Леночка

Дыню мы съели быстро и, покидав тщательно обглоданные корки в пакет, допили вино из стаканов. — Пора в море, — я стянула через голову платье и осталась в купальнике. Олег тоже принялся раздеваться. Сначала мужчина неторопливо снял футболку и постучал себя кулаком в обнаженную, покрытую золотистыми, негустыми волосами грудь, чем вызвал у меня невольный вздох восхищения, и лишь потом — джинсы. Оказалось, что его плавки и мой купальник — одного цвета, голубого. — Слитный? — Олег пошевелил бровями. — Не любишь чужих нескромных взглядов? Я пожала плечами: — Вовсе нет, просто сильно обгораю на солнце. А так — лишняя защита. Зачем напрасно собирать радиацию? Олег кивнул, соглашаясь, и предложил по-джентельменски отставленный локоть, за который я тут же ухватилась. — Далеко не заплываем, Леночка, — напомнил мужчина. — Надеюсь, у тебя есть куда-нибудь воткнутая булавка не случай судороги? Я не верила в возможность судорог — вода же теплая, чуть ли не парное молоко, и отрицательно сморщила увенчанный очками нос. — Очки, — Олег ласково погладил меня по боку горячей ладонью. — Соскользут — не отыщем. Я вняла дельному совету и, избавив переносицу от очков, бросила их на сложенное платье. Пусть пока отдохнут без хозяйки, целее будут. — Бежим! — крикнула, раскидывая руки в стороны, словно птица — крылья. Олег не менее громко поддержал: бежим, схватил меня за запястье, и мы, запинаясь босыми ногами в рыхлом песке, помчались к кромке прибоя. Влетели в воду и, не притормаживая, устремились дальше. Когда вода достигла середины бедер мужчины, я опасливо остановилась. — Достаточно? — спросила. — Или еще поглубже? Олег присел на корточки и принялся ловить венчающие волны бурунчики, серебристо-белые в ярком лунном свете. — Смотри, — он набрал полную горсть пены, — морской, не тающий снег. Я засмеялась, хлопнула мужчину по патетически простертой ко мне конечности и получила в лицо фонтан сверкающих брызг. Облив меня, Олег без предупреждения стремительно нырнул, чтобы вынырнуть буквально мгновение спустя. — Ну чего ты стоишь, аки памятник? — он затряс головой, отфыркиваясь. — Синяки бережешь? Окунайся, — и принялся наворачивать вокруг меня круги, дельфин-дельфином. По-собачьи. Я бросилась на мужчину с намерением поймать его и притопить. Промахнулась, разумеется — мой дельфин увернулся, и неуклюже шлепнулась в воду, ухнув с головой. Меня тут же подхватили и вздернули на поверхность. — Не нахлебалась? — Олег широко улыбался. Я воспользовалась благоприятным моментом и мощно толкнула «спасителя» обеими ладонями в грудь. Опрокинула назад и притопила-таки, с победным визгом. Мужчина забарахтался, пытаясь освободиться, миг, и мы забарахтались уже вдвоем, вереща от восторга. Олег нащупал дно первым, я — почти сразу за ним. Миг, и мы обнялись, сближая губы. — Тебе хорошо, Леночка? — он зачем-то шептал. — Хорошо? — я сладостно вздохнула, жмурилась — соленая вода пощипывала глаза. — Рай на земле — словами не передать. Тишину ночи взорвал рев заводящегося мотора, и Олег вздрогнул, поворачиваясь корпусом к берегу. — Я болван, — мужчина отчетливо скрипнул зубами. — Лен… У нас, кажется, угоняют мотоцикл… А? Я, наверно, побледнела под слоем свежего, красного загара, и растерянно заморгала. Олег, помнится, оставил ключи в замке зажигания. Ну… молодец, ну, талантище. Теперь будем добираться до города пешком. К обеду доползем точно — на четвереньках, ободрав ступни до мяса. Рев мотора явно удалялся, подтверждая — мотоцикл именно угоняют. Пытаться догнать похитителя — затея абсолютно безумная, колесный транспорт в разы быстрее любого бегуна, даже спринтера. — Мы попали? — я проглотила застрявший в горле спазм. В принципе, Олег может кому-нибудь позвонить, тому же отцу или другу, и нас отсюда заберут. Но удастся ли вернуть мотоцикл? Вряд ли. Милиция особо угонщиков не ищет, разве что случайно. Мой курортный роман со злостью выдвинул закаменевший подбородок. — Мозга нет — не добавишь, — мужчина выглядел чрезвычайно расстроенным. — Да, Лен, мы малость попали, но не смертельно. Слава Богу, мобилка в пакете. Я ведь ее обычно в багажник прячу. Он винил за разгильдяйство лишь себя, факт — не меня. Я подалась вперед и чмокнула занимающегося самобичеванием бедолагу во влажную щеку, поддерживая и утешая. Ибо заслужил: редкий мужик в подобной ситуации не психанет и не примется орать на собственную спутницу — мол, а ты куда глядела, тупая курица, все из-за тебя! Таких сдержанных мужиков надо ценить и беречь, на дорогах не валяются.

