Fake Management for Beginners

      Сидеть в машинном зале Ате и Оби-Вану очень скоро надоело. Оби-Ван потерял терпение первым и теперь переминался перед дверью, Ата, стряхнув странное наваждение, подумала, что зря согласилась тут торчать. Почему именно она согласилась и даже не попыталась спорить, она не понимала, все вышло… слишком спонтанно.       В конце концов она решительно подошла к двери и поманила за собой воодушевившегося Оби-Вана. Они высунулись в коридор, озираясь по сторонам: оба джедая уже ушли, и даже шагов их не было слышно.       — Я меч не починил, — виновато прошептал Оби-Ван, и Ата ему ободряюще улыбнулась: опасаться здесь было некого.       Джедаев искать не хотелось: один наорёт за неподчинение, другой так посмотрит и что-то себе под нос пробормочет, что лучше бы наорал. Ата бодро шла по коридору, Оби-Ван следовал за ней и, кажется, даже без меча воображал себя её защитником, как она воображала его защитницей себя. И кто из них был прав? Он, она, оба, никто?       Всё было отвратительно сложно последние несколько дней! В детстве Ату учили, что джедаи — добрые волшебники, в которых нужно верить, и тогда они придут на помощь. Позже она узнала, что волшебства не существует... а потом — что волшебство есть, совсем как в детской книжке: «Огонь может стать бабочкой тем легче, что и бабочка может стать огнём».       Хорошо. Ата никогда не отказывалась признавать правду, подтвержденную фактами. Но волшебство не означало, что в джедаев можно верить.       Да и в кого из них? В красавца Прию, что флиртует с ней как мужчина, а с Мэйдо — как женщина? Который на самом деле не флиртует ни с кем, потому что у него обет целомудрия, и это всего лишь вежливость — или что? В Квай-Гона, которому откровенно плевать, какими средствами добиваться поставленной цели? В зашуганного ребёнка, которому не меньше тринадцати, а ведёт он себя... брат даже в девять лет был взрослее и самостоятельнее!       Ата привыкла верить только в себя и в простые, надёжные вещи, такие, как хорошие ботинки, крепкий комбинезон или надёжный датапад...       Она прислушалась: из-за одной из дверей доносился привычный, ставший ей родным тихий гул энергоячеек и энергораспределителей. Там должны были быть датакроны. Ата подергала дверную ручку, опасаясь, что комната заперта, но дверь открылась, стоило чуть сильнее нажать.       Помещение было обставлено, как небольшой вычислительный центр или операторская, глаз радовали три симпатичных новеньких датакрона.       — Ух ты! — восхитился Оби-Ван. — Мы теперь можем всё это взломать, да?       Ата потрепала его по голове.       — Это карается законом, — напомнила она.       Оби-Ван вздрогнул — видимо, к подобным условным, не обязывающим немедленно устыдиться и осознать собственную никчемность укорам он не привык. Он вообще чудовищно легко впадал в приступы самобичевания. «Они калечат детей, — подумала Ата. — Сравнить Оби-Вана и Пери… тот, хоть и получает временами от отца, никогда не станет считать себя из-за этого ничтожеством...»       Немного побродив по кабинету, она нашла провода от экранной установки, воткнула штекеры в гнездо. Стандартный разъём, стандартная заставка на экране... Датакроны не запросили ни скана сетчатки, ни голосового ввода, только выдали окошко под пароль. За информационную безопасность здесь отвечал полный кретин. А это значило... это значило возможность развлечься самой и развлечь Оби-Вана, раз он так жаждал увидеть чудеса рубки льда!       — Как ты думаешь, я смогу что-то сделать без помощи Силы? — беззлобно поддела Ата Оби-Вана. — Мне кажется, что смогу.       И, наблюдая за его реакцией, она быстро нажала несколько клавиш. Экран моргнул — она вошла в систему.       — Вы ведь сказали, что это незаконно!       Нарушить закон стоило просто ради того, чтобы подарить мальцу пару минут абсолютного счастья. И увидеть, каким восторгом светятся его глаза.       — Учитель тоже иногда так делает, — добавил Оби-Ван и смутился.       — Взламывает пароли? — удивилась Ата, но он помотал головой. — Ты его... боишься? Он тебя обижает?       Оби-Ван вспыхнул и отступил назад.       — Я… я не боюсь, — быстро забормотал он. — Вы не понимаете. Это… нет, я не боюсь, правда. Просто… я очень хочу стать рыцарем. И мне повезло больше всех… больше прочих...       Он побледнел, и Ата поняла, что задела что-то очень личное. Она протянула к нему руки, Оби-Ван покорно подошел, и она по-матерински обняла его, прижимая к груди.       — Я не нарушала закон, — сказала она ласково, словно убаюкивая. — Терминал общий, никто даже не старался запомнить пароль, его просто записали где придется, — она указала на полустертую надпись. — Вряд ли мы найдем что-то важное, но проверить стоит, правда? — Оби-Ван кивнул, на лице его появилась улыбка. — Хотя такое халатное отношение к информационной безопасности не перестает меня удивлять…       Ата вернулась к датакрону и продолжила печатать в консоли. Обычные приложения, ничего интересного, несколько фильмов… Важные данные, если они и были, находились под другой учетной записью, но Ата больше не видела нигде никаких пометок.       — Нужен еще один пароль. Его я угадать вряд ли смогу. Но ты можешь попробовать, — она отодвинулась, показывая Оби-Вану экран. — Давай. Не бойся.       — А как же закон? — пробормотал он.       — Разве твой учитель так не делает?       Нехорошо втягивать детей в сомнительные авантюры. Того хуже — учить их нарушать закон. Но Ата была уверена, что ничего законного тут не происходило.       Оби-Ван задумался, сидя перед консолью. Ата отошла в сторону, стараясь ему не мешать. Не то чтобы она была уверена в успехе — ей просто хотелось, чтобы мальчик ощутил себя нужным. Не обузой, а поддержкой.       Оби-Ван решился и нажал несколько клавиш. Ничего не произошло, и он беспомощно посмотрел на Ату.       — Давай попробуем еще раз, — предложила она. — Я знаю, ты можешь. Просто действуй, и всё получится.       Ее не покидало ощущение того, что ничего в самом деле не может быть сложного. Слишком всё здесь было… любительски? «Ответственный администратор или ушел в запой, или с горы свалился», — решила она и наскоро осмотрела помещение. Еще один экранный комплекс, два датакрона, сейф… Там могло быть что-то важное, а могло и не быть, но с сейфами Ата не связывалась никогда в жизни. И всё-таки подошла, почти безнадежно ткнулась в дверцу, и та открылась.       Пусто. Две полки и слой пыли, и всё. Стало немного обидно, но лишь на миг: отрицательный результат — тоже результат.       Оби-Ван вздохнул, очередной раз напрасно потыкал в клавиши. Ата начала рыться в ящиках столов, осматривать рабочие места. Гнутые скрепки, плёнка от гибкого диска, какая-то...       — Погоди-ка! — воскликнула она. — Тут что-то есть, давай попробуем.       Если один идиот записал пароль на самом видном месте, почему другому идиоту не оставить себе подсказку на флимзипласте? Если здесь все свои?.. Ата протянула обрывок Оби-Вану, тот набрал пароль…       — Не сдавайся! Сейчас проверим второй датакрон!..       Ко второму пароль не подошел, а третий еще не успел загрузиться, когда раздались шаги, и в кабинете появились Прия и Квай-Гон, недовольные, будто успели поцапаться. Ата на всякий случай заслонила Оби-Вана широким плечом, но Квай-Гону было не до падавана.       — Вот вы где, — Прия старательно делал вид, что всё в порядке. — Нашли что-нибудь?       — Пока нет, — пожала плечами Ата, — но мы пытаемся. Джедаи умеют угадывать пароли? Тогда вот вам два датакрона, прошу.       Выражение лиц у обоих было бесценно. В фильмах джедаи щёлкали пароли, как заебелка — орешки, но фильмам Ата не верила — надо быть полной дурой, чтобы верить. Тупее — только верить инфоканалу господина Рэндала Рина.       