Непростые отношения

Я не смела пошевелиться, но голос Петра Ивановича потихоньку выводил моё тело из паралича. — Мстиша, — шёпотом говорил водитель, — это он и был? — я кивнула, "это он и был", только сейчас осознав это, — Может, тебя домой отвезти? — в ответ только покачала головой. — Спасибо, но я пойду, — наконец-то вымолвила я, — а то неприятностей будет слишком много. Взяла сумку и выбежала из автобуса. Когда же транспорт отъехал, и я перешла дорогу, увидела ждущего меня Валерия Викторовича. Коленки задрожали, и я, как можно сильнее, склонила голову, чтобы не видеть довольное лицо мужчины. Видимо, историк заметил моё лёгкое колыхание от холода и спросил: — Холодно? — покачала головой. — Не ври, знаю же, что нет, — и я вспылила. — Какая вообще вам разница? До школы добегу, а к двум часам уже и дождь может быть закончиться, — я ускорила шаг, оставляя недоумевающего учителя позади. В школе оказалось чуть-чуть теплее, чем на улице, ну оно и понятно, отопление отключили, как всегда, не вовремя. Что ж, надеюсь, весенняя кожанка хоть немного, но спасёт от холода. Я поднялась на второй этажи подошла к кабинету, — вдох-выдох — одноклассники, как только увидели меня, отпрянули от окна и сделали вид, будто ничего не видели. Я томно вздохнула и направилась на своё «родное» место, кстати, там меня уже ждала Зарина, которая вчера отсутствовала на уроках. Она тот единственный человек, который всегда поддерживает меня в трудных ситуациях, не давая опустить руки. — Всё что хотела увидела? — Вообще-то, сначала Белослав высматривал историка, а потом он увидел, что Валерий Викторович кого-то ждёт и позвал всех нас, — немного возмущённо ответила подруга. А Белослав, услышав своё имя, повернулся к нам и спросил: — Мутишь с ним? — и качнул головой в сторону окна, по видимому, там всё ещё стоял Валерий Викторович. — Вопрос не в бровь, а в глаз, — неудачно пошутила Зарина, поняв по моему суровому взгляду. — Дурак что ли? — начала возмущаться я. — Во-первых, сначала здороваются, а во-вторых, я до такого не опускаюсь. Так что оставь свои недетские предположения при себе, — друг только фыркнул и отвернулся, ну и пожалуйста, неженка. В целом, одноклассники всегда очень хорошо делают вид, будто не при делах, и этот раз не стал исключением, но если в прошлые случаи они через десять минут всё забывали, и переносное значение выражения «не при делах» становилось почти прямым, то сейчас в их гуле слышались содержательные предложения о моей личной жизни. Отлично, теперь благодаря назойливому историку по школе поползут слухи, и я лишусь репутации отличной ученицы! Это начало войны! Но тут гул стих, и я отчётливо стала слышать шаги в коридоре, идущие по направлению к нашему классу. Как говорится, помяни чёрта. Наконец-то в класс вошёл он, а то я уже устала слушать разыгравшееся воображение моих одноклассников. Как полагается, все друг друга поприветствовали. — Скоро будет годовая контрольная работа, и я очень рассчитываю на результаты некоторых учеников, — Валерий Викторович уставил свой взгляд на меня вместе с классом, я смутилась, — поэтому мы начнём подготавливаться к ней прямо с этого урока, — он стал ходить по классу, внимательно рассматривая учеников и всех напрягая. — Первый вопрос: что появилось в театральном искусстве России и СССР в начале 1898 года? — Валерий Викторович задал вопрос, на что большая половина класса подняли руки, желая дать правильный ответ. — А ответ мне скажет Мстислава, — видимо, историк сегодня решил оторваться на мне, и из-за этого мне стало ещё более неуютно. — Вот чёрт! — тихо выругалась я. — Эээ, ну, — замялась. Нет, отвтет я знала, но из-за пристальных двадцати четырёх пар любопытных и злобных глаз и ещё одних кристально-голубых я не могла вымолвить и слова, но всё-таки собралась с силами и выдала правильный ответ, — В театральном искусстве России и СССР в 1898 году появилось максимальное проявление реализма и системы Станиславского, — да! это была моя личная победа в этой битве, но, к сожалению, не в войне. Ничего, ещё не вечер. Кажется, историк решил взять реванш в другой раз, потому что он от меня отстал до конца урока, но после звонка… Как же я ненавижу свою медлительность, Зарина с Белославом, как всегда быстрее всех, убежали в столовку, а меня оставили одну в классе с ним. Я накинула портфель на спину и уже было вышла из этого злополучного кабинета, как мне преградил дорогу Валерий Викторович. — Выкрутилась, — он заправил выбившуюся прядь за ухо, — молодец, — прошептал так тихо и так непозволительно близко, я всем телом чувствовала не только его дыхание, но и сердцебиение, оно было быстрым, таким же быстрым, как и у меня, — я… — он хотел ещё что-то сказать, но его оборвала моя одноклассница, не вовремя вошедшая в класс, как я когда-то, — кхм… — Валерий Викторович, ой, — тоже самое «ой». — Нет, нет ты вовремя, — остановила одноклассницу я, пока она не ушла, — просто меня тут Валерий Викторович задержал по поводу домашнего задания. — Да, я, как раз, за домашним заданием зашла, — она подошла ближе. — Эссе на тему театров СССР, — он был огорчён ускользнувшем шансом, а для меня это уже вторая победа, — а теперь иди, мне ещё кое-что нужно обсудить с Мстиславой, — вот чёрт! Надежда, ну куда ты уходишь? — два — два, ничья, свободна. — Три — два, в мою пользу. — Почему? — Вы злы. Так вот как надо заставлять меня бегать на физкультуре.