* * *
Квай-Гон не знал, удалось ли панторанину сделать хоть что-то или толпа растерзала его, как только он оказался внизу. Он пытался подчинить сошедшую с ума стихию Великой Силе и с каждым прыжком понимал, что вряд ли выиграет этот бой. Со стороны они смотрелись, возможно, комично — прыжок на крышу, попытка удержаться, почти всегда неуспешная, короткая перебежка под картечью обломков, несколько раз они почти срывались — Мэйдо покорно переносила все тяготы, не издавая ни звука. Доверяла она или нет, но она не мешала, и за это Квай-Гон испытывал к ней почти благодарность. На очередной крыше их ждала если не верная гибель, то конец пути. — Держитесь! — заорал Квай-Гон, внезапно увидев, что с крыши сорвана вся черепица, а сама крыша зияет провалами и ветер срывает прогнившие доски. Он каким-то чудом попал на балку, оттолкнулся и свалился вместе с Мэйдо вниз. Он выпустил ее — на мгновение, но этого хватило, чтобы их моментально разделили бегущие люди, фалнауты, дети. Квай-Гон в первый раз заметил на улицах столицы детей и успел удивиться тому, почему не видел их раньше… Он не слышал крика Мэйдо, не мог рассмотреть ее присутствие в Силе и попытаться вытащить ее, но все бежали куда-то… в одном направлении, в том, в котором она приказала Прие эвакуировать людей. «Может быть, — подумал Квай-Гон, — хотя бы ему удастся выжить». И искренне пожелал ему удачи. Вокруг были страх, боль, отчаяние, злоба. Что мог чувствовать человек, оставшийся среди толпы, готовой разорвать на куски любого, кто встанет у нее на пути? Что мог чувствовать джедай… который должен эту толпу повести за собой, вопреки всему, включая свою беспомощность? В нескольких метрах впереди схватились несколько фалнаутов. Поток закрутился водоворотом, и Квай-Гон понял, что в запрете на ношение оружия в городе был резон. Людская река схлынула, пройдя прямо по дерущимся, оставив после себя изрезанные ножами тела. Теперь по улице бежали опоздавшие — или же те, кто был осторожнее и умнее, в основном люди. Мэйдо по-прежнему не было видно ни на улице, ни в Силе. Черный дым разносило над городом всё сильнее, и летели уже не только ветки и черепица, но и обгоревшие щепки, всё покрывалось сажей, становилось всё жарче. Квай-Гон услышал над головой рев двигателя, и очередной низко пролетевший спидер рухнул через несколько домов. Сначала было тихо, потом квартал сотрясся от взрыва, новый столб пламени взметнулся и понесся вдаль, подхваченный ветром. Город был обречен. До резиденции оставалось совсем немного. Что бы ни случилось с эмиссаром Сената, преступник должен был предстать перед судом Республики, но Квай-Гон не мог идти дальше, не убедившись, что Мэйдо или погибла, или успела уйти, и поэтому медлил. Мэйдо выскочила навстречу из клубов дыма неожиданно, как монстр в игрушке, но когда Квай-Гон попытался схватить ее, шарахнулась в сторону. — Нет! Хватит! В следующий раз вы выбьете мной дверь? Не обращая внимания на ее протестующие вопли, Квай-Гон всё равно сцапал ее за шкирку, как нашкодившего фелинкса. — Я просил вас не отходить от меня! — проорал он, хотя и не был уверен, что в нарастающем вое и гуле она могла хоть что-то разобрать. Но она расслышала, зашипела, непонятно только, от гнева или от боли — она прихрамывала, да и недавнее ранение давало о себе знать. Квай-Гон пытался создать защиту, но щит рассыпался, разлетался в стороны, как камешки в руках неумелого юнлинга, какими силами держалась Мэйдо — он вообще не понимал. С площади перед губернаторской резиденцией доносились вопли, перекрывавшие завывание урагана. Мэйдо, вылетевшая на площадь первой, тотчас кинулась назад. — Что там такое? — крикнул ей Квай-Гон, но увидел всё своими глазами. Стало понятно, почему оба спидера рухнули. Возможно, они потеряли управление не из-за ветра, а