Скорость печати у джедаев была впечатляющая: Квай-Гон за считанные секунды доперебирался до звукового сигнала о попытке взлома. Прия вовсе остался в стороне, заявив, что обе консоли и так уже заняты. Хотелось то ли похвалить его за ловкий уход от неловкой ситуации, то ли обидеться на то, что лишил возможности посмотреть забавное шоу. Хотя с такой скоростью смотреть было не на что. Ата повернулась к своему датакрону и вызвала окно входа в учетную запись.       — Мы нашли лабораторию, — Квай-Гон недовольно смотрел на экран, горевший молчаливым укором его самомнению. — Только брошенное оборудование и провода. Что там делали, непонятно, но надо осмотреться, когда закончим здесь. За лабораторией, скорее всего, был морг. Зря я туда не сходил.       — В морг вы всегда успеете, — пошутила Ата. Окошко ввода загорелось зелёным светом, и она заслонила собой экран, пряча свою маленькую победу.       — Глупая шутка, — огрызнулся Квай-Гон. — В коридоре карта на стене, надо попробовать обозначенный на ней маршрут...       Ата вздрогнула: это Прия кончиками пальцев коснулся её локтя. Подмигнул и с интересом уставился в экран.       — У меня тут есть кое-что, — скромно призналась Ата. — Не знаю, насколько значимое.       Она кривила душой: переписки, проектная документация, лабораторные данные, результаты исследований, графики, отчеты. Все это было свалено в кучу, перемешано и обозвано так, что с первого раза не догадаться — «Папка 1», «Новая папка 1», «Новая папка 1.1», ей это мало о чем говорило, особенно лабораторные данные, остальным, судя по всему, тоже, но Ата была уверена — они нашли нужную информацию.       — Мой кристалл практически заполнен... — хмуро сказал Квай-Гон, но подсоединил всё равно.       — Интересно, чем? — шёпотом вопросил мироздание Прия, и по его тону Ате почудилось, что... он, например, считает, что у Квай-Гона на казённом кристалле записана полная версия «Пятнадцати форм слияния с природой» Ченыл. Или ей просто хотелось так думать?..       Папок было много. Разбираться, что важно, что нет, времени не хватало, Ата следила, как ползут по экрану две линии: загрузки данных и объёма дата-кристалла. Вторая была куда быстрее — вскоре короткий бряк оповестил, что места больше нет.       — Можете взять мой, он чистый.       Ата протянула руку; панторанин достал из рукава кристалл — оранжевая серия, экстра-объём, хорошая штука, не то, что зелёные, на которых только и хранить, что формы Ченыл, но тут её руку внезапно поймал Квай-Гон.       — Вы же понимаете, — серьезно предупредил он, — что это не просто копии документов? Эта информация будет доведена до Совета, и в этот раз я предпочел бы оставить эту привилегию за собой.       Не требовалось никакой Силы, чтобы ощутить повисшее в воздухе напряжение. Одностороннее, впрочем.       — Не нам решать, мастер Джинн, кому какая дана привилегия, — строго, почти слишком строго, но при этом тихим ровным голосом ответил Прия. — И мне всегда казалось, мастер-джедай помнит, когда время сводить счёты, а когда исполнять свой долг. Оставьте недорослям их выходки и дайте специалисту сделать своё дело. Тем более что всегда можно вернуться и забрать датакрон целиком. Мне бы такой пригодился...       Квай-Гон скривился, как от хлористого кальция, но просьбе-приказу подчинился. Ата забрала у Прии дата-кристалл, начала копирование. И то ли неприятное напряжение, то ли внезапно пропавшая с лица Прии привычная отстранённая улыбка, то ли растерянность и страх Оби-Вана были тому виной, но Ате мерещилась странная угроза. «Дообщалась с колдунами, поздравляю», — вяло подумала она.       — Учитель, — робко позвал Оби-Ван.       Тот даже ухом не повел: душой он был сейчас где-то на экране, если не в глубинах кристалла.       — На втором кристалле будет больше данных, — сказала Ата, вытаскивая заполненный дата-кристалл и сжимая его в руке. — Тут всё, что касается лаборатории, если я правильно поняла, что валяется в этой папке.       Нахмурившийся было Прия внезапно широко распахнул глаза:       — Вот что не даёт мне покоя, мастер Джинн, — тихо произнес он. — Если отсюда вынесли и продали всё, что можно быстро и дёшево продать, почему здесь стоят эти три датакрона, которые и за полную-то цену с руками оторвут, а уж если со скидкой...       