***
Завтракать Олег пожелал не в кафе, принадлежащем его отцу — совсем в другом месте, гораздо симпатичней и уютней. Заведение изнутри было оформлено под старинный корабль, приятно охлаждалось почти бесшумно работающим кондиционером и оказалось совершенно пустым — никто не сидел за столиками, звякая вилками о тарелки и неспешно попивая из запотевших стаканов соки со льдом. Странно. Туристы скоропостижно вымерли или покинули Сочи? — А где люди? — я замерла на пороге, озираясь. — Эпидемия? Война? Олег хихикнул. Мужчина придерживал дверь, чтобы не захлопнулась. — Проходи и выбирай, где сядем, — он приглашающе взмахнул рукой. — Столики заранее не заказываются, все свободны. Какой именно тебе нравится? Я не знала и, нервничая, поправила на переносье очки — привычный, въевшийся в кости жест. — Тот, — ткнула наугад пальцем в самый дальний, под круглым окном-иллюминатором. — Там больше света и рядом со стены свисают цветочки. Олег сморщил лоб — а, понял, ты о кашпо, и я кивнула, подтверждая. — Кашпо искусственное, — мужчина аккуратно, мягким толчком между лопаток продвинул меня в зал, — не обольщайся. Надеюсь, ты не помешана на живых цветах? Я пожала плечами — какие могут быть претензии к кашпо? Вот если бы кто-нибудь, тот же Олег, подарил мне вместо нормального букета пластмассовый веник — тогда да, можно закатить небольшую показательную истерику с надуванием губ и фырканиями. — Когда на стенах — не помешана, — ответила игривым тоном, — а из цветов люблю лилии, кремовые розы и пионы. Запомнишь на будущее? Олег мурлыкнул нечто на подобие «запомню» и, покачивая авоськой с перчиками, нетерпеливо взял меня под локоть. — Выбрала столик — иди, пожалуйста, к нему, — он пошевелил бровями. — Я есть хочу, вообще-то. Кажется, рассердился, загорелый утя-путя. Типичный мужик: голоден — бесится, сыт — спокоен и умиротворен. «Типа ты, голодная — сплошная доброта со светящимся нимбом и ангельскими белоснежными крыльями, — одернула я себя мысленно. — Имей совесть, Леночка, и не гони на человека напраслину. Не рычит — уже слава Богу». — Иду, — вздохнула, — не ворчи. Ну, и пошла, но не к столику у декорированного под иллюминатор окна — к противоположной стене, волоча замешкавшегося Олега следом. Зачем именно к ней? Вдруг взбрендило, ибо женщины — загадочные, непредсказуемые существа и периодами творят разную импульсивную ерунду. Хотя бы для того, чтобы мужчины рядом с ними не скучали и излишне не расслаблялись. Мой спутник не стал ни сопротивляться, ни протестовать — похоже, мужчине было все равно, куда, наконец, пристроиться. Я довела его до ближайшего столика и уселась на узковатую, неудобную на вид деревянную скамью без спинки, неспешно расправив по коленям юбку. Похлопала ресницами и предложила: — Падай? В ногах правды нет. Олег не заставил меня повторять дважды и занял скамью напротив меня. Теперь нас разделяла покрытая небесно-голубой ситцевой скатеркой столешница и лежащее на ней меню — скрепленная завязанной бантиком голубой ленточкой стопка плотных бумажных листов, желтоватых и потрепанных по краям. Сколько рук прикасалось к этим явно не новым пергаментам, оставляя на них легионы микробов? Сотни, тысячи? Неприятно дотрагиваться даже, еще дизентерию поймаю или какой-нибудь вредоносный кишечный вирус. Попасть на отдыхе в больницу, под капельницу, и обниматься с унитазом не прельщало. Олег взглянул на меня, принявшуюся в задумчивости разговаривать вслух, очень странно и закусил губу. То ли собрался психануть, то ли — расхохотаться, сразу не разберешь. Спустя пару мгновений он промолвил, пряча в мерцающих зрачках готовую вырваться на волю смешинку: — Леночка… Микробы — везде. Не параной, пожалуйста. Закажем что-нибудь — помоем перед едой руки. Тоже мне, стерильная нашлась. Я в смущении сплела под скатертью задрожавшие пальцы и благоразумно промолчала. Не стерильная, факт. Но меню… А, авось, обойдется.***
— Тэкс, — я решительно придвинула меню к себе и открыла на первой странице. — Интересно, чем кормят в таком симпатичном месте? — уперла указательный палец в самую верхнюю строку и негромко прочитала: — Горячие и холодные рыбные блюда… Ась? — вскинула на Олега загоревшийся взгляд. — Это рыбный ресторанчик, что ли? Мужчина прижмурился, довольный моей реакцией. — Он самый, — подтвердил и наконец догадался — снял с коленей нелепую авоську и опустил под стол. — Но, кроме рыбы, можно заказать рис, омлет, жареную картошку и разные салаты. А на десерт — мороженое. Достаточно нажать сюда, — он указал подбородком на вделанный в середину стола медный, круглый звонок, — и прибежит официант в псевдо-морской форме, с блокнотом… Или сегодня пираты, не помню — дни недели с отпуском в голове перепутались в кашу, прости. Я продолжала изучать список блюд, наткнулась на макароны по-флотски и фыркнула — благодарю покорно, подобного дома наелась. Хотелось вкусной экзотики типа креветок в каком-нибудь кисловатом, пряном соусе. — Бери креветок, — Олег улыбался, от плохого настроения мужчины не осталось и следа. — Еще