Путь в страну счастья

Всю ночь в головокружительном хороводе перед Анжеликой танцевали шахматные фигуры. Очутившись среди них на клетчатой доске, юная графиня с жадным интересом рассматривала обступивших ее маленьких трубачей, ловко выдувающих веселые мелодии. Устрашающие мускулистые палачи, отбросив в сторону красные колпаки, пустились в пляс, а начищающие оружие солдаты стали громко спорить, кто же из них первый пригласит даму на танец. Огромные серые слоны трясли своими ушами, топали ногами в такт музыке и высоко задирали хобот, но восседающий на них возница был спокоен и неподвижен. Он высокомерно смотрел на всех сверху вниз, и, казалось, что суматоха вокруг никоим образом его не волнует. Вдруг перед молодой женщиной остановились две кареты, украшенные живописными картинами и скульптурной резьбой. Справа стояла белая, на корпусе которой были изображены сцены охоты, а по левую руку — чёрная с купидонами, прекрасными дамами и сжимающими их в объятьях кавалерами. Анжелике очень хотелось заглянуть в эти великолепные экипажи, но она, застыв в нерешительности, никак не могла определить, какой же ей выбрать. Внезапно двери правой кареты распахнулись, и из темного прямоугольника салона показался белоснежный плюмаж широкой шляпы. Обрамляя густую, завитую кольцами коричневую шевелюру, она загадочно скрывала лицо своего хозяина. Девушка с интересом рассматривала незнакомца. Его стройная, обтянутая светлым чулком нога в расшитом золотыми нитями туфле грациозно ступила на откидную ступеньку. Сначала графиня подумала, что перед ней женщина, но по мере того, как фигура постепенно появлялась из кареты, ей стало ясно, что это — мужчина: стройный, но при этом крепкий и хорошо сложенный. Его одежда сияла от обилия драгоценных камней, блестящих нитей, пуговиц и золотых вставок, отчего казалось, что весь он окутан солнечным сиянием. Не отводя глаз от этого необычного зрелища, Анжелика не заметила, как тут же смолкла музыка, вмиг стих балаган, а солдаты, впопыхах подтягивая портупеи, выстраивались по струнке. — Мадам, не будете ли вы так любезны осчастливить своим обществом вашего короля? — вопрос слетел с чуть приоткрытых под ниточкой тонких усов губ. Мужчина слегка склонил голову, с интересом разглядывая прекрасную графиню, и протянул ей руку в белой, усеянной вышитыми лилиями перчатке. — Ваше величество! — ахнув от изумления, молодая женщина забыла, как дышать. Спохватившись, она быстро присела в низком реверансе, опустив глаза вниз, чтобы скрыть своё волнение и нерасторопность. — Встаньте, дитя моё, — мягко прозвучал властный голос. — Пусть народ поприветствует свою королеву. Анжелика вскинула на мужчину расширившиеся от удивления и непонимания глаза. — Королева! Да здравствует наша королева! — словно гром, разнеслись вокруг раскаты криков, и шеренга солдат, как по команде, преклонила головы, став перед молодой женщиной на одно колено. — Я… королева?.. — только и смогла выдавить из себя ошарашенная Анжелика, неуверенно вкладывая дрожащие пальчики в раскрытую перед ней ладонь. — Такова воля короля! — мужчина гордо вскинул голову и, торжественно вытянув вперёд их соединенные руки, направился к белой карете. Покорно шагая на ватных ногах со своим сюзереном бок о бок, юная графиня не верила происходящему. Королева? Радостные возгласы, громкие аплодисменты и приветственные крики кружили ей голову, а от близости этого сияющего золотом, словно солнце, мужчины слепило глаза. Недоумение, восторг и безудержная радость заполнили ее всю, а на губах расцвела счастливая улыбка: она — королева!.. Приподнимая непослушными руками многочисленные юбки, Анжелика на мгновение замешкалась у откидной ступеньки кареты, как вдруг услышала своё имя. Молодая женщина резко обернулась, но увидела перед собой лишь бледное лицо короля. — Кто-то звал меня? — Вам показалось, — холодно ответили фарфоровые губы. — Анжелика, … — ее нога, занесённая над ступенькой, зависла в воздухе. — Анжелика, … — голос доносился из соседней чёрной кареты. Молодая женщина повернулась на