Распустив людей по домам, Руд зашёл в Йоррваскр чтобы выпить и поговорить с Кнутом. К новому Предвестнику соратников он входил слегка удивлённый и немного довольный таким внезапным результатом — они ведь планировали только поднять известность Кнута в Скайриме да договориться с соратниками об обучении «раскаявшихся» разбойников. А получилось, что пролезающий во все места без масла Медвежонок сам стал Предвестником. Хотя известности он определённо добился.
— Могуч ты, брат мой по крови! Только в толк не возьму, как так получилось?
— Заткнись, колдун поганый!.. — Кнут схватился за голову. — Ты знал, что соратники в ужасной долговой яме?
— Как и Коллегия Винтерхолда, — кивнул маг. — Скайрим, брат мой, почти разрушен. Морровинд, сосед его торговый, основной партнёр, так же почти уничтожен. Что ты хочешь от гильдий сих? Страна в долгах.
— Зато торговцы — нет, — Кнут помял губы пальцами. — Я решил, что вложусь в Йоррваскр, это выгодно. Только придётся с соратниками повоевать из-за порядков. Они будут недовольны превращением в типичную гильдию бойцов.
— Ты скажи им, что... кхм! — Руд замолчал, когда в комнату Предвестника вошла Эйла Охотница и вольготно уселась в стул рядом с Кнутом и принялась внимательно слушать.
— Да, я знаю, история историей, уклад тоже хорош, но сейчас либо мы меняемся, либо нас не станет, — вздохнул Кнут. — Что-то случилось, Эйла?
— Я не могу послушать разговор предвестника и его друга? — возмущённо спросила женщина. — Отказываешь мне в мудрости, Медвежонок?
— Да сиди, сколько хочешь!
— Скажи, достойная Эйла, а... дети твои щенятами будут? — оскалившись, спросил Руд. — Весьма любопытен будет твой помёт...
Кнут кивнул.
— Хороший вопрос, Эйла. Очень хороший! Как ответишь ты, Охотница?
— Во двор выходи, трусливый колдун. Посмотрим, как запоёшь, когда за меня сталь всё расскажет!
— Значит, ответить нечего тебе. Я скажу — лечись, Эйла...
Она чуть было не напала на Руда прямо там, разметав листы бумаги резким рывком и ударом ножа попыталась убить Длинного Языка. Не удалось, маг с мечником скрутили её и потащили на улицу.
Конечно же, все старые соратники начали разбирательство, к которому активно прислушивались и новички. Вилкас выяснял, кто и что сказал, почему женщина кинулась на двух мужчин, почему у той оказалась сломана рука. Зло выговаривал предвестнику за его поддержку:
— Нельзя нам расслаиваться на несколько сторон, иначе мы погибнем!
— Нельзя, — кивнул ему Кнут. — Что сделал Скьор, когда меня решили принять в Круг?
Вилкас дёрнулся.
— Что молчишь, брат по оружию? Кто вообще начал это разделение на новичков и стариков? Соратники равны все! — последнее Кнут прокричал. — Все или никто, Вилкас! Вот и всё. И ваша болезнь — это наш позор, который нужно лечить, а не ходить с ним по всем скайримским девам.
Вилкас снял меч со спины и вышел к Руду, что стоял на внутреннем дворе и щурился от солнца.
— Никакой магии. Живой будет прав!
— Согласен, — усмехнулся маг.
— Почему с ним ты собрался сражаться?! — немного занервничал Кнут. — Со мной сразись! Ведь я это говорю!
— Кнут, брат мой по крови. Не. Мешай!
Медвежонок схватился за голову — Руд завёлся, и ему было всё равно, с кем драться и на каких условиях. Но ведь Вилкас — непревзойдённый мастер двуручного меча, тогда как маг всего лишь сильный боец.
— Глотка Дибеллы. Позовите Данику и стражу, живо! Ния, прошу тебя!
Нордка кивнула и побежала к расцветшему Златолисту.
Мечи вышли из ножен. Руд прищурился и сказал:
— В твоём мече изъян, как и в тебе, доблестный Вилкас. Смени его — сподручней станет.
— Твоё прозвище тебе дали за дело! — ответил соратник. — Мелешь без умолку. Сражайся.
