Раздувая пыль

Хитсугая проснулся от настырного птичьего крика, который врезался прямо в уши. Хотя наверно буквально ВСЕ звуки врезались в голову, словно фальшивый оркестр. Кошмарно громкий шелест листьев за окном, доносящиеся откуда-то с улицы чьи-то голоса, те же птицы, которые казалось, орали в самом мозгу, усевшись на извилинах. А ещё довольно громко шуршали простыни. Не свои простыни… Парень поднял тяжеленную голову и посмотрел на свою подушку, вернее не свою. У его подушки была другая форма и она была более мягкой, а эта… Что это вообще такое? Жёсткий, довольно плоский прямоугольник, облачённый в простую белую наволочку. Так, ладно, мало ли что случилось с его подушкой. Но пол… Пол был почему-то достчатым. Вернее у Тоширо в спальне пол был точно таким же, но там был ковёр, а тут его не было. «Куда делся ковёр?» И ещё одно. Вернее один звук, который он сначала и не выделил из кучи остальных. Какой-то фоновый, тихий, мягкий. Парень сначала подумал, что это его дыхание. Но нет, у него самого из горла воздух будто выкарабкивался, продираясь наверх, с трудом. А это было что-то более спокойное, безмятежное. «Что же это?» Он с трудом перевернулся на другой бок и, пытаясь сфокусировать расфокусированное во время сна зрение, круглыми глазами уставился на того, кто был источником этого звука. Большая, словно шкаф, грудь мерно поднималась и опускалась при каждом вдохе и выдохе. Грудь, испещрённая шрамами и рубцами, старыми, давно зажившими, и свежими, только недавно заросшими. Хитсугая зажмурился. Ему даже не нужно было смотреть на лицо обладателя этих шрамов, чтобы понять кто перед ним. Он ткнулся лбом в эту жёсткую подушку и попытался вспомнить, почему он раздет, почему тот, кто лежит рядом тоже раздет, почему этот раздетый субъект мужского пола и почему так болит… эм… собственно вспоминать и не требовалось, достаточно было сложить все слагаемые. Но от этого легче не становилось. «Почему? Почему именно я?» Парень медленно, очень медленно сполз с кровати, подобрал валяющуюся на полу одежду и, накинув лишь капитанскую хаори, с помощью шунпо исчез из комнаты. Мужчина открыл глаза и посмотрел в потолок. Ему самому хотелось знать, как дошло до такого. Он не испытывал какого-то дикого смущения или чего-то подобного. Он просто пытался понять, что могло его вывести из равновесия. Алкоголь, даже много алкоголя не в счёт, он всегда был в отличной форме даже после нескольких бутылок саке. Последние несколько часов он пытался это понять. … 14 часов до… Взмах меча, поворот, выпад. Нога, проскользив по земле взметнула вверх облачко пыли. Он остановился, перевёл дыхание, одна секунда и снова выпад и ещё один и ещё. Больше останавливаться нельзя, нужно держать темп, иначе дыхание быстро собьётся и движения потеряют резкость, стремительность. В бою это очень важно. Но даже на тренировке не стоило расслабляться. Чужое присутствие он давно заметил, но решил не отвлекаться. Тем более угрозы пока не чувствовал. — Вот смотрю я на тебя и думаю, — раздался грубый, слегка скрежещущий голос откуда-то сверху, — вроде с виду мальчишка, а… — Ты нарываешься? – спросил Хицугая. Впрочем тон его голоса был совершенно безразличен, да и на нервные выкрики отвлекаться нет времени. – Я воин, шинигами, капитан. — А знаешь, не в званиях ведь дело. В моём отряде есть люди, которые спокойно могут подойти под определение высоких званий. Дело в силе. — И что? – снова выпад. Он не понимал, к чему клонит Зараки. — Ты силён. — А… — с ритма он всё-таки сбился и ему пришлось остановиться. – Дальше что? Опять хочешь подраться? — Нет-нет, как-то неохота связываться со взбешённой женщиной, - произнёс он, с кислой миной вспоминая физиономию Уноханы. — Так что? – парень вытер пот со лба тыльной стороной ладони и вложил меч в ножны. – Ты помешал моей тренировке. — Ага, — жизнерадостно оскалился