зов и стала пристально вглядываться в окно. Она успела заметить лишь промелькнувшее в бархатной маске лицо, как в следующий миг рука в чёрной перчатке с блеснувшим на длинном пальце перстнем закрыла проем плотной шторкой. И тут из-за занавески послышались звуки гитары, а затем невидимый музыкант начал петь. Никогда раньше Анжелика не слышала такого необыкновенного голоса. Никто из тех так называемых певцов, которых ей доводилось до этого слышать, не мог похвастаться такой безукоризненной дикцией, таким совершенным тембром с переливами, то бархатистыми, то звонкими. Этот певец был непревзойденным мастером. Его голос обладал исключительной мощью. Казалось, все вокруг было наполнено его звуками, и даже массивные слоны притихли, раскинув свои уши, чтобы не пропустить ни ноты. Он исполнял старинную грустную мелодичную песню на провансальском языке. Анжелика не понимала всех слов, но одно слово звучало вновь и вновь: «Amore! Amore!». Любовь!.. С самых первых аккордов трубадур поразил сердце юной графини, и она, прижав руки к груди, чтобы сдержать биение сердца, инстинктивно подалась ему навстречу, как вдруг почувствовала, что ее локоть сжимает стальная хватка, вынуждая развернуться и пройти в экипаж. — Сударыня, вы заставляете своего короля ждать, — в голосе правителя было столько строгости и недовольства, что Анжелика невольно попятилась, отчего длинные пальцы, спустившиеся на ее запястье, сомкнулись сильнее. — Будущей королеве не пристало вести себя подобным образом! Испуганная и окончательно сбитая с толку молодая женщина словно очнулась ото сна. Темный салон за золочёной дверцей теперь не манил ее, а грозил неизвестностью. Что ждёт ее там?.. Анжелике вдруг стало страшно, как будто сделав шаг, она навсегда утратит что-то необычайно прекрасное и светлое, без чего ее жизнь уже больше никогда не будет прежней. Воспользовавшись ее замешательством, спутник быстро втолкнул Анжелику внутрь и захлопнул дверь. Карета тронулась. — Наконец-то вы моя, — мужчина склонился к забившейся в угол девушке и порывисто прижал к себе. — Моя прекрасная безделица… — шептал он, стискивая ее в объятиях, от которых у молодой женщины бежал мороз по коже. Его прикосновения, поцелуи и даже дыхание были ледяными. Касаясь её, они мгновенно остужали разгоряченную призывными песнями плоть юной графини. Под звуки удаляющейся от них музыки вышитые по стенам золоченые птицы и звери начали рассыпаться, словно песочные замки, а красный бархат диванчика вдруг стал безжалостно колючим, царапая нежные женские пальчики, хватающиеся за него в безуспешной попытке спастись… Холод неспеша прошёлся по ее обнаженной груди, скользнул ледяной струйкой по шее, и, проглотив ее горячее дыхание, перехватил горло. Анжелика не могла ни кричать, ни говорить, изо всех сжимая терзаемые ледяными ласками бёдра. Чем отдалённей звучала мелодия, тем покорнее становилось ее замерзающее тело. Зажмурив глаза, молодая графиня слезно молила, чтобы эта чудесная музыка никогда не заканчивалась, потому что с последней нотой — она была уверена в этом! — ей предстояло исчезнуть, превратившись в фарфоровую шахматную куклу. Внезапно вдали раздался жалобный стон порвавшейся струны, и эхом ему ответил обреченный крик побеждённой женщины… Анжелика в ужасе распахнула глаза. Крик звучал где-то совсем рядом, и спросонья она не сразу поняла, что кричала сама. От пережитого ужаса светлые волоски на ее руках стояли дыбом, а сердце бешено колотилось. Она судорожно ощупала свою шею, грудь, живот, ноги, чтобы окончательно убедиться, что привидевшееся ей было всего лишь жутким кошмаром, а затем, соскочив с кровати, бросилась к зашторенному окну и настежь распахнула его. Лёгкий летний ветерок принёс с собой тепло. Анжелика глубоко вдохнула аромат свежих цветов и солнца. Она всегда, ещё с самого детства, находила успокоение в единении с природой, черпая у неё живительную энергию и силы. Наспех одевшись, молодая женщина заплела волосы в косу и, схватив горячую булочку с подноса Марго, идущей в покои графа, сбежала по