89 пожарная часть

Ситуация была не только стыдная, но еще и очень некрасивая. Едва ли Вова хотел обидеть Владика своим поступком и уж тем более, он не собирался подвергать его опасности. Опасности быть безбожно облапанным взрослым альфой. Когда Братишкин примчался на зов друга — было уже поздно.       — Мне так жаль… — хныкал Влад. Винди стоял позади него, спиной к двери, что вела в спальню, куда, видимо, пытался убежать омежка. Он обнимал парнишку, уткнувшись носом в его волосы.       — Ты… — тихо заговорил Андрей. — Ты пахнешь как-то, за что бы я отдал свою жизнь, а совсем не шоколадом… Владик покраснел. При этом он совершенно не сопротивлялся, ведь руки его были свободны, парень обнимал поперек груди и живота. Если бы захотел вырваться, то мог бы начать царапаться, пинаться, попытаться укусить, но Вова списал все на ступор. Не все люди способны дать отпор в такой ситуации, многие просто замирают не в силах выдавить из себя слово. Стинт тоже прибежал на голос мальчишки и даже Хард грохотал костылем по коридору в их сторону.       — Андрей, — осторожно позвал его Макс, начиная медленно приближаться.       — Он не опасен, — чуть запыхавшись, произнес подоспевший Леша. — Это не гон и у мальчика нет течки. Я бы почувствовал еще утром, — он взглянул на взбудораженного Вову, который явно хотел помочь, но впервые сталкивался с такой ситуацией. Раньше ему приходилось надирать задницы альфам, которые слишком навязчиво цеплялись к омегам, только вот между тем и этим существенная разница. Бить малознакомых людей с заведомо плохой репутацией — одно, а вот вредить родным и хорошим людям — другое.       — Тогда какого хрена?! — обратился Стинт к коллеге.       — Действительно, — вдруг произнес Винди, ослабляя хватку. — Я что-то… — он растерянно поморгал, окончательно отпуская парнишку и отходя в сторону.       — Пошли, у меня есть успокоительное, — Леша кивнул в сторону кухни. Максим шагнул к заторможенному Винди и схватив его за ткань рубашки на плече, повел на кухню. — Справишься? — обратился Хард к Вове, — он с готовностью кивнул и тут же подошел к Владику.       — Это все из-за… — начал было Братишкин, но у Владика в кармане зазвонил телефон. Он вдруг резко успокоился и взял трубку.       — Да, мам. Хорошо, я уже выхожу, — затем он сунул телефон назад в карман и попросил принести его портфель. Вова молча исполнил просьбу, после чего парнишка попросил проводить. К дому уже подъехала машина. За рулем сидела женщина и заметив их, она помахала Вове рукой.       — До завтра, — буркнул Влад, быстро пересек небольшой двор и сел в машину. Братишкин проводил ее взглядом, так и не попрощавшись в ответ. Злиться он мог только на себя, но ему очень хотелось высказаться Андрею, который повел себя очень странно. Но альф на кухне не оказалось, пройдя через зал, откуда было видно задний двор, он понял, что они в спальне отца. Дверь была закрыта, а когда он попытался ее открыть, к нему вышел Стинт.       — Что-то Винди нездоровится, — обеспокоенно произнес Максим, прикрыв за собой дверь. — А где твой друг?       — За ним приехала мама, — вздохнул Вова.       — Он сильно испугался?       — Боюсь, что да, но я не успел извиниться. В итоге Братишкин так и не увиделся с Винди. Утром Хард был мрачнее тучи. Его волновало здоровье друга, ведь у Андрея сегодня начиналась смена. Беспокоило мужчину и состояние их маленького гостя.       — Может он захочет извинений? Или компенсации за моральный ущерб? — выдвигал самые ужасные версии Леша, перемешивая крепкий кофе. Ужасные потому, что они могли произойти только в случае реальной моральной травмы. За тот небольшой период общения с Владиком, их дружба стала для Вовы очень ценной и терять ее или его самого, ему совсем не хотелось.       — Почему же дядя Андрей так поступил? Он ведь раньше никогда не распускал руки, — пробормотал Вова, ковыряясь в своем завтраке, упершись лбом в ладонь свободной руки.       — Понимаешь дядя Андрей… — начал Леша, набрав в легкие воздуха, но так и не закончив, выдохнул. Братишкин поднял голову, ожидая объяснения, которое бы заставило его не думать о Винди плохо. Хард грустно усмехнулся, ловя его взгляд. — Есть две дурные вещи, которые могут сорвать взрослому альфе голову: течка собственной омеги и встреча с долгожданным истинным.       — Хочешь сказать, что Влад его истинный? — удивился Вова.       — Судя по тому, что я видел вчера, после того, как твой друг ушел домой — да, — нахмурившись, Хард вернулся к размешиванию давно растаявшего сахара. Братишкина разрывало от любопытства, ведь отец всегда рассказывал вещи, о которых в школе, на трех жалких уроках полового воспитания, упомянуть забыли.       — А что ты видел? — спросил он тихонько, будто их мог кто-то услышать. Леша наконец сделал глоток и вновь взглянув на сына, ответил:       — Андрей злился. Просто так, ни с чего. Я поговорил с Манурином, он сегодня ему смену сдает. И Ваня пообещал провести небольшую воспитательную беседу. Макс будет приглядывать, а Вадик сказал, что у него есть толковый доктор, который может выписать нужные таблетки для угнетения этих всплесков. Надеюсь, до этого не дойдет, потому что последнее, что нужно в нашей работе — это пожарный под колесами.       — Ты ведь не хочешь сказать, что дядя Андрей может потерять из-за этого работу? — Вова не мог представить Винди кем-то другим, кроме сотрудника МЧС. Он явно был рожден для этого, также как Хард и остальные ребята из старой бригады. С тяжелыми мыслями Братишкин опоздал в школу. Пришел прямо по звонку и словил несколько гневных взглядов от преподавателя химии. Владик сидел за их партой и у Вовы немного отлегло. В классе было еще два свободных места и варианты у парнишки были, но раз он ими не воспользовался — не все потеряно. Он собирался поговорить с ним, но сделать это на уроке было невозможно. После звонка Братишкин быстро собрался и молча подождал, пока Влад сфоткает домашку с доски и соберет портфель. Они вместе покинули класс и молча двинулись к кабинету физики. Коридор второго этажа был длинный, а нужный класс находился на третьем. Перемена короткая, поэтому коридор был почти пустой.       — Я знаю, ты, наверное, хочешь серьезно поговорить, — нерешительно начал Шоколадка. Вова, который собирался начать диалог с извинений, прикусил язык и внимательно слушал. — Ты защитил меня, и я очень ценю тебя… — он тщательно подбирал слова и остановившись, встал напротив Вовы. Взяв его за руки, чуть сжал ладони и произнес: — Я, кажется, жить без него не смогу. И в этот же момент прозвенел звонок на урок. Братишкин буквально видел перед глазами кружок и внизу надпись: «перезагрузка».       — Что? — он нахмурился и подался вперед, решив, что что-то не то ему послышалось. Для Владика же его шикарные брови, сбившиеся на переносицу, выглядели как что-то очень страшное. Настолько, что бедняга побледнел.       — Прости! Прости, пожалуйста! — омежка отпустил его и дрожащими ладонями закрыл свое лицо. — Я не смогу быть с тобой. Все мои мысли о нем. Я такой жалкий! Он красивый и сильный, а я просто страшненький! И если ты хочешь побить меня, за то, что я тебя предал, сопротивляться не стану. Так будет даже лучше, — быстро-быстро бормотал Владик, боясь убрать руки от лица и увидеть разъяренное лицо Вовы. Но эмоциональный фон Братишкина был далек от ярости. Он был скорее удивлен и озадачен. А еще до него вдруг дошло, что проводивший с ним столько времени Влад, так и не понял, что он такая же омега. Братишкин схватил его за плечи и прижал к себе. Чуть повернув голову, а они были примерно одного роста, он уткнул его носом в местечко за ухом. Там можно было почувствовать его природную ваниль и без труда определить сущность. Вздохнувший от неожиданности Владик, тут же ошарашенно отстранился, упершись руками в его грудь. Но Вова перехватил его за талию и со стороны они смотрелись довольно романтично.       — Ты… Ты… — пытался озвучить Шоколадка страшную тайну.       — Да, сестренка. И это я предатель, раз не понял, что ты принимал меня не за того, — с грустной улыбкой произнес Вова, отпуская друга.       — Я скорее счастлив, чем расстроен, — ответил он. Губы растянулись в веселой полуулыбке и у Братишкина окончательно отлегло. — Но как тебе удается это скрывать? Когда у меня внезапно началась первая течка в четырнадцать, вся школа об этом узнала.       — У меня нет течек. Просто пару раз в год запах становится чуть сильнее и больше ничего, — объяснил Вова.       — Ты болен? — забеспокоился друг.       — Не совсем. Отец сказал, что я сильно заболел, когда мне дней пять было и с тех пор врачи стали замечать изменения. Иногда запах вообще пропадает, я будто становлюсь бетой, — произнес он, пожав плечами.       — И из-за этого ты скрываешь, что омега? — Влад совсем забыл про урок, а Вова не спешил напоминать.       — Я этого никогда не скрывал. Никто напрямую никогда не спрашивал. Думаю, медсестра знает, но у нее нет смысла распространяться о таком. Да и в моем личном деле у директора тоже должна быть пометка. Еще участковый в курсе, — Братишкин всерьез пытался вспомнить всех, кто мог владеть точной информацией о его идентификации. Но их прервали. Слов, скорее всего, учитель не слышал, но вот бубнеж точно доносился до него. Дверь недалеко от них резко открылась и на пороге появился географ. Мужчина узнал Братишкина и хмуро произнес:       — Вова на ошибках не учится, но вы-то куда, молодой человек? — обратился он к Владу. Парнишка вздрогнул, и судорожно вытащив телефон из кармана, глянул на время. Затем на Вову, который только развел руками.       — Это в первый и в последний раз! — попытался оправдаться Шоколадка, замечая, как одноклассник закатывает глаза.       — Вам верю, а вот этому товарищу — нет, — мужчина подошел к ним и недовольно посмотрел на Братишкина. — Ваш друг может идти на урок, а вы, пойдете со мной к завучу. После педсовета у вас все еще хватает совести опаздывать и прогуливать, и…       — И пойдемте уже, — вымученно произнес Вова и отсалютовав застывшему Владику, сам развернулся и направился в сторону учительской.       — И оговариваться со старшими! — возмущенно закончил географ, последовав за ним. Пол урока его мурыжили осуждающими взглядами и знакомыми фразами все свободные от работы учителя, с завучем во главе. Затем вернули в класс и взгляд Шоколадки стал еще более восхищенным. На следующей перемене Вова набрал отцу сообщение. Ведь от вспыхнувших чувств Влада, ситуация проще не становилась. Возможно, сам Винди не захочет отношений с таким юным партнером. И кому-то из них придется уехать, так бывает, когда жизнь зачем-то делает истинными людей, которые не могут быть вместе. Хард велел ему распросить про чувства Владика подробнее, чтобы убедиться, что это было не минутное забвение. Ведь либо все придется тотально разрушать, либо строить. Братишкин обдумал тактику и решил, что будет подбираться с такими вопросами постепенно. Если спрашивать сразу, парнишка точно будет воспевать дифирамбы, но будет ли так же спустя пару дней или недель? Когда они проведут много времени отдельно друг от друга, останется ли хоть что-нибудь от прежних