Fake Management for Beginners

      Первым инстинктом было броситься в бой, схватить ученика, рвануть вместе с ним куда подальше... но слушаться первого инстинкта не стоило ни в коем случае. Как говорил учитель Дуку: «Сила подсказывает нам наилучший выход, и мы часто слышим её сердцем, а не разумом, но беда в том, что разум в это время предлагает какой-то бред, и не все умеют его игнорировать».       Закрыть глаза. Прислушаться. Опасность? Нет, дети были в безопасности, им не хотели причинить вред, им ничего не грозило, кроме их собственного страха и растерянности.       Хорошо. Теперь аборигены. Они... боялись? Боялись детей? Но почему? Почему можно бояться привязанных, беспомощных мальчишек, которые даже свободными едва ли могли хоть чем-то кому-то, кроме себя, навредить?       Световой меч у Оби-Вана не отобрали, и это было тоже невероятно странно. Они боялись, они связали мальчишек, но оставили им оружие? Они не знали, не поняли этого?       Вопросы, вопросы, вопросы... драгоценные секунды убегали, а ответа всё не было.       Или?..       Да!       Квай-Гон отчётливо ощутил приближение ещё одного джедая. Дружески настроенного, что было любопытно. Кто же это мог быть, если вот он, а вот Оби-Ван?       Как бы то ни было, одно он чувствовал очень чётко: он не должен идти в бой. Он должен дождаться того джедая.       И всё же, чего боялись эти создания? Чем их пугали дети? «Shaader... lenaat…» — звучало похоже на язык тви'лекков, но там было бы «shadare» и «lehnahta…» «Kemm taalis kereike?» Нет, не почудилось!       Язык аборигенов, если не они сами, точно был родственен тви'леккскому.       Они хотели устроить… испытание? Узнать, не призраки… нет, скорее, не духи ли мальчишки? Потому что по их земле (если это слово значило «земля», а не «дым», например) и так ходило достаточно много... живых мертвецов?       — Я смотрю, не все в нашем Ордене больны нездоровым желанием светить своими палками направо и налево?       А вот и джедай. Тихо он подошёл!       Обернувшись, Квай-Гон увидел бледнокожего панторанина... или панторанку? Ни одежда, ни фигура, ни узоры на лице не позволяли понять ни пол, ни возраст. Даже голос одновременно походил и на низкий женский, и на чуть высоковатый мужской.       — Им ничего не угрожает, — акцент у него был довольно сильный, как только что с Рилота прибыл. Оно и понятно, впрочем: по всему судя, этот джедай давно жил среди аборигенов и наверняка на их языке говорил куда чаще, чем на бейсике.       — Я Квай-Гон Джинн, рыцарь Республики. Здесь на задании. Ваши... друзья схватили моего ученика и, кажется, сына человека, оказавшего нам гостеприимство.       — Да, да... — панторанин (или панторанка?) рассеянно покивал головой. — Я слышал ваше прибытие, — пояснил он. — Потому и поспешил сюда. Немного припоздал, но это потому, что я на своих двоих путешествую, не на спидере. Сейчас попробую объяснить моим друзьям, что они могут не бояться ваших друзей, — он усмехнулся и направился прямо к костру.       Через какое-то время и после достаточно бурного спора с какой-то женщиной (она, видимо, была здесь главной или просто самой уважаемой) панторанин развернулся в сторону Квай-Гона и помахал рукой — мол, иди сюда. Пара зелёных аборигенов тем временем аккуратно отвязывала Оби-Вана и Пери от столба. Стоило выяснить, как два малолетних дурня тут оказались, но были загадки и посложнее.       — Ваши детишки выбрали поразительно неудачное время, чтобы сюда явиться. Ну, или поразительно удачное — тут всё зависит от точки зрения. Сегодня у нас большой праздник.       — Почему они боятся детей? — этот вопрос волновал Квай-Гона куда больше любых туземных празднеств.       — О, они просто считают, что любой, кто не владеет Силой — противоестественная мерзость, сродни приблизительно живым мертвецам. Или ракгулям с Тариса, тут зависит от племени... но я им объяснил, что вы двое — живые, а мальчика-нежить держите под контролем. Да вы садитесь, садитесь. И этого тоже усаживайте: если он будет хорошо себя вести, мои друзья поверят, что он вам служит, а не вы ему, — снова усмехнулся панторанин.       