из-за невозможных для конструкции перегрузок. Несколько спидеров застыли безжизненной грудой, некоторые еще безнадежно ревели, пытаясь оторваться от земли, и ветер сталкивал их друг с другом, они с грохотом падали, с них срывались гроздьями люди и фалнауты и их тут же беспощадно давили и спидеры, и другие несчастные, жаждущие спасения. Безразлично, женщины, мужчины, дети, фалнауты или люди, от страха все потеряли рассудок. — Мы здесь не пройдем. В обход, — скомандовал Квай-Гон. Он нащупал в кармане ключ, которым запер дверь резиденции, но Мэйдо рванулась вбок — к своему тайному лазу, и это было вполне разумным решением. В проулке за резиденцией была непривычная тишина, даже ураган здесь, казалось, так сильно не зверствовал. — Дамы вперед, — предложил Квай-Гон, открывая дверцу лаза. — Ваша галантность сейчас уместна, как твилеккский стриптиз на похоронах, — огрызнулась Мэйдо, но спорить не стала. — Вы ко мне просто предвзяты, — хмыкнул Квай-Гон, пролезая следом. — Это называется «объективность», — тут же парировала Мэйдо. — Ваши реакции, знания, навыки, всё это наводит меня на мысль… — Вы чрезмерно много размышляете, госпожа эмиссар. — Я не сказала, что я не в восторге, мастер Джинн. От неожиданности Квай-Гон сначала замер, потом досадливо поморщился, вспомнив, как ловко Мэйдо вербует себе сторонников, и, чтобы не выглядеть бессмысленно-глупо, проворчал: — Хаттов дроид, вы могли его куда-нибудь убрать? Бегал он в тысячу раз быстрее, чем Мэйдо, и что случилось неладное, понял, когда увидел распахнутую дверь губернаторской спальни. — Оби-Ван? Никого. Только ветер метался в вентиляции, и откуда-то доносился препротивнейший треск. Квай-Гон осмотрелся. Веревки на полу. Он нагнулся, поднял одну — разрезана. В кабинете Мэйдо налетела на что-то в темноте — она не видела так хорошо, как джедаи, поэтому вместе с ней в спальню ворвался свет фонарика. — Зачем он вытащил ножи и вилки? — растерянно спросила она. Квай-Гон обернулся. — Те спидеры… которые взорвались, — Мэйдо изумленно посмотрела на него — и по-прежнему не встречалась взглядом. — У губернатора есть еще спидер кроме того, который он отдал нам? Квай-Гон пытался увидеть в Силе Оби-Вана, но всего было слишком много. Он только собственный страх ощутил — от ответа, который мог получить. — Да. У него есть еще один спидер, — кивнула Мэйдо, и слова давались ей явно с трудом. — Но… если ваш падаван сумел туда его затащить. Сутр упрям и труслив, он параноик и к тому же боится летать. Очень боится. Думаю, поэтому он и выбрал себе это место — где можно спокойно пристроить задницу в кресло… Квай-Гон перевел дух. Да, он вспомнил, что губернатор советовал им прокатиться до стройки гостиниц, но не предлагал составить компанию. Мэйдо в который раз оказалась права. — И куда они могли деться? — В кухне есть убежище. Полагаю, они там. — Так какого же хатта вы трепетесь? Мэйдо сверкнула фонариком прямо в глаза, развернулась и выбежала, по пути пнув с дороги ящик со столовыми приборами. Квай-Гон нагнал ее на лестнице. С улицы донесся взрыв — еще один спидер, наверное, рухнул на город, волной сорвало окно наверху, оно разбилось, рама оглушительно заколотилась. — Здесь, — Мэйдо посветила на еле заметную дверь в полу. Треск в кухне стоял невыносимый, приходилось почти кричать. — Ручки нет, надо чем-то подцепить. Квай-Гон не стал заморачиваться. Нет смысла искать подручный предмет, когда есть Сила. Он спрыгнул вниз, Мэйдо осталась наверху и светила фонариком в проем, но и без этого света было понятно… Квай-Гон поискал свой фонарик и выяснил, что в суматохе сунул его неизвестно куда. Чуть ли не единственный предмет, который он постоянно терял. Но фонарик был ему сейчас и не нужен, если верить тому, что он чувствовал в Силе. — Здесь никого нет. Квай-Гон выбрался