***
Как и ожидалось, в доме стали происходить странные вещи. Это было больше похоже на ребячество, чем на реальную угрозу. Часто из комнаты пропадали вещи. Он мог найти их в фонтане, на заборе, в беседке.. Иногда ночью на кухне гремела посуда, но Широ спал на втором этаже. Тем более, он знал, что неугомонный сожитель просто пытается его вывести. Это было проблематично, так как Такаши выматывался за день и спал очень крепко. Работа не оставляла сил даже на то, чтобы раздражаться. Грохота ночью он не слышал, пропажа вещей его не сильно пугала, а навредить ему физически Кит не мог. Его попытки были похожи на желание котёнка испугать огромного пса. Он может выпускать когти, но толку от этого никакого. Прошла почти неделя с момента "знакомства", а выходки призрака не прекращались. В какой-то момент Широ это даже наскучило. Свои брюки он привык находить где-нибудь в саду, галстук под крышей, ботинки в фонтане. Кит никак не мог понять, что даже испортив какую-то вещь, он не помешает Такаши купить новую. Можно было подумать, что парень сознательно не применяет никаких жёстких способов, чтобы избавиться от жильца. Не применяет, или по какой-то причине не может. Удивительно, но в рассказах о доме присутствовали такие страшные вещи как: "пятна крови, найденные на полу в спальне", "мёртвая крыса на кровати", "скрежет ногтей по стене". Всё это было, действительно, пугающим, но Широ ни разу не испытывал на себе подобных неудобств. Звать священника и ударяться в учения по изгнанию духов он тоже не спешил. Ему присутствие чужой души, пусть и не живой, совсем не мешало. Узнай об этом кто-нибудь, его бы сочли ненормальным. Отправили бы лечиться на долгий срок. Такаши тоже находил это поразительным, но чувства страха так и не появилось. Единственное, что тревожило его по-настоящему — это интерес. Его сложно было назвать здоровым, ведь от обычного интереса не мучает бессонница и не болит голова. Впрочем, это могло быть результатом влияния враждебно настроенного духа, желающего выселить его из дома. Он не знал, но его продолжали беспокоить вопросы. Их становилось больше с каждой минутой. Казалось, что голова от них вот-вот разорвётся. Кит больше не появлялся. Такаши ощущал его присутствие, но никогда не видел. Похоже, парень предпочитал не показываться на глаза. Любой человек в здравом уме, скорее всего, собрал бы вещи и спешно уехал отсюда. Но не Широ. Он и сам не понимал, что в этом месте его привлекает. Что держит здесь? И почему так сильно хочется снова встретиться с Китом?***
— Господин, куда перенести рояль? — погрузчик, приехавший доставить новые вещи, указал помощникам опустить тяжёлый музыкальный инструмент на пол. — В гостиную. Рядом с центральным окном, — Широ всегда мечтал обзавестись собственным инструментом. Он любил играть, но раньше мог делать это только на отцовском. — На сегодня закончили, — мужчина снял перчатки и откланялся, оставляя молодого Господина наедине с его приобретением. Такаши оглядел белый рояль со всех сторон. Безупречная отделка, блестящий лак, тонкие клавиши. Ему не терпелось опробовать инструмент, поэтому он поспешил приступить. Как только длинные пальцы коснулись клавиш, звук разнёсся по всему пространству гостиной комнаты, отдаваясь от стен. Вскоре музыка заполнила помещение. Она гармонично заменила собой тишину, сдавливающую виски. Звуки разносились по всему дому. Они парили в воздухе, поднимались по лестнице, скользили по коридору.. Этот дом будто вдохнул. В нём впервые за долгое время "заиграла" жизнь. — Смотрю, ты здесь обживаешься, — за спиной послышался уже знакомый тихий голос. Такаши улыбнулся, продолжая наигрывать излюбленную сонату. — Не думал, что ты можешь явиться средь бела дня, — пальцы ловко скользили по клавишам. Широ не отвлекался, словно не было в их разговоре ничего странного. Словно Кит — его старый друг, пришедший в гости. — О том, чтобы переехать, ты, похоже, тоже не думаешь, — как ни странно, в голосе призрака не было прежнего