Пери, хоть и выглядел как прибитый мешком, при этих словах покосился на панторанина исподлобья, но благоразумно промолчал. Оби-Ван, тоже не в самом лучшем виде, прошмыгнул к костру, уселся и с преувеличенным вниманием стал рассматривать собственные ноги. Квай-Гон отметил, что выдержка его падавана пока что пасует перед выдержкой Пери, потому что он и сам не решился бы предсказать, что было бы, назови кто-то «нежитью» самого Оби-Вана.       Сейчас, в безопасности, у ярко горевшего костра было видно, что племя совсем невелико. Собрались, сколько Квай-Гон понимал, все, кто мог хотя бы ходить, но и то аборигенов едва набралось чуть больше пятидесяти: мужчины, женщины, дети всех возрастов. Притихшие Оби-Ван и Пери переглядывались и ждали немедленных расспросов и неминуемой кары. Они пристыженно опустили головы, весь вид их так и кричал о глубоком раскаянии, или, по крайней мере, так они выглядели со стороны: потрепанные, несчастные и глубоко виноватые.       Один из местных — с татуированным лицом, похожий разом и на ребёнка, и на глубокого старца, одетый в красное с чёрным, — вышел вперёд, держа в ладони небольшую деревянную пиалу.       Он медленно шел по кругу, протягивая пиалу каждому сидящему вокруг костра, и каждый брал себе по кусочку... мяса, обычного вяленого мяса, которое подозрительно ясно выделялось, стоило закрыть глаза и призвать Силу. Но панторанин свой кусок съел без малейшего замешательства, пришлось последовать его примеру. Ничего так оказалось, даже вкусно.       Обойдя всех, татуированный достал последний кусочек, показал его, подняв повыше, нарочито медленно прожевал его и проглотил, после чего заговорил о чём-то строгим, многозначительным голосом. В речи постоянно повторялось «кооглык», и Квай-Гон всё терялся в догадках: если он правильно понял и «кооглык» значит «пушистый детёныш», о чём всё-таки была эта назидательная речь? Лучший вариант напрашивался сам собой: это был какой-то недавно съеденный ими вяленый зверек.       — Он рассказывает о жизни и подвигах добродетельной Кооглык, бабушки нынешнего вождя Арой, — панторанин кивнул в сторону женщины, с которой недавно спорил. — Она скончалась месяц назад, но подготовить всё для похорон получилось только сегодня, — шёпотом разъяснил он. — Спасибо, что поучаствовали в обряде: немногие из ва... наших готовы проявить подобную терпимость к чужим обычаям, да и мне теперь не потребуется лишний раз клясться, что вы не демоны.       «Кажется, я знаю, о чём я никогда не расскажу ни Оби-Вану, ни Пери», — мрачно подумал Квай-Гон.       С объектом трапезы он почти угадал. Эндоканнибализм, это надо же!       Тем временем татуированный запел, и, подчиняясь его голосу, в такт мелодии заколыхался огонь костра, поднимаясь выше и выше, превращаясь в фигуры фалнаутов, людей и причудливых химер — то ли местных зверей, то ли мифических чудовищ. Такое виртуозное владение Силой и такую красоту, Силой созданную, Квай-Гон видел только раз в жизни — когда попал на Чалакте на праздник Илох.       — Душа Кооглык теперь отправится в путь, — заметив вопросительный взгляд Квай-Гона, пояснил панторанин. — Она поднимется на небеса, где всех ждёт чёрная птица, праматерь всего живого, и сама станет птицей. Или, если пожелает, она вернётся сюда как новорожденное дитя или добрый лесной дух. Культ предков у фалнаутов очень силён, по сути, это их единственная религия, хотя они признают существование многих богов.       Наконец таутированный затих и пламя костра опало, а там и вовсе спряталось среди догорающих веток. Постепенно собравшиеся начали расходиться.       Вскоре у костра остались только панторанин, татуированный и Арой, вождь племени: детей туземки увели ложиться спать, да и остальные члены племени куда-то разбрелись. Стояла глубокая ночь, и пожалуй, стоило бы дождаться утра... но Квай-Гон чувствовал: это опять разум пытается заглушить сердце, а сердце настаивало: спешить нельзя, уходить нельзя, надо ждать. Тогда ему ответят.       