ступенькам в сад. Сейчас ей не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. Удобно устроившись в тени развесистого дуба, она делилась с птицами крошками украденного завтрака, стараясь отогнать от себя картинки ночного сна. В веселом щебетании птиц, запахе листвы и мягкости травы под ладонью маленькая лесная фея из Пуату обретала новое убежище от своих страхов. Играющие с ветром завитки волос путались на кончиках ее ресниц, перепрыгивая со щек на приоткрытые губы, которые, наконец, сумели улыбнуться новому дню. Осмелевшие воробьи подошли совсем близко, а один, самый шустрый и потрёпанный, требуя свою порцию, ущипнул Анжелику за палец, предусмотрительно отскочив подальше после своей дерзкой выходки. Птиц становилось всё больше, как вдруг они разом взмыли вверх, разлетевшись в разные стороны. В следующий миг, блеснув в воздухе, у ног Анжелики приземлился мужской туфель. Молодая женщина вылезла из своего укрытия и удивлённо огляделась по сторонам. Откуда ему здесь взяться? Чёрный, с пышным бантом и вышитыми на нем брилиантами, отражающими солнечные лучи, он никак не мог принадлежать садовникам или слугам. Зажав туфель в руке, озадаченная Анжелика обратила свой взор на особняк, как вдруг услышала доносящийся откуда-то сверху голос. — Ах, мадам! Только не говорите мне, что я угодил прямо в вас!!! — перевесившись через окно графских покоев, кричал ей Лозен. — С вами все в порядке? — Вы были очень близки, господин Пегилен, — строго ответила молодая женщина. — Какую глупость вы снова затеяли? — Сударыня, покорнейше прошу прощения за этот конфуз, но у меня не было другого выхода! — маркиз изогнулся в подобии реверанса, отчего чуть не вывалился из окна. Хватаясь одной рукой за штору, а второй поправляя спадающий парик, он был настолько комичен, что Анжелика, забыв о суровости, прыснула от смеха:  — Сударь, прошу вас, верните себя в комнату, или в этот раз вы точно в меня попадёте. — Скажите, что с вами все в порядке, иначе мне все равно не жить! — не унимался балансирующий на животе на подоконнике гасконец, красноречиво стреляя глазами за свою спину. — Граф никогда мне этого не простит! Уж лучше я сам! — Со мной все хорошо, прекратите немедленно! — обеспокоенно воскликнула графиня. — Прощайте, сударыня! — потешался над ней гасконец. — Ах так! — уперев руки в боки, нахмурилась Анжелика. — Как вам такая шутка, месье Лозен?! — и вслед за ее вопросом отправился туфель, полетевший в кривляющегося мужчину и с грохотом опрокинувший его назад в спальню. — То-то же! — она довольно ударила рука об руку и сдула упавший на глаза локон, но, тут же спохватившись, осмотрелась, не видел ли кто-нибудь из прислуги ее выходку, быстро поправила причёску, и, как и подобает настоящей графине — расправив плечи и гордо вскинув голову, — грациозно зашагала к покоям супруга. *** Молодая женщина застыла на пороге графской спальни. С опаской заглянув в приоткрытую дверь, она сразу же увидела Жоффрея де Пейрака, склонившегося над диваном, где, прижимая ладонь ко лбу, распластался стонущий Лозен. Поднимаясь по ступеням, Анжелика уже сто раз успела пожалеть о своей горячности, гадая, какой будет реакция мужа на ее дерзкое поведение, отчего теперь стояла в нерешительности, стыдливо опустив глаза. — Я умираю, мадаааам! — заметив ее, жалобно выдохнул Пегилен, вытянув вперёд руку. — Дайте хоть воды напиться перед смертью. — Сударыня, налейте этому шуту воды, — обратился к ней граф. — Может хоть так он перестанет стонать, как раненый медведь. Стиснув в пальцах холодный кувшин, Анжелика хотела провалиться сквозь землю. Она с испугом подняла глаза на супруга, но вместо ожидаемых гнева и суровости отметила мелькнувшие в его взгляде озорные искорки. Его улыбающееся лицо немного успокоило ее. — Посмотрел бы я на вас, мой друг! — обиженно возразил гасконец. — Это ж надо было так попасть! А если бы в глаз? — и с этими словами он потянулся руками за поданным ему стаканом, открыв публике свою смертельную рану: посередине лба, прямо между бровей в виде красного аккуратного