***
— Вот он! Прилетели! — показала Валка на большой остров, горная гряда которого напоминала по очертаниям рогатого зайца. — Наконец-то! — обрадовался Сморкала, — Спасибо за увлекательный разговор, Кривоклык, — ужасное чудовище на это лишь облегчённо зарычало, после чего всадник погладил его по рогатой голове. — Рыбьеног, твоя идея, похоже, действительно хорошая, — брюнет посмеивался, так как сам не верил, что говорит эти слова. — Может быть, скоро я начну по-настоящему понимать не только Клыка, но и других драконов, — произнёс он горделиво. — Я же говорил, что это работает, — с улыбкой сказал Ингерман. — Да и, кроме того, ты даже перестал замечать, насколько долго мы летим и приобрёл новый опыт. — Кстати, ты прав. Буду теперь пользоваться этим в других долгих полётах, где есть возможность. За долгое время Сморкала неоднократно ворчал и раздражался из-за утомительного путешествия, а отвлечься от этого старался общением со своим упитанным товарищем. Однако в какой-то момент ему даже не о чем стало разговаривать с другом, на что Рыбьеног предложил парню поговорить с Кривоклыком, говоря что такая практика может улучшить взаимопонимание между всадником и его драконом. Кроме того, сам блондин утверждал, что уже пробовал это с Сарделькой. Йоргенсон-младший сначала подумал, что это шутка и лишь посмеялся, однако так как делать было нечего он всё же решил поболтать со своим ужасным чудовищем. Несмотря на то, что дракон лишь рычал и фыркал в ответ, Сморкала в момент оживился и спустя несколько десяток фраз даже всерьёз подумал, что начал понимать приятеля. А ящер, к удивлению, оказался довольно хорошим собеседником и поддерживал разговор, при этом полностью осознавая, что наездник не поймёт ни одного слова на драконьем языке. Таким образом, они «общались» друг с другом на протяжении трёх часов. Сморкала обсуждал с рептилией не только бытовые проблемы, но, в какой-то момент, даже нынешнюю ситуацию с Призраком и некоторые свои волнения и опасения насчёт Иккинга и Беззубика (однако последнее говорил шёпотом), что также волновало и самого дракона. И об этом он говорил гораздо серьёзнее, нежели о других проблемах. За долгое время Беззубик стал огненному зверю настоящим другом, не раз выручавшим его и Сморкалу из беды. Конечно, они были совершенно разные по характеру — Кривоклык был старше, вреднее и вспыльчивее (разве что со своим всадником), а Беззубик наоборот был младше и серьёзнее, однако это нисколько не ухудшало их дружбу (пусть и разногласия никуда не девались). То же самое было и с Иккингом, который стал Клыку не меньшим другом, чем фурия, однако огненного зверя гораздо больше устраивало общество его всадника, с которым было гораздо веселее (особенно весело было ему «поджигать» зад хозяина). Так они и продолжали разговаривать до самого конца пути. Рыбьеног умилялся этой картине и радовался, что помог другу, а Сарделька и Грозокрыл не отвлекали сородича от беседы с Йоргенсоном-младшим, но и тихо забавлялись тому, как человек пытается понять дракона. Валка с самого начала дня и всю дорогу не прекращала думала о сыне. Она почти не разговаривала с ребятами в полёте. Разве что обмолвилась насчёт некоторых важных вопросов о навигации и обсудила план действий в случае нахождения на острове ловушки или других неприятностей. Матери не давали покоя воспоминания о прошлых встречах с Призраком и его страшной фурией, и она боялась представить, что может произойти с её единственным сыном в случае встречи с таким опасным злодеем. Её сердце обливалось кровью от одной лишь мысли, что её чадо может погибнуть или сильно пострадать от врагов. Женщина уже однажды была разлучена с маленьким Иккингом, когда её забрали драконы, а встреча с ним взрослым