встал с винтокрыла, показал какие-то жесты своим бойцами и пошёл к дороге.       Нас взяли в кольцо. Паладин Айзек просил не разговаривать, и мы так и шли молча. Часть города была разрушена, разграблена и ничем не выделялась от всех других городов пустоши, но стоит зайти внутрь, как всё сильно меняется. Старые дома стояли восстановленные, улицы чистые, без машин, листовок и другого мусора. Фонари тускло горят, иногда немного мерцая от скачков напряжения, из окон за нами то и дело кто-то следил. По улицам проходили, казалось бы, обычные люди, но это были гули, которые шли на свою работу.       — Ничего подобного не видел, — удивлённо сказал Айзек.       — Мы много трудились. Поэтому никого не пускаем. Люди склонны к разрушению, даже их собственные жилища напоминают им о случившейся войне, а мы восстанавливаем город, придавая ему первозданный вид. Все жители Далласа трудятся каждый день на благоустройство города. На верхних этажах домов мы возвели теплицы и выращиваем себе пропитание круглый год. Наши лучшие техники подчинили всех роботов нашей воле, и мы всегда контролируем свои границы. Это наш город, паладин.       — Откуда энергия?       — Старая атомная станция. Я её начальник. Уже более двухсот лет. Да, я видел этот мир до того, как на него рухнули бомбы. Казалось бы, что самое ужасное — это уничтожение всего города. Хуже оказалась его агония. Умирающий город превратился в чистилище, где люди рвали друг другу глотку за кусок тухлой крысы, а я с рождения придерживался иных взглядов. Два месяца я поддерживал работоспособность реактора! Два месяца после падения бомб в городе всегда была энергия.       — А что потом? — спросил Айзек, внимательно слушая гуля.       — Трубы охлаждения реактора вышли из строя. Я решил, что сам смогу всё починить, полез, надев защитный костюм, однако это не помогло. Я потерял сознание, а когда очнулся, то поспешно покинул зону охлаждения. Побежал проверить, что там с реактором, а он уже давно перегрелся, оплавился и выделял немыслимое количество радиации. Я принял все меры, чтобы его заглушить и мне это от части удалось. Я охладил реактор, но запустить вновь его уже было невозможно. Сняв костюм, я обнаружил, что вся кожа словно запеклась, волос нет. Так я стал гулем.       — Никто тебе не помогал на станции?       — Все её покинули сразу после падения бомб. Радиация и так зашкаливала, а сломанный реактор выделил ещё больше радиации, от чего все в радиусе двадцати километров от станции стали гулями. Тогда я ещё не знал, что это такое и как с этим жить. Люди покинули Даллас, а те, кто остались открыли на нас охоту, но безуспешно. Вскоре ушли и они. Началась борьба за выживание против мутантов и поиски еды. Через какое-то время я стал замечать агрессию от других гулей и помутнение их рассудка. На мой взгляд это всё от невежества. Они дичали и нам пришлось их убить. Со временем в городе остались только разумные гули, и я стал их предводителем. Моя теория успешно показала себя на практике, а именно то, что если тренировать свой мозг и не получать лишнюю дозу радиации, то ничего страшного с тобой не станется.       Мы вышли на большую площадь к бывшей центральной библиотеке города. В ней горел свет, а по площади гуляли гули, десятки разумных гулей, которые то и дело смотрели на нас.       — Мы не позволяем грабить старые военные караваны, — твёрдо сказал Гарри. — В них хранится много оружия, и мы его никому не дадим. Воевать нам ни с кем не нужно, так что пусть стоит. Техника фонит, мои люди к ней не подходят, — Гарри пошёл в библиотеку. — Прошу, оставьте своё оружие здесь, его никто пальцем не тронет.       — Каков фон в городе? — спросил Айзек.       — Никакого, только станция ещё сильно фонит, — ответил Гарри.       — Покинуть силовую броню, оставить оружие, — приказал паладин. Его приказ был немедленно выполнен.       Паладин опустил на землю свой миниган, а затем опустив руки по швам задержался на мгновение, а потом силовая броня раскрылась, паладин аккуратно вылез из неё, правой рукой дотянулся до какого-то рычага, располагавшегося изнутри в районе спины, потянул его и силовая броня закрылась, затем он повернул небольшой круг рядом с вентилем для открытия брони и отошёл. На Айзеке была надета серая форма с логотипом фракции. Он совершенно ничем не выделялся от двух других паладинов, вероятно это сделано для того, чтобы офицера нельзя было узнать в бою.       — Так ещё лучше, — Гарри улыбнулся, его зубы от части уцелели, но большинство из них были заменены на стальные. — Мы с радостью проявим гостеприимство. Вы первые люди в нашем селении, может это шаг в будущее, кто знает?       — Я верю, что мы все сможем извлечь пользу из этого. Я паладин Айзек, — он протянул руку.       — Президент Гарри, — гуль её вежливо пожал. — Можете нас более не беспокоить, — Гарри отдал своё копьё охране, и та разошлась.       