Марево напряжения словно разорвало внезапной грозой.       — Оби-Ван! — Квай-Гон вырвал у Аты дата-кристалл, сунул его подбежавшему падавану. — На выход. Быстро!       — Что? — переспросила Ата.       — Вы тоже! — Квай-Гон буквально сдернул ее со стула и только что не швырнул в сторону двери. — Бегите к выходу! Оба! Немедленно!       Прия растерянно смотрел по сторонам.       — Бегите, идиоты! — Квай-Гон заорал так, что ноги Аты против воли вынесли ее за дверь. Оби-Ван, перепуганный и бледный, нагнал ее в конце коридора.       Ни объяснений, ни извинений — одни приказы. Потом можно выключить за ненадобностью и на полочку положить. Пусть себе пылится, благо, ни есть не просит, ни сиять не мешает.       Они неслись по освещенным коридорам, свет, неприятный и резкий, падал на стены, размытые тени преследовали по пятам. Они пробежали машинный зал, в какой-то момент Оби-Ван опередил Ату и скрылся за поворотом, где-то сбоку хлопнула дверь. Не размышляя, Ата рывком открыла её и захлебнулась криком ужаса и отвращения.       В комнате, заставленной стеллажами, стояли банки. Разного размера, разных форм, и в каждой в темной жидкости плавало что-то… нет, не что-то. Кто-то. Фалнауты. Детеныши фалнаутов. От совсем маленьких, похожих на крохотных осьминогов, до чуть постарше, у которых можно было рассмотреть глаза, тощие недоразвитые ножки и руки. Руки, вместо ладоней заканчивающиеся чем-то вроде клешней.       Заставив себя отмереть, Ата молча закрыла дверь и рванула прочь.       Трясущийся Оби-Ван ждал ее за складом, за той самой дверью, которую взрезал мечом Квай-Гон. Они пробежали по коридору, и вот уже впереди был виден выход — на улице почти стемнело, умирали последние краски дня, и было невероятно тихо.       — Почему он так орал? — прошептала Ата, боясь нарушить царящую тишину. — Что стряслось?       — Не знаю. Но без причины он бы не стал. Что-то есть, просто... я не знаю, что именно. Что-то страшное. Но тут вообще страшно...       Ата кивнула. Они стояли на крохотной площадке, и она помнила, что сюда поднялась не сама.       — Уходи, — спокойно сказала Ата. — Уходи, убегай, беги к спидеру. Так быстро, как только сможешь.       Оби-Ван изумленно уставился на нее.       — Ты не сможешь со мной спуститься, — улыбнулась Ата, поражаясь своей безмятежности.       Как в книжке, как в хорошем кино: герой встречает смерть улыбкой и красивым жестом, чтобы и в гибели остаться героем. Но Оби-Ван — тоже как в кино или в книжке, где всегда такой вот мальчик глупо цепляется за старших вместо того, чтобы спасать свою жизнь, — медлил.       — Вон, кому сказано! Убирайся, или я столкну тебя со скалы! — рявкнула Ата как можно суровее.       Теперь Оби-Ван послушался. Неизвестно, кого больше — ее или учителя, но он исчез, и Ата слышала, как он прыгает вниз по скалам, а потом — бежит по лесу. Когда шаги затихли вдалеке, она села на край площадки и поболтала ногами. Высоты она не боялась. Смерти тоже — просто ждала. Подумывала даже прыгнуть здесь и сейчас, рвануться навстречу гибели, спасаясь от пытки ожиданием.       Красно-серое небо почернело. Ате казалось, день только что начался, она привыкла к венисиольским суткам, к тому, что спит пять часов, что местное солнце встает и заходит быстро… а сейчас она думала, что вот он и пришёл — самый, самый короткий день в ее жизни.       Зачем она пошла сюда? Ради… ради Прии? Ради слов, так непохожих на его обычные, ради пламени на его руке?       «Пока вы здесь, на Венисиоле, вы не одна. Я всегда буду на вашей стороне, обещаю...»       Ата тряхнула головой. Было странно и… откуда-то тянуло сладким, заманчивым ароматом. От него хотелось лечь и уснуть. «Вы не одна. Я всегда буду на вашей стороне, обещаю...»       — Все ты врёшь, — грустно сказала Ата и почему-то рассмеялась.       А потом кто-то потянул её за шиворот вверх.       — Вам надо встать, сударыня.       