И схватка началась. Как и боялся Кнут, его бешенный побратим сам рванул к своему противнику, только не замахиваясь, он вообще не бил, лишь сблизился и, оттолкнув меч Вилкаса, схватился в рукопашную. Тот, хоть и был в броне, отступал, уворачиваясь от кулаков и рукояти тяжёлого меча, но не уберёгся — Руд буквально швырнул Вилкаса в стену, и тут же замахнулся для тяжёлого удара.
Вилкас отклонился и ногой отбросил руки Руда, взмахнул мечом, и маг отпрянул с царапиной на обнажённом торсе. Его ухмылка стала совсем безумной.
Напор Длинного Языка кончился, и теперь Вилкас заставлял его шевелить ногами. Отточенные, как лезвие, удары сыпались мага смертоносным градом, но и Руд был непромах, он блокировал меч, ударил ногой, отбрасывая противника, но получил страшный порез на боку до середины живота.
Кнут перестал моргать — и не пожалел об этом. Его друг внезапно ударил так, как это сделал бы Медвежонок, и расстояние ему было нужно только затем, чтобы правильно поставить свой огромный меч в пространстве. Словно лёгким эльфийским клинком он поразил Вилкаса в плечо длинным уколом.
— А-а! — вскрикнул воин. Лезвие ударило в кость, но Вилкас остался в сознании. Руд облокотился на свой меч, ожидая, пока соратник встанет с колен. Правая рука, но маг даже и не думал о завершении боя. Ведь его противник — соратник. И пока он ещё живой и в сознании возможно всё, даже то, что называют чудом.
Вилкас встал, перехватив свой меч в левую. Напротив него был превосходящий его в росте, массе и силе маг, по животу которого обильно текла кровь.
— Предвестник, это магия!
— Если бы Длинный Язык использовал магию, Вилкас уже был покойником, — спокойно отозвался Кнут. — Заканчивай, Руд, или кровью истечёшь!
— Бр-рат, держись! — крикнул Фаркас. Кнут кинул на него быстрый взгляд, и понял, что вот кто был бы для мага действительно тяжёлым противником. Потому что бьются они почти одинаково, и Фаркас тоже мог выполнить быстрый и тяжёлый укол своим двуручником одной рукой. Но почему-то делал вид, что он увалень.
— Хы... м-м-м! — Вилкас крепко сжал зубы.
Руд рванул с места. Кнут охнул, когда ощерившийся Вилкас с разворота ударил мечом на вытянутой руке. Такое без щита не блокируется — вот, что подумал опытный мечник. Раздался звон. Вилкас упал, а Руд, так и не добежавший до своего врага, поднял осколок лезвия и кинул его под ноги соратников.
— Шор сказал, кто прав.
Кнут облегчённо выдохнул и кивнул.
— И мы все это видели!
— Бой не окончен! — вскрикнула Эйла.
Руд глянул на Фаркаса, сорвавшего с крюков обычный старый железный меч и бросившего оружие своему брату. А может он всё-таки дурак?
Вилкас налетел на меч Руда горлом. Но маг всё-таки похвалил его, тут же начиная осматривать смертельную рану:
— Хороший ты воин, Вилкас. Такая боль, а ты не только её терпел, но и дрался даже, пусть и не долго! Прекрасный воин! Не уходи, рано тебе в Совнгард ещё.
Несколько минут — и доблестный соратник потирал уродливый шрам на шее, напоминание всем о том, что с Рудом не стоит связываться.
В Йоррваскре был тяжёлый разговор. Соратники упирались за свои традиции и обычаи, Кнут же говорил о необходимости перемен.
— Вы ведомости свои видели? Читали? Как вы собираетесь выплатить ярлу полторы тысячи золотых монет только за позапрошлый год? Я говорю: мы должны обучать всех, кто того захочет. Я введу сбор, всего один несчастный сбор с каждого учителя. Десятину обычную — и уже к осеннему урожаю каждый из вас обогатится так, что ему не придётся жить в общем доме, если он того не захочет!
— Мы живём вместе несколько сотен лет, Медвежонок!
— Я вижу. И как вас много на весь Скайрим с вашей-то неувядающей славой, Фаркас? Всего двадцать три воина, из которых только десяток здесь, а остальные — где они?
— Обычай...
— Я знаю обычай, Фаркас! — разгневанно прокричал Кнут. — Вот только вы сами, своими руками всё это время делали так, что из нескольких сотен вас осталось всего ничего.
