Полиптих

Лаксас удобно развалился в кресле и наблюдал спектакль. За что еще можно было быть благодарным Люси Хартфилии помимо пьянок по выходным, так это за то, что скучать ему удавалось все реже и реже. Стоило только мелькнуть на горизонте упоминанию заклинательницы, как скука стремительно отступала на второй план, оседая песком сквозь пальцы и уносясь по ветру. Как и раньше, еще в бытность ее членом «Хвоста феи», вокруг нее постоянно что-то происходило и это было увлекательнее даже всего происходящего в «Хвосте». Хотя, последние годы они пересекались довольно часто – по делам, на пьянках, даже случайно, поэтому говорить однозначно, что Люси Хартфилия уже не «фея» никто не рисковал: две гильдии со сменой мастеров – весьма внезапной надо заметить – словно взяли параллельный курс развития и стремительно менялись. По Фиору даже в шутку ходила байка, что «Пегасы» стали официальным филиалом «Хвоста». Правда, обратная тоже ходила. Нельзя сказать, что в «Хвосте феи» все с радостью восприняли новость об уходе Люси, но… в общем, история была долгой и запутанной, снова перебирать все обстоятельства Лаксасу было откровенно влом, поэтому он вернулся мыслями и взором в гостиную из туманного прошлого и неизведанного светлого будущего, где застал весьма примечательную композицию: Люси, застывшую в кресле с поразительно прямой спиной, словно проглотила швабру Макса, и умоляюще взирающего на нее – разве что руки к груди не приложил – Руфуса. Оценив обстановку, Лаксас чертыхнулся про себя, сообразив, что пропустил что-то важное. Или как минимум занимательное. - Хочешь сказать, что ты женат на собственной внучке, Руфус? – Люси первая позволила событиям развиваться, разбивая повисшую в комнате паузу на звонкие осколки. Лаксас недоуменно моргнул и уставился на нее, но вмешиваться не торопился. - Вероятно, что так, - коротко кивнул какой-то виноватый, даже по беглому рассмотрению, Руфус. - И как, сударь, прикажете Вас понимать? Переход на «официальное» обращение был первым показателем, что Люси раздражена в крайней степени. Когда она начинала разбрасываться во все стороны «сударями», «милордами», «господами», «сударынями» и прочими наименованиями, то можно было сделать лишь две вещи – самоубиться в попытке ее успокоить, или отойти в сторонку, прикинуться Хэппи и не отсвечивать. Когда Лаксасу было шибко скучно, он «самоубивался», с годами оттачивая мастерство самоубийцы до совершенства. Сейчас ему скучно не было, поэтому он поудобнее устроился в кресле и продолжал вникать в разворачивавшийся на глазах сюжет представления. На диване закопошился Руфус, растеряв окончательно весь свой лоск - казалось даже перо на шляпе, вторя хозяину головного убора, виновато поникло. Из-за пазухи была извлечена тонкая папка каких-то бумажек с сургучными печатями и небольшая конторская книга. Или нечто ее сильно напоминавшее. Все это было аккуратно выложено на журнальный столик и чуть сдвинуто вперед к собеседнице. - Посмотри сама. Здесь вся документация, какую мне удалось раздобыть. Помимо этого, если хочешь, можешь проверить мою память – я восстановил всю информацию. И вот тут Лаксас понял, что еще немного и он потеряет суть беседы, поэтому рискнул вмешаться: - Я тут немного отвлекся… - попытался прикинуться он смущенным, потирая переносицу. И, поймав на редкость недружелюбный взгляд заклинательницы уточнил: – Спал мало. Кто-нибудь поясните мне кратко – о каких-таких женатых дедах и памяти идет речь, а то я ничего не понимаю… Люси смерила его уничижающим взглядом, словно обещая еще припомнить ему «моральную поддержку» и ее отсутствие, но все же спросила: - Лакс, тебе краткую версию или полную? Учти, полную картину событий я еще сама не составила… - Валяй краткую. - Если кратко, то у Руфуса – прости муженек, что выдаю твою большую тайну – до недавнего времени наблюдался занимательный провал в памяти, который охватывал несколько лет до прихода к «Саблезубам». Но это не настолько интересно, как тот факт, что в указанный период времени, на который приходится провал в памяти, его фактически не существовало в Фиоре, хотя за несколько лет до – его путь прекрасно прослеживался. А теперь мы подошли к самому интересному – ему удалось восстановить потерянные воспоминания, а после найти подтверждение тех событий… - Запутанно, но допустим. И что? - Пять лет, выпавших у него из памяти он провел в прошлом. Пока не будем вдаваться в подробности – ты просил кратко. А теперь самое интересное – согласно записям, лежащим на этом столе, он является моим родным дедом. Конец краткой версии. Сказать, что Лаксас офигел, было бы очевидным преуменьшением. Челюсть внука Макарова уверенно и неотвратимо поехала вниз, а глаза заполошно перебегали с Люси на Руфуса и обратно. Он бы еще долго осознавал всю подоплеку событий, если бы в его голову не постучалась одна странная мысль, отчего взгляд вдруг стал задумчивым, перестал метаться, а сам Лаксас подытожил: - То есть ты у нас владеешь волшебством созидания памяти? В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем напольных часов у книжного шкафа. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Таааааааак… - Вы издеваетесь. – Наконец ожила Люси Хартфилия, бессильно откинувшись на спинку кресла. - Мало мне было пять лет назад получить силу Лаксаса, так теперь выясняется, что я и созиданием памяти владеть умею… И кто я теперь? Громовой созидатель заклинателей звездных убийц драконов памяти, мать вашу? Знаете, в свете всего этого тот факт, что я замужем за собственным дедом, выглядит настолько мелким, что не стоит даже упоминания. Тик. Так. - Кто-нибудь хочет выпить? В тишине гостиной взметнулись вверх сразу три руки.