Словно откликнувшись на его мысли, к нему подошла Арой.       — Анан-к-Лявыл сказал, что ты пришел задавать вопросы, — сказала она.       Если бы не те миссии на Рилоте, Квай-Гон бы её и не понял, так она искажала бейсик. «Вот и пример того, что любой опыт может пригодиться», — мысленно хмыкнул Квай-Гон. Панторанин, как назло, отошёл куда-то в сторону шатра и вступил в бурную беседу с татуированным.       — Откуда он знает? — уточнил Квай-Гон уже вслух.       — Анан-к-Лявыл — шаман, он видит и чувствует то, что другим не под силу. И он знает будущее, — просто ответила Арой.       Квай-Гон кивнул.       — Несколько месяцев назад недалеко отсюда начались странные нападения и на людей, и на фалнаутов. Я хотел спросить, знаете ли вы что-нибудь о том — или тех, — кто это делает?       Арой нахмурилась.       — Ты говоришь о наших безумных братьях?       — Да, мне сказали, что нападают фалнауты. Калечат, уродуют, убивают.       Она покивала:       — Да, да, знаю. Наши безумные братья из-за горы. Они все на одно лицо, у них всех здесь нет жизни, — она приложила руку к груди, будто показывая, где именно, по ее мнению, находится жизнь, — ничего, как в пустом глиняном горшке. Там, где должен быть огонь — у них лишь пепел. Слабые и ущербные, они пытаются ожить, поедая других. Но ведь жизнь — это не только тело, жизнь повсюду: в траве, в море, в небесных огнях, — она обвела рукой пространство вокруг себя. — Её нельзя получить извне, ты или рождаешься живым, или нет.       Странное было дело. Если ей верить, городские фалнауты тоже должны были быть помешанными маньяками, ведь они не были одарёнными, но как раз о городских ничего подобного никто не говорил. Нет, судя по всему, некоторая помешанность у них имелась, да и агрессии было хоть отбавляй, но...       — О какой горе ты говоришь?       Женщина рукой указала в сторону далёких гор.       — Там нежить, — пояснила она. — Наши воины ходили искать их, но нежить вся попряталась под землю, солнце она ненавидит. Так там и сидит, оттуда и посылает безумных братьев на поиски жизни.       — И как их можно найти? — уточнил Квай-Гон.       — Зачем искать беду и гибель? Но если хочешь — нежить живёт у подножия самой высокой скалы, Нэгны, иди к ней — и не заблудишься.       Прервал беседу шум двигателя и прорезавшие ночь лучи фар дальнего света. Из простых хижин фалнаутов донеслись крики, несколько человек выскочили с ножами, Арой тоже схватилась за длинный нож, висящий у нее на поясе, а Квай-Гон — на всякий случай — за меч. Стоило уже смириться: ни один его план не шел так, как ожидалось, и надо было просто наконец приучить себя готовиться заранее, причём ко всему.       Например, к тому, что из спидера выскочит разъярённая Ата. Квай-Гон опустил меч и поднял руку в примирительном жесте, показывая, что всё в порядке.       — Это свои, — сказал он вождю Арой. — Она просто волнуется за детей.       Вождь кивнула и несколько раз щёлкнула пальцами. Видимо, подала какой-то знак, потому что две неизвестно откуда возникшие туземки немедленно вытащили к Ате недовольных, взъерошенных и явно собравшихся спать мальчишек. Те сейчас выглядели до нелепости забавными. Квай-Гону даже стало их жаль: Ата была в ярости.       — Как вы могли! — возмущенно сказала Ата, хватая мальчишек за шивороты и без малейшего труда отрывая от земли. — Как вы могли удрать, куски хаттовой срани! Как в ваши отбитые головы могло прийти такое, сарлакковы дети!       — Кстати, да, — усмехнулся Квай-Гон, — мне вот тоже очень интересно узнать, как вы вообще нашли этот лагерь?       — Голонет, — буркнул Пери. — Там всё есть, если уметь искать. Порылись и нашли. Ну… сначала нам было скучно. Потом мы решили поискать про традиции фалнаутов. Потому что Оби-Ван рассказал, о чем сегодня болтали в городе. А я сказал — это точно не лепты. Нашли статью, что фалнауты раньше ели друг друга.       — Просто прекрасно, — поморщилась Ата и поставила обоих на землю. — Вы что, тоже решили попробовать? Или как — захотели покормить местное племя?       — Мы решили… в общем, мы подумали, что можем кое-чем помочь. И стали искать, где живут племена. Нашли. Там было видео, по видео я лагерь и нашёл.       — По видео? — искренне удивилась Ата. — И как ты это сделал?       — Ну, я еще давно написал одну программку, которая обрабатывает изображения… а сейчас изменил ее так, чтобы она работала с видео. Убедились, что отец на кухне, взяли в сарае старый спидер и полетели искать. Нашли не сразу. Потом увидели свет костра...       — Чья это была идея? — продолжала допытываться Ата. — Вы же понимаете, что будет, когда Нут обо всем узнает? Угнали отцовский спидер — мало того, разбили отцовский спидер! Я его по дороге видела — он уже не взлетит. Вы оба могли погибнуть! И сидите тут в племени, когда ночью… так опасно, — запал иссяк, и последние слова она уже произнесла довольно тихо и словно бы даже неуверенно.       — Моя, — сказал Оби-Ван, видимо, посчитав, что ему в любом случае достанется не так сурово, как Пери.       — Нет, моя, и не приписывай себе чужих заслуг, — отрезал Пери, гордо вскинув голову. — Ты вообще сидел и ничего не делал, от тебя никакого толку, я тебя с собой только из-за меча взял.       — Если бы я не сказал, что мы слышали в городе…       — Если бы я не умел искать в голонете…       — Если бы ты не разбил спидер…       — Если бы не моя программа…       — Если бы ты сразу посмотрел, сколько осталось топлива...       — Если бы ты вспомнил, что у тебя есть меч...       Дружба грозила немедленно закончиться дракой, и Квай-Гон оттащил на всякий случай Оби-Вана, а Ата — Пери.       — Что вы теперь сделаете с вашим учеником? — поинтересовалась Ата. — У вас вообще принято… применять физические наказания? Потому что Нут Пери точно отлупит. Хотя я бы отправила его работать на ферму. На целый месяц. Вашему падавану это бы тоже не помешало, оставляйте его здесь, пусть поработает. Ему пойдет только на пользу.       Оби-Ван тотчас перестал предпринимать попытки вырваться и притих. Пери тоже поскучнел, явно представляя, что с ним сначала сделает отец, потом — Ата, а если совсем не повезет, то еще и мать.       — Мы не хотели разбивать спидер. Там закончилось топливо, — проворчал Пери. — Мы еле успели сесть. Пошли к костру...       — А на нас выбежала целая толпа и потащила сюда. Они сначала схватили меня, а потом Пери, я даже меч достать не успел, — добавил Оби-Ван.       — Испугался, — тихо сказал Пери.       — Ничего я не испугался, я растерялся, потому что… потому что нельзя сразу так нападать на… мирных жителей, — выкрутился Оби-Ван. — К тому же они сначала связали нас, а потом начали щипать.       — Привязали к столбу, кидали камни, тыкали палками, насмехались. Варвары, — со злостью буркнул Пери. — Мирные они, как же. Может, нас еще бы и съели потом.       — Я бы тебя убила, — пообещала Ата Пери, — если бы ты не сказал про программу. Ты заставил ее раскладывать видео на кадры и искать в голонете похожие?       Пери кивнул.       — Это так сложно? — спросил Квай-Гон. Ата засмеялась.       — Мне — нет, но Пери — да. Он только недавно начал изучать все эти алгоритмы. Его бы отправить учиться по профилю, у него ведь талант. Сообразительный, задачки щелкает на лету.       Пери гордо покосился на Оби-Вана: мол, видишь, а меня хвалят! — и понуро спросил Ату:       — А ты нас как нашла?       — История просмотров. Оставить датапад на столе — верное решение. Хорошо, что Оз и Майра в это время как раз… — Ата смущенно хмыкнула. — Ну, не так часто у них выпадает такая возможность. Может быть, даже и обойдётся всё. Хотя лично я бы всыпала обоим по первое число. Наверное, я так и сделаю.       — А из вас хорошая мать, — раздался голос панторанина. — За сына его держите, да?       — Я? — отчего-то оскорбилась Ата и смерила его внимательным и немного презрительным взглядом с ног до головы. — Я вообще никому не мать, — и с этими словами она уставилась на раскрашенное лицо обидчика. — Ему скоро шестнадцать, я никак не гожусь ему в матери.       — Я не хотел… — примирительно начал было панторанин, но Квай-Гон решил, что сейчас не до того и ловко отвёл его в сторону. Уязвленная Ата тут же принялась о чем-то расспрашивать Пери, Оби-Ван сердито надулся: он ощутил себя лишним.       — У меня есть несколько вопросов. Почему мне не стоило прилетать сюда на спидере, но это совершенно не помешало Ате? Почему твои друзья не прячутся от фалнаутов, которые истребляют жителей планеты? Почему те фалнауты вообще это делают? В чем отличие тех фалнаутов, которые живут здесь, от тех, которые живут в городе? Откуда взялся ты сам, кто ты такой, что ты тут делаешь и, наконец, что мы только что съели?       — Изначально города и строили для живых мертвецов, — усмехнулся панторанин, почему-то из всех заданных ему вопросов выбрав именно этот. — Или, если в понятных вам терминах: первые поселения, похожие на современные города, на Венисиоле появились для того, чтобы рождённые неодарёнными смогли как-то выжить. Без Силы прожить охотником-собирателем невозможно, не на этой планете. Ну а потом пришли колонисты и как всякие колонисты решили, что города существуют сугубо для их удобства...       — Одна фалнаутка уверяла меня, что соблюдающие заветы предков причащаются Силы вне зависимости от способностей, — решил Квай-Гон поддеть коллегу, уж больно тот был рассеян, благостен и полон весёлого спокойствия.       — А, так это Ченыл! Сектантка. Регулярно ночами приходит поваляться голой в рощице на окраине. Ну и того… практикует слияние с природой. Иногда на это приходят посмотреть, — панторанин странно улыбнулся. — Она вроде не возражает. А что до страха... страх ведёт на Тёмную сторону, вам Йода не говорил разве? — нет, манера говорить загадками в самом деле очень раздражала; и что это местные синего зануду не съели? — Те, кто убивает, чувствуют Силу и боятся её. Одинокому одарённому стоит их опасаться, но когда нас много... они не смеют подойти. Мои друзья говорят, смерть боится жизни и не смеет коснуться её. Может, и так.       — А что насчет спидера?       — Ну, он шумит и слепит фарами. Кому такое понравится? Если бы вы прилетели как раз в момент праздника, то…       Панторанин осекся и будто к чему-то прислушался — или сделал вид, потому что Квай-Гон ничего не слышал и даже не чувствовал. И вдобавок — стоило отвернуться, как странный панторанин совсем пропал, словно и не было его здесь.       Ата, схватив Пери и Оби-Вана за руки, потащила их к спидеру.       — Хватит тут прохлаждаться. Скоро уже рассвет. Отец увидит, что тебя нет, и влетит нам обоим, — выговаривала она Пери. Оби-Ван покорно плелся за ними и, видимо, прикидывал, как сильно ему самому повезло с учителем, если за учителя Пери считать Ату.       Ата с легкостью закинула мальчишек в спидер и обернулась к Квай-Гону.       — Где ваш спидер? Подброшу. И… прикройте нас тогда как-нибудь, если Нут начнет ругаться. Он ведь еще и датапад у Пери отберет. А я считаю — ему каждую свободную минуту надо практиковаться.       Небо и в самом деле начало немного светлеть. На Венисиоле были короткие сутки, и сам Квай-Гон давно привык к таким явлениям, но Оби-Ван, едва усевшись в спидер, сразу свалился на не очень довольного этим Пери и уснул. Четырехместный спидер Аты был настолько забит какими-то деталями, что Квай-Гон еле втиснулся на свободное место.       — Этот крашеный — просто хам, — буркнула Ата, имея в виду панторанина. — Кто он вообще такой и откуда здесь взялся? Первый раз его вижу.       — На этот вопрос он ответить мне не успел, — сказал Квай-Гон, дав себе зарок обязательно еще раз поговорить с этим подозрительным джедаем.       