***
Эльза весь день ходила неимоверно мрачная. Сегодня тётушка Роза прислала в её поместье обещанных слуг для подготовки всего к Дню Огня, до которого осталась неделя, так же слуги должны были обслуживать и сам праздник. Слуги моментально распределились по поместью, начав восстанавливать его былую красоту, Эрик руководил ими, а Селена осталась ухаживать за госпожой. Сегодня было воскресенье, а потому занятий не было. Эльза сразу после завтрака отправилась в свою комнату и сидела на подоконнике, то, насколько это неприлично, её не волновало. Время текло мучительно медленно, Эльза по очереди смотрела на часы и в окно, на сад, где изо всех сил старались слуги. И вот настало 2 часа, тогда Селена сообщила об обеде, который ожидал Эльзу на кухне. Там стояла мясная запеканка с грибами и овощами, покрытая толстой сырной корочкой. Эльза села за стол и начала совершенно апатично отрезать от запеканки по кусочку и есть её. На самом деле на первое был томатный суп с макаронами, но его Эльза просто решила проигнорировать сегодня. Почти всё меню составлялось тётушкой Розой, а Селена, желающая заменить Эльзе мать, видимо, покорно готовила именно то, что ей говорила Роза, даже если эти блюда Эльза на дух не переносила, как этот самый томатный суп. Обычно всё же воспитание брало верх над капризами и Эльза съедала всё, что ей "говорили" съесть, но сегодня её настроение было ужасным, поэтому, доев запеканку и допив чай, всё так же апатично ушла обратно в комнату. Селена решила, что больше оставлять госпожу в таком виде не возможно, поэтому, убрав со стола, поспешила к Эльзе. Конечно, их отношения были довольно фамильярны для госпожи и горничной, но Селена считала, что это даже хорошо. — Госпожа, что-то случилось? — Мне приснился страшный сон, — начала спокойно Эльза. — Он приснился мне в начале этой недели, когда я проспала весь день. Там я была в голубом платье. Вся семья посмеивалась надо мной и игнорировала меня, когда я просила о чём-то. И я бы забыла его как и любой другой, но приближается этот день. — Госпожа, Вам не нравится День Огня? — Нет. Каждый День Огня на меня наряжали голубое платье и словно выставляли как чужого в этой семье. Было так обидно! Но ничего-ничего, на этот день огня на мне будет великолепное алое платье! И пусть они подавятся со своим "слабое звено" и "тупая ветвь семьи"! Эльза энергично соскочила с подоконника на пол и гордо улыбнулась. Но сразу после упала на кровать и вновь погрузилась в меланхолию: — Знаешь, Джула любила этот праздник. Поэтому я тоже старалась на нём веселиться, но после того как даже дядюшка Верон перестал приезжать, мне стало ещё тоскливее. Я бы так хотела написать ему сейчас. Узнать, почему больше не приходил, но... Я не знаю даже его полного имени.***
Приятный влажный лесной воздух щекотал ноздри. Это сильно отличалось от грязного городского воздуха, который порой казался совершенно серым. Хотя увидеть небо в лесу было сложно, но в те редкие моменты, когда оно выглядывало из-за уже лысеющих ветвей деревьев, можно было убедиться, что оно не такое грязное, как над городом. Илиа размял плечи и слез с лошади. Обычно он проводил выходные в школе, разве что иногда Роза хотела, чтобы он съездил с ней к Эльзе или же просто сорваться на Илию, но это было не так часто. Илиа прошёл немного по чуть влажной от росы траве. Хотя они со Скаем поехали на охоту, фон Перр гораздо больше наслаждался лесным спокойствием. Он сел под деревом и просто смотрел в небо. Если когда-нибудь у него будет возможность исполнить заветное желание, им станет именно такой покой. Ветер трепал тёмные кудри, а рядом еле слышно дышал конь. Как же чудесно порой жить. Пожалуй, как бы порой не было неприятно, но ради таких моментов Илиа продолжит бороться за жизнь, и в итоге станет самым счастливым в этом мире. Вдруг раздался стук копыт по земле и звонкий мальчишеский голос: — Ох, вот ты где! Скай быстро спрыгнул на землю и подбежал к другу, желая убедиться, что тот в порядке. На нём было длинное светлое утреннее пальто и светлая охотничья кепка. В совокупности с тем, насколько были светлыми его кожа и волосы, Скай ещё больше казался ангелом, а