Она любила Огонь

      Каждое Рождество чета Грей встречала в городском особняке. Скай не очень понимал смысл этого, так как ему было только семь лет и многие воспоминания если и были, то очень смутными, хотя няньки и отмечали, что Ская воспоминаний даже больше, чем полагается обычному ребёнку. Так что даже из недостаточного размера детской амнезии прислуга вытянула ещё одно доказательство, почему Скай подменыш или хьюри. Тем не менее Скай знал, что Отец Рождество понимает, что юный маркиз Грей самый настоящий человек и самый лучший ребёнок, поскольку каждое Рождество Скай находил и под ёлкой, и в чулках должное количество прекрасных подарков. Но всё же в Рождество Скай старался быть ещё более хорошим, на всякий случай. Хотя это было особенно сложно: вместо должных ласковых улыбок, которые Скай видел каждый год на открытках, слуги были чересчур мрачными, а устанавливая ёлку, ещё и ворчали, что герцог слишком много позволяет своей жене и вносить в дом иностранные традиции вроде ёлки — это уж слишком. При чём этот диалог повторялся из года в год, хотя часто обрывался одним и тем же напоминанием: королева начала ставить рождественскую ёлку ещё раньше. Но ругань всё равно продолжалась. Конечно, как только Скай выходил из-за угла, за которым прятался для подслушивания, прислуга резко начинала улыбаться и замолкала. Это всё начинало напоминать какую-то игру. Слуги в ней проигрывали.       Скай решил не тратить сегодня своё время на запугивание прислуги и сразу отправился в сторону комнаты матери. Миа в то утро примеряла своё новое, заказанное прямо для завтрашнего вечера, платье. Оно было полностью красным, но в тоже время было всё в бантах и белоснежных кружевах, так что Миа выглядела лишь ещё женственней. Яркий красный цвет прекрасно подходил её чёрным волосам, при этом делая кожу ещё бледней. Скай сразу же сообщил матери, какая она красивая: — Твоё платье очень праздничное! Я готов поверить, что ты Мама Рождество! — Скай заулыбался. — Ох, Скай, — Миа чуть поджала губы. — Я и для тебя заказала новое платье. Я думала над красным или розовым, но мне кажется, что этих цветов и так много в твоём гардеробе, — Миа взмахнула рукой, веля горничной принести пакет. — Зелёный цвет прекрасно подойдёт к твоим небесным глазам и нашей ёлке.       В комнату зашли нянька и горничная, приставленная к Скаю, они вместе забрали пакет с платьем и маркиза в комнату последнего, где началась примерка. Скай немного помрачнел, понимая, что сейчас мамочка не будет лично проверять его во время переодевания. Вердепомовое платье с алым бантом на спине и во множестве изумрудных рюшек заставляло Ская радоваться, пусть и не так сильно, как если бы мамочка сейчас смотрела на него. Скай осмотрелся и решил, что всё в порядке, как и нянька, так что его переодели пока в обеденное, обычное розовое, платье, в котором он поспешил в столовую, которую сегодня бы увидел впервые. Вся столовая была уставлена множеством красивых свечей в форме ангелов. Скай сел за стол, где его уже ждал сегодняшний обед, рыбный пирог. Скай не любил рыбу. Не так сильно, как молоко в чае, но старался избегать. Адвент всегда давался Скаю сложно, поскольку любые лакомства, связанные с мясом, начиная от говяжьей крови и заканчивая обычными блюдами, попросту были запрещены, сколько бы Скай не требовал обычной еды. Так что Скай просто смотрел на два аккуратных треугольных куска рыбьего пирога в своей тарелке. Смотрел с такой невыразимой печалью, что будь у кого-то сердце, он бы спас несчастное дитя, забрав пирог и принеся, хотя бы, мясной пудинг, а в идеале жаркое из маринованной оленины. Но на тарелке лежало два куска пирога. Пирога с рыбой. В столовую чинно прошла Миа, вновь в фиолетовом платье. Каждый Адвент Миа заказывала новое платье, которое было полностью фиолетовым, на нём не было больше никаких цветов и оттенков, только обычный фиолетовый, а все украшения платья были лишь рюшками, создавая просто впечатление пышного, но совершенно простого платья. Миа знала это и не стыдилась, так как считала, что подобное прекрасно вписывается в Адвент: цвет, скромность мыслей о Втором Приходе и радостная подготовка к празднику. Скай восхищённо улыбнулся матери, а затем сразу же скривил столь скорбное выражение лица, что