Как сквозь туман и розовую сладкую дымку Ата увидела знакомые золотые узоры и счастливо улыбнулась.       — Просто поверь, — сказал Прия, и она покорно кивнула.       А потом морок развеялся — или нет? Она почувствовала на лице дыхательную маску, почувствовала, что вдыхает чистый, не смешанный с отравой воздух, но её обнимали руки Прии, и вместе они... летели?       Это было и похоже, и непохоже на то, как ей помогал подняться Квай-Гон. Тогда она чувствовала себя обузой, мешком с клубнями, который через нехочу, а надо дотащить до сарая, пока дождь не начался.       Сейчас...       Для того, чтобы описать «сейчас», у неё не хватало ни слов, ни мыслей. Словно в танце, Прия придерживал её за талию и под локоть, легко отталкиваясь от камней и взмывая ввысь, чтобы так же легко опуститься снова. Серая тряпка, которой он обвязывал голову, куда-то делась. Вместо неё, освобождённая из плена, летела по ветру невероятно розовая, нереально длинная коса, какую у редкой девицы встретишь.       Смытая этим божественно-чистым воздухом, растворённая в потемневшем небе, согнанная касанием его рук, ушла ревность, забрав с собою обиду. Как никогда ясно Ата осознала простую истину: тот, кто может подарить такой полёт, не должен никому принадлежать. Ни людям, ни богам, ни даже джедайским шишкам. Как часто повторял отец — свободу может дать лишь свободный.       А потом они оказались на земле.       — Где Оби-Ван? — Прия схватил её за плечи, заставляя склониться на уровень его глаз. — Где он, вы ведь бежали вместе!       — Я не знаю, — всхлипнула Ата. — Я прогнала его, и он ушёл.       Волшебная сказка закончилась, сменившись унизительной беспомощностью и противным липким страхом.       — Молодец, — и лучшей похвалы не было в её жизни. — Значит, он спасся, и мы его скоро найдём.       — Он мог испугаться, — Ата не хотела спорить, но не могла прекратить выдумывать всякие ужасы.       — Он джедай. Страх — противник, которого он хорошо знает. Он не проиграет.       — А тот, второй? Мастер Джинн?       Прия пожал плечами:       — Задержался. Полагаю, причины были. Но он опытный рыцарь, не стоит за него волноваться: он справится получше нас с вами. Зря вас всё-таки сюда потащили, нельзя было так рисковать.       Ата сняла маску и глубоко вдохнула лесной воздух — чистый, не отфильтрованный, пахнущий сыростью, грибами и палой листвой.       — Нет, не зря, — сказала она, лишь бы поспорить, и вдруг поняла, что и в самом деле не зря.       Вдвоём, рука в руке, они пошли в сторону леса. Тот, и днём-то бывший жутковатым, теперь казался декорацией к фильму ужасов. Того и гляди, раздастся в глубине песнь, зовущая заблудшие души к призрачному огню, или выйдет из-за дерева высокий незнакомец в маске и с алым клинком в руке. Прия уверенно шёл, не разбирая дороги — видимо, знал короткий путь к спидеру. Ата, отбросив сомнения, просто цеплялась за его руку и следовала за ним.       — Не зря, — повторила она. — Мы успели скопировать данные…       Прия кивнул, а Ата вспомнила еще кое-что.       — Я... я сбилась с дороги в горе, — попыталась она объяснить; голос задрожал так, что самой от себя стало противно. — Сбилась и зашла не в ту дверь. А там... там в банках были фалнауты. Только маленькие, совсем-совсем.       — Фалнауты? — переспросил Прия и даже остановился. — Вы уверены, сударыня?       — Да. И они… не такие, — Ата с трудом подбирала слова. То, что она видела, было… она вспоминала и понимала — то, что она видела, было неправильно. — Младенцы, будто в утробе матери. Дети. Их много. И у них... нет рук. Только... такое. Как обрубок.       — Много банок и нет рук… — эхом откликнулся Прия.       — Что это значит? — Ата облизала губы. — Зачем это… что это? Для чего? Так ведь быть… не должно?       — Не должно, — согласился он. — Но в этом зыбком мире страданий и утех вечно происходит то, чего быть не должно.       И надолго умолк, погрузившись в какие-то, явно невесёлые, раздумья.       — Знаете, это совсем как в кино, — доверительно сказала Ата, потому что молчание Прии ее пугало. — В ужастиках. Вы любите ужастики? Я в детстве их обожала! — «Дурой была потому что, настоящей жути не знала», — мысленно прибавила она.       — Не люблю, — честно ответил Прия. — Я с детства трус ужасный, — пояснил он, широко улыбаясь и словно приглашая посмеяться вместе посмеяться над ним. — Товарищи по группе всегда меня за это дразнили. Особенно после того, как на повороте к уборной повесили скелет из тряпок с чайником вместо черепа, а я, его увидев, как в сад для медитаций сбежал, так три дня там по кустам и прятался.       — По группе?       — Ну да. Нас в Ордене распределяют по группам. Обычно называют в честь всяких зверей, наша вот называлась «группа пурргил». Ясное дело, мимо такого никто не прошёл, и ржали над этим громким названием и много, и часто.       — Почему? Пурргилы, они же... они же такие... легендарные, — не сумела Ата подобрать слова получше.       — Именно поэтому. Как-то мало мы были похожи на этих славных владык Гиперпространства... ну и опять же, они чем известны? А я вам скажу: чуть что не так, поворачиваются задом и сваливают. Крайне полезный навык, надо признать, но не самый почитаемый среди юных душ, верно?       Ата кивнула. Пурргилы... щупальца... о!       — Э-э... мне эти банки, — вернулась она к увиденному кошмару, — напомнили... кино про безумных учёных и клонов? Может быть, это что-то похожее? А может быть, — и тут ее осенило, — может, здесь снимали кино? Тогда понятно, зачем сюда прилетали и почему ото всех скрывались...       Мысль показалась Ате логичной и правильной. К тому же она успокаивала. Да, киношники не считают затраты, настроят декораций, привезут с собой всю ораву, от главы сценарной группы до носильщика парика за третьеразрядной старлеткой. Натурные съёмки закончились, и они уехали… насовсем. И ничего страшного, но вот только…       — Лаборатория... и то, что вы сказали про датакроны...       Прия медленно помотал головой.       — Это не съемочная группа. Поверьте.       — Но зачем выводить столько фалнаутов? Да еще и уродовать их?..       Прия опять покачал головой:       — Если я что-то и знаю, то одно: люди потрясающе изобретательны, когда дело касается зла. Фалнауты поражают тем, как многое они могут сделать в Силе, — в его голосе появилась нежность; так матери говорят об успехах любимых детей. — И тем, как мало делают. Где кто-то призовёт оружие или добычу, и та покорно пойдёт в руку, они сгибают луки, точат стрелы, налаживают ловушки. Где кто-то затуманит разум и вынудит исполнять приказ, они договариваются и разыгрывают сложные ритуалы переговоров. Где кто-то увидит оружие, они видят возможность создать нечто прекрасное, пусть и мимолётное...       Ата вспомнила огненную бабочку и кивнула, улыбаясь.       — Сильные мира сего, сударыня, редко проходят мимо доброго и светлого, не замарав его алчностью и извращённой моралью. Они не видят живых и разумных существ: только возможность стать сильнее или возможность... прихвастнуть перед другими сильными мира сего.       — Думаете, их изучали таким варварским способом? Пытались выделить из них… Силу?       — Всё может быть. Уродливые безрукие младенцы, боящиеся Силы и солнечного света, созданные из тех, кто зовёт огонь братом и чьи руки способны на дивное мастерство... да, это похоже на правду. Или наоборот — они хотели результат поближе к исходнику, а когда не вышло, сбежали, спешно заметая следы? С тем же искусством, с которым до того работали, разумеется, так что не слишком успешно... Тоже похоже на правду, да.       Сотня метров молчания и несколько минут мрачных мыслей о несчастных замученных фалнаутах, и Ата поняла, что расплачется. А ведь нельзя, никак нельзя. И стыдно, и опасно.       — Как вообще вы здесь очутились? — задала она первый пришедший в голову вопрос и тут же затараторила, забалтывая горе и страх: — Я — по программе «Юность для Республики». Обещали приключения, фронтир, новые открытия и возможности во Внешнем Кольце. И место в приличном универе потом, я же сейчас так, еле-еле с лицензией полуквалифицированного специалиста, а хочу как следует заняться. С детства мечтала переворот в науке совершить, знаете?       