мужчина и спрыгнул с ветки дерева. — Я тебя не понимаю, — Тоширо хмуро посмотрел на него. — Я хочу убедиться, что ты не ребёнок. — А я и не ребёнок. И нечего в этом убеждаться. — А по-моему ребёнок. Вон какие пухленькие щёчки. У Ячиру точно такие же, — капитан откровенно веселился. — Да пошёл ты! – процедил сквозь зубы парень и отвернулся, чтобы уйти, но за его спиной раздался будничного тона голос Зараки: — Сегодня мои парни устраивают пьянку… — Я не пью, — машинально сказал Тоширо и резко обернулся. На поляне никого не было. «Он намекает на то, что и дети не пьют? Это вызов что ли? Хм…» Первым импульсом было принять этот вызов. Но разум говорил, что ничего хорошего это сулить не будет. В таких сомнениях он и покинул место своей вечерней тренировки. … 10 часов до… — Мацумото, да не пойду я! Сколько раз можно повторять? — Ну тайчооо… — женщина посмотрела на него такими жалобными глазами. — Я не совсем ещё… — он неопределённо покрутил рукой в воздухе, подыскивая нужное слово. — Больной? – помогла ему Рангику. — Да. То есть нет! Не путай меня. Да и какая к чёрту разница? Я должен держать себя в форме, а не шастать там по разным пьянкам и напиваться… — С простолюдинами? — Я такого не говорил. И вообще я сам знаешь откуда, так что не мели чепухи. Я просто не собираюсь делать чего-то, за что потом придётся отвечать. — А что вы бываете буйным когда выпьете? – глаза женщины загорелись азартным огнём. — Я не… — но тут он остановился, помолчал немного и продолжил фразу, — я не пил никогда. — Что? Как? Совсем? – казалось, глаза Мацумото сейчас вылезут из орбит. — Да, совсем. А что, это нарушает какие-то законы? – он скрестил руки на груди и отвернулся. Лейтенантша только умильно улыбнулась. «Он такой ещё ребёнок». — И я кажется слышу твои мысли… — угрожающе сверкая глазами повернулся к ней Хитсугая. — Ой, я сказала это вслух? — Да, чёрт побери! — Прошу прощенья, — буркнула она и стала пятиться к двери. Но как вспышка гнева у капитана началась, так она и закончилась. Он только задумался. «Неужели и правда ВСЕ считают меня ребёнком? Неужели то, кто я есть и какую силу имею, ничего не значит? Неужели это всё теряется перед какой-то внешностью?.. Может мне тоже заиметь десяток другой шрамов на теле и побольше на лице? Нарастить ненужных мускул, побриться на лысо и ходить сверкая звериным оскалом? Чёрт бы всех их побрал! Что за народ?» – он походил по комнате туда-сюда, не обращая внимания на опешившую Мацумото. Предстояло решить, правда ли то, что если он пойдёт и примет участие в пьянке, что-то изменит, или ему так и придётся вечно быть предметом насмешек? — Ладно, я пойду, — буркнул он и хмуро посмотрел на сияющую женщину. – Но сперва ты сядешь за этот стол и сделаешь всю работу, которая накопилась. Сияние тут же померкло, уступив место обречённой мрачности. — Хорошо… — пролепетала она и поплелась к столу. Каким бы кошмарным не было бы для неё требование капитана, но всё же ей просто безумно хотелось увидеть его с собутыльниками. Хотелось знать, как на него подействует алкоголь, что он будет делать, как себя вести. И вообще, дабы вывести тайчо в люди и помочь избавиться ему от комплексов она готова была на всё, даже на копание в бумажках и написание отчётов. … 9 часов до… Он чувствовал себя мягко говоря неуютно. Капитанскую хаори он решил оставить, дабы не выделяться уж слишком. Но в простом одеянии шинигами он выглядел антивнушительно. Можно даже сказать, что он выглядел даже меньше чем обычно, младше… Хрупкая фигурка дополнялась неуверенностью движений. Вот сейчас он по-настоящему чувствовал себя ребёнком по сравнению с этим пьющим и дебоширящим народом. «И что я тут делаю?.. Пошло оно всё…» И только он было развернулся, чтобы уйти, как перед ним выросла массивная фигура с просто запредельно довольной физиономией. — А вроде бы детям не место