наверх. Мэйдо смерила его подозрительным взглядом, что было объяснимо — ей понадобилось бы куда больше времени, чтобы убедиться, что в убежище пусто. — Ваш фонарик висит у вас на поясе, — неожиданно сказала Мэйдо, а потом рассмеялась. Неуместно, но это немного сняло напряжение. — Вы так смотрите на мой, что сложно не догадаться. И да, я заметила. Если в критической ситуации мне пришлось бы обыскивать ваш труп… — Вы исключительно доброй души человек, — польстил ей Квай-Гон и действительно обнаружил фонарик, висящий на магнитной клипсе рядом с мечом. — И откровенный, — ухмыльнулась Мэйдо. — Какое качество вы цените больше? «Удобство», — мысленно ответил Квай-Гон и спросил больше сам себя, потому что не ждал, что она даст какой-то ответ, даже Сила ничего не могла подсказать: — И где они? — Дайте подумать, — недовольно попросила Мэйдо. — Некогда думать! — теперь Квай-Гон начал терять терпение. — Ждите здесь, я обыщу дом. — Да стойте же! — проорала Мэйдо. — На что способен ваш ученик? — Влипнуть в неприятности? — пожал плечами Квай-Гон, обернувшись от двери. — Он же падаван, дитё неразумное. — И вы оставили его с арестованным? — прищурилась Мэйдо. — Тогда пойдем от логики Сутра... Сколько времени прошло от момента ареста до того, как начался ураган? Минут тридцать? Сорок? И через сколько пожар смогли увидеть отсюда? Сутр не сунется в толпу никогда — вы же видели, какой он пугливый. Губернатор упрашивал обеспечить ему охрану. Предлагал деньги, на референдум не шел до тех пор, пока не появились они с Оби-Ваном… Да, Мэйдо была снова абсолютно права. «Почему она вообще всегда оказывается права?» — раздраженно подумал Квай-Гон. — К чему вы клоните? — Вы видели этого перекормленного хатта, — бросила Мэйдо. — Сдвинуть с места его может только животный страх, а боится он собственной тени, но не мальчик… Даже если он будет тыкать Сутра в задницу этим мечом. Идея Квай-Гону понравилась, и, чтобы не высказать одобрение, он прислушался к происходящему снаружи. — Почему никто не пытается вломиться в дом? — спросил он. — Если здесь сравнительно безопасно? — Боятся дроида. Слухи, что он исчез, уже ходят, но проверять никто не рискнет. Квай-Гон похолодел. — У нее же был бластер? Мэйдо бросила на него злобный взгляд. — Спасибо, что оценили мой интеллект, — неприятно усмехнулась она. — Я его забрала. Вернемся к делу. При пожаре соваться в подпол — самоубийство. Она замолчала, и, судя по насмешливому лицу, она поняла, где искать Оби-Вана и губернатора, и пыталась своей догадкой унизить. — Послушайте, госпожа эмиссар. У нас нет времени выяснять отношения. Я буду вспоминать вас как самого неприятного человека, с которым мне когда-либо приходилось работать. Вам, возможно, я тоже долго буду являться в кошмарах. Но сейчас... — Сутр должен был задергаться, когда начался ураган, — лениво откликнулась Мэйдо. — Еще до пожара. Он сам должен был попроситься уйти. И где бы он ни скрывался, у него должны быть не только кровать и жрачка… Квай-Гон не дослушал ее, спрыгнул обратно в подвал и подумал, что насколько бы Мэйдо ни была проницательна и умна, все перекрывает ее жестокость и высокомерие. В убежище он не сразу заметил дверь. Это было странно — замаскированный вход в туалетную комнату. И он рывком распахнул дверь, слегка ошалев от безвкусного блеска. Если верить предположениям Мэйдо, должна была быть еще одна дверь — в другое убежище. Но Квай-Гон ее не видел и решил закрыть ту, через которую вошел, полагая, что так сможет быстрее понять, где может оказаться дверь вторая. После чего он вообще потерялся в этой ванной. Золоченые стены, шикарная люстра — «Чтоб тебя ей прибило, ратаровы щупальца тебе во все отверстия...» — ванна, в которой Квай-Гон с удовольствием бы утопил губернатора. И никакого намека на дверь. С