Прия хмыкнул.       — Ну, фронтир они не зря обещали. Тут всё по-честному. Да и романтика приключений та ещё, просто на любителя. Впрочем, меня сюда тоже... распределили.       — Но вы-то работаете по специальности, этнографом, как и хотели. А мне приходится в роботах копаться, вообще не мой профиль, — пожаловалась она.       — Да я как-то и не особо хотел. Я в рыцари хотел, как все. Но в ученики меня никто не взял, вот и распределили, куда распределили. Первые пару лет страдал, конечно. Потом наконец вырос и понял, насколько мне повезло. Рыцари, они ведь как: приходят и уходят. А истинную красоту на бегу рассмотреть нельзя, перед ней склониться надо, время ей уделить, как должно...       Ата нахмурилась. Вспомнились слова Оби-Вана: мол, ему повезло.       — Разве в ученики не всех берут? Я думала, ну... каждому по учителю?       — На всех учителей не хватит, — просто ответил Прия. — Кого не выбрали в срок, того распределяют сообразно талантам и склонностям. В навигаторы, в агротехники, в целители... в этнографы вот, — он развел руками.       Холодный ночной воздух забирался под одежду, впиваясь в кожу мелкими ледяными колючками. Неудивительно, что малыш так психует и боится огорчить учителя. Когда с детства приучен мечтать о чём-то, а потом это дают, но обещают отнять, если что-то пойдёт не так...       — Это попросту жестоко! — Ата рубанула рукой воздух. — Жестоко и бессмысленно! Дети должны быть детьми, а не... не вот так! — глупо, конечно, было разоряться в пустоту, но молчать она не могла. — Так не должно быть, слышите? Не должно, и всё тут!       Прия печально улыбнулся:       — Не должно. И тех бедняг в банках быть не должно. И богачей, скупающих детей-беженцев, как призовой скот или породистых питомцев.       — Так бывает? — ужаснулась Ата.       — Бывает. Моё первое задание, — с горечью сказал Прия. — Шадда-Би-Боран, уникальная культура... они все уникальные, но эта была и в самом деле занятная. У них умирало солнце, я отправил запрос — пусть эвакуируют, организуют комфортное проживание, не гибнуть же им вместе с планетарной системой...       — И что?       — И всё. Богачи, дворяне — дворяне особенно, им же надо чем-то форсить друг перед другом — расхватали, кого успели. Детей, в основном. Держали их, как собачонок или ручных ящериц, пока те не передохли, потому что господа так торопились хватать, что даже толком не выяснили, чем их надо кормить и в каких условиях содержать. Про призовой-то скот или породистую тварюшку ни за что бы не забыли всё подробно узнать и запомнить, но то зверушки, а то разумное существо, зачем с ним цацкаться, пусть как-нибудь само колупается, если разумное...       Злости в его голосе было столько и столько боли, что Ата не выдержала: рывком притянула к себе и обняла, как раньше — Оби-Вана. И сама удивилась, насколько спокойной осталась. Ни стеснения, ни желания, ни иррациональной обиды. Только сочувствие, попытка поддержать, утешить. Помочь.       — Ничего, — решительно сказала она. — Мы никому не дадим так с фалнаутами. Ни за что. Никогда, — пообещала она и повторила, не задумываясь, его же слова: — Пока вы здесь, на Венисиоле, вы не один. Я всегда буду на вашей стороне, обещаю…       Прия замер. Не из-за неё и её слов, нет. Не от неловкости, просто... так ощущалось. Ата отстранилась и посмотрела в ту же сторону, что и он. Там, в просвете между деревьями, виднелся их спидер.       Оби-Вана рядом с ним не было.       — Где же он? — потерянно спросила Ата. — Куда он делся?       Сказка в очередной раз рассыпалась, изранив осколками, чтобы легче было вернуться в реальность. Прия сделал несколько шагов вперед, закрыл глаза, к чему-то прислушался.       — Недалеко, — тихо произнес он. — И он пока вне опасности, но… нам лучше найти его как можно скорее.