Ата подняла спидер в воздух. Из племени донеслись недовольные вопли, Пери, зажатый между запчастями и Оби-Ваном, заерзал, но промолчал, решив, что именно сейчас лучше смириться с любыми неудобствами.       А потом, внезапно и ярко, взошло солнце. За доли секунды небо на горизонте стало светло-синим, потом окрасилось сочными желтыми, оранжевыми, красными и голубыми пятнами, краски поднялись до невозможной высоты и резко поблекли, затем снова засиял ровный оранжевый свет, и блеснул первый луч венисиольской звезды.       — Красота какая, — улыбнулась Ата. — Почти искупает всё то дерьмо, которое я вижу…       — А как быть со спидером? — робко напомнил Пери. — Он же сломан. И остался там...       — Скажу, что это я постаралась, — с притворным неудовольствием пообещала Ата. — Меня твой отец точно не убьет. Потому что если я расскажу, что это ваших рук дело, не видать тебе университета. А это неправильно. У тебя настоящий талант.       — Отец, наверное, на полях сейчас, — предположил Пери. — Он на рассвете смотрит, что еще пострадало за ночь. Может, вообще ничего и не узнает.       Ата посадила свой спидер рядом с губернаторским, и Пери тотчас ожил.       — Вставай, приехали, — толкнул он уснувшего Оби-Вана. — Разлегся тут, как у себя дома. Слабак.       Оби-Ван без возражений вылез из спидера, даже не огрызнувшись. Наверное, понимал, что влетит ему тоже неслабо, пусть и не так серьезно, как Пери, и терпеливо ожидал справедливых упреков. Квай-Гон молчал, Оби-Ван терзался муками совести.       В спидере он не вытерпел.       — Вы на меня очень сердитесь, учитель? — спросил он. — За то, что я удрал? Да?       — За то, что удрал — да. Но за то, что держался достойно — нет. И ты был совершенно прав насчет того, что не стоило выхватывать меч и набрасываться на этих фалнаутов. Но не радуйся раньше времени… пожалуй, надо тебе ещё поработать над чувством баланса и искусством передвижения предметов.       Оби-Ван тяжело вздохнул и уставился в окно, обдумывая свои печальные перспективы. Сказано было, как всегда у учителя, красиво, но подразумевало, что придётся опять часами стоять на одной руке вниз головой и пытаться удержать восемь-десять камней на ладони другой. А если он совсем провинился, то время тренировки учитель будет обнулять всякий раз, как хоть один камень упадёт...       Тут они поравнялись с Атой, и осознавший всю тяжесть полученного наказания Оби-Ван показал кулак мрачному Пери. Тот не остался в долгу и тоже погрозил в ответ Оби-Вану. Ата заметила это боковым зрением и рассмеялась, а потом что-то начала выговаривать Пери. Тот понурился еще больше и виновато кивнул.       Возле дома действительно никого не было, кроме суетящихся дроидов. Спидеры один за другим сели на площадке, но ни Майра, ни Нут так и не появились. Дроиды проворно рассыпались по полям, было спокойно и тихо.       Хозяева сидели на кухне. Нут уставился в датапад, Майра сидела рядом, молчаливая и явно расстроенная.       — А, — глухо произнес Нут, не поднимая головы. — Вот и вы. Ата, решила показать гостям рассвет? Да, красивый он тут. Посмотришь — даже покажется, что туристам будет что посмотреть. Хотя рассветы везде одинаковы… И Пери с вами, чудеса. Как вы его только терпите?       Что-то было не так. Очень сильно не так. Майра, не хлопочущая по хозяйству, Нут, сидящий с датападом.       — Этот мерзавец, — продолжал Нут всё так же потерянно, — угнал мой старый спидер и вернулся за вторым. Но на этот раз я все-таки его подстрелил.       — Это ужасно, — подала голос Майра. — Если он нажалуется властям, у нас могут быть неприятности. А он нажалуется, и неприятности у нас будут.       — Проворный, гад, всё равно ушел. Что-то с прицелом, наверное, да… — Нут наконец-то оторвался от датапада, поднялся, обвел всех собравшихся усталым взглядом. Майра не выдержала и отвернулась. Потом Нут еще раз посмотрел на датапад, покачал головой, будто сам до сих пор не мог поверить в то, что увидел, и протянул его Квай-Гону. — Последние новости. Думаю, ты должен это знать.