на таких мероприятиях. — Да пошел ты! – выдохнул Хитсугая и сопроводил свою гневную реплику ударом в живот. — Ух ты, — Зараки потёр ушибленное место и с уважением посмотрел на парня. – Ну, осталось только показать насколько ты хорошо умеешь пить и ты принят в ряды взрослых. — Я сказал, иди ты… — Тайчо!!! – его прижала к своей необъятной груди Рангику, не дав договорить. – Вы пришли, я так рада! – она схватила его за руку и повела в гущу веселящегося народа. К его удивлению никто его даже не определил как ребёнка, или даже как капитана. Всем глубоко было пох с кем пить, да и народ уже был в нужной кондиции, чтобы не замечать какие-то там мелочи. Усадив его и воткнув в руку стакан, Мацумото поскакала дальше, оживившись при виде обнимающихся и что-то доказывающих друг другу Ренджи и Шухея. Тоширо только пожал плечами и поёжился. Конечно же он не был настолько невинен, что никогда не присутствовал при таких сборищах, но… но всё же постоянно казалось, что за каждым его движением следят. Он огляделся и не был удивлён, увидев эту противную ухмыляющуюся физиономию. Скрипнув зубами, парень вылил в себя содержимое стакана, выпив залпом. Глаза на физиономии слегка округлились в удивлении, но через минуту Зараки снова расплылся в улыбке, только теперь довольной, как у кота нажравшегося сметаны, и подошёл к парню. — Живой? Тот только сидел, казалось, не дыша и таращился в одну точку. — Эээм, может надо было вызвать кого-нибудь из четвёртого… — Фух! – выдохнул Хитсугая и поискал, чем бы зажевать гадость, что он только что выпил, или запить. Глаза заслезились. – Что это за хрень? — Понравилось? Это зелёные нам гонят втихаря от капитанши. По мозгам даёт отменно. Хитсугая хотел было что-то ответить на это, но и сам заметил столь интересный факт. Злиться на кого-то совершенно расхотелось, стесняться тем более. Он только почувствовал, как голова тяжелеет и как-то блаженно выдохнул. — Можно я промолчу? – спросил он и облокотился на чью-то спину. Этот кто-то ни капли не обиделся и не удивился, ему походу и самому нужна была опора. Зараки как-то странно посмотрел на младшего капитана и припустил прямо из горла. Это была уже четвёртая бутылка, содержимое которой никак не хотело действовать, ну разве что были заметны лёгкие изменения в поведении, которые пристальный наблюдатель мог бы и заметить. Но здесь буквально все не могли смотреть куда либо пристально более 30 секунд. А изменения эти заключались в том, что капитану 11-го отряда совсем не хотелось воевать, задираясь на каждого встречного. Он был спокоен как удав и просто форсировал в толпе туда, сюда, опустошая очередную бутылку. Можно сказать, что ему даже было скучно, но на подвиги не тянуло. И вот он нашёл субъекта, который мог развеять эту хандру. Драться по-прежнему не хотелось, но вот поугарать над ним можно было. Ведь это же весело. … 7 часов до… Всё вокруг покрыто льдом. Кто успел смыться смылись, а кто не успел… их спешно выковыривали и пытались поставить на ноги. Унохана ходила вокруг с какой-то блуждающей на лице улыбкой, которая явно не предвещала ничего хорошего. Обладателей ледяных мечей можно было пересчитать по пальцам, а уж способных покрыть такую большую территорию «зимой» могли не многие. Собственно ещё одной причиной её недовольства было то, что явный виновник всего этого торжества сейчас был вне поля её зрения. Что-то его скрывало. — Прекрати излучать… — пробубнил Тоширо себе под нос, — и прекрати качаться, меня сейчас стошнит… — Если я прекращу излучать, как ты говоришь, тебя точно засекут. — Кто? — Унохана. — Зачем? — Чтоб надрать тебе задницу. — Зачем? — А чтоб больше не баловался. — Почему? — Кто тебя, чёрта, знает почему?! Вообще виси и не отсвечивай. — Что?.. – Хитсугая огляделся. Он почему-то плавно покачивался, но не в свободном полёте. Его прижимало что-то жёсткое к чему-то