любая мать из книжек с картинками отпустила бы своего ребёнка, но Миа просто села за стол, смотря лишь в свою тарелку, а затем сложила руки замком и приступила к молитве. Сразу же в столовую зашёл и глава семьи, который не менее чинно, чем жена, сел на своё место и начал молиться. В этот момент Скай окончательно оказался один на один с пирогом. Маркиз сложил руки замком, произнёс лишь первую половину молитвы, так как не помнил вторую, затем приступил к еде. Он быстро и со звоном отрубал вилкой крупные куски пирога, засовывал их в рот и быстро запивал чаем, чтобы повторить процесс. Миа предпочитала это игнорировать, а герцог следовал её примеру. Скай быстро собрал на вилку остатки пирога, съел их и поспешил в свою комнату. Каждый год в начале Адвента дядя Ская по просьбе Мии присылал ему рождественский календарь. Хотя при первом получении Скай обещал открывать окошки только после вечерней молитвы, ненависть к рыбным блюдам сыграла свою роль, так что подарки из окошек Скай начал доставать просто после обеда, чтобы утешить и похвалить себя. На сегодняшнем, последнем, окошке были изображены два ребёнка в костюмах ангелов. Скай аккуратно открыл дверцу, дрожа от нетерпения. В этом году календарь был со сладким, но всё сладкое было разным, так что Скаю не терпелось увидеть, какое именно угощение полагается ему сегодня. Вот дверца отворилась, а за ней лежал красный мешочек, который Скай быстро схватил и расшнуровал. Это были шоколадные конфеты. Скай печально вздохнул, поскольку ожидал что-то сладкое, но решил, что и шоколад пойдёт, чтобы просто заесть привкус рыбы во рту. Маркиз достал из мешочка один шоколадный шарик и положил его в рот, но следом ощутил сладость. Он начал медленно пережёвывать пытаясь ощутить вкус лучше, да, этот шоколад был не горьким, совершенно не горьким, будто в него добавили что-то вроде молока. Скай вспомнил, как слышал, что в прошлом году некий Нестле начал делать шоколад, добавляя в него молоко, из-за чего шоколад выходил сладким, но Скай не ожидал, что это правда. Маркиз моментально съел ещё три шарика, оставив только один, который решил дать попробовать маме. Он выбежал из комнаты и поспешил к комнате герцогини, в дверь которой начал стучать кулаками, желая скорее показать своей матери то, что только что попробовал: — Мамочка, мамочка! — кричал он. — В календаре, который прислал дядюшка! Там есть кое-что! Открой, мамочка! — Скай? — Миа подошла к сыну со спины. — Прекрати кричать. — Да... — Скай отскочил от испуга, выровнял дыхание, а затем протянул мешочек. — Что это? — герцогиня аккуратно взяла дар за шнуровку. — Это шоколад с молоком! Было в рождественском календаре!       Миа открыла мешочек, достала шарик шоколада и аккуратно надкусила, уронив короткое: — Да, вкусно.       Скай засиял, видя, как мама доедает лакомство до конца. После этого она жестом велела идти за ней в гостиную, сегодня снова были воскресные чтения.

***

      Скай проснулся за камином. Прошлой ночью он решил, что ему необходимо встретить Отца Рождество и сказать ему, что только его существование даёт Скаю надежду на то, что он действительно ни в чём не виноват. Так что юный маркиз укутался в плед и прокрался в гостиную, где сел за дальней стенкой камина, откуда планировал периодически выглядывать, чтобы точно знать, когда придёт Отец Рождество. Но хотя Скай уже три раза выглянул, в залу никто так и не зашёл, так что от скуки он уснул. За ночь в зале стало слишком холодно, из-за чего Скай ощутил боль в горле. Шмыгнув носом, он пошёл к ёлке, где лежали красивые подарки. Скай постелил плед на пол, сел на него и принялся рассматривать обёртку, ища на ней своё имя. Нашёл. Большой розовый пакет, который Скай без долгих раздумий порвал, гадая, что внутри. Там оказались большой деревянный обруч и палка к нему. Скай не был против самой идеи подобной игры, но деревянные игрушки были не слишком красивыми, чтобы долго их рассматривать, так что Скай преступил к осмотру других подарков. Ещё один пакет, теперь маленький и красный, в нём был мешочек с мраморными шариками, Скай высыпал их все на пол и принялся рассматривать, порой поднимая над головой, чтобы на них попал солнечный свет, проходящий сквозь щель между штор. Шариков было всего десять, а света слишком мало, так что Скай собрал их обратно в мешочек, добавив, что нужно не забыть переложить их потом к остальным шарикам в шкатулку, после чего принялся искать следующий свой подарок. — Боже правый, юный господин! — Скай обернулся на голос и увидел в дверях служанку. — Почему Вы здесь, ведь... — Абигаль, я занят! — Скай отмахнулся. — В конце концов, не могла бы ты и все остальные хотя бы в Рождество мне не мешать? И вообще, не пристало служанкам обращать на себя внимание, лучше шторы открой. — Да, простите, — служанка покорно открыла шторы и удалилась, обратно закрыв дверь.       