яркие голубые глаза становились ещё более чарующими. Грей присел рядом с другом. — Так ты чего здесь? — Просто знаешь... здесь так спокойно, — Илиа закрыл глаза. — Так бы и остался здесь на веки. — Уж извини, но позволь напомнить, что осень только сейчас такая бархатная, уверен, зима будет дождливой. — Не понимаешь, — тяжёлый вздох. — Знаешь, это ощущение спокойствия? Когда не надо никуда бежать, когда никому ты не нужен, а ты сам себе хозяин, можешь что угодно? И хочется тогда просто спокойно, вот так, сидеть где-то в лесу и смотреть в небо. Дышать свежим воздухом и просто думать... Хотя нет, ни о чём не думать. Просто быть в спокойствии. — Не понимаю, — Скай улыбнулся и покачал головой. — Я всегда сам себе хозяин, да и ты разве нет? А вот так просто сидеть скучно же! Губ Илии коснулась улыбка: всё же раз его друга посещают такие мысли, значит, он живёт счастливо. Илиа погладил Ская по кепке, чуть сдвинув её на лицо Грея. Лес, который постепенно засыпала хрустящая от своей сухости листва, тёплое осеннее небо, два коня и два друга. Это одно из воспоминаний, что Илиа будет хранить, думая о том будущем, где он наконец обретёт свободу. Роза не знает, что он здесь, ей ни к чему. Да и в понедельник они со Скаем вернутся в школу. Кстати, как забавно: вроде живут на одном материке, говорят на одном языке, а в итоге в стране Ская неделя начинается с воскресенья, а в стране Илии — с понедельника. И в принципе они со Скаем слишком разные, но почему-то Скай вот уже несколько лет казался Илие самым родным человеком. Если бы только Илиа действительно стал братом Ская, было бы прекрасно. Но в этот же момент перед глазами встаёт образ безумной Розы. Она и Скай имеют одинаковые глаза, только настроение в них совершенно разное: детская открытость Ская и слепая в своём безумии Роза. Она резко хватает Илию за шею, впиваясь в неё ногтями, а затем проводит по ней, раздирая шею в кровь. И ведёт как можно медленнее, заставляя прочувствовать каждое мгновение, а затем хватает вновь и начинает душить. Илиа содрогается от этих образов. — Я бы зато хотел отправиться в путешествие, — мечтательно протягивает Скай. — Знаешь, у нас есть родственник, который придумал новый сорт чая. От этого хочет съездить в Инду. Или же я слышал, будто в Винландии и Рошии обитают чуть не дикари. — Да, отправиться в путешествие было бы интересно, — кивает фон Перр. — "Но мать меня и тогда найдёт и накажет... Кстати, она же владеет магией таро, значит, она может запросто отследить моё место пребывания по картам! Это же ещё хуже, чем я думал..." Роза в своих странных платьях и вечной странной шали, в которую кутается, будто замерзает, но лишь в моменты грусти. А глаза всегда до безумия пустые, но в моменты, когда рядом Эльза, эта женщина словно оживает. Илиа знает, почему он родился, но как же это несправедливо: почему Роза не могла просто остаться навечно лишь любящей кузиной и двоюродной тётей? Рождение Илии стало лишь началом множества страданий, в том числе и для него. Если бы только в этом мире всё было легче, вот бы Илиа просто никогда не рождался... Но раз он родился, то должен взять от жизни всё! Скай запрокинул голову на плечо друга, тем самым доставая его из мрачных мыслей. Он не знал, о чём думает Илиа, но был так рад, что фон Перр рядом. Сколько уже прошло времени? На самом деле вот так сидеть действительно приятно, но скорее потому что рядом Илиа. Человек, который живёт лишь ради денег, но даже понимая это, Скай всё равно ощущает какую-то искренность в друге. Когда небо начало краснеть, становясь темнее, юноши решили вернуться. Скай во время отдыха просто уснул, из-за чего Илиа не мог вновь не подумать, что перед ним просто ребёнок. Ещё сонный Скай провёл рукой по жёсткой шерсти своего яблочного жеребца. Илиа же резво запрыгнул на своего мышастого, и был готов к обратному пути. Прохладный вечерний воздух ласкал волосы юношей, а небо постепенно затягивали облака, приобретающие цвет остального неба. Скай вздохнул, подметив, что сегодняшняя ночь будет безлунной. Стук копыт по земле в лесу был таким громким, что друзья не обращали внимания на иные звуки. И тут Скай начал описывать, сколько дичи он настрелял, но быстро заметил, что Илиа совершенно не говорил о своих успехах. — Ах, я просто не охотился, — Илиа произнёс это как что-то совершенно очевидное. — Погоди, но я же пригласил тебя на охоту! — возмущению Ская не было предела. — Просто так посидеть мы и в особняке могли! — Боже, — Илиа засмеялся. — Когда ты ведёшь себя так, будто чтишь любые правила, ты особенно походишь на ребёнка. — ... "Будто" лишнее... — это было единственное, что смог сказать Скай в ответ, но и это вызвало лишь больший смех у его друга.***