жёсткому. А, рука. К боку. – Я тебе что, мешок с мукой? Отпусти меня! Он начал брыкаться и, когда хватка ослабла, рухнул на землю, ибо ноги совсем не держали. — Отпустил, — безмятежно сообщил Зараки. — Вижу, мать твою… — хотя он в действительности мало что видел, глаза застилал какой-то туман, не давая сфокусировать взгляд на чём-то. – Где мы? — В Руконгае, — Кенпачи с лёгкостью подхватил парня и перекинул через плечо. – Не брыкайся, почти пришли уже. — Куда? – Хитсугая и не думал сопротивляться. Почему бы и не воспользоваться бесплатным транспортом? — В одно укромное место. — Зачем? — О Ками… ну почему дети все такие? – простонал мужчина. — Я не ребёнок. Зачем? — Я тебе уже говорил. — Да, что меня ищет Унохана. Но зачем ты меня тащишь? — Эээ, не знаю. — Что-то раньше за тобой альтруизма не замечалось, — буркнул парень и подпёр подбородок ладонями. — Ну не знаю, было весело и не хотелось, чтобы веселье кто-то прерывал. — Было не весело, было жарко, — он тут же покраснел, хотя и без этого был красным. Количество выпитого давало о себе знать, вгоняя в какую-то апатию. — И ты решил сделать температуру пониже? – рассмеялся Зараки. — А что такого? — Да ничего, кроме того, что ты заморозил пол территории моего отряда. — Это не я… А кстати, почему это Унохана не может меня найти? — А я излучаю, как ты вначале выразился. — Ааа, — Тоширо понимающе кивнул. Тот колоссальный запас рейатсу, что содержался в теле капитана 11-го отряда, сейчас значительно фонил, сбивая тем самым тех, кто искал, со следа снежного мальчика. – Неплохо придумано. — А то, — оскалился Зараки и остановился. – Пришли. Отсидимся немного, протрезвеешь и пойдёшь с утречка замаливать грешки, — он прислонил его к деревцу, а сам подошёл к какому-то полуразвалившемуся дому, вокруг которого были только деревья. Хитсугая сполз на землю и, усевшись на травке, призадумался. Он пытался проанализировать события трёх прошедших часов. Честно пытался, но получилось у него это плохо. Пришёл, выпил и… и понеслось. Гулянка захлестнула его с головой. Ох, чего там только не было. Но стыдиться своего поведения было пока рано. Алкоголь ещё во всю гулял внутри, заставляя смотреть на мир полу прикрытыми глазами. — Ты спать что ль собрался тут? – осведомился грубоватый голос и его подняли над землёй. Вот теперь ему точно казалось, что он парил. — Говорят, когда летаешь, растёшь… — промямлил он, вися на руке мужчины словно шнурок. — Ага, но только не в твоём случае, — Зараки опустил его на пол и выглянул в полу заколоченное окно. — Что-то не очень надёжное укрытие. — Надёжнее некуда, пока ты со мной. — Ха, как это звучит, — улыбнулся парень и уселся в позе лотоса. — Как? – Зараки повернулся к нему и спокойно посмотрел на это безмятежное лицо. — Романтично, — произнёс тот с закрытыми глазами. – Но я всё же за практичность. Наложу небольшой барьер, это воспрепятствует выходу отсюда звуков и рейатсу. Моей, ну и частично твоей. — Так ты пьян или где? Или вы все настолько шинигами, что даже во сне будете ими? — Ты тоже шинигами. — Да, но не такой как вы. — Ага, другой. — Ты закончил? — Да, — Хитсугая открыл глаза и посмотрел на мужчину мутноватыми глазами. – Скажи, ты и правда считаешь меня ребёнком? — Чего это ты вдруг? — Скажи. — Если бы я тебя считал ребёнком, то не позволил бы напиться. Вот Ячиру ребёнок, как бы не была она сильна. — Ааа, — Тоширо снял ножны с мечом и отложил их в сторону. Не хотелось соблазняться на повторное использование Хиёринмару, дабы охладиться. Но всё же было нестерпимо жарко. Он оттянул ворот косоде, чтобы на грудь попало хоть немного свежего воздуха и ещё помахал рукой как веером, но это слабо помогало, дышать было категорически нечем. – Может, стоит сдаться Унохане? А то я умру тут от жары. — Да не так уж тут и жарко, — буркнул Зараки и, увидев, насколько жарко парню, самого