10 причин моей депрессии

       Привет, меня зовут Савада Тсунаеши, и я хочу убить себя. Не то чтобы я начал осознавать это сейчас, нет, конечно нет, я, кажется, все время понимал это, ну, на протяжении пары месяцев учебы в этом новом классе. Просто невыносимо — не знаю, как еще это все описать. Не знаю, зачем я вообще ставлю знаки препинания в своем личном дневнике, который никто и никогда не прочтет, потому что матери до меня нет дела, а отец… А хрен его знает, где мой отец. Но все же ты, дорогой дневник, именно ты будешь моим единственным собеседником ближайшее время. Пока я не найду себе друга в реальной жизни или пока не убью себя. Кстати, забавно, я хоть и не очень понимаю теорию вероятности, да и вообще я полный идиот в математике, но могу сказать, что второе событие произойдет определенно раньше, чем первое. : D Никто, наверное точно никто не захочет общаться с таким неудачником, тем более после того вирусного видео со мной, которое сейчас смотрит вся школа… — Тсу-кун, вставай, пора завтракать и в школу! — слышится женский голос с первого этажа. — Сейчас, мам, подожди! — отвечает Тсунаеши. — Я… дочитаю параграф по математике и тут же пойду! — А-а, математика?! Молодец, Тсу-кун, но давай быстрее, пожалуйста! И еще этот сон, который я видел сегодня… Он был ужасно странным. Я стоял на крыше, по моим рукам стекала кровь от порезов… Тсунаеши на секунду отвлекся от изложения своих мыслей на бумагу, чтобы лишний раз взглянуть на свои порезанные руки, убедиться, что эти шрамы достаточно глубоки, что они не спешат заживать и ближайшие пару лет (а то и дольше) никуда не денутся. Я никуда не спешил. Я наслаждался этим видом на леса и мелкие озера, которыми богат мой небольшой, никому не известный городок. Наслаждался? Не думаю, что здесь вообще уместно это слово: я давно не чувствовал реального наслаждения чем-либо. Просто… мною овладевало странное чувство, ведь я понимал, что сейчас сделаю свой смелый шаг вперед, и этот пейзаж запомнится мне как последнее, что я видел в этой жизни. Но я не сделал его. Я был… слишком труслив? Да, по сути, я и сейчас слишком труслив, чтобы сделать это. Всё еще какая-то глупая надежда останавливает меня каждый раз, когда я хочу сделать порез глубже или забраться на ту крышу во второй раз, но на этот раз взять себя в руки и сделать то, что должен был бы сделать уже несколько месяцев. В этом сне… Меня остановило приближение урагана. Поднялся сильный ветер, небо почернело, и среди него начал формироваться самый настоящий смерч, который вот-вот должен был ударить по земле и начать разрушать всё, к чему только приблизится. Я помню, как упал на спину, сбитый с ног этим ветром… А потом я проснулся. Проснулся и решил, что не могу больше выдерживать этого всего. Того, что я каждый день вижу и чувствую на себе в школе. Это мой первый день, дорогой дневник. Первый из десяти. И десятый же день станет моим последним. Ты, дорогой дневник, послужишь моей предсмертной запиской из десяти глав, в каждой из которых я опишу причину, почему меня больше не должно быть в этом мире. — Тсу-кун, ты там не заснул? Я сейчас поднимусь! — кричит мама Тсуны, и парень начинает всё отчетливее слышать приближающиеся шаги. — Нет-нет, уже бегу! — спохватывается Тсунаеши. Он бросает коричневый блокнот, именуемый дневником, в портфель, к куче остальных учебников и тетрадей, которые он каждый день таскает в школу, и выбегает из комнаты, чуть не ударяя свою обеспокоенную мать дверью. — Доброе утро, — неловко бросает парень. — Извини, мам, мне нужно спешить, — он тут же обходит ее и бежит вниз по лестнице. ъ — Это точно, нужно спешить, — только и может выдать его мать, когда ее сын уже оказывается на первом этаже, в низу лестницы. Она проходит в комнату, застилает его кровать, убирает разбросанные на полу футболки и брюки и выносит набитый книгами портфель в прихожую. — Шпашибо, мам, — с набитым ветчиной с сыром ртом кивает Тсунаеши, надевая рюкзак на спину и пытаясь быстро зашнуровать кроссовки. — Ты уже умылся, почистил зубы и сходил в душ? — удивленно застывает