стала одним из лучших моментов в её жизни. Валка была рада также тому, что благодаря её сыну, Стоик и все остальные викинги прекратили войну и убедились в возможности мирного сосуществования с драконами. Однако в тот же день она потеряла любимого мужа, с которым уже готовилась вернуться домой и стать полноценной частью семьи, которую не видела больше десяти лет. Это очень опечалило Валку, но то, что это произошло на глазах её сына было для женщины ещё хуже. Теперь она никак не могла успокоиться и думать о чём либо другом, кроме как о нём и о том, что с ним могло случиться. С другой стороны, Валка вспомнила, что после прощания со Стоиком она сказала сыну: «…Я боялась, что ты не выживешь. Но твой отец никогда не сомневался. Он всегда повторял, что ты станешь самым сильным из рода. И он был прав. У тебя сердце вождя и душа дракона. Лишь с тобой наш мир обретёт покой. Вот какой ты у меня, сынок». Она помнила этот день до мельчайших подробностей, помнила как Иккинг смог вытащить Беззубика из-под гипноза злобного вожака, помнила все рассказы Астрид и друзей о его свершениях после примирения викингов и драконов. Собрав эти мысли воедино, буроволосая женщина всё-таки убедила себя в том, что её сын выдержит все испытания, не поддастся злодеям и докажет в очередной раз, что он не простой парень из деревни. И что в конце-концов Иккинг и Беззубик будут целы и вернутся домой. Друзья приземлились на лесной опушке, предварительно облетев вокруг острова, слезли с драконов и стали осматриваться. Шторморез начал идти по тропе и принюхиваться. Остальные последовали за ним сквозь лесную чащу. — Знаете, что странно? — спросил Сморкала, когда друзья преодолели овраг и дошли до скалистой местности. — Что, Сморкала? — поинтересовался Рыбьеног. — На карте было указано, что здесь обитают драконы — ужасные чудовища, змеевики и прочие, но за время нашего пребывания мы не видели ни одного. Вам не кажется это несколько подозрительным? — Ты прав, — говорила Валка. — Даже на подлёте сюда мы не видели их. А здесь тем более. — Может они просто улетели куда-то? — предложил Йоргенсон — Но куда? Ещё не время улетать чтобы откладывать яйца, а кроме того здесь довольно много животных и рыбы, согласно данным. Нутром чую, здесь что-то не так. — ответил блондин. Спустя небольшое время, команда обнаружила заброшенную наблюдательную вышку. Немного осмотрев её, они ускорили шаг и дошли в итоге до большой разрушенной деревни, поросшей травой. — Скорее всего, здесь Призрак и назначил встречу Иккингу, — выдвинул предположение Рыбьеног. — Надеюсь, это действительно так и мы уже близко, — немного волнительно сказала мать вождя. — Подождите, подождите. А что если там ловушка? Может быть, там спрятались несколько отрядов воинов Рагнара, — забеспокоился Сморкала. Однако его беспокойство оказалось ложным, так как ни один из трёх драконов не почуял другого запаха, кроме того, что был здесь недавно. Друзья прошли через десятки поросших мхом лачуг, в которых находились скелеты людей, прошли главную площадь и направились к руинам дворца. — Да, впечатляющие размеры даже для руин. Интересно, как этот дворец выглядел, когда был цел? — задался вопросом Рыбьеног. — Скорее всего вождь местного племени жил на широкую ногу. Даже наш Большой зал, наверное, меньше этих хором будет. Грозокрыл продолжил следовать по запаху Иккинга, что привело команду к железному трону, состоящему из чёрного железа. — Ух ты! Вот это я понимаю, трон! — поразился Сморкала, после чего подбежал к нему ближе и начал рассматривать со всех сторон, — Давайте дома такой сделаем. — Это конечно, здорово, только у нас уже есть трон вождя… — говорил Ингерман. — Но ведь это же олицетворение могущества! — гордо сказал