квадрата красовался след от каблука. Анжелика предусмотрительно прикусила губу и бросила быстрый взгляд на мужа, который, играя желваками, еле сдерживал подрагивание уголков рта. — Ещё чуть-чуть, и я бы мог ослепнуть! — брови Пегилена возмущённо взлетели вверх, отчего красный синяк с бороздками морщин по краям вытянулся в причудливую фигуру. — А во лбу звезда горит! — не выдержал граф и разразился безудержным хохотом. Веселый, заливистый смех Пейрака передался и Анжелике, и теперь они оба задорно смеялись, наблюдая за обескураженным Пегиленом. — Они ещё и издеваются надо мной! Дьявольская парочка! — чертыхнулся де Лозен, обреченно упав на подушки. Смеясь, Пейрак взял из рук Анжелики кувшин и поставил его на лоб приятеля: — Держите так, друг мой. Думаю, это всем пойдёт на пользу. Молодая женщина утвердительно кивнула на немой вопрос, возникший в обращённых на неё глазах гасконца. — Граф прав. Холод от кувшина снимет отек и уменьшит покраснение, — пояснила она. — И спасёт нам с графиней жизнь, не дав умереть со смеху от созерцания ваших увечий, — чуть тише добавил Пейрак, и супруги снова весело рассмеялись. — Ничего святого у этого человека! Он потешается даже над смертью! — начал драматический монолог Пегилен, прижимая кувшин к голове. — А ведь я лишь хотел разнообразить его досуг, но нет, ни дождаться мне от него ни благодарности, ни даже доброго слова! — в уголке его глаза задрожала слеза, и он со вздохом обратился к Анжелике. — Но вы, сударыня, неужели и вы останетесь также безучастны к моей судьбе? Ведь отчасти и по вашей вине я сейчас вынужден веселить всех своим неприглядным видом. — Ох, месье Лозен, я приношу вам свои искренние извинения за эту… ситуацию, — пристыженная его тирадой, Анжелика присела рядом с Пегиленом на краешек дивана и участливо погладила гасконца по плечу. — Поверьте, я не хотела, чтобы так все обернулось… — Я знал, я знал, что этому коварному искусителю будет не под силу испортить столь очаровательное создание! Мадам, вы — просто ангел! — в мгновение ока мужчина поставил кувшин на пол и, перехватив пальчики Анжелики, прижался к ним губами. — Ваши слова уменьшили мои страдания, а эти целительные руки в миг заврачуют все раны! — пафосно воскликнул он и проворно улёгся головой на колени в конец обескураженной Анжелики, водя по своим волосам ее ладонью. — Пегилен, перестаньте паясничать, — спокойным тоном прервал его граф, скрестив руки на груди. — Не мешайте лечебному процессу, Пейрак, — небрежно бросил в ответ гасконец, положив руку молодой женщины себе на лоб. — Ждите своей очереди, вы здесь отныне не единственный больной. Юная графиня растерянно смотрела то на лежавшего на ее коленях Лозена, то на ухмыляющегося мужа. Этому неугомонному кривляке вновь удалось заманить ее в западню, и уже во второй раз менее, чем за полчаса, она снова сбита с толку. Что же ей делать? Как достойно выйти из этого положения, не разозлив одного и при этом не обидев другого?.. Ее мысли вертелись в лихорадочном круговороте в попытке найти решение… — Ах, я буквально чувствую, как с каждым мгновением уходит боль! — терся затылком о ее юбки довольный Пегилен. — Мадам, вы — просто волшебница! — Я рада, что вам уже лучше, месье Лозен. Может, вы готовы завершить то, что начали? — Это вы о чем? — Это я о шахматах. Я вижу, что, вероятно, стала причиной перерыва в вашей игре, — мило проговорила Анжелика, указав головой на расставленные на столике фигуры, которые заметила только сейчас. — Ах, не о чем беспокоится, сударыня, уверен, что граф простит мне эту партию. Не так ли, друг мой? — То есть вы признаете своё поражение? — нарочито удивлённо спросила юная графиня. — Ведь вы снова играли на желание, не так ли? Признаться, я восхищена вашей смелостью, мессир, — она мягко провела по волосам Пегилена и улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. — Кто знает, что загадает для вас мой супруг? Приподнятые до ушей уголки губ Лозена тут же опустились до самого подбородка, а он, метнув взгляд на улыбающегося Пейрака, перевалился