— Шор! От нас-то ты что хочешь, предвестник?! Чтоб мы учили кого попало? Проклятых бездельников?!
— Для начала вы займётесь моими людьми. Выбирайте себе тех, кого хотите, но не меньше одного на каждого — и учите. Я оплачу вам долг за прошлый год. Бойцов можете гонять в хвост и гриву, я не против. Теперь по заданиям. Я и Вилкас какое-то время будем отвечать за их выполнение. Цена за обучение средняя какая? Пять монет. Пять серебряных монет — нормальная цена за одно занятие. Только так, чтоб они!.. действительно представляли из себя хоть что-то.
Руд же добавил своё слово ко всему сказанному:
— Соратники, мы же со своей стороны можем обучить вас нетрудной магии, вылечить болезни и провести... Кнут, как им сказать, чтобы этот твой Круг в штаны не наделал?
— Сделать вас лучше, быстрее и сильнее, — ответил Медвежонок. — Обычной магией, без договора с даэдра и ведьмами. Это необязательно для всех, это только для тех, кто захочет, и не сейчас, а года через два. Взамен этой вашей... благословения.
Кнут поморщился, но выбрал удобное слово.
— Никаких обрядов и прочего дерьма.
— Магия в ваших телах, которой вы не пользуетесь, направится на разные нужды организма, — Руд продолжил. — Поддержку мышц, удержание ровного дыхания и сердцебиения. Там много терминов, но, если только кто-то из вас будет недоволен — приходите ко мне. Верну всё как было. Только магии со временем больше станет. Польза одна.
Он развёл руки, широко улыбаясь.
Соратники совещались долго, ещё дольше не спал замученный постоянными разговорами и сомнениями Кнут.
Руд же в это время ухаживал за Мавен и ходил в Небесную Кузницу, чтобы подогнать свой доспех и меч под себя.
— Как назовёшь его? — спросил Руд, по обычаю предложив мастеру-кузнецу назвать свою работу.
— Кость-в-горле.
После недолгого молчания оба норда расхохотались. Затем Руд поморщился:
— Я выгляжу в этом как цветастая непевчая птица.
— Руд! — строго сказала Мавен под смешок Изольды. — Ты должен это носить. Твоя жизнь — это стержень всех наших усилий.
— На что только не пойдёшь ради блага отечества! — хмыкнул маг. — Даже Мавен или Изольду можно в жёны взять.
— Так, прекрати! — насупилась ассасин. — Это не смешно!
— Только можно? — Изольда подняла бровь. — Да ты обязан!
Маг на это не ответил, он кивнул Эльмлору, что так же смеялась над видом своего мужчины вместе с остальными.
— Собирайся, Эльма, мы выступаем, пока вновь к стулу меня не приковали. Я тебе сказывал, что ты есть мечта для любого мужчины? Только если сестрёнка твоя лучше, потому что молчит больше. Только сперва в Ривервуд заедем, сломаем лицо одной слишком умной хозяйке таверны...
***
К`лбасса очнулся, как говорят норды, Шор знает где с очень больной головой. Его донимала своими криками какая-то женщина, одетая как жрица, а он мутным взглядом осматривался и понимал, что ничего не может понять.
— Где К`лбасса? — чуть не проскулил он. Женщина сжалилась наложила на него заклинание исцеления.
— Ты в храме Дибеллы в Маркарте, пьяный комок шерсти! Что ты теперь с этим делать будешь?! Только посмотри на этот бардак и комки отхарканной шерсти повсюду! Кто это сделал?
Большой кот покачал головой.
— Каджит не виноват!
— Не виноват?! А кто послушницу чуть не на алтаре?!..
К`лбасса схватился за голову. Где Барбас? Где этот глумливый пёс? Ему же нужно было убивать каких-то людей, чтобы потом достать императора!
— А-а! Глотка Дибеллы! — взвыл кот, нахватавшийся от Кнута дурных привычек.
Его тут же огрели каким-то тазиком. К`лбасса потерял сознание.
***
Едва Руд получил в свои руки рог Юргена Призывателя Ветра, он развернулся и вышел из комнаты Дельфины, даже не став её дослушивать. Ему были совершенно неинтересны труды слегка помешанной на эльфах женщины.
— Постой, довакин!
— Я не довакин. Довакин — она, — маг указал на Изольду, что поморщилась от такого заявления. Тут было много людей, и альтмерке не хотелось ничего объяснять даже новеньким её подчинённым, не то, что распускать слухи.