трудом он отыскал первую, но открыть не успел. — Я же сказала, что Сутр — параноик, — Мэйдо, поморщившись, вошла в ванную. — Вы предпочли... — Это не ваш падаван сейчас в опасности, — перебил Квай-Гон и не упустил возможности ее поддеть: — Вы тут, наверное, как дома. Дорого линзы брали? — Я полагала, что до пяти вы считать умеете, — вернула издевку Мэйдо и топнула по полу, сделала шаг и топнула еще раз. — Вход где-то здесь. Ищите его. Квай-Гон осознал всю иронию: губернатор, как крыса, при опасности забирался все ниже. — Если он там, то в самом деле ушел до того, как увидел пожар, — признал он. — Здесь работают генераторы. Если их выключить? — Скорее всего, он вылезет, — предположила Мэйдо. — Но из вентиляции уже тянет дымом, он и так долго не просидит. По-моему, это здесь. Квай-Гон уставился на место, на котором она стояла. — Попробуйте сами. Звук действительно был другим, насколько Квай-Гон мог расслышать из-за воя ветра и треска из вентиляционной трубы. — Она должна открываться… — он осмотрелся по сторонам. — Каким-то рычагом. — Всегда ненавидела квесты. Квай-Гон отчетливо увидел предмет, которого совсем недавно кто-то касался. Тот, на который вряд ли мог кто-то подумать. И с удовлетворением отметил на лице Мэйдо что-то, похожее даже на восхищение, когда он повернул одну из ваз, стоявших в углу, и дверь бесшумно поползла в сторону. Квай-Гон заглянул в темный провал. — Останьтесь здесь, — на этот раз он не скомандовал, а попросил. — Будет лучше, если вы… сможете вмешаться, когда будет нужно. Он слушал Силу и спускался вниз. Лестница была прочной, долгой, ей не было видно конца. Метров пять, а то и больше, пока в Силе почувствовалось что-то кроме безнадежности и боли снаружи. Безнадежность и боль совсем рядом. Квай-Гон понял, что лестница кончилась, и посветил фонариком наверх. Мэйдо мигнула в ответ, начала спускаться. Квай-Гон пошел по коридору, узкому, как раз такому, чтобы по нему мог протиснуться толстый губернатор, и неожиданно уперся в дверь. За ней было тихо… а вот Сила кричала о помощи. Он осмотрел косяк — дверь открывалась наружу, Квай-Гон достал меч, понимая, что встретить его может выстрел из бластера. Сзади мелькнул луч света — Мэйдо уже спустилась. Меч прорезал деревянную дверь, лишь слегка задымившуюся, и Квай-Гон толкнул бесполезные доски вперед. Большая комната была полутемной — ради экономии энергии, мерцали несколько белых мертвенных ламп, слегка тянуло дымом и жженым мясом. Оби-Ван безжизненно лежал на широкой кровати. Пери, испуганный и заплаканный, стоял на коленях, и возле его шеи губернатор держал включенный меч с желтым клинком. — Я вас вообще-то не ждал, — с тоской поведал губернатор. — Вот только зачем, господин джедай? Я видел, как вы шли сюда. — Вы знаете, что творится снаружи? — спокойно спросил Квай-Гон. — Весь город охвачен огнем. У вас здесь, наверное, фильтры, но вам они не помогут. Бросьте меч, вы легко отрубите и себе что-нибудь. Если бы его голос дрогнул хоть на мгновение, последствия могли оказаться непоправимыми. Квай-Гон не знал, что с Оби-Ваном. Не знал, откуда взялся Пери, хотя и догадывался… прибежал, когда начался ураган? Но основной задачей было сделать так, чтобы это хаттово отродье случайно не дернуло жирной рукой. — Вы сейчас отойдете туда, — губернатор кивнул в сторону кровати, — приляжете рядом, а мне дадите уйти. — Вам некуда уходить, — все так же ровно продолжал Квай-Гон. Фонарик Мэйдо погас еще до того, как он открыл дверь, и губернатор не знал, что она тоже здесь — увидел, что помощь близка, и взял мальчишку в заложники. — Вы не сможете улететь. Некоторые уже пытались. — Сейчас, — Квай-Гон еле расслышал шепот Мэйдо, и в тот же момент сверкнула вспышка бластера. Губернатор пронзительно заорал, Квай-Гон Силой отшвырнул меч Прии