Мы вошли в библиотеку со старыми деревянными массивными дверьми. Внутри пахло бумагой. Бесчисленное множество книг стояли на полках до самого верха. Шкафов не хватало и поэтому часть книг складировались на полу. В некоторых комнатах были оборудованы старые терминалы, за которыми гули сидели и перебивали все книги в электронный формат, боясь, что книги попросту развалятся со временем.       Мы прошли на второй этаж, и пройдя большой холл, украшенный множеством картин, зашли в личный кабинет президента Гарри. Дубовый довоенный стол стоял по средине комнаты, а напротив него два стула, для посетителей.       — Мне нужно отдать пару распоряжений на вас счёт. После чего я смогу показать вам город, — Гарри указал Айзеку на стул возле своего стола. — Садитесь, а остальные могут сесть вдоль стен.       Я сел на диван в углу комнаты. Старый диван был весь в заплатках, но качественных, если бы не швы, то их было бы не видно. Рядом села Ева, с её шеи сняли ошейник, когда нас вели к библиотеке.       — Живы, — улыбнулась она.       — И даже в безопасности. Паладин на тебя не реагируют, почему?       — Это не тот паладин. У них тут другая цель, он про меня, вероятно, не знает, — предположила Ева.       — Мы достанем силовую броню, — Наташа словно возникла из ниоткуда. — Я знаю, что мы сможем.       — Мне бы поесть нормально, — вздохнула Ева.       Гарри всё это время что-то печатал на компьютере, затем нажал на кнопку селектора.       — Прошу всех уважительно относиться к нашим гостям и удовлетворить их любопытство! — Гарри убрал палец с кнопки. — Ну вот, готово. От странных взглядов это вас не избавит, но безопасность гарантирует.       — У вас много технологий и книг, — подметил Айзек. — Мы заинтересованы в обмене знаниями. У Братства Стали внушительная коллекция.       — Мне нравится такой подход. Я готов передать вам все знания, кроме военных.       — Я не вижу в вас угрозы для мира, поэтому ваши военные технологии нас мало заботят. Да и своих у нас пока хватает. На сколько дней мы можем задержаться?       — Не больше недели, если вам этого хватит.       — Вполне, — Айзек встал. — Где мы сможем отдохнуть и поесть?       — Шон будет ваш личный гид. На момент пребывания в Далласе вы наши гости, но постарайтесь не причинять нам неудобства, — Гарри встал и протянул руку Айзеку. — Узнавайте город, а завтра обсудим и составим договор об обмене знаний между нами.       В кабинет зашёл гуль, одетый совсем по-городскому. Джинсы, лёгкая куртка, кроссовки и рюкзак. Из-за их внешности сложно было сказать кому сколько лет.       — Я Шон, прошу за мной, покажу место, где вы будете жить.       Мы вышли из библиотеки и направились дальше по улице. Шон рассказывал про чудесную жизнь в городе, про то как они смогли запустить недавно водоочистительную установку и наладить весь водопровод в городе. Энергия им поступала от второго повреждённого ядра атомной электростанции. Роботы занимаются обслуживанием и поддержанием в рабочем состоянии энергоблока, но починить его не могут, так как их сенсоры перестают работать в зоне повреждения. Таким образом у них есть энергия, но напряжение нестабильное.       Нас проводили до старой гостиницы, где расселили по номерам, объяснили к кому обращаться, если будет нужна помощь и пригласили на обед в час дня, который пройдёт на первом этаже гостиницы.       Сразу после размещения ко мне зашла Ева, села на кровать и о чём-то думала.       — Надо раздобыть здесь экипировку и у меня есть сомнительный план, — сказала она.       — Какой?       — Они не могут починить реактор, так как там радиация, а от неё они дичают. Роботы не помогают, так?       — Ты хочешь предложить им свою помощь? Тут же паладины!       — Я хочу с ними договориться, чтобы всё прошло тихо. Я им починю реактор, а они нам силовую и снаряжение, — Ева неосознанно держала меня за руку, говоря всё это.       — Думаешь они пойдут на это?       — Мы не узнаем, если не спросим. Я вечером зайду к Гарри и поговорю с ним об этом.       — С чего ты взяла, что он не проболтается?       — Тим, надо рисковать, я другого выхода сейчас не вижу. Ты сам видишь, свет у них барахлит, а если так и дальше пойдёт, то их реактор вообще сломается. Я думаю, что мы договоримся.       — Ладно, как скажешь, я надеюсь, что всё получится. А пока я был бы рад новой одежде и еде.       — Одежду тоже выпрошу, а едой нас тут накормят, не переживай.       