Нана (именно так зовут эту женщину). — Нет времени, мам, — парень проглатывает почти целые куски мяса, чуть ли не давясь ими, и выбегает из дома, так и не завязав нормально свои шнурки на кроссовках. — Завяжи шнурки, упадешь же! — восклицает Нана ему вслед. Но он уже не слышит ее, а даже если и слышал бы — всё равно не особо боялся падать. Падать ниже уже некуда, казалось ему. Он шел в школу в полном одиночестве, наблюдая, как мимо проходят маленькие, но на первый взгляд дружные компании как девочек, так и мальчиков. Они обнимаются, смеются, оживленно обсуждают что-то и выглядят так, как будто безумно рады проводить каждый день вместе. Его же от этого тошнит. По одной простейшей причине — он тоже хотел бы иметь такую компанию, но всё еще продолжает каждый день ходить один. — Ой, Киоко, ты так прекрасно выглядишь сегодня! Где ты купила эту кофту? Она безумно тебе идет! — кричит девочка с темным хвостиком своей рыжеволосой подруге. Хару, одна из ее лучших подруг, вспоминает Тсунаеши. Он тяжело вздыхает. Можно даже не смотреть в ее сторону, ведь она все равно не повернет головы в ответ. Зачем тратить хотя бы пару секунд на такого позорного неудачника? Еще и ее старший брат, Сасагава Рехей, всегда идет позади, готовый в любой момент оборонить сестру от любой опасности, даже если это нежеланные разговоры с самым никчемным парнем в школе. Компания мечты, никак иначе. «Иногда у меня появляется чувство, что она смотрит на меня, когда я отворачиваюсь от нее», — записывает Тсунаеши в свой дневник, уже успев занять свое любимое место в классе: последнюю парту у окна, куда меньше всего внимания обращают как учителя, так и одноклассники. Парта рядом с ним, последняя в соседнем ряду, всегда пустовала. Перед ним, кстати, обычно тоже. Таким образом, его одиночество никогда не было метафоричным или накрученным. Девушки проходили мимо передней парты, думая положить свои вещи на стол, но когда их взгляд падал на того, кто сидел позади… Чаще всего, они просто разворачивались и уходили искать другое свободное место. Может, пара из них незаметно посмеивалась или же, наоборот, сочувственно пожимали плечами, думая, что Тсуне это каким-то образом поможет. Но для него это всё было абсолютно не ново, поэтому он просто снова взял ручку в руку и продолжил заполнять пустые поля своего блокнота. Как же мне это надоело. Всё это. Эта обстановка. Знаешь, что каждый сидящий в этом гребаном здании видел твое видео, где ты… Неважно. Как будто я сам не знаю, что там. Они зависимы. От интернета, от своих смартфонов, социальных сетей. Они больны, они не понимают, как это всё серьезно — эти их игры в новейшие технологии. Одно видео — и ты убит. Десять тысяч просмотров — и ты погребен под шестью футами насмешек, стёба, глупых подколов, оскорблений, унижений… Что я забыл назвать? Ах, да, пинки от старшеклассников тоже не самая приятная вещь. А еще, наверное, мои вещи предпочли бы лежать в шкафчике, а не быть разбросанными по коридору каждый день. Почему вообще от их неприязни ко мне должны страдать вещи? Никогда не понимал логики этих людей. Учитель, что заходит в кабинет, громко хлопая за собой дверью, отрывает Тсунаеши от бумаги. — Доброе утро, сразу начнем с проверки домашнего задания. Кто там еще не отвечал… — он раскрывает толстый синий журнал и бегает глазами по списку учеников. «Черт, что за урок сейчас вообще?» -- пытается вспомнить Савада. Он начинает нервно копаться в своем портфеле, чтобы достать хоть какие-то тетради, и учитель, даже не дав парню время, чтобы вылезти из-под парты, задает вопрос: — Савада Тсунаеши, а когда Вы последний раз были у доски на моем уроке? Парень неприятно ударяется спиной о парту, чем вызывает тихие смешки класса, и только после вылазит и ровно усаживается на стуле с парой тетрадей в руках. По его потерянному взгляду видно, что он испытывает трудности не только с ответом на вопрос, но и вообще с пониманием о том, на каком предмете сейчас находится. — Я… не помню… — растерянно лепечет парень. — Тема, которую вы должны были пройти дома самостоятельно на