вверх и в сторону. Мэйдо кинулась к губернатору, Квай-Гон — к Оби-Вану. Он был жив, но без сознания, бледен до невозможности, и дыхание его слышалось еле-еле. — Что ты с ним сделал? — заорала Мэйдо с невероятной яростью, и ее крик заглушило пронзительное верещание. Квай-Гон обернулся — она вывернула губернатору простреленную руку, и тот вопил от боли, выпучив глаза. — Что ты с ним сделал? Пери в испуге шарахнулся в сторону… как раз туда, куда отлетел меч, и, как показалось Квай-Гону, потянулся к опасному оружию. Мэйдо дернула губернатора еще раз, ткнула ему в физиономию бластер. — Я сейчас наделаю в тебе с десяток таких же дырок, — пообещала она, но губернатор, ошалевший от боли, ее не слышал. Его бесполезно было даже пытать. Мэйдо была из тех, кто не гнушался никакими средствами, но сейчас Квай-Гон был с ней солидарен. Он призвал Силой меч, и в глазах Пери мелькнуло что-то, похожее на разочарование. Мэйдо обернулась к Пери, так и не отпустив губернатора. — Что вы ему дали? — Я… я не знаю, — пролепетал Пери. — Он что-то ел? Пил? Пери неуверенно кивнул. Квай-Гон смотрел по полутемным углам… — Что именно он пил? Пери дрожащей рукой указал в сторону застекленного шкафа. Мэйдо чуть заметно покачала головой. Квай-Гон быстро подошел, отцепил ее руки от губернатора и приподнял его Силой. — Противоядие? — крикнул он. — Дай нам противоядие, или я отдам тебя ей обратно. — Он сам, он сам! — захныкал губернатор. — Он сам! Противоядия… нет… противоядия… Он врал. Нагло врал, но Квай-Гон не мог разобрать, в чем именно. — Противоядие! Квай-Гон поднял его выше. Их глаза теперь были на одном уровне, и губернатор, как это ни было странно, еще пытался сопротивляться. Он лягался, от боли или от страха, но категорично мотал головой. «Он еще на что-то надеется, — понял Квай-Гон. — Но на что?» Мэйдо уже стояла на коленях возле кровати, разумеется, она ничего не могла сделать. Нужен был… нужен был хаттов целитель Прия. Тот самый, когда всегда появлялся вовремя. Когда он был жив. Мэйдо обернулась. — Ты давно перешел грань, Сутр, — хрипло сказала она. — Список твоих преступлений был еще далеко не окончен. Но сейчас ты подписал себе смертный приговор. И в неверном свете белой лампы Квай-Гон различил, что по ее перепачканному лицу текут слезы. «Смерти нет, есть Сила», — подумал он и отпустил губернатора. Тот шлепнулся безвольной тушей и противно захныкал. Не было смысла злиться на старого идиота за то, как он поступил с учеником. Он сделал то, что всегда делают такие как он, месть глупа и бессмысленна, то, что потеряно, уже не вернуть, можно лишь потерять еще больше. Если Оби-Ван умрёт, Квай-Гон оплачет его — потом. Если выживет, Квай-Гон обрадуется — тоже потом. Сейчас не было ничего, кроме покоя и ясности. Сверкнул меч, раздался душераздирающий вопль Пери. Голова губернатора Уббара Сутра с глухим стуком упала на пол, прокатилась к ногам Пери и замерла, глядя вверх застывшими удивленными глазами.Глава 21
2 июня 2019 г. в 03:54
Помедлив в дверном проёме, как заробевший гость, огонь ворвался яростной вспышкой и в один миг охватил стены и потолок. Квай-Гон вцепился в Мэйдо, словно от нее зависела его собственная жизнь, пинком отправил Прию в зазор между ними и щитом. Одна рука оставалась свободной. «Главное — удержать щит». Из коридора показался объятый пламенем... человек? Фалнаут? Он рухнул на пол, ветер погнал по залу черный обжигающий смерч, и ничего не было видно, только щит, а за ним — тьма, смерть, пекло и крики.
Пока они были живы, но сколько ещё удастся продержаться?
«Несутся алые звери на крыльях восточных ветров, и нет ни спасения от них, ни укрытия!»
Было еще кое-что, и Квай-Гон никак не мог вспомнить. Совсем же недавно!..
Щит сдерживал ветер и пламя, но не вонь горелого мяса и рыбы. Крики затихали.