Йоргенсон, после чего сел на трон, что уже было не так удобно, как казалось. — Его лишь подправить надо, а то сидеть слегка неудобно, но в остальном всё-таки можно будет дома сделать. Здесь кого угодно можно посадить и это будет выглядеть здорово, ну разве что кроме карликов — это уже будет нелепо. — Сморкала, нам сейчас важен не железный стул, а поиски Иккинга и Беззубика. Прекращай уже это и сосредоточься, — строго произнесла Валка, на что парень не стал отвечать и лишь послушно отошёл к своему дракону, который тихо посмеялся над своим всадником. Четырёхкрылый дракон продолжил нюхать местность. Почувствовав запахи Сумеречного Призрака и его фурии, он немного зарычал. — Призрак был здесь. И его дракон тоже, — сказала женщина, испытывая внутреннее беспокойство. Шторморез и другие драконы спустились обратно к деревне, за ними направились и всадники. Они дошли до невысокого обрыва, после чего спустились на скалистое плато. Первое, что бросилось им в глаза — многочисленные следы сажи у скалы рядом с обрывом. — На скале много сажи. Скорее всего, здесь проходила битва. И, возможно, в ней участвовало больше, чем два дракона, — заявила Валка. — Но кого атаковали? — спросил Йоргенсон. — Скорее всего Призрака, так как Беззубик может брать под контроль других драконов. — Вы заметили место, где нет сажи, — парень подошёл немного ближе к месту атаки драконов. — Будто его кто-то закрыл. Но кто? — Народ, у меня плохие новости… — внезапно и с волнением сказал Рыбьеног, до этого отошедший от друзей и осматривавший местность. Буроволосая женщина и брюнет повернулись к другу, после чего остолбенели — толстый блондин с ужасом держал в руках хвостовой протез Беззубика с погнутыми прутьями и разодранными кусочками красной ткани. Тут абсолютно все не на шутку испугались, а когда нашли засохшие следы тёмной крови на скале, то их страх усилился. В один момент Кривоклык подошёл к обрыву и принюхался, также это сделали и Сарделька с Грозокрылом, затем огненный дракон протяжно зарычал, после чего в ответ раздался жалобный вой снизу горы. Услышав это, все шестеро быстро спустились на песчаный берег. На окровавленном песке они обнаружили нечто, заставившее переживать их ещё сильнее – круглые чёрные чешуйки. Все прекрасно понимали, что это значит, но всё равно отказывались верить. Они заметили довольно свежие следы алой крови, которые заканчивались в неглубокой пещере у песка. Дойдя до пещеры, и всадники, и их драконы остолбенели от увиденного. Перед ними лежал Беззубик и еле дышал. По всему телу у него были глубокие следы от когтей, а на шее от зубов, передняя правая лапа была повреждена сильнее остальных, а на земле были многочисленные следы крови. Валка, ужаснувшаяся от этого зрелища, слезла с Грозокрыла и стала подходить к ночной фурии. Чёрный дракон, увидев человека, прижал ушные отростки к голове, заскулил и прикрыл левой лапой глаза, зажмурив их перед этим. — Не бойся, Беззубик — мы твои друзья. Мы поможем тебе, обещаем, — сказала буроволосая женщина и протянула руку вперёд. Пострадавший принюхался и успокоился, после чего всадница положила ему руку на голову. Шокированные Сморкала и Рыбьеног подошли ближе и рассматривали раненного дракона. Страх перед врагом усилился в мгновение ока. Теперь они просто не понимали что делать дальше и как найти Иккинга. Молодые воины боялись представить, что теперь будет делать Призрак, если вожак драконов сильно ранен, а вождь Олуха в плену. Это было словно возвращение на восемь месяцев назад в день встречи с жестоким Драго Блудвистом и его драконьей армией. Только теперь всё стало многократно хуже, ведь ситуацию усугубляло наличие у драконоборцев ещё более сильной ночной фурии, которую многие викинги уже боялись так