бросило в жар. Он отвернулся и посмотрел в окно, хотя не видел, что там снаружи. Перед глазами были худые бледные плечи и выступающие ключицы и это раскрасневшееся лицо. — Да вообще невозможно дышать. Я конечно понимаю, что это всё из-за выпивки. Я, знаешь ли, раньше никогда не пил. — Вот как? — Ага, поэтому сейчас вот так вот всё и получается. Зараки сел у стены в той же позе лотоса, тоже отложил в сторону меч и, скрестив руки на груди, закрыл глаза. Что-то текущее положение вещей ему не нравилось, вернее то, какие ощущения это положение вызывало. Он всегда, когда напивался, быстро ложился спать. Из-за скуки охватывающей его после выпивки, самым верным способом избавиться от неё, было просто отрубиться и дождаться, когда действие алкоголя прекратится. Тогда можно снова с азартом смотреть на мир, влезать в драки и показывать всем свою мощь. А сейчас нужно было отсидеться. В наступившей тишине любой шорох был отчётливо слышен. И Зараки слышал. Как тихо шурша сползла на пол ткань косоде, как скрипнула половица, когда рука упёрлась в неё перенося вес тела назад, чтобы приподнять бёдра, дабы освободить их от хакама. Всё это он будто видел перед внутренним взором. Плавные движения хрупкого тела, раскрасневшееся лицо и учащённое дыхание. Собственное сердцебиение стучало в ушах словно барабан, заглушая все внешние звуки. Он не услышал скрипа половиц, странного шуршания по деревянному настилу, приближающегося шуршания. Он чувствовал лишь вибрацию пола, но списал это на собственную дрожь. Он даже не сразу осознал это скользящее движение по его ноге. Что это? От чего это? Лишь только когда почувствовал ощутимый вес на своём колене, не выдержал и, распахнув глаза, уставился в другие, зелёные, слегка прикрытые. Почувствовал такое же давление на груди. Теперь было понятно, что это ладонь, служащая опорой своему обладателю. Который, будто кошка, медленно, предельно медленно приближался, мягко ступая. — Что ты?.. – вырвался сдавленный шепот из его горла, но договорить он не смог, будучи шокированным простым движением, мягким касанием губ к его губам. Просто касание. Такое лёгкое и невесомое, что подтвердить его наличие могли лишь глаза, видевшие всё это и не верящие сами себе. – Что ты делаешь? – всё-таки прошептал он. Но никто ему не ответил, лишь рука, которая упиралась в его грудь, медленно сползла вниз. — Ты, дьявол… — выдавил из себя мужчина, когда почувствовал, с какой навязчивостью тонкие пальцы проводят там, где им не следовало бы. Но оттолкнуть их не нашёл в себе сил, лишь крепко стиснул зубы. «Мальчишка не в себе и его бы надо остановить…» — подумал он, но так и не шелохнулся. Тело было другого мнения на этот счёт. И ещё одна мысль закралась в голову. – «Но если это поможет избавиться от скуки…» И он решил подождать с остановкой этого безобразия и поучаствовать в предлагаемой этим маленьким белым чертёнком авантюре. Всё равно об этом никто не узнает, да и не факт, что они ещё вспомнят о произошедшем утром. Только сейчас он заметил, что на этом мелком чёрте нет ни грамма одежды. И ещё он будто видел исходящий от его гибкого тела жар, невыносимый жар, который передавался и ему самому. Зараки почувствовал, что напряжение, сковывающее до этого всё его тело, перебирается вниз туда, где обосновались шаловливые пальчики. На висках выступили капельки пота и дыхание участилось. Один только вид этого хрупкого тела перед ним возбуждал неимоверно. «О Ками… Что это? Меня возбуждают дети?..» Перед глазами тут же предстал образ улыбающейся Ячиру, но ничего этот образ не вызвал. Ячиру она и есть Ячиру. Но стоило только скользнуть взгляду по плавному изгибу худых плеч, как новая волна жара прокатилась по всему телу. «Чёрт… я сейчас кончу от одного его вида…» Тем временем парень на мгновение остановился и, оседлав бёдра мужчины, слегка подвигался на