советую обратить внимание на жареную камбалу: вкуснотища — пальчики оближешь. Ну, и греческий салат. Я внимала, закусив костяшки, и размышляла о здешних ценах. Наверняка, кусаются — будь здоров. Обременять Олега лишними расходами казалось неудобным. — Надумала? — мой курортный роман в меню не смотрел, наверно, давно знал его наизусть. — И по бокалу белого вина, другое с рыбой не сочетается. «Вино на завтрак? — я задумалась. — Хотя… В принципе, сейчас уже и не завтрак, время к обеду приближается… Пусть будет вино — почувствую себя аристократкой». — Пусть будет вино, — согласилась, — креветки и греческий салат. Зови официанта. Олег шлепнул ладонью по звонку, и буквально через минуту в зале появился молоденький светловолосый парнишка, одетый в алые шаровары, белую просторную рубаху и черный короткий жилет. Тонкую, гибкую талию блондина перехватывал черный, в цвет жилета, атласный пояс; левый глаз паренек прятал под черной же повязкой, типа одноглазый. Я приветливо улыбнулась вразвалочку приблизившемуся «пирату» — тот на ходу доставал откуда-то из недр шаровар небольшой блокнот с вложенной в него шариковой ручкой, и поздоровалась. Олег помахал юнцу рукой и, тоже поздоровавшись, огласил наш общий заказ — две порции креветок под каким-то едва выговариваемым соусом, один большой греческий салат и бутылочку фирменного белого. Официант почиркал в блокноте нечто, покивал и испарился. Едва он убежал, Олег повернулся ко мне и прошептал, с видом заговорщика: — Леночка, а ты знаешь, что креветки — это морские тараканы? Я знала и критически дернула уголком рта, а после — передумала и послала мужчине воздушный поцелуй. — Это вкусные морские тараканы, — сказала, вдруг совершенно успокоившись, и потянулась взять салфетку — протереть запотевшие в прохладе кондиционера очки, — и полезные для фигуры — сплошной белок и почти нет жира. В сочетании с греческим салатом получится здоровое питание. Олег фыркнул: подтверждаю и откинулся спиной о стену, сплел на груди руки. О чем бы нам поболтать, пока несут заказ? Лишь бы не о работе...***
— Леночка, — Олег подался вперед через стол. — У меня идея! Хочешь, сгоняем на завтра-послезавтра в Красную Поляну? Покатаемся на лыжах… Теплую одежду тебе возьмем у Гали… Отправляясь в отпуск, я, честно говоря, не планировала ни лыж, ни сноубордов даже близко — вдоволь наелась холодом и снегом в городе Н, и покачала головой. Просто по предгорьям бы чуток полазала, мерзнуть же — увольте. Еще — поглядела бы на знаменитую реку Мзымту и помочила в ее наверняка ледяных водах босые ноги. — И на фуникулере покататься не хочешь? — донельзя удивленный отказом Олег выразительно округлил потемневшие глаза. Да, я не хотела — с детства побаивалась высоты, и затрясла головой сильнее, чувствуя — вот-вот улетят с носа очки. Мой курортный роман озадаченно зашевелил бровями. Помолчав с мгновение, мужчина неуверенно возразил: — Лен… Ты не права. Сочи — не только море, солнце и пляжи… Побывать здесь и не отметиться в олимпийском комплексе — грех! Зачем тогда его Путин строил? Я фыркнула, распрямляя затекающую без поддержки спинки спину. Путин строил Красную Поляну, чтобы красиво провести в ней олимпиаду. Вгрохал в комплекс кучу средств из бюджета, и теперь тот стоит полупустой: иностранные туристы в Сочи отдыхать не рвутся, предпочитая Альпы, а у большей части россиян на подобную роскошь нет денег — семьи бы как-то прокормить. — Лена! — Олег подскочил на скамье и от возмущения звонко клацнул зубами. — Престиж страны стоит дорого! Ф-ф-ф, типа, я спорила…. Уперла в столешницу локти и, сплетя перед лицом пальцы в замок, вспомнила больницу, в которой работаю: железные кровати времен СССР, давным-давно утратившее от стирок внятный цвет постельное белье, потрескавшиеся стены, с которых дети отковыривают облупившуюся болотно-зеленую краску… Постоянный дефицит элементарных медикаментов и даже марли… Безвкусную, однообразную кормежку в нашей больнице тоже вспомнила, и загрустила. Престиж страны начинается отнюдь не с Красных Полян — с прооперированного ребенка, получившего на обед куриный бульон из настоящей курицы, а не разведенный кипятком порошок! — Угу, — Олег нахмурился. — Рано или поздно отремонтируют и твою больницу, тут главное — дождаться. Городков Н в России — тысячи, бюджет не резиновый… И опять я предпочла промолчать, хотя и затаила в душе недовольство. Хорошо некоторым особо умным товарищам рассуждать о бюджетах, проживая в Питере, Москве, Новосибирске и Сочи: в общем, в крупных городах, а до провинции ассигнования едва доходят — большей частью теряются, оседая на счетах у чиновников. — Свози меня для почина на Мзымту, — попросила с печалью, переводя тему разговора. — Побродим в окрестностях реки, пофотографирую горы. Наполняющую зал ресторанчика тишину разорвали быстрые, легкие шаги, и мы с Олегом дружно повернулись на шум, встречая пиратского официанта, несущего уставленный тарелками и бокалами поднос. Наконец-то, со здешним неспешным обслуживанием можно и с голоду умереть…