Мне стоило ещё тогда понять

      День и правда выдался ужасным. В самом начале они направились в киностудию. По приезду Себастиан сразу же направился в какой-то кабинет, оставив своего верного телохранителя с играющей фантазией в коридоре. Как выяснилось через полтора часа ленивого пользования телефоном, помещение принадлежало сценаристу (таблички на дверях иногда помогают). Прошло ещё довольно много времени (или 14 роликов на YouTube), но вот Баки, на лице которого красовалась улыбка Чеширского кота, вышел, держа в руках толстую папку. Затем они быстро забежали в местную бухгалтерию и к секретарю, получив очередную порцию бумажных документов, после чего решились пойти поесть в ресторане, находившимся на другой стороне проспекта. Великий закон подлости, там предлагали блюда японской кухни, которую Стив ненавидел столь же сильно, сколь сильно её любил Себастиан.       Пока в поле зрения молодого телохранителя не появлялось лицо Баки, он мог не думать об этих грустных кошачьих глазах и о колючей щетине, покрывавшей щёки и подбородок. Но сейчас, сидя за одним столом с предметом своего безумного желания, мир фантазий представал перед взглядом Роджерса, и теперь он буквально лишался рассудка.       — Можно я подожду тебя на улице? — Отводя взгляд в сторону, Стив спросил разрешение у Баки.       — Конечно. Только не отходи далеко. Мы скоро поедем. — Спокойно, будто бы вчера вечером всё было хорошо, ответил Баки.       Стив вышел. Одна из дверей ресторана вела в небольшой сквер. Стеклянные стены как раз открывали прекрасный вид на него, который мог созерцать Баки. Так можно было одновременно наблюдать за обедающим Себастианом, и, в то же время, находиться на приличном расстоянии от него. «Как хорошо, что прохожие не видят мысли других людей» — говорило подсознание. Действительно, ведь за внешним спокойствием скрывалась нешуточная внутренняя борьба. Сражались желание и понимание. Желание как можно скорее овладеть Себастианом и понимание о невозможности такой связи и возможных осложнений из-за неё. Пока первое уверенно выигрывало.       Теперь понимание, ради чего мать отдавала юного Стиви на уроки актёрского мастерства, резко получило обоснование. Если бы не это, то каждый прохожий мог бы наблюдать слёзы парня. Да и показ Себастиану собственной слабости мог бы привести к далеко не самым лучшим последствиям. Поэтому, заметив выходящего из ресторана Баки, Стив из последних сил взял эмоции под контроль и направился к машине.       — Куда теперь? — глядя краем глаза в зеркало, спросил Стив.       — Теперь нам надо заехать ещё в одно место, а потом можно будет решить, что делать дальше. Посмотри, в навигаторе забито как офис. — Доставая телефон, сказал Себастиан.       — Хорошо.       Через пол часа они были уже возле огромного современного здания. «Типичная стекляшка» — подумал Стив, глядя на огромный параллелепипед из синего стекла, который ничем не отличался от окружающих. Хоть и всё современное ослепляло своей необычностью и чем-то ещё, но Роджерса более привлекала старинная архитектура. Разнообразие форм, плавность и гибкость линий. Архитекторы, соперничая друг с другом, творили всё более замысловатые шедевры. И теперь колонны, огромные замысловатые лестницы, невообразимых форм окна и комнаты, Всё это украшали скульптурами, картинами, да и многими другими вещами. Всё это должно было создавать невообразимую игру света и тени, производить неизгладимое впечатление, играть с настроением. Такие помещения жили как будто без своих хозяев. Если изображать людей в них, то они всегда смотрятся какими-то смешными, глупыми на фоне величественных залов. Изобразить такое — задачка не из простых. Но Стив мог. Ещё в художественной школе он научился передавать величественные линии великолепных залов. Возможно, именно поэтому он искренне недолюбливал все новинки современных архитекторов. И вот теперь он был вынужден находиться в одном из таких новомодных зданий.       Они поднялись на 27 этаж. В одном лифте. Пришлось обратить свой взор на пол, который был гораздо менее интересным, чем слегка приоткрытые нежно-розовые губы, в особенности нижняя, слегка оттопыренная.       Как выяснилось, Баки купил целый этаж под себя. Только вот не ясно, зачем. Всюду носились люди, раздавался шум типичного офиса. Было не понятно, чем они здесь занимались. Именно это озадаченный Стив попытался выяснить у Себастиана, всё ещё стараясь не смотреть на него.       — Баки, чем ты здесь занимаешься?       — Ну, это что-то вроде головного штаба всех моих предприятий. Ты же не думал, что я питаюсь лишь и только за счёт актёрских доходов? Вижу, думал. У меня есть ряд небольших предприятий. Небольшая сеть закусочных, магазин и ферма. Безобидно, но на приличное существование мне более чем хватает. Кроме этого можно поднять популярность. Устроить, например, бесплатные обеды пенсионерам — и вот о тебе трубит весь интернет. В таких условиях как раз удобно искать себе роль. Ну, ты сам понимаешь, многие желают заполучить хорошего актёра, но при этом заплатив как можно меньше. Я устраиваюсь, они снимают несколько сцен, и вот теперь я поднимаю свои рейтинги, а вслед за ними требую ещё и поднять зарплату. Примерно так это работает.       — Цинично. — Немного удивившись такой логике Себастиана, сказал Стив. Он и представить не мог, что Баки будет использовать людей лишь в целях пиара. Конечно, так делают многие, но не он же.       — Зато действенно — ничуть не возмутившись, продолжил Баки. — Здесь центр этой паутины. Тут находятся бухгалтерии, статистические отделы и всеобщий колл-центр. Ну, а так же раз в месяц здесь проводят совещания, на которых мне, как владельцу всего этого балагана, необходимо являться. И сейчас как раз одно из них.       — Хорошо. Я подожду в коридоре. — Уже выискивая взглядом, куда можно присесть, предложил Стив.       — Нет, нет, нет. Пойдём, я тебя отведу в мой кабинет. — Видя, что Стив начинает припираться, Себастиан продолжил. — Кабинет соединён с конференц-залом, так что всё в порядке. Оставлю тебя на мисс Ноубл. — Она как раз появилась в коридоре. Тут же Баки подозвал её и, шепнув ей что-то на ушко, сказал. — Отведите его в мой кабинет и сделайте ему чаю. Мы вас пока подождём.       Его отвели в просторное помещение, выкрашенное в контрастирующие цвета: белый и чёрный. Одна из стен была стеклянная и открывала вид на точно такие же стеклянные здания. Белый стол, чёрные кресла, книжный шкаф, один фикус и ноутбук — вот и всё убранство помещения. Было видно, что комнатой пользовались не особо часто, но держали в порядке. Из помещения вели две двери: одна находилась за креслом начальства, вторая — напротив. Судя по звукам, именно за первой проходило совещание.       Через минут 15 пришла мисс Ноубл, принеся на металлическом подносе чай и печенье к нему. Поставив всё это на стол, она вышла из кабинета. Каблуки её туфлей ещё довольно долго звучали вдали, а потом послышались за спиной: началась официальная часть совещания.       Дабы отвлечься, он достал свой телефон. Поиграл в змейку. На долго не спасло. После, как казалось Стиву, часов трёх (на деле прошло только 20 минут), он решил сделать запись в своём дневнике на телефоне. В этом была одна из интересных особенностей Роджерса — он не слишком ценил всё современное, но стремился познать его, понять. Ведь, кто знает, что появится через 10 лет? И вот теперь он месяц как отказался от бумажного дневника и перешёл на электронный. Увы, того удовольствия он не доставлял. Теперь личный дневник Стива Роджерса скорее напоминал сухое изложение фактов. Но сейчас он хотел не получить эмоции или попрактиковаться в написании текстов, а попытаться более чётко распределить всю палитру эмоций, которая прямо сейчас разрывала телохранителя и с которой он был вынужден бороться большую часть этого дня.       Немного поразмышляв, Стив оставил в своём дневнике следующую запись:

«19.07.2019       Дорогой дневник, я не знаю, что делать. Вчера Баки привёл в дом какого-то парня, и они переспали. Если верить моей профессии, то меня это не касается. Но тогда почему я что-то почувствовал при этом? Почему я просто взял и убежал? Почему теперь я стараюсь избегать любого контакта с ним, даже зрительного? И даже если я смотрю на него, мои мысли заняты не тем, а перед глазами предстают образы, за которые многие студии, снимающие ролики для взрослых, платили бы немалые деньги. Как перестать думать о его губах? Руках? Глазах? Не знаешь? Вот и я не знаю. Но в одном я уверен — я что-то чувствую к нему. С этим надо смириться, а заодно разобраться в остальном. Например, это желание секса с Баки вызвано не тем, чем должно. Пожалуй, стоит взять себя в руки и разобраться с собой, а уже потом стремиться к чему-то. Да, стоит закупиться успокоительными таблетками и поразмышлять…»

      Через час Баки вышел. Лицо его было довольным, походка — вальяжной. Подойдя к столу, он выдвинул один из ящиков, и вытащил оттуда бутылку виски. Сделав глоток, он скомандовал ехать домой. Трезвым Себастиана Стена больше никто не видел. До следующего утра.