Обед был скромный, но и этого вполне хватило, чтобы снова почувствовать себя человеком. Я смог также помыться, привести себя в порядок и постирать одежду. Шон вывел нас на краткую экскурсию, рассказал про их жизнь и устои. По мнению Гарри, наша осведомлённость должна помочь людям понять, что можно жить в мире, хотя сам Гарри в людей не верит. Он считает, что люди испорчены бесконечной войной друг с другом и погоней за выгодой. Каждый хочет иметь у себя как можно больше крышек, припасов и других всевозможных ценных вещей, чтобы быть выше, лучше, сильнее других. Они же ценят душу человека, его знания, порывы и стремления. Всего в Далласе живёт полторы тысячи гулей, и они редко принимают новых. Гули бесплодно, но и практически бессмертны. Валюты у них тут нет, всё живёт на честном труде. Трудятся абсолютно все, отдыхать тут не принято, да никто и не хочет. Гули добились невообразимых успехов в науке и медицине. Им удалось соединить в одну сеть все компьютеры и терминалы Далласа, а основной находится, конечно же, у Гарри. Перебои с электроэнергией для них действительно единственная важная проблема, если не считать постоянную защиту границ. Роботы полностью подчиняются гулям и выполняют не только охранную функцию, но также отвечают за обслуживание большого числа коммуникаций города. Военные технологии они не изучают, за исключением их копий, которые они сделали сами из сервоприводов силовой брони. Привод сжимается до конца, и в него заряжается остриё копья, сделанного из арматуры. При нажатии на кнопку, захват сервопривода отключается, и он выпрямляется с огромной скоростью, метая наконечник копья вперёд. Сервоприводы в ногах силовой брони обеспечивают безопасность прыжка как минимум с семиэтажного дома. Гарри не хочет открывать старые грузовики конвоя, считая, что гули вдохновятся оружием и уйдут со своего пути, начав создавать оружие и броню. Вечером нас пригласили на ужин в честь новых гостей и, по мнению Гарри, первого мирного контакта с людьми.       Подарком для нас была новая одежда. Совсем новая, а не снятая с трупа рейдера или же лежавшая под пыльными мешками. За день на нас смогли сшить удивительно прекрасные вещи, конечно, с точки зрения практичности, а не моды. Они использовали защитный материал, который практически не протирался и не горел. Джинсы оливкового цвета идеально на мне сидели, плюс не стесняли движение. Новая серая футболка с логотипом теней Далласа, а также чёрная утеплённая кофта, на случай холодов. Самым прекрасным из всего этого была кожаная куртка из кожи молодого бармина. Девушкам сшили всё тоже самое, но подогнали по талии. Никто и не ждал такого подарка, так что я был вполне доволен. Самое чудесное, что рейдеры не стали снимать с меня берцы.       Вечерний ужин проходил на открытом воздухе. Прямо на улице расставили столы, стулья, протянули освещение и украсили всё растениями в горшках. Старый музыкальный автомат начал наигрывать мелодию из довоенных времён.Солнце уже пряталось за крышами домов. Если отбросить, что большинство людей вокруг — поражённые радиацией гули, то можно представить, что я дома. В воздухе витает настроение лёгкости и беззаботности, словно никакой ядерной войны в этом мире не было. Я решил, что стоит отвлечься от всех этих размышлений и уверенно пошёл общаться, отдыхать и развлекаться.       Как оказалось, гули вполне хорошие люди. То есть это всё те же люди, просто немного иные. Каждый из них был по-своему прекрасен, даже девушки. Чтобы выглядеть красивее, они сделали себе парики и со спины казалось, что это самый обычный человек, но самое прекрасное в них было то, что им было не важно, как они выглядят. Парочки танцевали, смеялись и шутили, словно они самые обычные. Правда была в том, что они и были самые обычные для себя. А мы для них странные. Таких как мы тут называют гладкокожими, но это считается оскорблением, поэтому нам так никто тут не сказал, наоборот, на нас смотрели одобрительно. Кажется, что я даже почувствовал их настрой. Они хотят чего-то нового, они не хотят быть больше тенями этого города, они хотят жить полной счастливой жизнью. Признания самих себя нормальными и полноценными они прошли, и теперь перед ними иная задача, они хотят, чтобы их признали остальные.       Я пил стакан за стаканом местного пойла, которое они варили. По вкусу оно напоминало что-то между водкой и виски. Я общался с местным техником про устройство роботов, а тот воодушевлённо мне рассказывал, как всё устроено. После он поведал свою историю как стал гулем, прятался в сточных трубах, ночевал в люках. Люди стали опасны даже для самих людей. Тут могут убить за новую пару обуви, а если у тебя ещё и лицо изуродовано воздействием радиации, то все люди для тебя сразу противники. Для них не осталось добрых людей. Группа Теней Далласа нашла его, когда он прятался в трупе бармина он проходившего мимо каравана. С тех пор он живёт в Далласе и очень благодарен Гарри и всем остальным. Тут же он и нашёл свою любовь, и пусть они все бесплодны, он был рад сыграть настоящую свадьбу с кучей гостей. Потом его забрала жена, извинившись передо мной, что прерывает нашу беседу.       Ко мне села Ева. Она тоже немного подвыпила, и, кажется, была этому очень довольна.       — Как они тебе? — спросила она, имея ввиду гулей.       — Прекрасны.       — Что? — удивилась Ева. — Почему?       — Знаешь, в моём родном мире есть отрезок истории с похожей ситуацией.       — Тоже ядерная война?       — Нет, такое же отношение к тем, кого считают ниже себя, недостойными, иными.       — В каком смысле? — Ева собралась с мыслями, готовясь внимательно меня слушать.       — Когда-то давно, много веков назад, в нашей стране жили темнокожие люди. За людей их вообще не считали, склоняя к рабству и лишая каких-либо прав. Они были хуже товара, их можно было бить и убивать и никому до этого не было дела. Цивилизованный мир, умнейшие люди с удовольствием и собственным упоением наблюдали за тем, как хлестали чёрного паренька, как он кричит и корчится в собственной крови. Иногда звали на эти мероприятия детей или родных этого парня, чтобы они смотрели, как убивают их отца или брата. Убивали из-за того, что он, допустим, плохо протёр обувь хозяина. Это было жестоко, Ева. А суть в том, что они были совершенно такие же люди, как и мы. Такие же, понимаешь? Они также чувствовали боль, любовь. Еда для них была такая же солёная или же острая. Они тоже были людьми, но с другим цветом кожи. Посмотри вокруг. Тут тоже самое. Это те же люди, но с другой кожей, просто поморщенной, вот и всё. Разве из-за этого они не достойны жить и веселиться? Я рад, что Гарри смог объединить их всех в этом чудесном месте. Я рад смотреть, как они счастливы друг с другом, но было бы лучше, если бы люди признали их как равных, — я залпом выпил напиток в своём стакане, он обжёг горло и согревая спустился в желудок. Сразу же взор помутнел, голова стала чуть тяжелее, а язык ватным, мягким.       — Мир стал немного иным, Тим. Люди тут не только гулей убивают и ненавидят. Мы сами с тобой недавно шли в ошейниках со взрывчаткой.       — Да, но посмотри вокруг. Что бы ты ни говорила — они смогли жить снова! Почему же другие не могут?       — Люди…       — Они тоже люди, Ева! Они тоже люди, пойми же ты. Они отличаются от тебя только внешне, да и от меня тоже. Больше ничем. У них получилось жить мирно, жить ради друг друга и процветания.       — Пошли лучше потанцуем, музыка прекрасная, — Ева встала, улыбнулась.       — С удовольствием, — я встал, а картинка перед глазами покосилась ещё сильнее. Притянув Еву за талию, я прижался к ней сильнее, наверное, чтобы нам было проще стоять на ногах, так как мы оба достаточно выпили.       Мы медленно кружились в танце, я наблюдал за разноцветными огнями фонарей, которые расплывались в глазах. Свет иногда тихонько мерцал, напоминая о электростанции, которая не в лучшем состоянии. Ева что-то шептала мне на ухо, но я совершенно был далёк от её слов, наслаждаясь моментом. Всё это казалось чем-то волшебным и необычным. Среди её слов промелькнуло имя Гарри, возможно она с ним уже договорилась, но всё это было сейчас неважно.       Была глубокая ночь, Ева отправилась спать, а я продолжал пить с гулями, общаться с ними и даже танцевал с какой-то, вполне вероятно, милой барышней, пока её не коснулась радиация. Ей было сто с лишним лет, но это было даже забавно, она ничуть не постарела, в плане физиологии. Звонкий молодой голос был достижением их медицины. Они научились хирургическим путём менять свой голос, лишая его хрипоты. На ощупь она была непонятной, словно я трогал что-то между резиной и плотью. Под конец я сказал, что мне было бы интересно поцеловать её. Алкоголь явно ударил мне сильно в голову, но мне это нравилось.

***

      Я проснулся в своём номере. Тошнило, голова кружилась, в горле пересохло. Через занавески пробивалось солнце. Я спал полураздетый. Берцы валялись у входа, футболка на полу, а джинсы были просто расстёгнуты. Я встал, начал одеваться, пытаясь вспомнить, что происходило. Вспомнил ту девушку-гуля. Целовался ли я с ней или мне кажется? Не помню. Вроде да. Но если и так, то я этого не помню и, возможно, это к лучшему.       Пройдя в ванную, я стал пить воду прямо из-под крана. Когда, наконец, оторвался, от умылся и вышел из номера. Пошёл перекусить что-нибудь вниз. В столовой меня встретили с улыбкой, сказали, чтобы я сел за столик, и они сами всё принесут. Я отказываться не стал, не в том я состоянии был сейчас.       Пока ждал, ко мне подсела Ева. Вид у неё был куда лучше моего, но и ушла она раньше.       — Пообедать решил? — она ехидно улыбнулась. — Уже два часа дня, ты отлично выспался. Слышала, как ты шёл по коридору. Да не я одна слышала, будь уверен.       — Просто шёл? — спросил я с надеждой.       — Что-то бубнил, но невнятно. А может напевал что-то, я не поняла.       — Ладно, прости.       Мне принесли овощной суп, чашку чая с травами и немного кукурузной лепёшки.       — У меня новость есть, — Ева оторвала кусочек лепёшки.       — Говори.       — Гарри согласен, я через час иду к реактору.       — Как ты его уговорила? — удивился я. — Он знает про твою особенность?       — Да, с неё и начала рассказ. Он сказал, что не в его интересах говорить это Братству Стали. Он даст нам оружие и даже силовую броню, если всё пройдёт как надо. Говорит, что там работы на весь день, но это не важно, он будет по селектору говорить, что мне делать. Я справлюсь.       — Это точно не опасно? Наташа знает?       — Да, она весь день сидит в номере и пишет каике-то формулы. Она ни на день не отрывается от своих исследований. О чём-то даже болтала с местными учёными.       — Ладно, я сегодня постараюсь прийти в себя, а тебе желаю удачи. Надеюсь ты и правда невосприимчива к радиации.       — Да, меня вырастили такой, не бойся, — Ева встала, сделала шаг, потом резко нагнулась ко мне. — Отлично танцуешь, — после этих слов она вышла их гостиницы.       Доев обед, я отнёс всё на мойку, поблагодарил персонал. Навстречу мне шёл мужик, я его сначала не узнал, но он меня схватил за руку и остановил.       — Мы так и не поговорили на счёт рейдеров. Пошли со мной сядешь, поговорим, — паладин Айзек взял свой обед, а я попросил ещё чай, чтобы не сидеть просто так. Сев за столик, он кивнул, чтобы я мог начать.       — Тут всё просто. Рейдеры собирали отряд рабов, чтобы послать их как мясо перед роботами. Робот перегревается и рейдеры его в этот момент уничтожают. Рабов заманивал их человек, который прикидывается караванщиком и говорит людям куда идти, а по факту ведёт их в засаду рейдеров, где их и брали в рабство. Это всё.       — Мало, — сухо отрезал мужик. Черты лица паладина были резкие, словно в его роду были греки.       — А что тебя ещё интересует? Я с ними не успел поболтать.       — Откуда шли?       — Форт-Уэрт.       — Много было рейдеров?       — Да, у них в бывшем полицейском участке достаточно большая база.       — Ну вот, видишь, вот уже и полезная информация, спасибо.       — Я слышал, что тут ещё один отряд паладинов ходит, — начал я невзначай. — Ищут кого-то, награду даже назначали.       — Где слышал? — Айзек напрягся и впился в меня своими серо-голубыми глазами, словно голодный хищник.       — Караванщики сказали.       — Они всё брешут. Тебе не стоит разносить такую информацию, она может быть для тебя опасной. Помалкивай в таких случаях. Думай, что говоришь, — Айзек продолжил есть свой суп.       — Как вы считаете, гули достойны этой жизни? Какое ваше мнение о них?       — Не все люди готовы осознанно принять то, что гули тоже люди. Даже Братство Стали смотрит на разумных гулей неоднозначно. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы даровать им покой.       — А что с Братством Стали? Почему неоднозначно.       — Для тебя этого и так будет достаточно. Не задавай лишних вопросов.       — Ладно, тогда я пойду, рад, что был полезен.       — Стой. Ты местный?       — Нет, я издалека.       — Откуда?       — Боюсь, что это тоже лишний вопрос, с вашей стороны, — я улыбнулся.       — Решил дерзить паладину? — желваки Айзека немного поиграли, потом он успокоился.       — Ты для меня обычный человек, пусть и ходишь в силовой броне и с большой пушкой. Я не могу сказать откуда я, да и не обязан, не так ли?       — Ты не тупой, — Айзек ухмыльнулся. — Нравятся сообразительные, может быть мы бы с тобой даже поладили.       — Может. Я, пожалуй, пойду, — я встал, отнёс чашку и направился в свой номер.       В номере упал на кровать. Лежал, пытался понять, как себя чувствую. Лампочка медленно мерцала. Вскоре погасла. Началось? Возможно. Если отключили электричество, то, наверное, Ева уже пошла к реактору. Вызнать что-то у паладина не удалось. Может это было даже глупой идеей, только внимание к себе привлёк почём зря.       В руки попалась старая книга в номере. Ужасно скучный любовный роман, но сойдёт, чтобы убить время. Героиня рассказа никак не могла понять кого же именно она любит, ведь её любовь пылала с одинаковой силой к обоим мужчинам, а те, в свою очередь, вели ожесточённую борьбу за сердце девушки, изощряясь в способах и методах, однако она встретила другого, просто парня из провинциального городка, с которым и уехала жить. Я положил книгу на место. Евы всё ещё не было, а скоро уже надо идти ужинать. Света тоже нет. А без света вообще какой ужин будет? Надеюсь Гарри уведомил весь город об операции.       В дверь постучались.       — Да, входи, я тебя долго ждал, — я встал, пошёл к двери.       — Тим? — на пороге стояла девушка. Та девушка-гуль, с которой я танцевал и, вроде как, целовался.       — Да, — её появление меня сильно удивило.       — Она попросила позвать тебя, пошли по дороге всё объясню.       — Хорошо, я сейчас, — я занервничал и стал одеваться. Закрыл номер и вышел на улицу. Прекрасный вечер.       