сегодня, — решение простых тригонометрических уравнений. Пожалуйста, Тсунаеши, выйдите к доске и решите четыре примера, записанных там, — учитель указал рукой на мел и надписи на доске, а сам принялся что-то писать в журнале. Но парень не спешил выходить из-за парты. Он словно завис, как будто время для него остановилось. Класс снова заполнили приглушенные смешки. — Тсунаеши, вы собираетесь выполнять задание или мне оставлять вас на отработку после уроков и рисовать в журнале очередную цифру два? Все ваши предыдущие оценки… — он заглядывает в журнал, — вовсе не отличаются от той, на которую вы претендуете сегодня. После этой фразы одноклассники Тсуны не стесняются смеяться громче. — Я выйду! — восклицает покрасневший от стыда Савада. Черт, я же не знаю абсолютно ничего, думает он. Это будет еще больший позор. Медленным, неуверенным шагом он проходит между парт и неуклюже становится у доски. Берет мел в руку, старается не торопиться и растягивать каждое движение: может, кто-то из одноклассников сжалится над ним и даст подсказку? Чуть не забыл, я же самый позорный неудачник в этой школе. Кто станет подсказывать такому? Раздается стук в дверь, и внимание всего класса сосредотачивается на тех двух людях, что заходят в класс. — Простите, надеюсь, я не сильно помешал проведению урока, — произносит высокий мужчина в очках. «Зачем здесь мой классный руководитель?» — мелькает в голове у Тсуны, что все еще стоит у доски и не по-детски трясется. — Вообще-то, я лишь на минуту, — мужчина одаривает Саваду оценивающим взглядом, отчего у того еще сильнее поджимаются коленки. Из-за спины руководителя выглядывает девушка, и Тсунаеши почему-то напрочь забывает, где он находится. Ему становится все равно на взгляды одноклассников, на то, что он сейчас стоит у доски и сам себе зарабатывает неудовлетворительные оценки… Все в один момент становится неважно. Его внимание оказывается полностью сосредоточено на ней. Стройная фигура, пепельно-блондинистые волосы чуть длиннее лопаток, светло-зеленые глаза, аристократически бледная кожа, аккуратный носик и тонкие, слегка блестящие от помады губы. Она была одета по всем стандартам школьной формы — белая блузка, достаточно обтягивающая, чтобы привлечь внимание всей мужской половины школы, и к тому же подчеркивающая пышные формы, короткая черная юбка и тонкие черные гольфы до колена. Только обувь выходила вон из ряда — потрепанные кроссовки, которые когда-то, наверное, были белыми, а сейчас стали желто-коричневыми из-за грязи, с неаккуратно завязанными шнурками. Она бросает мимолетный взгляд на Саваду и на доску и на секунду усмехается. Он, в свою очередь, отворачивается в сторону, будучи не в состоянии даже посмотреть ей в глаза из-за стеснительности. — Вы знаете, что в нашей школе принято доброжелательно относиться к людям, которые переезжают в наш маленький и уютный городок по стечению обстоятельств, и мы делаем всё, чтобы они чувствовали себя комфортно и хотели остаться здесь как можно дольше, — начинает свою томную речь классный руководитель. — Эй! — шепотом обращается девушка к Тсуне, пока класс занят слушанием вступления от учителя. — А? — удивленно раскрывает рот Тсунаеши. Парню трудно поверить, что она пытается заговорить с ним, но всё же он сосредотачивает свое внимание на ней и слушает. — Нарисуй график от П/6 до трех, проведи кривую линию и отметь точки П/12, 1, 2, — подсказывает она. — Выбери только 2, потому что только этот ответ соответствует области допустимых значений. — Она подмигивает и снова отворачивается в сторону класса. — Хаято Гокудера, — наконец представляет ее учитель. — Наша новая ученица. Прошу любить и жаловать. Гокудера-тян, можешь занять любое свободное место. А если твои одноклассники вдруг будут недостаточно доброжелательны к тебе — ты всегда можешь смело заявить об этом мне лично, в кабинет номер 210, — он подмигивает ей и похлопывает по плечу. — Не переживайте, Акихиро-сан, с такими я и сама справлюсь, — хитро усмехается она. В несколько быстрых и уверенных шагов она пересекает расстояние до