Телефонный разговор

      Свежий воздух располагает к очищению мозга от любых проблем — особенно на частной горнолыжной базе где-то в отдаленных местах, где отсутствуют почти все блага цивилизации, кроме тёплой воды и туалета. Свежий воздух и тишина в теории, переполненный кусок земли недалеко от военной базы на практике. Удивительно, но даже на частной базе, предназначенной только для государственных служащих из правительства и для военных высшего порядка, было негде и листовке с рекламой упасть, не то что яблоку. Разгар горнолыжного сезона и рождественские праздничные дни налицо.       Канцлер сидел под деревом в сугробе и наблюдал за отдыхающими. Лыжники стрелами неслись по трассе, поднимая целые снежные облака, а на фоне копошилась огромная очередь к простенькому фуникулеру. Медитативное зрелище. Он начал жалеть, что вообще согласился сюда приехать.       — Ну что ты раскис? Погода же просто чудесная!       Канцлер не заметил, как к нему ловко подъехал Президент на сноуборде. Затормозив, тот щедро брызнул снегом из-под доски в его сторону.       — Ненавижу очереди.       — Всегда же можно подняться пешком.       Президент кивнул в сторону вершины. Трасса вздымалась над ними своим длинным извилистым существом, а с её правой стороны была вытоптана несопоставимо узкая количеству людей дорожка.       — Нет, спасибо. Мне уже хватило.       Президент кивнул и начал отстегиваться от доски.       — Тогда, может, какао выпьем? Я тоже выдохся.       — Я не говорил, что выдохся.       — Но ты же подразумевал?       Тот вздохнул и с трудом поднялся с земли, отряхнулся, схватил приставленные к стволу дерева лыжи. Президент пошёл по направлению к небольшому, по виду пустующему, деревянному дому. Канцлер следовал. Перед его глазами маячила заснеженная спина. Тот раздраженно смахнул снег двумя четкими движениями и перехватил экипировку. Если Президент и заметил, то не подал вида.       Вблизи этот домик оказался массивным зданием с толстыми деревянными стенами, широкими окнами и высокими потолками, а изнутри был уставлен разнообразной мебелью и украшен рождественской атрибутикой. Особенно выделялся один из углов, где висела, как помнил название Канцлер, омела, но не из-за своей красоты, а благодаря то ли коллегам, то ли супругам, прекратившим обжиматься, как только нарушилась тишина. Тот предпочел не рассматривать. Кроме той пары, которая уже уселась на диван и о чем-то переговаривалась, в доме никого не было.       Какао оказалось очень вкусным, но до одури сладким. Его было почти невозможно пить, однако это было именно то, что нужно.       — Так что ты говорил о своём сроке? Если забыть Лизавету.       Президент немного нахмурился.       — У нас выборы через неделю, а я так и не довёл все свои планы до конца за эти несколько лет.       — Как по мне это не проблема.       — Ну у тебя, может, и не проблема. Сидишь на своём месте уже хрен знает сколько времени и не волнуешься. Тебя не выбирают.       — Один раз выбрали и достаточно.       — Да ну тебя.       Разочарованный Президент, как воду, пил своё какао.       — Нет никакой проблемы, даже если убрать мою «субъективность». Если ты все делал правильно — тебя перевыберут. Я читал вашу конституцию.       — Но она ничего не гарантирует. Тем более откуда мне знать, что я все делал правильно?       — Из СМИ?       Президент чуть не подавился.       — Ты вообще когда-нибудь читал наши газеты? Понимаешь, о чем говоришь?       Судя по лицу Канцлера тот смекнул, что без примера не обойдётся. Из стопки газет, лежащей у соседнего кресла, была выужена самая непримечательная.       — Вот — взгляни, что пишут.       Газета зашуршала, как только оказалась в руках Канцлера. Глаза забегали по статьям. Обычные новостные статьи разной тематики — от пропавших без вести до недавних научных открытий — были ничем не примечательны. На его родине печаталось множество похожих текстов. Однако, как только темы перешли к политике, тот даже замедлился, и с каждой прочтённой статьёй казалось, будто бы не только брови Канцлера, но и все лицо потихоньку лезло на лоб. Президент уже самому стало интересно, какую же газету он ему дал.       — Это уж точно не ваши СМИ.       Канцлеру только и оставалось, что кивнуть, не отрываясь от чтения. Судя по глазам, он уже несколько раз перечитывал одну и ту же статью.       — Нашёл что-то интересное?       — Совсем не то слово. Читаю заголовок: «Сенсация! Раскрыты тайные Дрейзнутские договорённости!»       — Уже интересно.       — «Стало известно, что незапланированная, как говорят очевидцы, встреча Президента и Канцлера в туалете в перерыве между частями конференции не была таковой. Под предлогом случайности главы государств обсуждали не вопросы мировой политики, а личные. Эксперты предполагают, что из-за того, что Президента привлекает личность Канцлера, таких встреч будет намного больше в будущем…»       Президент перебил:       — Кто написал?       