же, как и пять лет назад. Беззубик попытался встать, но тут же упал, так как сил пошевелиться практически совсем не осталось. Валка едва не плакала от его вида и, нагнувшись, осторожно погладила, от чего ящер издал печальный утробный звук. Голову женщины заполонили противоречивые мысли. Она очень хотела найти сына, однако понимала, что нельзя оставлять раненного Беззубика здесь, да ещё и в таком состоянии. Была мысль отправить Рыбьенога и Сморкалу отнести его домой, а самой лететь в одиночку. Валка считала, что это отчасти правильно, но в то же время прекрасно понимала, что есть вероятность запросто попасть в плен, а то и хуже. Она молчала и думала о выборе, который придётся совершить, прекрасно понимая, что от этого будет зависеть судьба не только Иккинга, но и всего народа Олуха. Это было трудное решение, над которым мать думала несколько долгих минут. — Что же нам теперь делать? — беспокоился Сморкала, всё также поражаясь виду едва живого Беззубика. — Надо отнести его домой, — со вздохом ответила Валка, завершив обдумывание решения. — Ему нужна помощь лекарей, иначе он не продержится до конца дня. — А как же Иккинг? — волновался Рыбьеног. — Ему… придётся подождать… — произнесла опечаленная мать, посмотрев на море и облака. Когда Беззубик это услышал, то жалобно завыл и попытался встать ещё раз, но опять упал. Он говорил им «Нет, мы не можем бросить его! Надо лететь за ним! Я должен вернуть его!» — Нет Беззубик, не надо. Тебе нужна помощь, — на слова женщины фурия лишь закрыла глаза и опустила голову на землю. — Мы с Кривоклыком можем понести Беззубика, — серьёзно сказал Сморкала, а его дракон согласно рыкнул. — У меня в сумках есть сети, которые довольно крепкие и выдержат его вес, — добавил Ингерман. — Драконы устали. Нужно дать им время восстановить силы и оказать хоть какую-то помощь Беззубику. Нельзя терять ни минуты. Помогите мне, юноши.***
Пройдя этим утром последний лечебный осмотр, Астрид оделась в свою привычную одежду и покинула лазарет вместе с Громгильдой и «Сигурдом Торстном» (как он попросил называть себя отныне и впредь). Она была опечалена увиденными развалинами, что некогда были её родной деревней. Конечно, остров в старые времена неоднократно терпел атаки драконов, отчего дома перестраивали раз за разом. Девушка со шрамом ещё в детстве хранила воспоминания о подобных налётах, а в особенности о том, как её дядю Фина убил крылатый ужас. Драконы всегда оставляли после себя разрушения, однако нынешние масштабы после нападений одной лишь ночной фурии (даже при всей её силе) были такими, какими Астрид их ещё никогда не видела. Не меньше был поражён и её спутник. — О, боги. Да, знатно вас всех потрепало. Вроде и раньше нападали, но чтобы так… — Сигурд сделал небольшую паузу в речи, — … страшно это, определённо. А ведь помню я ещё то время, когда этих ночных фурий было пруд пруди. Правда, в основном в этих краях их как раз не было. — Этот Сумеречный Призрак пожалеет о том, что сделал, когда мы схватим его, — заявила Астрид. — Сумеречный Призрак? Это ещё кто? — удивился Торстон, будто услышал эти слова впервые. — Ты что, се… — начала было девушка, но тут же вспомнила, в каком состоянии голова друга, и кратко объяснила ситуацию. — Ничего себе. Это откуда же он такой взялся? — Никто не знает, Сигурд. Да и не сильно сейчас это важно знать. Важно понять, как противостоять этому злодею, — ответила девушка. — Эх, за свою жизнь я немало негодяев повстречал. Помню, как мы с моими дорогими товарищами охотились за сокровищами Арчибальда Бурого, короля разбойников. Помню, как я отвлёк на себя его воинов, с которыми вступил в неравную схватку. Я почти лишился всех своих конечностей, прежде чем гордый рыцарь Эрик отрубил Арчибальду