с колен Анжелики на другую сторону дивана, взял в руки стоявший на полу кувшин и снова прислонил ко лбу. — Нет… Я все же ещё слишком слаб, чтобы достойно завершить эту партию. Мадам, не будете ли вы так любезны закончить ее за меня? — Я? — широко раскрыла от неожиданного предложения глаза Анжелика. — Но ведь это вы вывели игрока из строя своим удачным броском, — потянулся за виноградом Лозен, — поэтому теперь нам обоим и отвечать перед графом. Правильно я говорю, Жоффрей? — гасконец многозначительно посмотрел на друга и смачно причмокнул: — И победу, и поражение поделим пополам. — Браво, мой друг! — воскликнул Пейрак, захлопав в ладоши. — Так вот каков был ваш план? Вы знали, что проиграете мне через один ход, поэтому и старались отвлечь мое внимание тем, что выбросили из окна туфель. А я уже грешным делом подумал, не тронулись ли вы рассудком. Но нет, вы более, чем в своём уме. Полагаю, что за это время вы перебирали в голове массу вариантов и даже в отчаянии хотели поменять расстановку некоторых фигур на поле, но не сделали этого, потому что прекрасно знаете: я помню все ходы, — Лозен сделал в воздухе взмах рукой, подтверждающий правоту этих слов. — И тут моя жена оказалась как раз в нужное время и в нужном месте. И теперь с ее помощью вы пытаетесь избежать поражения или хотя бы уменьшить долю своего проигрыша, — сидя на высоком стуле, он наклонился к беззаботно жующему Пегилену. — Перед тем, как выбросить обувь, вы открыли окно под предлогом того, что в комнате душно, и в этот момент увидели, как графиня вышла в сад, не так ли? — Это уже не имеет никакого значения, — сплюнул в кулак косточки от винограда де Лозен. — Как известно: в любви и на войне, а тем более шахматной — все средства хороши. И вот результат — я не могу сам продолжить игру, поэтому тут выбор за вами, дорогой граф: или простить мне эту партию, или же дать шанс сыграть моему партнеру. — Но ведь ваша участь предрешена, вам не выиграть, и вы отлично знаете это! — Что ж, тогда мы с графиней заслуженно понесём своё наказание. И нам с ней остаётся надеется лишь на то, что вы не будете к нам слишком суровы. Мадам, не хотите винограду? — гасконец, как ни в чем не бывало, протянул молодой женщине гроздь. — Бессовестный плут! — фыркнула Анжелика. — У меня был прекрасный учитель! Вы должны гордиться мной, Пейрак! Теперь вам никак не скрыться: это мой «вечный» шах*, — хитро улыбнулся Пегилен. — Сегодня с вашей помощью я выучил ещё один урок: хочешь загнать короля в тупик — нанеси удар по его королеве! Прищуренные глазки гасконца озорно смотрели то на непроницаемого графа, то на обескураженную Анжелику. — Что ж, я вынужден согласиться на ваши условия и объявить, что эта партия сыграна в ничью, — развёл руками Жоффрей. — Да здравствуют шахматы! — подскочил с дивана радостный Лозен. — Я уже предвижу, с каким восторгом дамы будут слушать в салонах историю о том, как мне удалось сыграть в ничью с великим мэтром! Мадам, отдельная благодарность, без вас у меня ничего бы не вышло, — и, лукаво подмигнув, он сделал реверанс в сторону Анжелики. Молодая женщина сжала от ярости кулаки. Этот несносный Пегилен разыграл её, словно ненужную пешку, оставив их с мужем в дураках, да ещё к тому же и потешается над ними. Еще не хватало, чтобы эта история по ее вине повлияла на репутацию мужа. Нет, она не позволит использовать себя, как разменную монету! — Я хочу сыграть, — твёрдо произнесла юная графиня. — Не торопитесь, мы будем продолжать партию, месье Лозен. Пораженный этим неожиданным заявлением, мужчина так и застыл, натянув камзол лишь на одну руку: — Мадам, но… зачем? Я же все уладил! Я же… — Сударыня, вы не обязаны этого делать, — прервал хлопающего в недоумении глазами Пегилена Пейрак. — Вам ни к чему заступаться за этого пройдоху. Тёмные глаза смотрели на неё с нескрываемым интересом, и Анжелика словила себя на мысли, что отныне никогда не хотела бы видеть в них немой укор и разочарование, как в тот вечер, когда ее муж вернулся из Парижа… — Я заступаюсь не за него, — заворожённая этим тёплым взглядом, еле слышно произнесла она. — Cherchez la femme**, — Пегилен обречённо упал на диван. — Господа, кажется, мне снова плохо… — глубоко вздохнув, он закрыл глаза, сложил руки на груди и замер, словно статуя. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием гасконца. Супруги не проронили ни звука. Пролежав так несколько минут, Лозен слегка приоткрыл один глаз и увидел устремлённые на него взгляды. — А он действительно неважно выглядит, вы не находите, сударыня? — Пейрак внимательно разглядывал друга. — Пожалуй, я соглашусь с вами, граф. Цвет лица совсем бледный, да и синяк на лбу становится больше. По-моему, вам стоит позвать доктора, — обеспокоено ответила Анжелика. — Больше? Это как это больше?! — воскликнул испуганный Пегилен и подскочил к зеркалу. Из гладкого отражения на него смотрел чудак с торчащими во все стороны короткими волосами и красным пятном на лбу. — Оно было меньше, маркиз, — поддержал жену Пейрак. — Думаю, вам не стоит с этим шутить. — Да? — аккуратно тронул пальцем покраснение Лозен. — А как же игра? — Полагаю, что мы с графиней разберёмся с этой партией без вашего участия. Учитывая ваше скверное состояние, я освобождаю вас от обязательств. Вы согласны? — Я? Более чем! — глаза маркиза радостно засияли, и он стал поспешно собираться, опасаясь как бы граф не изменил своего решения. — Я, конечно, мог бы остаться и помочь, — водрузив парик на макушку, проговорил он, — но сейчас от меня мало пользы. — Вы уже помогли всем, чем смогли. Правда, самому себе, — ухмыльнулся Жоффрей. — Не беспокойтесь, в отличие от вас, я дам графине шанс отыграться. — Правда? И как же вы это сделаете? — не сумел скрыть любопытство гасконец. — Я предлагаю ей выбрать, какими фигурами играть дальше. И если она правильно определит цвет, то сможет одержать победу. А вы, маркиз, если хотите остаться в этой комнате, не должны издавать ни звука, ни писка, ни шороха, ни даже жеста, иначе уйдёте отсюда с раной, увеличенной в размерах как минимум раза в два, — с нажимом ответил Жоффрей и перевёл взгляд на Анжелику. — Выбирайте, мадам. Молодая женщина в растерянности посмотрела на шахматную доску. Фигур оставалось совсем немного, но это не облегчало ей задачу. Силясь вспомнить вчерашний рассказ мужа о правилах игры, она искала глазами маленьких королев, которые всегда стоят на страже своих правителей. Если у одного из игроков ее нет, то тогда ей будет легче определить победителя. Но увы, маленькие дамы поверженно лежали на краю стола. Пегилен то пыхтел, силясь сдержать рвущиеся наружу подсказки, то скрипел половицами, раскачиваясь от нетерпения с носка на пятку, чем ещё больше мешал графине собраться с мыслями. Нет, все же нужно признать, что она ничего в этом не смыслит, и чем дольше будет смотреть на эти фигуры, тем ещё больше запутается. Пора принимать решение. Чёрные или белые? Белые или чёрные?.. Белые фигуры стояли ближе к тому месту, где сейчас сидел ее супруг, отчего Анжелика, полагая, что Пейрак играет ими, чуть было не сделала выбор в их пользу, как вдруг уперлась взглядом в белую фигурку короля. Маленькая фарфоровая кукла смотрела на неё так же надменно и гордо, как и в недавнем сне, отчего молодая женщина внезапно ощутила, как по ее телу разливается леденящий холод, заползая за корсет и продираясь под юбки. — Чёрные! — нервно выпалила она, пытаясь совладать с внезапно участившимся дыханием. — Я выбираю чёрные! Светлый парик с потрепанными кудрями под крики: «Ура!» взмыл в воздух. За ним последовали камзол и прыгающий Пегилен: — Мадам!!! Мы почти выиграли! — Угомонитесь, Лозен, — успокаивал его Пейрак, делая ход белыми и забирая слона противника. — Вы же отказались от партии, помните? Поэтому, вам уж точно не быть победителем в этой игре. — Главное, что я и не проигравший! — беззаботно махнул рукой Пегилен, склонившись к Анжелике. — Вам нельзя прогадать, сейчас всего один ход отделяет вас от заветного желания. Поражённая своим успехом, молодая женщина не сразу поняла, чего от неё хотят. — Мой