Скай принялся искать ещё один подарок, но все остальные коробки были подписаны его родителям. Так что юный маркиз просто снял с камина носки, полные сладостей, взял новые игрушки, накинул плед себе не голову и поспешил в игровую. Скорее всего, служанка уже сообщила остальным слугам, так что приход горничных был близко, но Скай был намерен поиграть как можно скорее, даже если весь особняк будто пропитался холодом, а ноги с каждым шагом ощущались набухшими и кололись при каждом шаге. Скай вбежал в игровую, скинул плед на пол, положил рядом кольцо с палкой, потом открыл красивую резную шкатулку и положил по одному в неё мраморные шарики, считая их. — Теперь я готов к игре! — Скай обернулся к кольцу и палке, и тут же услышал стук в дверь: — Юный господин, вы должны немедленно одеться, иначе заболеете. — Я занят! — Скай накинул на себя плед. — И я уже оделся! — Можем ли мы войти? — Если сразу после этого уйдёте, да.       Горничные зашли в комнату и поклонились: — Господин, плед нее согреет как одежда. Пожалуйста, пойдёмте в комнату, Вам подадут горячий завтрак, а затем мы Вас переоденем. — Нет! — Скай надул щёки. — Как только я позавтракаю, начнётся праздник, ведь так?! — Да, верно, в 11 часов двери особняка откроются, чтобы устроить небольшой праздник для бедняков. Но это совершенно не будет касаться Вас, юный господин, Вы сможете спокойно поиграть в этот момент в игровой. — Что за праздник для бедняков? — Скай будто впервые слышал про это. — Как же, господин герцог каждое Рождество устраивает праздник для бедняков. — Что? — Скай сжал руки на груди, пытаясь осознать это. — Каждый зажиточный господин должен в Рождество одарить других людей. — Хм, чушь какая-то! — Скай отшагнул. — Эти люди сами виноваты в своей бедности, разве Бог не велит не проявлять к ним излишнюю жалость? — А так же Бог велит не впадать в гордыню и быть щедрым, потому и проводятся такие мероприятия. — Ладно, но это всё равно лишняя глупость. Когда стану герцогом, не буду ничего такого проводить! — А теперь Вы позволите подать Вам завтрак и переодеть Вас? — Хммм, — Скай обернулся к обручу с палкой и задумался. — Ну... Абигаль... та, которая из вас работала сегодня на улице... — Юный господин, но мы не были сего... — Тогда не важно, просто ответьте, какая сегодня погода? — Простите, мы не знаем. — Бесполезные. Откройте шторы и посмотрите.       Одна из горничных открыла шторы и выглянула в окно: — Есть снег, но, кажется, там теплее, чем вчера. — Тогда я изволю играть на улице. Ладно, несите завтрак.       Скай прошёл в свою спальню и сел на пустую кровать, чьё тепло испарилось за ночь быстрее обычного, потому что в ней всю ночь не было Ская. Через пару минут в комнату зашла служанка с завтраком. Он состоял из ангельской косы, апельсинового пирога и блинчиков, обильно посыпанных сахарной пудрой. Скай не стал смотреть, какой сегодня напиток, чтобы не огорчаться, а сразу приступил к блинчикам. Приятный молочный вкус с сахаром будто нежили язык, Скай отломил кусочек от апельсинового пирога и съел его, ощутив терпкий вкус цедры, ставший ещё сильнее из-за добавки рома, Скай заел это блинчиком, который словно вобрал своей нежностью вкус пирога. Скай отломил кусочек ангельской косы и положил его в рот. Хлеб был воздушный и еле сладкий, доставляя наслаждение одной своей мягкостью. Скай улыбнулся, поняв, что эти четыре недели одной сплошной рыбы были не зря. Но тут в горле пересохло, так что пришлось взять в руки чашку, где было какао с болотной мальвой, аж тремя кусочками. Скай улыбнулся и отхлебнул, затем аккуратно достал один из мякишей, чей жёлтый цвет уже стал темнее от какао, после чего Скай съел его.