— Обливион! Постой, Длинный Язык. Мы хотим одного и того же!
— Я хочу Эльму всю ночь любить, — оскалился маг. — И делиться не буду.
— Проклятье! — Дельфина заступила магу дорогу, но её сдуло смачным «Фус!» — Изольда крикнула, словно плюнула. — Боги...
Взлетев в седло, Руд махнул рукой и поскакал выполнять задание Гильдии Воров. С этими было просто и понятно: никакой политики, только дело и золото. Только сперва он собирался навестить Бастион Кричащий Ветер и познать ещё одно Слово Силы. Элементная Ярость, пожалуй, станет самым страшным его оружием.
— Надо съездить к древнему каирну! Кнут сказал, что там много оружия осталось и ещё надписи! — крикнул он Изольде. Та кивнула.
Бойцы Изольды повалились перед пещерой. Они вымотались так, что уже плохо соображали и для битвы почти не годились. В неё вошёл Руд, и вышел из неё только через несколько часов. Весь в крови и в замечательном расположении духа.
— Там пять сотен золотых, не считая всего прочего! — улыбнулся он своим друзьям. — Эльма, хватай этих лентяев, и пусть выносят всё — а ты потом продай это в Виндхельме. Там Мавен со своими должна быть. Изольда, поднимайся, ленивая! Поехали за твоим драконом.
— Я — спать! — пусть и вымоталась меньше других, альтмерка только накрылась шкурой и полезла в палатку. Никто больше не сдвинулся с места.
— Понял, — кивнул Руд. — Тогда ищите меня на Высоком Хротгаре или в Вайтране, как отдохнёте тут.
Он запрыгнул в седло, но конь отказался идти, он просто лёг вместе с седоком, прижав того своей тушей. Руду пришлось выбираться из-под животного. Сплюнув, он подтянул ремень, в котором висел его двуручник, и просто пошёл вниз. Время и правда не терпело — маг чувствовал, что где-то не успевает.
Потому он бежал вниз, чтобы поскорее успеть в Рощу Кин, убить объявившегося в окрестностях дракона, а после на Высокий Хротгар, и уже оттуда поспешить в Коллегию. Его всё ещё очень нервировало слово «Талос». Настолько, что маг не находил себе места.
Едва вышел на дорогу, он начал двигаться быстрее, помогая своим мышцам заклинаниями лечения. Одновременно с этим он периодически, насколько хватало сил, кричал:
— Вульд! — раз за разом преодолевая всё большее расстояние.
— Вульд! Вульд!..
***
У Кнута начались тяжёлые переговоры с одной из групп наёмников. Все имеющиеся средства он уже вкладывал в дело, но и новеньким, что решили присоединиться к его небольшой армии, нужно было заплатить. Не всю сумму вперёд, но всё же выделить на это какие-то средства. Перенасыщенный оружием Вайтран уже скупал железо за сущие гроши, и мгновенно взять монет было неоткуда.
Тогда он пошёл на небольшую хитрость.
— Для начала вам нужно найти одного человека. Его зовут Руд Длинный Язык, и сейчас он Обливион его знает где. Заодно докажете мне свою полезность. Задание и деньги получите у него.
— Ты бредишь, Медвежонок?
— Ты слышал, Крохмал, таково моё слово. Да и девать мне вас покамест некуда. Нет у меня столько домов! Вот и займитесь тем, что можете.
Под стенами Вайтрана медленно вырастал большой военный лагерь. И, конечно же, это не могло не беспокоить других ярлов. Даже самого Балгруфа! Скоро была война, и это прекрасно понимали все. Количество гонцов, входящих под стены города, было таково, что ярл приказал усилить стражу у ворот в ущерб наблюдению за небом. Что было хорошо — так это дисциплина вооружённых сил Кнута. Безалаберные и неуправляемые отсеивались быстро, большей частью своей украшая стены. Люди будущего короля прекрасно знали, что тот не усомнится ни мгновения, и казнит за воровство или грабёж весь десяток без промедления. Потому что в его торговом деле требовалось в первую очередь доверие и надёжность — столько караванов ходило по Скайриму.