слов? Поэтому до конца учебного дня они обсуждали носки, которые Вова отхватил по скидке «двадцать пять рублей за штуку», а еще астрономию, философию, игры, профориентацию, курсы немецкого и мультики. Они явно нашли друг друга, кроме математики. Братишкин не мог терпеть все эти уравнения с буквами, которые в жизни не пригодятся, но Влад обещал помочь разобраться, ведь экзамены были не за горами. После школы Вова собирался домой и даже успел проводить друга до остановки и помахать ему в ответ рукой, когда тот выглянул в окно, как будто им по пять лет. Ему на телефон пришло сообщение с геолокацией от одного из старшеклассников. Альфа из одиннадцатого класса имел большой авторитет и зачастую выбирал сторону Братишкина, если им вдруг приходилось лицезреть один и тот же конфликт. При этом Вова не раз слышал разные слухи, что альфа такой, только когда он рядом. В сообщении было сказано о каком-то важном деле. Общих дел они не имели и Вова понимал, что скорее всего, его так завуалированно зовут на пьянку, потому как альфа уже не раз делал это. Только он не пил и не курил, хотя много раз пробовал. Все дело в Харде. Отец мог просто посмотреть на него, но так по-особенному, что сразу становилось понятно — он рассержен, он разочарован, он не хочет кричать и ругаться, но и равнодушным к этому быть тоже не хочет. Поэтому он написал, что не придет и спокойно отправился домой. Отца не было, он ездил на процедуры массажа, потому что при падении спине тоже досталось и теперь она начинала беспокоить его тянущими болями. В холодильнике еще осталась еда из ресторана, поэтому ужин был более чем изысканный. Доедая лобстера, одной рукой натыкая морскую тварь на вилку, а второй листая новостную ленту на отцовском ноутбуке, Вова услышал гул мотора. Решив, что это родитель, он встал и прихватив телефон, направился к двери. По пути отвечая Владику на сообщение. Друг сообщал, что в эти выходные у них не получится погулять вместе, так как его родители запланировали поездку в Москву, к родственникам. И в это же время, ему пришло сообщение от старшеклассника-альфы, который вновь предлагал погулять, но в этот раз на выходных. Он ответил, что подумает, попутно отпирая входную дверь. В нос ударил запах сандала и черной смородины.       — Привет, отец дома? — на пороге стоял лейтенант Карпов, только в этот раз без формы. На нем была серая ветровка, черные джинсы и кеды. Идеальная укладка отсутствовала, уложенные назад волосы были слегка взъерошены, а еще на полицейском были очки в толстой оправе и рюкзак. Если бы Вова не видел лейтенанта в форме со значком, то решил бы, что это какой-то студент из местной шараги. Более того, пах он скорее омегой, нежели альфой.       — Нет, — заторможено ответил Братишкин, пытаясь уловить хоть что-то от старого образа лейтенанта, ведь это явно был он. — Отец в больнице, на процедурах.       — Класс. Могу я войти? — Карпов странно обернулся, будто его мог кто-то преследовать. Вова выглянул, но не увидел никого, кроме старенькой «Киа Рио» темно-синего цвета.       — Да, — он еще не успел отойти, чтобы пропустить гостя, как тот сам шагнул вперед, закрывая дверь и едва ли, не наваливаясь на Вову. Оказавшись так близко, его нос уткнулся в ветровку и по инерции вдохнув, он все же уловил кофе, только запах был под очень толстым слоем такого чужого сандала.       — Вы… — Братишкин хотел шагнуть назад, но ладони, оказавшиеся на его плечах, задержали. Он поднял голову, с удивлением замечая, как напряженно альфа прислушивается. — Вы хотите подождать моего папу? — зачем-то перешел Вова на шепот. Леша хмурился, но опустив на него взгляд, резко сменил выражение лица на спокойное и мягко улыбнулся уголками губ:       — Вообще-то, я к тебе, — Карпов отпустил его и сам шагнул назад. — Можешь рассказать, чем твой отец занимался в последнюю неделю?       — Хотите, чтобы я на отца доносил? — удивился Вова.       — А есть что рассказать? — голос полицейского зазвучал странно, не то весело, не то с сарказмом.       — Нет, — честно признался Вова. Это был первый день из длинного курса массажа, а до этого Хард две недели просидел дома, развлекая себя изо всех сил интернетом и друзьями, которые наведывались по мере возможности.       — Ясно, — Леша вытащил из кармана телефон и вздохнув, произнес: — Могу я позвонить с твоего? Мой разрядился, — он опустил взгляд на телефон, который Вова держал в руках.       — Да, — отдав телефон, Вова вдруг ощутил странный жар. Кофе перебил сандал и смородину, при этом Леша меланхолично набирал чей-то номер по памяти. Братишкин старался не подавать виду, ведь это было странно. Он чувствовал такое всего пару раз, когда ему приходилось драться с действительно сильными альфами и те, как обычно, выпускали свои феромоны, чтобы подавить противника еще и морально. Конечно, никто из них не знал, что Вова омега и это он давил их морально, когда побеждал, продолжая пахнуть так же, как и в начале боя. Карпов поднес телефон к уху и окинув Братишкина взглядом, заговорил с кем-то. Каждое словечко звенело сначала в голове Вовы, а затем спускалось вниз, стягивая живот в тугой узел. Резко захотелось пить, а лучше под холодный душ. Он шагнул к стене, и как бы невзначай прижался к ней спиной, принимаясь разглядывать пол. Как будто он просто вежливо ждет, когда парень поговорит по телефону, при этом слов его он совершенно не разбирал. Только звуки разной тональности. Вдруг Леша засмеялся в разговоре и у Вовы подкосились ноги. Его сносило невидимыми волнами, становилось то невыносимо жарко, то холодно. Продержался он совсем не долго. Пришла новая волна и смыла всю выдержку. Ему послышалось, что как только он сполз по стене, теряясь в незнакомых чувствах, альфа прекратил разговор и произнес что-то вроде: «Он готов. Буду через пару минут». Затем была кратковременная темнота, которую прервал его приятный голос:       — Ваниль? Забавно. Вова тут же распахнул глаза. Напротив, него сидел Леша, он придерживал его голову одной рукой, второй надавливая на его грудь, дабы он не завалился, сидя у стены.       — Тебе вдруг стало плохо, принести воды? Или может таблетки? — Братишкин не понимал, с чего бы у него были какие-то таблетки, от подобного состояния, ведь это с ним впервые.       — Нет, — прохрипел он, принимаясь подниматься, попутно отвернувшись от руки полицейского на своем лице. Вова самостоятельно выпрямился, но от стенки отходить не спешил.       — Спасибо, что дал позвонить, — Леша вложил в его руку телефон. — А теперь, иди спать.       — Что? — удивился Братишкин, не понимая, с чего он должен слушаться малознакомого человека.       — Спать. Тебе станет лучше, когда ты поспишь, — голос парня вновь стал воздействовать на него странным образом. — Где твоя комната? — и Вова спокойно сказал, где она. И это не показалось ему неправильным, будто все так и должно быть. Леша отвел его в спальню, уложил на кровать, накрыл одеялом, пожелал сладких снов и ушел. Прятавшийся на заднем сидении машины напарник, уже перебрался на водительское. Карпов сел вперед, тут же достав ноутбук из рюкзака. Открыв его, он быстро проверил связь с установленными прослушивающими устройствами.       — Знаешь, — заговорил напарник. — Для меня честь работать с таким профессионалом, но твои методы… Ну и гандон же ты, — усмехнулся парень, взглянув на Лешу.       — Да-да, — не отвлекаясь от экрана ответил Карпов. — Поехали, пока его отец не вернулся.