Мы шли, как я думал, к электростанции, но трубы АЭС мелькали между домами справа от нас, а мы к ним так и не сворачивали. Вскоре город позади нас засветился. Значит всё хорошо, наверное. Чувство тревоги меня не покидало.       — Я рада была с тобой познакомиться, — девушка улыбнулась. — Меня Гвенет зовут.       — Тим.       — Я помню, ты говорил. А ты что-нибудь помнишь?       — Не особо.       — Жаль, а то ты много чего говорил и ещё больше хотел сделать. Я весь день жалею, что отказала тебе.       — Что же я такого просил?       — Всего и сразу, Тим.       — Прости, я был пьян.       — Что ты, мне это льстило.       — Если тебе было хорошо, то я рад. Мне жаль, что я не могу остаться тут с вами. У нас есть дела.       — Именно поэтому я тебе всё это и говорю. Иначе бы этого разговора не было.       — Мы, — я запнулся, не знал, как спросить, — как бы сказать…       — Да, Тим, мы целовались, — она рассмеялась. — Прости, это было чудесно, правда. Лучший поцелуй за весь век жизни. Он многое для меня значил.       — Вот же. А я совсем не помню. И как это?       — Ты хочешь услышать описание? — она остановилась, взяла меня за руку.       Я почувствовал, как бьётся моё сердце. От волнения, не иначе. Или страха? Она была прекрасна. Очень красивая для гуля. Чёрные кудрявые волосы были распущены, естественно это был парик, но он был прекрасен. Гвенет даже постаралась сделать ресницы, нарисовала брови. От неё приятно пахло. Не знаю, что за аромат от неё исходил, но он был до безумия одурманивающий. Я сделал неловкий шаг вперёд. Она видит, как я нервничаю, словно подросток на выпускном. Я почувствовал её тёплое дыхание, казалось бы, что вот-вот уже должен коснуться носа, но почувствовал прикосновение её тёплых губ раньше. Я взял её за талию, прижал к себе поближе, девушка что-то довольно промурлыкала. Я с удивлением отметил для себя, что мне это даже немного нравится. Она оторвалась от моих губ и прижалась ко мне, словно котёнок, требующий защиты.       — Это самое лучшее, что случалось со мной в жизни, — прошептала она.       — Я рад это слышать.       — Пошли, тебе пора, — она взяла меня за руку. — Можно я буду держать…       — Да, всё хорошо.       Я шёл с Гвенет по тёмной улице. Мы свернули на перекрёстке, и я увидел несколько силуэтов возле бронеавтомобиля. Задняя дверь была открыта и в ней стояла силовая броня. Подойдя ближе, я услышал голоса Евы и Гарри.       — Люди этого не оценят, — сказал Гарри.       — Я и не надеюсь, — отрезала Ева.       — Хорошо, броня и всё содержимое — ваше, спасибо за помощь, я надеюсь, что этот реактор долго нам прослужит.       Гарри прошёл мимо меня, ничего не сказав. Гвенет не выпустила моей руки, но и не стала смотреть на Гарри.       — Мило, — Ева улыбнулась. — У нас есть пару дней, чтобы ты потренировался тут. Гарри разрешил остаться нам на это время.       — Сложно управлять?       — Очень, — послышался сзади леденящий душу голос. — За какие это заслуги, а? — Из тени вышел паладин Айзек. — Я сразу понял, что ты не так прост, Тим. А когда за тобой забежала девчонка, так и вовсе весь в любопытстве был.       — Ты спрашиваешь нас зачем нам силовая броня? — удивился я.       — Да, — Айзек подошёл ближе.       — Это превосходная защита на пустоши. Не думаю, что рейдеры снова сунут нос ко мне, когда я буду в этом.       — t-51b, — сказал Айзек, заглянув внутрь. — Я спрошу вас ещё раз. За что Гарри дал вам доступ к силовой броне и оружию?       — Я ему оказала услугу, — ответила Ева.       — Какую же?       — А ты как думаешь? Что ему нужно от молодой гладкокожей девушки?       — Точно не твоё жалкое тело, — усмехнулся Айзек. — Насколько я смог его узнать, то могу судить, что сексом ты с ним явно не расплатилась.       — А этой девушке Тим по вкусу, — Ева кивнула на меня и Гвенет. — Так вот Гарри не далеко ушёл.       — Ты мне брешешь, — Айзек сделал шаг к Еве.       — Мне кажется, что ты лезешь не в своё дело, паладин, — сказал я встав между ним и Евой.       — Я пойду к Гарри, и он мне выдаст совершенно всё, поверь. Этот гуль быстро смекнул, что Братство Стали им нужно в союзниках, а не во врагах. Два гладкокожих его шибко волновать не станут, и он выложит мне совершенно всё про вас двоих, но я даю вам последний шанс, чтобы вы рассказали мне самостоятельно.       Я не знал, что придумать, чтобы он поверил, да и Ева, явно тоже. Гвенет стояла молча, это не её дело, оно и понятно. Неловкое молчание повисло в воздухе. Айзек был прав, Гарри выдаст нас даже без раздумий и будет прав. У него целый город, множество гулей, которые ему верны. Ссориться с Братством Стали ради двух людей не в его интересах.       — Я немного не в ладах с вашей фракцией, — начала Ева. — Перебежала им дорожку по мелочи, они поругались, вот я и не люблю иметь дело с консервами.       — Ты не поняла, меня не интересует ничего, кроме того, какую услугу ты оказала Гарри за комплект силовой брони.       — Починила одну вышку для связи с робоглазами.       — Самой не смешно? Это и мой механик Лойд бы сделал, но Гарри нас не просил.       — Она починила реактор, — вдруг выдала Гвенет. — Гарри сказал, что ей радиация нипочём. Простите, правда, ситуация безвыходная, ложь нас всех убьёт.       — Как? — Айзек смотрел на Еву. — Как ты пережила радиацию?       — А тебе, консерва, не ясно? — разозлилась Ева. — Делаешь вид, словно ничего не понимаешь?       — Ещё раз назовёшь меня консервой, и разговор примет иной оборот!       — Не ругайтесь, прошу, — Гвенет была сильно напугана.       — Ты мне расскажи!       — Я не знаю подробностей, — Гвенет почти плакала.       — Видишь? — Ева указала на свой шрам на лице. — Это от паладина Дейрика. Надеюсь он сдох.       — Зря, Дейрик в полном здравии, — Айзек заметно переменился в лице. — Ева? Вот кого не ожидал увидеть. Ты та самая девочка из проекта «Адам и Ева».       — Адам? — удивилась Ева.       — А ты думала нас интересовали только девушки? Для этого проекта пол был не важен.       — Я ничего не знаю про проект «Адам», — Ева дрожала и явно не от холода.       — Может спросишь Дейрика? Могу с ним связаться, — предложил Айзек.       — После этого? — Ева снова показала шрам. — Меня убить хотят! — Айзек от этих слов звонко рассмеялся.       — Девочка, если бы паладину Дейрику сказали тебя убить, то ты бы не знала ни его имени, ни его лица и голоса. Ты бы была уже мертва. Или ты считаешь, что смогла убежать от паладина Братства Стали, так как ты ловкая и хитрая? Два младших паладина были готовы тебя превратить в разорванное пулями кровавое месиво, но Дейрик этого не дал сделать. Ты им не нужна, ищут другую, — Айзек задумался. — Кто-то из группы учёных здесь есть?       — Нет, — соврала Ева.       — Тобой пользуются, Ева, — Айзек сплюнул под ноги. — Для чего вам силовая броня?       — Для защиты от, — Ева запнулась на мгновение, — от паладинов в силовой броне.       — Консерв? — усмехнулся Айзек. — Сомнительная защита от тех, кто носит тяжёлое вооружение. Да и не хотят тебя убить. Я не занимался проектом «Адам и Ева». У нас много шума было на эту тему, но на работу отправили одного Дейрика. Знаю, что ты им не нужна, точнее нужна, но живой. За деталями к Дейрику. Он не злится на тебя, пуля не прошла защитные волокна брони, он сам тебя отпустил.       — Я нихера не понимаю, — вспылила Ева.       — Я тебе предлагаю…       — В жопу Дейрика! — крикнула она. — Я не хочу сейчас ничего слушать, ясно? Что это за проект, откуда ты знаешь про него?!       — Проект «Адам и Ева» был надеждой Братства Стали на светлое будущее. Но результаты были плохие, его свернули. Но остались последователи проекта и фракция не хочет, чтобы их деятельность продолжилась. Большего я тебе не скажу, я большего и не знаю. Знает…       — Дейрик, мать его, я поняла!       — Я уверен, что у Братства были весомые аргументы для того, чтобы закрыть проект, — сказал Айзек.       — Я не знала, что это ваш проект вообще. Ничего не понимаю теперь.       — Спроси у того, или у той, с кем ты тут. Может даст ответ. Но, я боюсь, что тебя снова обманут.       — Мне нужна достоверная информация про проект! — Ева нервничала и злилась. — Я просто чёртов эксперимент, — внезапно она упала на колени и начала рыдать.       — Ева, ты чего, — я сел рядом, попытался её обнять.       — Отстань, — она с силой меня оттолкнула. — Ты мне говорил про негров, про гулей, но подумай как живу я, Тим! Просто жертва эксперимента! У них у всех есть родители, они осознают, что их рожали, любили, воспитывали, что они настоящие, Тим! А я? Тим! Кто я? Меня просто искусственно вывели, ради блага людей, а эти люди надевают мне ошейник на голову и пихают под разъярённого робота-охранника! Вот как поступают эти люди! Так ещё и выясняется, что гули Далласа более человечные, чем все те, кого я знала! К чёрту эту жизнь, этот эксперимент! Лучше бы меня никогда не было. Я не чувствую себя живой, Тим.       — Ты чувствуешь, а значит ты живая.       — Меня создали такой, чтобы я чувствовала и переживала. Я копия человека, но я не человек, Тим.       — Я никогда не была красавицей, — Гвенет села рядом с Евой. — Я это не про свой нынешний облик. Будучи ещё молодой девушкой, я шаталась с отцом, матерью по пустошам. Отец, скажу честно, торговал мамой. Ждал, когда сможет и мной, да вот на лицо была страшная, никто не хотел за его цену. Он всё пропивал, и мы шли дальше. Это не родные люди, Ева. Родных я встретила тут. Отец же и толкнул меня по пьяни в старую яму с радиоактивным могильником. Я не могла вылезти обратно, рыдала, умоляла помочь. Я чувствовала вкус железа во рту, чувствовала, как радиация печёт меня. Отец сверху посмеялся и ушёл. Мать ему даже слова не сказала. А я лежала и ждала своей смерти, да вот не умерла. Выбралась оттуда через день, став навсегда