них, вызвав своими действиями сдавленный стон. На губах Хитсугаи заиграла шкодливая улыбочка, и он протянул руки к шее Зараки, стягивая с его плеч косоде. Кенпачи всё это время так и сидел скрестив руки на груди. Ему почему-то казалось, что расцеплять их нельзя. Но в голове его уже стучали барабаны, заглушая эту неясную мысль. Безумно хотелось сделать что-то, действовать, выйти из этого ступора. Но всё же что-то удерживало. Что же это?.. И тут до него дошло. Он боялся сорваться. Обычно он никогда не сдерживал свою силу, ни перед кем. А тут боялся сделать лишнее движение, чтобы не причинить вред этому хрупкому телу. Но хотелось… безумно хотелось сжать эти тонкие плечи, провести пальцами по груди и прижать к себе, грубо, порывисто, чтобы вызвать стон… Но пока что этот самый стон рвался из его горла. «О Ками… что он творит? Кто его этому учил, чёрт побери?..» Казалось, парень наметился именно на то, чтобы сломить его волю, заставить сорваться, выпустить свои желания наружу. «Он не понимает, чего добивается…» Тут внезапно парень склонился вперёд и поцеловал его. Горячо. Влажно. Требовательно. Это было последней каплей. Зараки обхватил его руками и крепко прижал к себе, заставив издать тот самый стон. Он слегка наклонился вперёд, беря инициативу в свои руки. Каждой клеточкой, даже через одежду чувствовал разгорячённое обнажённое тело. Он покусывал мягкие губы, запускал язык глубже, не встречая сопротивления, даже наоборот. Хитсугая отвечал тем же, так же яростно и страстно, казалось, они готовы были поглотить друг друга. Зараки оторвался от его губ буквально на секунду и тут же начал покрывать жадными поцелуями его шею, иногда покусывая и руками сжимая его тело. Хитсугая только выгнулся, подставляясь, открываясь, похотливо, развратно, заставляя хотеть себя ещё больше. В мыслях его были только губы, целующие его, только руки, жёстко проводящие по спине и ещё… и ещё его напряжённый член, который он чувствовал так отчётливо. Он ощущал его возбуждённую твёрдость, его жёсткое стремление к действиям. Но мешали всего лишь пара слоёв ткани. И это было мучительно. Безумно хотелось почувствовать его, его полностью, всего. Внутри уже всё горело от нетерпения и пульсировало щекочущими волнами возбуждения. Он немного отстранился и начал стягивать с мускулистых плеч эту чёртову ткань. Над ухом раздался смешок и, придерживая парня за спину одной рукой, Зараки начал снимать с себя косоде. Хитсугае казалось, что он делает это просто кошмарно медленно, непонятно зачем растягивая момент. И внутри него тут же вспыхнуло раздражение и нетерпение. Он хотел было напомнить о себе, но тут мужчина прижал его к своей груди и приподнялся, освобождая своё тело от хакама. Парень тут же почувствовал новый прилив возбуждения, как только ощутил прикосновение своего тела к разгорячённому и такому твёрдому от обилия мышц Зараки. Тот снова опустился, вернув парня в исходное положение и, с какой-то ухмылкой, ожидающе на него посмотрел. Тоширо только охнул и покраснел до кончиков волос, ощущая на сколько возбуждён мужчина. Он беспокойно поёрзал на месте, уже представляя, как он окажется внутри. Это и возбуждало и пугало одновременно. Но особо поволноваться об этом ему не дали. Зараки показательно облизал два пальца и тут же опустил руку вниз, проводя между ягодиц парня и сразу проталкивая один палец внутрь. Тот только вздрогнул и замер, тесно прижавшись к его груди. Закусив губу, он не знал, на что ему больше реагировать. На туповатую боль или на возбуждение, которое никуда не делось даже при столь грубом вторжении. Всё-таки победило возбуждение. Шинигами с самого начала приучались терпеть боль. А это… это даже не боль, это даже доставляло какое-то болезненное удовольствие, усиливаясь с каждым движением руки мужчины. Он даже не особо обратил внимания на второй палец, который оказался