«Надо лишь быть готовым многое отдать — до ужаса многое...»
Собственную жизнь? Слишком нелепо. Но запястье уже болело, ещё немного — или связки порвутся, или кости сломаются...
А потом между ними и огнём встал панторанин, и пламя отступило, подчиняясь резким движениям его рук. «Ну конечно. Туземное искусство!» — значит, щит теперь не его забота, его забота — эмиссар. Которая была растеряна, но не вопила, не пыталась куда-то бежать, просто замерла.
— Мне не хватает рук,— прохрипел представитель.
Квай-Гон кивнул. Логично: для туземного искусства нужно туземное тело.
— Уходим отсюда! — заорал он. — Уходим, пока у нас еще…
С оглушительным треском пылающая крыша проиграла порыву ветра и отлетела прочь. Сорвав с головы плат, панторанин заставил двигаться косу (а длинная она у него!).
Будто лодка, идущая по покрытой ряской воде, щит клином вошёл в дождь из искр, углей и горящих щепок. Местное искусство и с воздухом что-то делало: несмотря на огонь вокруг, можно было дышать, хоть и с трудом, как в литейном цеху. Огненные занавеси, небо, серое как конкрит, серая шинель Прии, его коса, извивающаяся лентой в руках гимнастки, его руки, выписывающие по воздуху причудливые знаки... это было бы фантастически красиво, если бы не было так жутко.
Нужно было найти выход в непроглядной черноте. Панторанин развернулся, щит прошел через огонь, разогнал на мгновение дым. Квай-Гон рассмотрел горящую дверь и снес ее Силой.
Последние искры догнали их уже на улице, плащ начал тлеть, и Квай-Гон затушил его прежде, чем огонь успел разгореться. Мэйдо и Прия держались рядом, первыми перебежали на другую сторону. Наверху разбилось окно, их осыпало осколками. Пламя вырывалось из бывшего избирательного участка, и не было никакой надежды, что оно не перекинется на другие строения, ураган гнал огонь по крышам, и дым стелился над городом, изредка взлетая вверх вместе с языками пламени.
— Уходим… к резиденции, — задыхаясь, крикнула Мэйдо. — Там… мы не сможем?
— Сможем, — пообещал Квай-Гон. — Мы удержим щит.
Он и сам не очень верил, что они доберутся до резиденции, знал только, что они обязаны это сделать. Он обязан, потому что там остался Оби-Ван. Прия обязан, потому что этого хочет его Мэйдо.
На пороге бывшего избирательного участка показался горящий человек… фалнаут... фалнаутка, вскинула руки и упала вниз лицом. Панторанин дернулся — «Целитель, мать его ранкором!» — замер, голодными и страшными глазами глядя на умирающую. Но щит удержал, заставил себя отвернуться и уйти. Иногда привязанность играет на руку: Мэйдо была ему дороже долга.
Они с трудом добрались до переулка. Прижавшись к стене и закрыв глаза, измученный панторанин позволил себе опустить руки. Ничего, пусть отдохнёт.
Ураган метался загнанным зверем между близко стоящих домов, но воздух был ещё прохладен, дышать было сложно, но не смертельно опасно. Они укрылись в нише, и Квай-Гон заметил, что Прия потерял в огне свою роскошную косу, но в остальном не пострадал.
Вой ветра начал перекрывать невыносимо надсадный рев. Над крышами пролетел спидер, заложил немыслимый вираж, потерял высоту и рухнул горящие на дома далеко впереди.
Медлить было нельзя. Квай-Гон подергал Прию за плечо, давая понять, что достаточно прохлаждаться, и снова выставил щит.
— Вы долго не сможете, — прохрипел панторанин. — Сейчас лучше…
— Я лучше знаю, что лучше! — рявкнул на него Квай-Гон и неожиданно получил поддержку.
— Если мы не уйдем сейчас, миледи, уходить будет некуда. Ветер может сменить направление, — Мэйдо согласилась по корыстным мотивам, но всё равно было приятно, что она заняла его сторону.
Выйти из переулка они не смогли. Люди, фалнауты, нагруженные нехитрым скарбом, бежали сквозь ветер и дым навстречу другой безумной волне. Силу скрутило ненавистью и злостью, это была резня, дикая и звериная. В дело шли не только ножи — когти, зубы, доски, обломки камней…
Из толпы вылетел парнишка с сундучком в руках, из разрезанного горла хлестала кровь, и на этот раз Прия не выдержал: опустил руки, кинулся к раненому. Словно почуяв слабину, в переулок бросились первые отступившие в бойне.