***

Едва мы выбрались на берег, Олег усадил меня на скамью и зашуршал пакетом. Нащупал мобилку и по памяти набрал чей-то номер. Абонент не отвечал долго, гудков двадцать, мужчина скинул вызов и набрал повторно. На этот раз — ответили. Беседа получилась короткой, и я смогла услышать лишь то, что с паузами говорил в динамик Олег. — Я знаю, который сейчас час… Прости, так получилось… Нет, не пьяный — колеса угнали… Где-где! На черных камнях с девушкой! Не рычи, просто помоги, забери нас — девушка мерзнет!.. Спасибо, ждем! Закончив, он захлопнул откидную крышечку мобильника и, горестно вздыхая, бросил аппарат на стол. — Тебе не холодно? — спросил у меня мягко. — Завернись в полотенце… Я покивала, достала из сумки полотенце и накинула его на покрывшиеся зябкими пупырышками голые плечи. Наше купание завершено, пора обтираться и одеваться. — А кто за нами приедет? — спросила, разочарованно клацая зубами. Олег стучал пальцами по столешнице и задумчиво улыбался в пустоту. — Моя закадычная подруга, — вымолвил мужчина после паузы. — Чур не ревновать, она — действительно только подруга. Выросли в одном дворе, вместе в детском садике на горшках…кхм… Потом — школа, институт… Работаем частенько за общим столом. Бойкая замужняя бабенка, сын и дочь — трехлетки. Я смигнула и закусила губу: — За общим столом? Ты, вообще, кем работаешь-то? Олег вытряхнул из пакета плотно свернутое небольшое черное полотенце и принялся промокать волосы. — Я-то? — мужчина усмехнулся. — Хирург я. Оперирующий ортопед. Перебирайся ко мне в больницу, место найду. Хирург? Я тоненько икнула и удивленно приоткрыла рот. Получается, коллеги. Сюрприз. Суточные дежурства, будет возвращаться домой со смен усталый и хмурый, общение — по телефону и в соц.сетях… Не пойду за него замуж, фырк. — Нет, пойдешь, — Олег опустился на скамью рядом со мной. — А с графиками разберемся, клянусь. Врач и медсестра — не космические станции, нас состыковать проще. Я рассмеялась шутке, которая вовсе не шутка. Ага, проще… Еще и внеурочные операции есть. Спасибо, обойдусь. Мне нужен муж, который при мне. — Дурочка, — Олег придвинулся вплотную и чмокнул меня в висок. — Поженимся — разберемся. Тебе, для начала, в Сочи с вещами перебраться нужно. Я отмахнулась и зевнула в ладонь. Поженимся — не поженимся… Знакомы без году неделю, пару раз поцеловались. Мелет чушь и не краснеет, морочит девушке голову песочными замками. Эх, курортный роман… Тоска. Хотелось в тепло, под одеяло, и спать — укатали Сивку крутые горки. — Устала? — Олег посерьезнел. — И я устал. Ничего, потерпи еще немножко — Галя скоро приедет. Лен, — он поймал мои пальцы в свои и легонько сжал, — не грусти. Давай я тебе стихи с выражением почитаю. Любишь стихи о море? Я повторно зевнула: люблю, и Олег заметно приосанился. — Тогда слушай, — мужчина прикрыл глаза. — Автор — не знаю кто, нашел в интернете, и принялся декламировать с выражением: — Чайки молчат и молчаньем пророчат шторм, Черное марево с севера мрачно прет, Море волнуется, в небе грохочет гром, Парус от мачты ветер, играясь, рвет. Выше и выше становится пенный вал, Молотом бьет о корабль, о дощатый борт. Кто бы сейчас кораблю наперед сказал: Сможет вернуться еще он в родимый порт? Выдержит пьяную пляску среди стихий Или надломится, камнем пойдет на дно? Как у богов ляжет вдруг биллиардный кий. Им, с высоты управляющим, все одно. Выживет в схватке команда морских людей? Канет на корм ненасытных глубинных рыб? Боги порой пострашнее любых зверей, словно сердца их — из льдами застывших глыб… Олег замолчал, молчала и я, зачарованная нарисованной воображением картинкой. Айвазовский в рифме, девятый вал. Красиво, многоуровнево, философски и мрачно. — Еще стихов? Я не возражала, и Олег поскреб ногтями в макушке. — Сейчас, — мужчина наморщил лоб, — неужели забыл? Забыл, факт. Ладно, у меня в телефоне есть. Он взял мобилку, откинул крышечку и принялся рыться в ее памяти, бормоча: не то, и это не то… Да где же ты, елки зеленые… Я с интересом наблюдала за процессом поисков, давя зевки. Ой-ой, усну. Усну, и точка. — Вот! — Олег возбужденно подпрыгнул на скамье. — Слушай и не перебивай, а то собьюсь. Небесный чудак, расскажи мне, как надо верить, И как отдавать себя Богу без задней мысли, Когда под кормой — лишь коряги, и соль, и мели, Когда паруса в мертвом штиле давно провисли? Когда плещет в бочках — напиться едва на донце, А чайки смеются над зеркалом глади моря? Смолу по бортам в лужи темные плавит солнце, Роняем с колен смесь надежды, мольбы и горя. Небесный чудак, прошепчи нам, что нужно сделать, Чтоб Боги, услышав, послали попутный ветер? Уходим от жажды один за другим в пределы, По палубным доскам пластает ослабших плетью. Небесный чудак, ты, наверно, глухой, не знаем! Вот как отдавать себя Богу без задней мысли, Когда средь воды, но совсем без нее — сдыхаем, А в круг корабля горизонт заколдован чисто?! — он толкнул меня локтем в бок. — Правда, здорово? Скажи — здорово? Здорово? Да я дар речи потеряла. Натуральный поэтический Айвазовский. Такие стихи не грех и наизусть выучить… Где-то далеко заурчал мотор — не мотоцикла, кажется, автомобиля, и я очнулась. Звук приближался. — Галя! — Олег встрепенулся. — Одеваемся и отчаливаем по домам! Эх… По домам… Расставаться с мужчиной будет тяжко. Надо, Лена. Надо. Влипла в курортный роман — смирись.