***

      После завтрака Скай решил не идти играть, а посмотреть на это торжество для попрошаек, так что велел уже сейчас надеть его новое праздничное платье и чем-то украсить волосы, горничные решили украсить их алым бантом в белую клетку.       Двери поместья отворились в одиннадцать часов, одновременно с воротами, так что Скай мог видеть как толпа в потрепанных одеждах идёт ко входу. Там были и взрослые мужчины, и маленькие девочки, и старые женщины, и совсем молодые юноши, но все они были совершенно неприятны Скаю своей внешностью: грязные оборванцы, с просто больным цветом кожи, совершенно не стремящиеся к красоте, а позже маркиз заметил ещё и отсутвие зубов у некоторых людей. — Ох, дорогие гости, — герцог стоял в центре залы, куда зашли бедняки. — В этот святой день Рождества Христова я, как порядочный игурандоканин, устраиваю для вас этот пир, по окончанию которого каждый получит у дворецкого подарок. Приятного дня.       Бедняки ринулись к богато уставленным столам и принялись не только есть, но и набивать угощением сумки. Скай пошёл к дворецкому, который стоял у стены, и встал рядом с ним: — Скажи, тебе это не противно? — На самом деле, юный господин, госпожа несколько строже господина, а так же привезла с собой в этот дом множество обычаев из её страны, которые господин принял, поскольку склонен был согласиться с госпожой в этом вопросе. Например, я до сих пор благодарен госпоже, поскольку иначе бы никогда не стал дворецким. — А что же мамочка сделала? Она привезла тебя с собой? — Нет, просто раньше дворецким был чернокожий мужчина, который был сыном одного раба родственника господина. В последнее время в Игурандо стали довольно спокойно относиться к этим... к чернокожим. Слыхал, что некоторые чёрные дворецкие даже зажили как полноценные части общества благодаря своим господам. Но госпожа придерживается более строгих правил, чем большинство наших сограждан, так что велела вытворить из дома всех, кто не был хотя бы просто белым, так я и стал дворецким. — Тогда почему тут всё ещё проводятся эти мероприятия? — Они нужны для поддержания доброго имени господина, думаю, только лишь поэтому госпожа их не отменила. Я слышал, Вы пообещали, что став герцогом, отмените их? — Да! — Скай гордо улыбнулся. — Ох, не ведаю, что будет в будущем, но, юный господин, позвольте старику Вас предуберечь: прежде чем Вы решитесь на какие-то серьёзные меры, всегда убедитесь, что они не понесут сильных потерь для Вас. — А какие потери могут быть от того, что я просто не стану кормить нищих? — Забота о бедняках лишь способ показать себя с благоприятной стороны. Дело в том, что богатства Вашего отца связаны с другими богатыми людьми, которые больше предпочтут работать с человеком, который выполняет долг дворянина и проявляет заботу о народе. — То есть для работы я должен терпеть каждый год подобное? — Скай помрачнел. — Истинно так, юный господин. — Ненавижу работу. Хм, знаешь, Барри, — Скай улыбнулся. — Ты единственный из всей прислуги относишься ко мне нормально. Почему так? — Если честно, не сочтите за грубость, но большая часть слуг приехала из деревень, где ещё живы легенды и поверья, поэтому и Вас, и госпожу они считают созданиями сверхъестественного происхождения, подменышами. Я же всю жизнь жил в городе, да и госпожа спасла меня, ведь я был камердинером господина и мне грозило бы увольнение, если бы не решение госпожи о увольнении прошлого дворецкого. — Почему тебе грозило увольнение? — Скай искренне удивился. — Ты же очень хорошо справляешься с работой как дворецкий. Или у камердинера такая сложная работа? — Ох, нет, — Барри покачал своей головой с редкими тонкими седыми волосами. — Видите ли, камердинеры бывают только у холостяков, если джентльмен женится, он увольняет камердинера. И после женитьбы господина и госпожи, мне грозила именно такая участь. Но, к счастью, место дворецкого стало свободным, а господин решил нанять на него кого-то, кого уже сам знал. — А давай договоримся! — Скай оживился. — Когда я стану герцогом, давай ты будешь работать на меня и поможешь мне нанять только таких слуг, которые не будут шептать обо мне странные слухи! — Непременно, юный господин, но только если доживу. — Вот и договорились!       Скай убежал искать Мию, желая рассказать ей, какую замечательную сделку только что заключил. Барри улыбнулся ему в след, после чего продолжил смотреть на бедняков.