Стоило Селене сказать, что на сегодня работа окончена, Эрик рванул из поместья, лишь захватив шпагу. На днях к нему зашёл какой-то паренёк — совсем младенец — в военной форме. Этот паренёк вручил записку от Дермы. И Эрик ожидал узнать новость о том мужчине, которого он ищет, но нет, Дерма просто написала, что он должен "замести следы своего дела", а дальше был отчёт о расследовании кражи диадемы. На самом деле Эрик был уверен, что проблемы с уликами его не касаются, но из историй, что ходили о Дерме, лучше было прислушаться к её довольно мелким капризам, чем навсегда стать её врагом. Эрик ушёл достаточно глубоко в лес и остановился под одним из деревьев, ожидая врага. Письмо Дермы содержало информацию о прохождении военных через этот лес, так же имелось уточнение, что придут они сюда лишь благодаря её особым трудам, а посему Эрик должен быть благодарен за такое содействие и избавиться от них. Желания узнавать об "особых трудах" не было, так что он просто ждал. Вскоре появились и сами военные. С тем самым младенцем впереди. Воспоминания резко освежились, именно этот парень был в тот день, когда Эрик остановился у поместья фон Крад. Кажется, догадки о "трудах" начали проясняться. — Я вас ждал, — Эрик не сильно заботился о скрытности, всё же он психопомп, а потому при желании он может казаться людям чем-то вроде призрака, а составить нормальное описание такого явления будет сложно. — Диадема моя, ибо я её истинный хозяин. И на этих словах он достал шпагу из ножен и бросился на парня, стоящего слева от младенца, после чего резко его проткнул насквозь. Все военные ещё несколько секунд не могли прийти в себя, зато Эрик за это мгновение убил ещё одно. И тут же получил выстрел в руку. Это была девушка с седыми волосами. Она явно была напугана, но старалась держать лицо, что по своему забавляло. Эрик резко развернулся на пятке и бросился на неё, но ровно в этот же момент его с такой же скоростью, что и его собственная оттолкнул тот сопляк. Упав на землю, Эрик шокировано посмотрел на того, кого считал засланным казачком. Обычный человек точно не мог догнать психопомпа. Ну да ладно, разобраться с предателем можно и позже, сейчас важнее было убить как можно больше людей, продолжая казаться злобным призраком. Но сразу после того, как шпага коснулась груди следующего бедолаги, Эрик вновь был подстрелен, но на этот раз в спину. Конечно, такая мелочь его не убьёт, но это взбесило, ведь стреляла опять та девчонка. Эрик ногой оттолкнул умирающего парня и направился опять на девчонку, направляя шпагу прямо на её глаз. Та явно даже не успела испугалаться, когда шпага коснулась её глаза, но зато младенец моментально оттолкнул Эрика, навалившись на него. — Просто изыди! — шипел парниша. На самом деле 5 трупов от злого призрака должно хватить для того, чтоб отпугнуть военных от этого, так что Эрик просто развернулся и ушёл, лишь слыша как младенец крикнул: "Александра?" Александра только сейчас осознала произошедшее и зарыдала, прижимая руку к поврежденному глазу. Резкая боль швырнула ее на землю, выгибая и скручивая. Кровь обильно текла из глаза, пачкая форму. Александра истошно орала и звала маму. Эри резко сняла пиджак и, оторвав рукав, завязала им вытекающий глаз. Александра продолжала рыдать, пока Эри ласково просила её успокоиться. После этого Эри кое-как взяла Александру на руки и поспешила в сторону города, велев выжившим последовать за ней. Эрика это уже не особо волновало, и он спокойно вернулся в поместье, где оттёр пятна крови, образовавшиеся из-за выстрелов, и лёг спать, будто ничего и не было.