— Где же он запропастился?! — Кнут вздохнул, потерев глаза. Он вышел из дома в Вайтране, который ему можно сказать подарил ярл, прошёл к стене и посмотрел вниз. Несколько десятков знамён с медведем на красном поле развевались на ветру. Полторы сотни бойцов только здесь. Мечник вздохнул. Следующим в плане Руда было послание Ульфрику: кто-то из воинов должен принести Буревестнику его топор. И тогда начнётся война.
Но Медвежонок обязан был дождаться К`лбассу и Эльмлору, их докладов о готовности двух могущественных гильдий сотрудничать. И Кнут волновался — время шло, а вестей не было.
— Как давно я не видел Грымзу и Конунга! — вздохнул Кнут. Он очень соскучился по своей женщине и ребёнку, да и по строптивой Норне тоже. Они все сейчас были в Озёрном.
Хлопнув по бревну рукой, Кнут решил: он съездит в Озёрное с десятком двумя людей, заодно вызнает настроения остальных, кто в поместье живёт.
Воины, слегка засидевшиеся на одном месте, встретили такое желание с удовольствием, прокатиться на конях и размяться не отказался никто из тех, кому это предложил Кнут.
Кнут глубоко дышал, пытаясь сдержать свою ярость. Он морщился, по лицу текли слёзы, но он до последнего старался удержать себя в руках и не идти мстить виновным прямо сейчас.
— Кнут! Кнут, братишка!
Руд?
— О, Шор! — выдохнул Длинный Язык.
Кнут только повернул голову, он увидел, как рыжий маг быстро подбежал к телу его сына и начал колдовать. Но быстро опустил руки и голову. К телу Грымзы он даже не прикоснулся.
Кнут сидел на обугленных остовах своего дома и смотрел в небо.
— Я слышал последние слова Норны, колдун, — сообщил он магу. — Это были Братья Бури. Она... она и вся охрана бились до конца, но скотов было слишком много.
— Это были именно Братья Бури или люди в их форме?
Кнут не ответил. Он сказал другое:
— Ульфрик умрёт от моей руки.
-С чего ты взял, брат, что это Ульфрик?! — Руд плакал, не скрывая слёз от других. Но продолжал думать, хотя кулаки его окрасились собственной кровью. — Думай, Кнут! Думай! У нас есть способы выяснить, кто именно это сделал, но...
— Замолкни!!! — рявкнул Кнут.
Руд глубоко вдохнул.
— Норна там, — Кнут указал за сарай. — Посмотри на неё, и скажи ей, что это не Ульфрик, и что нужно подумать. Что не стоит пороть горячку!!!
Руд прикрыл глаза и пошёл, куда сказано. Тело почти растерзанной Норны висело голое, прибитое стрелами к стене, словно кто-то сперва наигрался, а после решил поупражняться в стрельбе. Руд с дрожью в руках закрыл ей глаза и попросил предков присмотреть за воительницей.
— Прости, Норна. Прости, тётя Лейф.
Вынув одну из стрел, Руд внимательно осмотрел острие. Затем отбросил в сторону. Прикрыл глаза...
Характерная ковка орчанки-кузнеца из Маркарта. Стрела серебряная, не поскупились на такое богатое... украшение. Заказчик был щедрым или Кнут спугнул наёмников? Непонятно. Зато ясно, что искать стоит начать именно в Маркарте. Либо эльфы, либо ярл, либо Серебряные Руки.
Руд часто задышал, с трудом отгоняя ярость. Нужно убедить Кнута не начинать войну с Ульфриком, а всё-таки послать ему топор. Нужно! И послать письмо Эльмлору — пусть проверит по каналам воров, кто это мог сделать. Если в деле были большие деньги, то она должна об этом узнать. Только сгоревших трупов, что оставили убийцы, было двадцать. Столько наёмником за раз нанять тяжеловато.
Руд вернулся к своему брату, спросил у сидящего с невидящим взором мечника:
— С Серебряными Руками у тебя как прошло?
— Пришлось сильно на них надавить, прежде чем те согласились... ты думаешь?
— Пока не уверен. Зато Эльма сможет достать нам всё их исподнее, если хорошо заплатить.
Руд наклонился и поднял брошенный Кнутом меч, а затем вложил рукоять в руки своему побратиму.
— Я буду оживлять их для тебя столько, сколько ты скажешь, брат. А затем продам их души Обливиону.
Кнут помолчал. Он скупо кивнул на обещание своего друга.
— Я стану королём только для того, чтобы сделать это на площади.