внутри. Единственное, что ему сейчас хотелось, чтобы они оказались глубже и двигались резче. — Не могу… — вырвалось у него. Он сдавленно вздохнул и ткнулся лбом в грудь мужчины. — Что? – спросил тот вполне спокойно, хотя сам был уже на пределе. — Хватит… Хха… — Не понимаю. Ты хочешь, чтобы я остановился? — Нн… Да какие там слова? Язык уже готов был свернуться в трубочку от нереализованного возбуждения. — Ладно, как скажешь, — хмыкнул Зараки и вынул пальцы. Парень тут же застонал. — О Ками, нет… Трахни ты уже меня, наконец, чёрт тебя дери! – не выдержал он и тут же охнул, когда Зараки даже не дослушав его до конца, исполнил его желание, насадив парня на свой возбуждённый член и тут же начав двигаться, дабы не кончить раньше времени. Хотелось продлить момент. Растянуть. Дольше чувствовать этот обжигающий жар, слышать эти стоны, стоны болезненного наслаждения и испытывать его самому. В такой позе не особо удобно проявлять активность, поэтому он резко наклонился вперёд, удерживая парня в своих руках и опрокидывая на спину. Вот так было на много удобнее, так можно было разогнаться от души, всаживая свой член всё глубже и сильнее и вызывая тем самым всё более громкие стоны и даже крики. Но крики не боли, крики наслаждения, экстаза, которые вырывались вместе с рваным дыханием. — Я сейчас… — выдавил парень и закусил губу. — Нееет, без меня не позволю, — выдохнул Зараки и, обхватив возбуждённый член парня, сжал его головку, вызывая новый стон. Он уже чувствовал, что вот-вот сам сорвётся, но всё тянул, ускоряя и ускоряя темп своих движений, с каждым мгновением приближаясь к разрядке. — Пожалуйста… — простонал Хитсугая, всхлипывая и чуть ли не до крови закусывая губу. — Рано… — прошептал Зараки, склонившись к самому его уху. Он чувствовал, что парень уже на пределе, но ничего не мог с собой поделать, ему хотелось растянуть удовольствие, насколько это было возможно. А было уже невозможно… За мгновение до того, как кончить самому, он ослабил руку и почувствовал, как в неё толчками выплёскивается горячая струя спермы. Парень протяжно застонал и, выгнувшись всем телом, обмяк на полу, прерывисто дыша и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Во всём теле он чувствовал какую-то опустошающую лёгкость. Он прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Всё тело говорило о полном физическом и моральном удовлетворении. Но расслабиться ему не дали. — Отдохнул? – спросил насмешливый голос прямо у него над ухом. Парень распахнул глаза и не успел даже пикнуть, как Зараки накрыл его губы жадным поцелуем и перевернул на живот. – Тогда продолжим. Хитсугая успел только сделать вдох, как Зараки вошёл в него снова, с большим энтузиазмом… … 5 часов до… Распухшие от поцелуев и укусов губы, тени залёгшие под глазами, подрагивающие ресницы и ровное дыхание. Кенпачи убрал прядь светлых волос с его лица и вздохнул. Парень был вымотан до предела. Да и сам он чувствовал себя выжатым словно лимон. Но довольным. Это было нечто. Так хорошо ему уже давно не было. Непонятно было только, как на это реагировать. Хотя в принципе никаких угрызений совести он не испытывал и чувствовал себя вполне комфортно. Но вот беловолосый капитан явно будет в шоке, когда проснётся. И непонятно что сейчас нужно делать. Остаться здесь? Или лучше вернуться в Серейтей? Но в 10-й отряд его же не отнесёшь, вдруг кто-то заметит… Немного поразмыслив, Зараки решил дислоцироваться в свои хоромы в 11-м. На своей территории как-то спокойнее. Одевшись и осторожно обвернув парня его же одеждой, капитан 11-го отряда быстрыми, но плавными скачками направился в сторону Серейтея. … Настоящее время. Приблизительно 8 часов утра… Всё это время Зараки не спал, не смог сомкнуть глаз из-за одолевающих его мыслей. И как только парень покинул территорию его отряда, он смог расслабиться и закрыть глаза.