последней парты, той самой, которая находится рядом с местом Тсунаеши, и падает на стул, как на домашний диван, закидывая руки на затылок, а классный руководитель в свою очередь выходит и закрывает за собой дверь. Девочки начинают перешептываться между собой, время от времени оборачиваясь назад, чтобы еще раз взглядом оценить новенькую. Та, замечая всё это, лишь продолжает усмехаться и посматривать на них взглядом «как же мне жаль, что вы все такие идиоты». — Она села рядом с неудачником, — доносится до Гокудеры. Компания из девочек, среди которой сидит Сасагава Киоко, посмеивается, обсуждая то, как Тсунаеши испугает новенькую и та в скором времени переведется в другую школу, не выдержит учебы в одном классе с неудачником. — На перемене познакомитесь! — прикрикивает учитель, которому явно не понравилось, как весь класс забыл про урок из-за одной новенькой девочки. Гул тут же затихает, и внимание возвращается к Тсунаеши, что начал неровно что-то чертить на доске. — Что он делает… — смеется парень, сидящий впереди Гокудеры, периодически оборачиваясь в ее сторону, чтобы она оценила его улыбку и посмеялась вместе с ним, но она по-прежнему остается нейтральной и смотрит только на доску и парня, стоящего у нее. — Он пишет правильное решение, — девушка лишний раз демонстрирует свою довольную улыбку, не отрывая взгляда от Савады. Парень, сидящий спереди, перестает улыбаться. Он удивленно вскидывает брови, переводит взгляд то на Гокудеру, то на Тсунаеши, а после решается прошептать девушке: — Он самый конченый неудачник в школе. Он не может решить ничего. Не может даже совладать со своей собственной жизнью. Тебе бы следовало только увидеть то видео, он там… Гокудера останавливает его, лишь приподняв вверх указательный палец. Да и он сам, должно быть, видел, что его слова летят мимо ее ушей, а ее взгляд ни разу не был сосредоточен на нем. — Тсунаеши, что вы сделали? — оборачивается учитель, чтобы оценить решение на доске. — Я… — парень теряется и начинает бегать глазами по классу, чтобы найти поддержку. И, наверное, впервые за свою школьную жизнь он ее находит. В виде Гокудеры, которая одобрительно кивнула, когда его взгляд попал на нее. Она не переставала улыбаться, и это вселило в него надежду. Он стал верить в то, что говорит. Она поднимает большой палец вверх, и он продолжает говорить: — Я начертил график согласно области допустимых значений уравнения, которую определил вот здесь, — он подчеркивает мелом числа в квадратных скобках. — И, согласно этой области, единственный ответ, который подходит, — два. — Как и твоя оценка, — выкрикивает с места парень, что сидит перед Гокудерой. Класс заливается смехом, и Тсунаеши разочарованно опускает голову: он-то верил, что подсказка правильная. Гокудера не показалась ему злой, и он по глупости решил, что она хочет помочь ему. Глупый. Глупый. Глупый неудачник. Не верь. Не верь никому. — Да уж, — вздыхает учитель. — Тсунаеши-кун… Парень не отвечает. Даже не поднимает головы. Всё так же неуклюже и не торопясь он возвращается на свое место, чувствуя себя пристыженным. — Вы даже не дали мне договорить! — всплескивает руками учитель. — Я поражен, Тсунаеши-кун. «Хватит уже. Хватит этого всего. Мог бы просто молча перерисовать эту двойку в журнал. Зачем он продолжает унижать меня перед всем классом?»— думает парень, закрывая лицо руками. — Приятно поражен, Тсунаеши-кун. Мы еще не проходили такой способ решения уравнений, и в основном он кажется сложным для учеников, поэтому они предпочитают решать более простым способом. То, что вы освоили его, хотя я даже не задавал этого, свидетельствует о том, что ваша подготовка действительно достойна похвалы. У меня нет выбора, кроме как поставить вам пятерку за сегодняшнюю работу и поблагодарить вас за такую хорошую подготовку к занятиям. Тсуна резко вскидывает голову и убирает руки с лица. «Что?» — проносится у него в мыслях. Он смотрит на Гокудеру, сидящую справа от него. Он поджимает губы, пытаясь не заплакать. — Не хотелось верить мне, да? — шепчет она, усмехаясь. Он крутит головой из