***

      За окном уже темнело, Скай так не нашёл Мию, а потому просто слонялся по второму этажу особняка, уже думая просто о том, что же его ждёт в статусе герцога, а что его ждёт уже в следующем году в школе, а каково светское общество? Вдруг Скай услышал, что во дворе едут кареты. Он вбежал в первую же открытую комнату и залез на окно, отодвигая тяжёлую синюю штору. За окном пошёл снег — какая жалость, ведь Скай так и не поиграл сегодня —, а опустив голову Скай увидел три кареты, из одной вышел дядя. Маркиз спрыгнул с подоконника и побежал ко входу, желая скорее рассказать дяде, что же было во вчерашней ячейке. Барон фон Сименс аккуратно прошёл в особняк, отдал слуге своё пальто, после чего сразу же оказался в объятиях племянника: — Дядядядядядядя! — Скай тараторил и сжимал сюртук барона. — Шоколадмолочныйшокомоло... — Скай, — Миа стояла прямо за сыном в своём вечернем красном платье с белоснежными кружевами. — Разве ты не должен кое-что сделать в начале? — Д-да, верно! — Скай отошёл, сделал изящный реверанс и улыбнулся, что явно смутило барона и огорчило Мию, но Скай продолжил: — Дядюшка, приветствую Вас. Я бы очень хотел сказать, что в подаренном Вами рождественском календаре я нашёл молочный шоколад. — О, действительно приятная новость, — барон кивнул и прошёл дальше. — Что за реверанс? — Миа подошла к Скаю, полная праведного гнева. — Но, мамочка, тебе же всегда больше нравится, когда я похож на девочку... — Скай опустил голову, будто прячась за свой алый бант.       Остальные родственники были со стороны отца, потому Ская они совершенно не волновали, так что он поспешил в залу, где должна была быть поставлена рождественская сценка, Миа же осталась приветствовать гостей. Зала была вся в рождественских венках, при чём в этом году Скаю позволили ставить свечи в некоторые из них, и эти венки он мог гордо узнать. Пока Скай сидел на диване, рассматривая все венки, пытаясь понять, отличается ли его способ ставить свечи или нет, в залу зашли остальные члены семьи и тоже заняли свои места. Сценка была скучной, так как Скай уже её запомнил наизусть и из-за постоянных повторов каждое Рождество, и из-за чтения Библии. После сценки актёры начали читать "Зимнюю сказку". Это было вновь скучно, но ещё в самом начале Скай почему-то невольно вспомнил разговоры слуг, что он не сын герцога, а лишь ублюдок. От этого на душе стало так противно, что Скай помрачнел и сжался. Как только актёры объявили конец, гувернантка сразу сообщила, что юному маркизу пора в постель и увела его. Вдруг Скай увидел Барри и сразу отбежал к нему от гувернантки: — Миссис Грант, — строго сказал он. — Я пойду в спальню с Барри, но Вам запрещаю это говорить, ладно? Тогда завтра я буду хорошо учиться, обещаю.       Гувернантка кивнула, понимая, что Скай действительно умел учиться плохо, при чём не столько плохо по оценкам, сколько по поведению во время урока. Так что женщина покорно ушла в сторону своей комнаты. — Ох, юный господин, — Барри улыбнулся, сощурив свои глаза толстыми от старости веками. — Неужели сегодняшний разговор так Вас расположил ко мне? — Почти. Мы сейчас читали "Зимнюю сказку" и мне стало так грустно. Барри, ты ведь не веришь, что я не сын герцога? Правда? — Ох, совершенно не допустимо даже думать о таком, — Барри посмеялся и погладил Ская по его золотым волосам. — Господин никогда не считал иначе, так почему я, его дворецкий, человек, отдавший ему жизнь, должен? — Спасибо, я тем более намерен нанять тебя! — Скай засмеялся своим звонким ангельским смехом. — Между прочим, завтра утром Вам должны подарить кое-что приятное наши гости, — дворецкий улыбнулся. — А что именно? — Скай окончательно ожил. — А вот это секрет. Но, думаю, настроение я Вам всё равно смог поднять, верно?       Скай принялся загибать пальцы, перечисляя про себя, сколько вариантов подарков в принципе может быть. А свеча, которой Барри освещал их путь, чтобы зажигать некоторые настенные канделябры, будто продолжила свой путь по коридорам особняка в более тёмные его стороны. Скай тогда ещё не знал, но взрослые после его ухода начали играть.