его гадкую голову. Я даже балладу об этом написал, — улыбчиво проговаривал блондин. — Серьёзно? — не сдержала смеха Астрид. — Хорошо, я поверю в то, что ты «вступил в неравную битву», но в то, что ты написал об этом песню… Ты шутишь? — Я не понял, — удивился Сигурд. — С какой это стати я стал бы шутить на эту тему? — Ты же никогда не писал песен. Даже на инструментах никогда в жизни не играл, — ответила Хофферсон-Хэддок. — Юная леди, найди мне лютню и я покажу тебе, кто тут «не умеет песни писать», — заявил блондин. — Не спроста я известен как «Жёлтый менестрель», поющий всем, кому только возможно. — Думаю, мы вряд ли найдём тебе инструменты среди развалин, — Астрид убрала улыбку с лица, ещё раз оглядевшись вокруг. — Кстати, я вот ещё кое-что вспомнил: почему это здесь столько драконов? Сколько я себя помню, викинги и драконы всегда воевали друг с другом. Что произошло за то время, пока меня не было здесь? — Это, друг мой… долгая история. Потом расскажу, — ответила златовласая девушка и направилась дальше. Викинги разгребали развалины, как и после предыдущих атак Сумеречного Призрака. Среди них Астрид заметила Забияку Торстон и решила к ней подойти. — О, привет подруга! — радостно сказала Забияка и обняла девушку. — Нам не хватало тебя, дорогая. — Привет Забияка. Рада, что я наконец вернулась к вам. — Возвращение всегда дарит счастье, независимо от того, с каким грузом в душе возвращаешься*, — серьёзно, но улыбчиво говорил Сигурд Торстон. — О, Задирака. Что у тебя там с головой? Лучше стало? — спросила девушка с косами. — Серьёзно? Почему это дурацкое имя так прицепилось ко мне?! И что это за девчонка, Астрид? — Что за вопрос? Я твоя сестра, дурень! — Матильда? Не надо мне шутки шутить. Ты даже не похожа на неё, а она не может быть такой молодой, — произнёс Сигурд Торстон. — Что вообще происходит с тобой? — Ничего со мной не происходит, девочка. Я — это я — Сигурд Торстон, а Матильда — моя сестра. — Да… головой ты ударился сильнее, чем казалось, — протянула Забияка. — В каком это смысле? — поинтересовался блондин. Девушка с косами в ответ отошла к одной из лачуг, у которой лежали щиты, взяла один стальной небольших размеров, после чего всучила его брату, чтобы он мог рассмотреть своё отражение. — Ого, — нешуточно удивился парень. — Я… помолодел… но как? И почему я стал таким уродливым?! — Надеюсь, если его ещё раз стукнуть, то он станет снова нормальным, — шепнула Забияка подруге. — Кстати, а долго ты уже здесь? — С утра. Помогаю взрослым убирать мусор и прочее, — ответила сестра Задираки. — Трудно поверить, что всё это лишь после одного дракона, даже если это могучая ночная фурия. — Не то слово — у нас уже многие её боятся прямо как раньше. Гуннару так и вовсе кошмары снятся с первой ночи. — Кто бы мог подумать, что вторая фурия станет тем, кого нам не хотелось бы видеть. Самой страшной напастью для нашего племени? — задалась вопросом Астрид. — Когда наконец дождешься, выясняется, что и ждать-то не стоило. Тогда начинаешь ждать чего-нибудь другого*, — внезапно произнёс Сигурд Торстон. — Да хватит уже! — разозлилась Забияка. — Ладно, я пойду пока. Скажите, если понадобится помощь. — уходя сказала Астрид. — Хорошо подруга, не переживай. — после этих слов Забияка вернулась к делу. А Сигурд продолжил смотреть в щит, не веря своему отражению. Астрид проходила мимо каждого разрушенного дома, пока наконец не пришла к тому, где раньше жила с мужем. Крыша и весь верхний этаж были обвалены. Астрид ещё раз потрогала обожжённую левую половину лица и вздохнула, после чего обернулась к Громгильде и погладила её, ещё раз благодаря за спасение. Зайдя в развалины, которые уже были несколько расчищены, блондинка обнаружила там испачканный