Канцлер оглянулся на того и двинулся к концу статьи, перелистнув страницу.       — «Главный редактор Катрин Винс».       Лицо Президента приняло такое выражение, будто эта статья не стоила и бумаги, на которой была напечатана.       — В таком случае не стоит удивляться. Тем более эта статья ещё безобидна по сравнению с предыдущими и хотя бы по теме.       — В смысле?       — Эта женщина не первый раз пишет подобное. Она этим и прославилась.       Канцлер промолчал и продолжил читать газету.       Тут в дом заходит группа людей: раздаётся смех, топот ног и шуршание одежды. Они о чем-то увлечённо спорят, но ровно до того, как замечают Президента.       — О! Мистер Президент! Рады Вас видеть!       Президент отвлекся от своих мыслей и поднял глаза. Канцлер натянул горнолыжную маску на лицо. Попытка сделать взгляд попроще не увенчалась успехом. Трое подходят ближе и, пожав им руки, садятся на соседние сидения.       — Вас тоже. Решили отдохнуть?       — Конечно! Мы сразу же после Вас взяли отпуск. И не пожалели! Погода просто супер: тепло, снежно и никакого ветра. Просто малина, а не день.       — Подтверждаю. Вы, я смотрю, здесь не одни? Кто Ваш друг? Я его раньше не видела.       Канцлер не подавал виду, что нервничает. Хоть его и не узнали, видимо, из-за одежды, но зато всех троих министров он узнал: первый в разговоре — обороны, узнавший Президента — юстиции, а последняя, вопрошающая, — иностранных дел.       — Мой старый знакомый. Еле уговорил его сюда приехать. Он, кстати, иностранец.       — Не удивлена.       Остальные начали обсуждать недавние события, а министр иностранных дел скосила на Канцлера взгляд, стала с интересом его рассматривать.       Некоторое время спустя, уже когда обсуждение перешло в спор, она придвинулась ближе и шепотом обратилась к Канцлеру на родном ему языке:       — {Вы же не думали, что останетесь неузнанным, Канцлер?}       Канцлер заглянул в её глубокие холодные глаза. Думал недолго. Ответил тоже шепотом:       — {Надеялся. Видимо — напрасно.}       — {Что вы здесь делаете?}       — {Отдыхаю.}       — {Разве?}       — {Представьте себе.}       — {Не верю. Зачем тогда нужно было закрывать лицо?}       — {Чтобы остаться незамеченным. Я здесь неофициально.}       — {И вы правда здесь, неофициально, только ради лыж?}       — {Правда.}       — {Я всё равно вам не верю.}       — {У вас ужасный акцент.}       Министр сверлила его недоверчивым взглядом. Остальные все ещё говорили, но уже не так громко и яростно. Спор перетёк в разговор. Министр обороны, правда, уже из него вышел и просто слушал.       — Я не хочу даже вспоминать тот год.       — Кто бы захотел. Не понимаю, как тот налоговый закон вообще рассматривали!       — Это точно не моих рук проблема. Я даже не помню, как его подписывал.       В разговор встревает министр иностранных дел:       — Сейчас лучше подумать, как исправить ситуацию. Хоть это не моя сфера, но я месяц назад подавала несколько предложений на рассмотрение, однако все они были отвергнуты.       — Скорее всего их отсеяли. До меня ничего не дошло. Секретарша, видимо, посчитала их несущественными.       — Который раз уже! — взорвался министр юстиции. — Полгода назад я тоже подавал заявление на поправку в законе, которое ты даже не увидел!       Министр обороны хохотнул и прокомментировал:       — Может проблема в том, что Президент выбирает секретарш ЛИЧНО?       Канцлеру очень хотелось уйти. Министр иностранных дел чуть ли не испепеляла его взглядом. Та, по-видимому, тоже была не в восторге от таких разговоров. Однако это не помогало.       — Намекаешь на мою некомпетентность в этом вопросе?       Министр юстиции потерял нить важного, по его мнению, разговора и растерялся. Отвлекшись, он заметил пронзительный взгляд коллеги, направленный на иностранца, и неосознанно сам начал того разглядывать.       Одни друг друга подкалывали, другие смотрели на него. Канцлер почти понимал, что происходит. С течением времени ситуация становится все более неловкой. Для него.       — Мы что, в гляделки играем?       У Канцлера был очень узнаваемый голос, потому-то он и молчал. До этого момента. Министр юстиции сразу же понял, кто перед ним, как и министр обороны, краем уха уловивший фразу. Первым нарушить тишину решился второй:       — А как Вы здесь оказались?       — Ваш Президент пригласил.       Министры скосились теперь уже на Президента. Это надо было додуматься не просто пригласить такую личность просто покататься на лыжах, так ещё и снискать согласие!       — Ну ты даёшь, Мистер Президент.