стороны в сторону. — Не повторяй этой ошибки больше, — подмигивает она. Звенит долгожданный звонок с урока, и все ученики подрываются со своих мест. На удивление, лишь малая часть бежит в столовую, а остальные подбегают к парте, за которой сидит Гокудера. — Откуда ты приехала? — Почему ты переехала посреди года? — Чем ты увлекаешься? И еще множество глупых и банальных вопросов, которыми девушка оказалась осыпана всего за несколько секунд. Но она не ответила ни на один. Она заметила, что Тсунаеши вышел из класса, как только прозвенел звонок, и спросила у окруживших ее людей: — Что с этим парнем, который сидит слева от меня? Почему он выглядит каким-то… что ли… напуганным? Почему ты, — она указала пальцем на парня, что сидел спереди, — думаешь, что можешь называть его неудачником? — Хах, — неловко усмехается парень, пытаясь игнорировать то презрение, которое было скрыто передано Гокудерой. — Говорил же, ты должна просто увидеть то видео. Девушка приподнимает брови, делая вид, что удивлена, а на самом деле просто не хочет говорить, что слышит про это видео не впервые и совсем не горит желанием его смотреть. — Да, точно, ты же еще не видела! — восклицает темноволосая девушка рядом. Она тут же достает из кармана телефон и открывает поиск на Ютубе. — Да, знаешь, наверное, и не стоит, — останавливает ее Гокудера. — Мне не так уж и интересно. — Ты просто не понимаешь! — влазит еще одна девочка. — Это весело! Видео включается на телефоне первой девушки, и Гокудера уже хочет уйти: ее плохое предчувствие никогда не подводит. Но она оказывается окружена толпой людей, каждый из которых считает, что они собираются заняться чем-то веселым, увлекательным. Кто-то из учеников начал смеяться еще до того, как видео запустилось. «Киоко-тян, я хотел признаться тебе…» — слышится голос из видео. Знакомый голос. Гокудера, услышав его только раз в жизни, уже не спутает с другим. Испуганный голос. «Киоко-тян, я давно хотел пойти на выпускной с тобой», — произносит Тсунаеши, протягивая цветы рыжеволосой девушке. «Э…» — та не успевает среагировать, перед тем как парня сбивает пара старшеклассников. «Ты совсем что ли потерялся, малыш?» — говорит темный парень, разминая кулаки. «Я уже пригласил ее», — вмешивается его друг. «Не смейте…» — Тсунаеши встает и хочет дать отпор двум задирам, но его штанина цепляется за стул и… В следующем кадре с парня сползают штаны, и все присутствующие в столовой на тот момент имеют возможность наблюдать его белые трусы с розовыми сердечками. Первые пару секунд Тсунаеши не понимает, почему все помещение заливается смехом и кричит: «Неудачник!» Но он все еще пытается встать. Хочет сказать что-то Киоко, которая прикрыла рот ладонью то ли от удивления, то ли чтобы не засмеяться со всеми остальными. Но два парня, стоящие над ним, отбирают букет из его рук и крошат прямо над ним лепестки роз. «Ты теперь королева любви, Савада!» — заливается смехом один. «Поженишь нас с Киоко?» — подшучивает другой. — Я поняла, хватит, — отталкивает от себя телефон Гокудера. — Не понимаю, почему вы находите это смешным. — Привычная усмешка сошла с ее лица еще несколько минут назад, теперь она сидела, поджав губы от злости и сжав кулаки: таким образом она сдерживала неистовое желание надрать задницы всем, кто участвовал в съемке видео. — Он такой неудачник, — улыбается девочка, на чьем телефоне Хаято смотрела видео. — Просто посмешище. — А ты будто нет! — раздраженно выпаливает пепельноволосая. — Посмотри на себя. Всё, что ты делала на перемене — смотрела в свой телефон и высмеивала парня, который ничего плохого тебе не сделал. Может, с тебя и не смеется вся школа, но это не делает тебя менее омерзительной, дорогая. Задумайся. А теперь, — она резко поднимается со стула, — дайте мне пройти, потому что, если долго находиться в вашем обществе, можно получить риск выхода моего завтрака наружу. — Стой, — ей преграждает дорогу парень, что сидел спереди, — ты думаешь, что можешь просто так грубить нам и уходить? Ты же не хочешь стать еще одним посмешищем? — он скрещивает руки на