гулем. Дальше моя жизнь не сильно отличалась от жизни большинства гулей. Я никогда в жизни не видела добра и любви, пока не набрела на Даллас. Ходили слухи, что там живёт сама смерть, — она рассмеялась. — Я шла умирать, довольная бежала навстречу смерти, думала, что хватит так жить, пойду-ка я в Даллас, взгляну как он ужасен и приму долгожданную смерть. Пришла. А тут жизнь, Ева. Тут оказалась моя новая жизнь. Тут я нашла родных людей, а совсем недавно у меня был первый поцелуй, — Гвенет залилась смехом. — Мне скоро сотня лет будет, а я вчера ночью первый раз целовалась, — она продолжила смеяться. — Раз в век! Вот умора! — Гвенет перевела дыхание. — Неважно как ты появилась в этом мире, родные люди не всегда родные тебе по крови, Ева. По крови мне родных нет, зато тут сотня тех, кто мне дороги и кому, вероятно, дорога я. Я счастлива. И ты тоже будешь счастлива, отпусти своё прошлое, постарайся.       Ева смотрела на Гвенет полными слёз глазами. Потом положила ей голову на плечо. Вздохнула.       — Понимаешь, я просто вечно несу это бремя эксперимента, как человек невосприимчивый к радиации. Как та, кто должна положить начало новому поколению людей. И вот эти консервы вечно по пятам ходят, — Ева кивнула на Айзека. — Я просто устала, мне надо чуть-чуть отдохнуть. Я хочу знать правду, а мне врут совершенно все, кого я знаю. Вся жизнь враньё.       — Правда есть у старейшин Братства. Думаю, Дейрик тоже знает немало, — сказал Айзек. — Так зачем вам броня?       — Не уймёшься? — усмехнулась Ева. — Типичный паладин. Мне сказали, что знают, как убрать или снизить побочный эффект мутации. А если я избавлюсь от этого извечного сушняка, то и вероятность выживания людей тоже вырастет.       — Ты им веришь? Я не знаю подробностей эксперимента, расскажи то, что знаешь. Я тебе не враг.       — Я никому не верю, паладин. Я устала от ваших игр, где я в роли мячика. Они хотят достать часть оборудования из Вест-Тек, а для этого нужна сила. Тим влезет в силовую броню и поможет дотащить оборудование. Меня модифицируют и будет счастливый конец.       — Звучит прекрасно, но я не думаю, что Братство закрыло бы проект, будь такое решение.       — Я не знала, что это ваш проект, — сказала Ева. — Я про никаких Адамов тоже не знала.       — Хочешь научиться управлять? — спросил меня Айзек.       — Конечно, это же, наверное, круто.       — Ага, — усмехнулся он. — Завтра утром сюда придём и начнём. Без меня ты даже не залезешь в него, а то и травмируешься ещё.       — Ев, пошли спать, утром поговорим, — я подал ей руку.       — Ладно. Зови Дейрика, я хочу знать вашу версию, — она взяла меня за руку, и я её поднял. — Но команду учёных я вам не выдам.       — Я и не настаиваю. Мне они ни к чему. Это с тобой Дейрик начнёт спорить. Я поговорю сначала с Гарри. Надо, чтобы он разрешил посадку винтокрыла в городе.       — Пошли на ужин, — предложила Гвенет.       — С удовольствием. Я ужасно хочу пить и есть, — Ева не отпустила моей руки.       — Тим? — Гвенет посмотрела на наши руки. — Прости, я не знала.       — Всё нормально, — улыбнулась Ева и отпустила мою руку. — Развлекись с Тимом, если он тебе понравился, я не ревную, — Ева вздохнула и пошла по улице.       Паладин Айзек рассматривал старую силовую броню. Потом пожелал спокойной ночи и ушёл. Я и Гвенет ещё какое-то время стояли, чтобы пойти в город только вдвоём.       — Я же страшная, — Гвенет неуверенно держала мою руку. — Будучи человеком я была страшной, а сейчас. Как ты вообще решился на этот поцелуй?       — Я вижу в тебе человека, — я пожал плечами. — Для тебя я тоже необычный. Сколько лет ты уже такая?       — Больше шестидесяти. Долго, очень.       — Ну вот видишь. Я для тебя то ещё чудище.       — Ты красивый, — она улыбнулась. — А у меня кожа варёная и носа почти нет.       — Ты красива душой, Гвенет. Вот в чём дело. Люди не смотрят на душу, на внутренний мир человека. Этому мешает внешний вид человека. Мы смотрим как кто красив, а вы этого, к несчастью или же к счастью, лишены. А из-за этого вы такие добрые, вы настоящие друг перед другом. Вы не смотрите на внешность, она у вас одна.       — Возможно ты прав.       — Оставайся со мной, — неожиданно даже для себя предложил я.       — На ночь? — удивилась.       — Почему нет?       — На этот раз я не откажусь. Тем более ты трезв.       Гвенет сияла. Сложно передать как сияют гули, ведь их лица не передают ту мимику, которую передают лица гладкокожих людей. Она шла счастливой. А мне это нравилось. Пусть это будут её несколько дней счастья. Я постараюсь.       За ужином она рассказывала мне про свою жизнь с хорошей стороны. Гвенет была довольна тем, как она живёт сейчас. В Далласе она работает на крышах в теплицах, выращивает еду для всего города, и ей это нравится. Вечером, после ужина мы разошлись и я пошёл спать в свой номер.