раздражения. Похоже, даже мертвым не чужда страсть к музыке. — Всё жду, когда ты превратишь мою жизнь в ад, — парень не верил, что Кит способен всерьёз навредить кому-то. На вид он совсем не выглядел устрашающе. — Пожалуй, я дам тебе закончить. — Как благородно с твоей стороны, — Широ улыбался, продолжая играть. Иногда за клавишами он мог забыть обо всём, что происходило вокруг. Игра захватывала его с головой. Он погружался в музыку, забываясь. Ему казалось, что так можно отгородиться от всех проблем. После смерти родителей он много играл. Это делало его чуть счастливее, но в произведениях, которые он выбирал, легко читалось его настроение. Только глухой мог не догадаться, что на душе у парня беспрестанно льёт дождь. Вся грусть, которую он носит в себе, выливается в игру. Пальцы с силой вдавливают клавиши, но Киту кажется, что его руки легко скользят по поверхности, касаясь рояля почти невесомо. Когда он закончил играть, в комнате повисла напряжённая тишина. Такаши аккуратно закрыл крышку, а затем развернулся, поднимая глаза на стоящего у окна Кита. В темноте он не разглядел его лица, но теперь, когда комнату озарял теплый солнечный свет, он мог отчетливо разглядеть каждую ресницу на его глазах. Мысль, посетившая его в тот момент, граничила с безумием. Он подумал, что Кит до одури красив. Он был в той же рубашке, что и в прошлый раз. Похоже, под ней были короткие шорты — Широ не разглядел, а опускать взгляд сейчас было бы неуместно. Когда парень молчал, Такаши казалось, что он довольно милый. Будь он живым, Широ, возможно, влюбился бы в него. Глубокие фиалковые глаза смотрели на него отстраненно. Его взгляд был пустым, словно он просто уставился в одну точку. — Почему ты здесь? — смотря на него, Такаши был готов поверить, что видит перед собой живого человека. Поверил бы, если бы не видел, как просвечивает сквозь его тело оконная рама. — Пришёл послушать музыку, — удивительно, но парень не стал язвить. — Тебе нравится фортепиано? — Очень, — парень улыбнулся. Это длилось всего секунду, но Широ показалось, будто он любовался этой улыбкой целую вечность, — иначе уже придумал бы способ разломать его. — Какой жестокий.. — Такаши грустно улыбнулся. Он хотел спросить Кита о его жизни, но тот заговорил первым. — Сыграй ещё, — просьба прозвучала как приказ, но Широ был не против исполнить для него что-нибудь. — Взамен.. Ответишь на мой вопрос? — он отвёл глаза, будто боясь услышать ответ. — Может быть. — Тогда что мне исполнить? — парень приготовился играть, ожидая услышать пожелания. — Сыграй свою любимую композицию. Эта просьба более чем устраивала Широ. Он начал играть. Воздух наполнился живой музыкой. Он наполнял лёгкие, проникал в самое сердце. Ему бы хотелось, чтобы Кит тоже это почувствовал. Чувствует ли он что-нибудь? Думает ли о чём-то? Мысли закружили голову. Такаши не заметил, как рядом с его руками по клавишам начали скользить чужие — бледные и безжизненные. Они легко касались поверхности, но каждое прикосновение отдавалось звуком, разносящимся по всему дому. Он сам не понял, в какой момент перестал играть. Он лишь смотрел, как сосредоточенно и проникновенно играет Кит. Сейчас он не думал ни о чём. Из головы словно испарились все мысли. Осталось лишь горькое чувство сожаления. Оно ощущалось на губах и кончике языка. Фиалковые глаза горели, смотря на клавиши. Тонкие пальцы, ловко играющие на фортепиано, скользили из стороны в сторону. Широ казалось, будто мир вокруг замер. Время остановилось. Как только парень закончил играть, на плечи тяжёлым грузом опустилась тишина. Она резала сильнее фальшивой скрипки. В груди что-то сжалось. Увиденное, почему-то, доставляло невыносимую боль. — Кто ты такой? Призрак? Иллюзия? — Я — печаль. Блеск фиалковых глаз померк. А затем и всё остальное. Кит исчез в ярких солнечных лучах. Бесшумно, быстро, незаметно. Звуки музыки, всего минуту назад заполнявшие гостиную, растворились вместе с ним, оставляя за собой лишь грусть. Грусть и печаль.