— Уходим! — на этот раз завопила Мэйдо и рванулась к панторанину — Квай-Гон схватил ее за рукав, но все равно она попала под завесу дыма и закашлялась.
— Сударыня… простите… — Прия всхлипнул, выбросил руку вперёд.
Дым встал между ними и толпой. Мэйдо все еще кашляла — видимо, она серьезно обожглась, когда рванулась за этим... спасателем. Мысленно выругавшись, Квай-Гон подхватил обоих и вспрыгнул на крышу. Идея была не лучшей: из огня попали не в полымя, а в ураган, Прия отлетел в сторону, ударился о торчащую трубу и, похоже, потерял сознание. Квай-Гон успел упасть плашмя, Мэйдо покатилась по крыше в осколках черепицы, уцепилась за какой-то выступ и беспомощно болталась, пряча лицо от ветра. Квай-Гон попытался подтащить ее к себе Силой, но встретил неожиданное сопротивление, а когда он протянул руку, порыв ветра швырнул Мэйдо прямо в объятия Прии, на счастье, уже пришедшего в чувство. Вдвоем они перебрались на другую сторону трубы, под защиту от ветра, Мэйдо что-то кричала.
— ...запрещаю! — расслышал Квай-Гон, когда переполз к ним поближе.
— ...не смогут, — как-то безвольно и в то же время настойчиво проговорил Прия. — Я должен…
Он был весь в крови, сидел, поджав под себя ноги, и Мэйдо стискивала его руки, но вид у нее был злой и недовольный.
— Хаттов идиот, — в сердцах сказал Квай-Гон. — Ты никому не поможешь. Мы сами почти покойники. Если ты будешь держать щит…
— Там гибнут люди. Я должен помочь. Много раненых…
— Взгляните туда, миледи! — крикнула Мэйдо, указав на запад. — Вы не спасете тех, кого спасти нельзя. Спускайтесь вниз, держите щит вокруг себя, уводите тех, кто будет готов пойти за вами, на восток.
Квай-Гон посмотрел на нее с удивлением, Прия — со страхом.
— Только тех, кто будет готов, — повторила Мэйдо. — Хотите спасти их — обеспечьте эвакуацию. Они сами пойдут за вами, им нужен лидер. Уводите их выше!
— Против ветра? — Прия был озадачен.
— Против ветра. Там скалы, огонь туда не пройдет.
Прия думал, и в Силе сквозь боль и ужас горящего города ощущалась его неуверенность. Квай-Гон его понимал — он должен был пойти против того, что в него вкладывали годами. Пойти против Ордена и устава лишь потому, что так приказала эмиссар Сената. Проблема была в том, что ее приказ был единственно правильным, но вряд ли панторанин это отчетливо понимал.
И никто из них не знал, выдержит ли Прия. Сможет ли удержать щит, сможет ли увести за собой людей, устоит ли против злобы и паники. Для этого нужен был кто-то другой… Лидер, а не ведомый, и Квай-Гон подумал, стоит ли жизнь эмиссара Сената, нынешней главы этой проклятой планетки, жизней всех остальных ее жителей. Если Мэйдо останется под защитой Прии…
— Их должны повести вы, мастер Джинн, — сказал Прия, и крики и стоны внизу доказывали, что он прав. — Я не справлюсь. Я не смогу.
Решение было за Мэйдо.
— У вас больше шансов остаться в живых. Нет времени, убирайтесь отсюда!
На секунду показалось, что она швырнула панторанина вниз Силой, но это был обман зрения — конечно, ополоумевшего Прию сбросил с крыши порыв ветра.
— Вы мне доверяете? — спросил Квай-Гон, не рассчитывая на обнадеживающий ответ и признавая, что у них практически нет шансов. Если ветер действительно сменится, их не спасет никакое убежище. Дым и угарный газ сделают свое дело быстрее, чем огонь или ветер. — Вы мне доверяете, госпожа эмиссар?
Она резко мотнула головой.
— Делайте то, что умеете. Мы должны оказаться на месте как можно скорее.