в саже блокнот Иккинга, в котором были зарисовки различных изобретений, от которых он затем сам отказался из-за ненадобности, нашла также плюшевого змеевика, которого маленькому ребёнку сделала когда-то мать, а также своё самое ценное сокровище — медальон, подаренный пару лет назад Иккингом. Она взяла грязное от сажи изделие и положила к себе, чтобы потом почистить его, что и сделала у моря. Вместе с Громгильдой Астрид дошла до скалы, где она любила сидеть с любимым, и где её подруга часто играла с Беззубиком. Она села у края и смотрела вдаль, думая о муже и его друзьях пока ветер трепал её золотые волосы, а Громгильда легла за ней, подложив голову под руку своей всадницы. Иккинг и Астрид поженились лишь одиннадцать дней назад, однако это событие стало для них настолько радостным, значимым и запоминающимся, что даже спустя неделю это чувствовалось, словно произошло вчера. По прошествии пяти лет Астрид всё ещё с трудом осознавала то, что когда-то она была холодной, вспыльчивой и горделивой девчонкой, которая постоянно отвергала сына Стоика Обширного, а в один момент завидовала тому, как он справляется с драконами на тренировках. Но она понимала одно — именно благодаря Иккингу она стала такой, какая есть сейчас. Благодаря нему она осознала свои ошибки и изменилась. И именно он помог найти ей свою истинную любовь. Юной воительнице самой хотелось бы отправиться на поиски мужа, однако друзья сказали, что ей всё ещё нужно восстанавливать силы. Поэтому только и оставалось, как ждать пока Валка, Сморкала и Рыбьеног не вернутся. Астрид не очень нравилась эта идея, однако ей всё-таки пришлось согласиться с этим, так как риск попасть в непредвиденную опасную ситуацию был слишком велик. Громгильда также волновалась за друзей. Иккинг стал для драконессы не меньшим другом, чем для Беззубика. Её удивило поведение парня уже на арене, когда он делал всё, лишь бы не навредить драконам (в отличии от всех остальных). Она никогда не думала, что человек, а уж тем более из племени викингов на такое способен, в результате чего начала верить в то, что возможен мир между людьми и драконами точно также, как и остальные четверо с арены. Когда ночная фурия спасла мальчика от смерти, рискуя собственной жизнью, то Гром поразилась тому, насколько может быть сильна их дружба и что все её мысли о мире оказались правдивы. Спустя столько приключений и битв с врагами, юноша, который неоднократно показывал свою смелость и самоотверженность при защите семьи, стал для драконессы так же ценен, как и Астрид с Беззубиком. Но ещё больше она переживала за Беззубика. Она понимала, что он очень силён, однако не знала предела возможностей взрослой фурии. В то же время она как вчера помнила, какими способностями обладает её вожак. Гром всегда верила в него, ещё до того, как они вместе попали на остров красной смерти. Он был и есть для неё одним из самых близких существ на земле. Ни Астрид, ни Иккинг об этом не знали, но Беззубик — не просто друг для неё.***
Девушка и драконесса просидели на скале в ожидании весь день, отвлекаясь разве что на бытовые нужды. Астрид также предлагала помощь остальным викингам, однако те говорили ей, что всё в порядке и не стоит волноваться. Она не уходила даже когда взошла луна и появились звёзды, всё так же продолжая смотреть вдаль, пока в один момент к ней не подошёл Эрет. — Астрид — лучше уйти отсюда на ночь, пойдём. — Хорошо, Эрет, — блондинка поднялась и пошла в сторону Большого зала, а за ней и Гром. — Драконы на горизонте! — крикнул один из дозорных. — Опять фурия? — спросил второй. — Нет, это наши! — радостно воскликнул первый. Услышав это, Астрид, близнецы и Плевака с Эретом выбежали на улицу. Они заметили три фигуры, летящие к ним, а