груди, давая ей понять, что будет стоять до конца. — Новенькая девочка, которая, только зайдя в класс, решила показать всем свой характер… Интересный экземпляр. — Представляешь, мне поебать, — спокойно пожимает плечами она. — Ведь я с самого начала поняла, что передо мной сейчас стоит… В этот момент в класс заходит Тсунаеши. Как обычно, незаметный для всех. Невидимка. Он теряется в толпе, особенно для Гокудеры, которая заперта в самом ее центре. Она и не смотрит никуда больше, только прямо в глаза парню, которому готова плюнуть в лицо прямо сейчас. --…самый настоящий неудачник, тот, кому следовало бы давать по яйцам каждый раз, когда видишь его. Может, так он бы понял, что не представляет из себя на самом деле ровно нихуя? Может, он бы мог осознать всю свою ущербность? Нет, извини, — она наигранно смеется, — он слишком тупой для этого. Жаль, но тупость — неизлечимая болезнь, жаль, очень, безумно жаль признавать, что он никогда от нее не вылечится и не сможет жить жизнью нормального человека. Тсунаеши хватает вещи и выбегает из кабинета. Тут-то Гокудера и замечает его. Она запинается и отвлекается от спора. У нее уходит где-то полминуты на то, чтобы понять, что только что произошло. — Отвалите, выблядки! — она расталкивает одноклассников, но те сопротивляются, и в итоге девушке так и не удается выбраться из толпы. Она получает удар в живот локтем, возможно, случайно, возможно, специально, но в итоге ей не остается ничего, кроме как вернуться за свою парту и сесть в ожидании начала следующего урока. Она — ураган, дорогой дневник. Самый настоящий. Я уверен в этом так же, как уверен в том, что через десять дней покончу с собой. Может, я видел ее в том сне? Но я не умер тогда… Ураган не может спасать, поверь мне. Это знает каждый. Мы все смотрели документальные фильмы про разрухи, которые он приносит. Он может только убивать, уничтожать, приносить боль и потери. Казалось бы, моя жизнь совсем скоро подойдет к концу, но… Почему мне тогда все еще больно? Почему я чувствую это… Она была единственной, дорогой дневник. Единственной в этой школе, кто еще не насмехался надо мной, не считал меня позорищем, не называл неудачником… Она подсказала мне. Она знала ответ, она умна. Или просто разбирается в математике. А может, и то, и другое. Но я ошибался. Я думал, что она проявила доброту ко мне, но она скорее просто пыталась самоутвердиться, лишний раз доказать себе, что она — совершенство. Может, так и есть, в смысле, для кого-то, но я сегодня увидел ее настоящее лицо. Я понял, что она не та, кем кажется. А ведь правда, разве меня это волнует? Одной причиной больше, одной меньше. Играет ли эта одна причина такую большую роль? Я думаю, что нет. Я почти уверен, что если положить на весы мою жизнь рядом со всеми этими причинами, то первое ни за что не перевесит. — Тсу-кун! — кричит мама с кухни на первом этаже дома. — Мам, я занят! — кричит в ответ парень. — Что ты хочешь? Буквально через минуту Нана поднимается в комнату и стает на ее пороге. — Чем-то занят? — обеспокоенно спрашивает она, видя, что сын сидит за столом в темноте и прикрывает рукой свой коричневый блокнот, о содержимом которого она и не догадывается. — Да так… пытаюсь писать школьное сочинение на черновике, — быстро находит отговорку он. — А что такое? — Мне нужна твоя помощь. Нужно закрыть все окна в доме и занести вещи со двора в дом или в гараж, — вздыхает Нана. — Зачем? — удивленно спрашивает Тсунаеши. — Выйди на улицу, Тсу-кун, и посмотри. И, пожалуйста, давай поспешим, — она не ждет ответа, а просто удаляется вниз по лестнице. Парень спускается за ней. Не успевает он полностью открыть дверь на улицу, как тут же чуть ли не падает с ног от убийственно сильного ветра, дующего прямо в лицо и сметающего мусорные баки возле дома. В воздухе кружат кучи мусора, поднятого ветром, который принес с собою еще и холод. Раньше Тсунаеши не видел такого сильного ветра, по крайней мере, в середине осени, когда ветра поднимаются наиболее редко. Приближается буря, понимает Тсунаеши. Это напоминает самый настоящий ураган.