ход? — неуверенно переспросила она. — Да, сударыня! Вы почти выиграли! — подмигнул он оторопевшей графине. — Вам только нужно… — Лозен, вы уже продумали детали своей истории? — прервал его на полуслове Пейрак. — Какой истории? — О том, как хрупкая женщина, не имеющая опыта игры в шахматы, спасла вашу трусливую шкуру, пожертвовав собой! — озорные искорки плясали в глазах мужчины. — Я уже предвкушаю, каким спросом будет пользоваться этот рассказ на моих приемах, передаваясь из уст в уста и обрастая новыми подробностями. Глаза гасконца сузились в недобром прищуре. Бросив косой взгляд на напряжённую Анжелику, комкавшую в руках кружево на юбке, он неспешно подошёл к окну и поднял с пола одиноко валяющийся туфель. — Не хочу оставлять после себя беспорядок, — ехидная улыбка исказила его хитрое лицо, когда он протягивал ее Пейраку. — К сожалению, мне пора. Нужно ещё подготовиться к вечернему балу у мадам де Салиньяк, на котором я расскажу, как граф де Пейрак впервые потерпел поражение в шахматах да ещё и от руки своей собственной жены! — и с этими словами он вдруг схватил чёрного коня и сделал ход: — Вам шах и мат, дорогой друг! — и тут же бросился к выходу, сопровождая закрытие двери криком: — Мои вещи можете передать через посыльного!.. Огорошенная всем происходящим Анжелика не могла проронить ни слова. Что сейчас произошло? Она выиграла? Но… — Похоже, этот плут опять вышел сухим из воды, — веселый голос мужа вывел ее из оцепенения. — Если уж он чего-то пожелает, мадам, то ему не сможем помешать ни я, ни вы, ни даже сам король. Молодая женщина осторожно посмотрела на мужа: — Вы не злитесь на меня? — На вас? — в вопросе Жоффрея промелькнуло истинное удивление. — Наоборот, я весьма признателен. Вы спасли меня от участи быть главным героем сплетни о том, что граф де Лозен сыграл со мной в ничью. — Но теперь он расскажет всем, что вы и вовсе проиграли? Да ещё и женщине, — непонимающе проговорила она. Пейрак посмотрел на неё долгим, пронзительным взглядом. — В шахматах, сударыня, как и в любви, всегда должен быть партнёр***. Одни бывают слабее, другие — хитрее, третьи — умнее, и каждый раз вам непременно захочется одержать над ними победу. Но как только вы повстречаете самого достойного, вас больше не будет страшить поражение… — Мадам, не слушайте эти сказки. Граф теперь всю ночь не сомкнёт глаз от досады! — в дверной щели показалась голова Пегилена. — И не забудьте хорошенько подумать над своим желанием! Если у вас будут с этим трудности, я всегда готов помо… — раскрасневшееся лицо, не договорив, пропало, уворачиваясь от запущенного в него туфля. _____________________ *Шах, как известно, это нападение какой-либо фигуры на короля соперника. Вечный же шах, это ситуация, когда шах ставится королю каждым следующим ходом. При этом король, скрываясь от нападения, никак не может предотвратить дальнейшее нападение на себя. Учитывая, что ходы в шахматах делаются по очереди, такие шахи будут бесконечными. Но победить никому не удастся, так как мата на доске не возникает. Король всегда может убежать от нападения, но следующим ходом на него снова нападают. Такую игру можно продолжать до бесконечности. Шахматисты, предвидя эту перспективу, соглашаются на ничью. Вариантов вечного шаха очень много. Чаще всего он применяется, для спасения от поражения. Хотя в настоящее время «вечный» шах, согласно правилам классических шахмат, не является сам по себе основанием для объявления ничьей (соответствующее положение было исключено из свода официальных правил), на практике ситуация «вечного шаха» почти всегда приводит к ничьей по договоренности. ** «Шерше ля фам» — в переводе с французского «ищите женщину», что означает: женщина — причина всех неприятностей. Эта фраза стала популярной в XIX в., благодаря Александру Дюма и его роману «Могикане Парижа». Полицейский Жозеф Фуш, один из персонажей, в начале каждого расследования утверждал, что нужно искать женщину, потому что женщины всегда в центре всех дел. *** За эту фразу отдельное спасибо моему соавтору Artelena ;).