также обратили внимание на что-то в лапах у дракона Сморкалы. — Кто это у Кривоклыка? Что произошло? — беспокоился Плевака. — Погоди-ка, — Астрид присмотрелась к очертаниям в сетях, после чего она в момент напугалась. — Беззубик? Там Беззубик! — она прижала руки ко рту от шока, который также напал и на стоящих рядом с ней. Это услышали другие викинги и подошли к друзьям, когда же отряд приземлился рядом с лазаретом и все узрели пострадавшего и полуживого чёрного дракона, то среди народа проснулся ещё больший страх, нежели после атак призрака. Подобного они ещё не видели никогда с тех пор как стали жить бок о бок с драконами и даже загипнотизированный злодеем Беззубик не вызывал такого ужаса как израненный Беззубик, который к тому же вернулся без Иккинга. — Позовите лекарей скорее, скорее! — громко и быстро говорила Валка, после чего слезла с Грозокрыла. К этому месту сошлись все драконы деревни. Они были опечалены нынешним состоянием фурии, а Гром так и вовсе едва не умерла от горя. — Гормлэйт… Гормлэйт… Гормлэйт… — жалобно сказал чёрный дракон, повернув голову к лазурной змеевице. — Я здесь, Беззубик, я здесь. Всё хорошо — тебе помогут, — она испытывала сильное волнение, когда это говорила. — Они забрали его… Забрали Иккинга. — печально рыкнул Беззубик. Тем временем прибыли целители, реакция которых ничем не отличалась от других. Но несмотря на шок, они как можно скорее пытались помочь раненому дракону. Пока ему оказывали помощь, Астрид и друзья увели других викингов подальше, чтобы они не мешали, точно также сделали Кривоклык и Сарделька с другими драконами. Затем Беззубика аккуратно отнесли в стоило. Спустя некоторое время, команда пришла к лекарям, в надежде на улучшение состояния пострадавшего: — Как он? — спросила Астрид. Всё это время Беззубика осматривали, после чего накладывали лечебную мазь, от которой у него сильно щипало раны, из-за чего ему пришлось дать раствор из драконьей мяты, чтобы он меньше чувствовал боль. — Раны заживут примерно через пять дней, — ответил главный лекарь. — К сожалению, его лапа сильно повреждена и полностью излечится лишь через две недели, — мужчина вздохнул и выглядел так, будто следующую фразу говорить совершенно не хотел. — Но есть кое-что ещё хуже. — Что же это? — спросила Валка. — Крылья сломаны — он не сможет летать. Все наши протезы были уничтожены после нападений ночной фурии. Вместе с чертежами и большей частью инструментов. Около пяти минут друзья молчали, не веря в слова мужчины (точно такие же чувства испытывали и драконы, которые были снаружи). Это было словно что-то такое, чего не могло и не должно было произойти. Чувство обречённости перед врагами постепенно начало входить к ним в головы; они начали переживать и до последнего не хотели верить в то, что теперь у армии охотников есть огромнейшее преимущество в войне. Однако, собрав все мысли в голове, друзьям не оставалось ничего, кроме как признать реальность, какой бы печальной она ни была. — Спасибо большое за вашу помощь, — поблагодарила целителей Астрид. — Спасибо всем вам. Остальные также поблагодарили их, после чего вышли на улицу. — Наверное, хуже этого уже ничего быть не может, — опечалено произнёс Сморкала. — Может, — хмуро сказала Валка. — Всё гораздо хуже, чем кажется. — В каком смысле? — спросила Астрид. — Если дракон в поединке сломает крылья вожаку и последний сдаётся, то победитель становится новым вожаком. Это редкое явление, но оно встречается у некоторых видов. — Вы хотите сказать что… — начал Рыбьеног. — У драконов новый король. Он теперь легко возьмёт всех наших друзей под контроль и направит их против нас. А мы ничего не сможем сделать с такой силой. — Что же нам теперь делать? — присев спросил Эрет.